Преступления экстремистского характера

Существует мнение, что между крайними точками зрения лежит истина.

Никоим образом! Между ними лежит проблема.

Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832), немецкий поэт, мыслитель, ученый

В крайность не впадает тот, кто в своем узком кругу чувствует себя большим человеком, а в широком — маленьким.

Вильгельм Швебелъ (XX в.), немецкий ученый, публицист

Каждый хочет изменить человечество, но никто не задумывается о том, как изменить себя.

Лев Николаевич Толстой (1828-1910), великий русский писатель

Фашизм — это ложь, изрекаемая бандитами.

Эрнест Миллер Хемингуэй (1899-1961), американский писатель

Понятие экстремистских деяний, свойственных России

Экстремизм — от французского слова extremisme, которое, в свою очередь, произошло от латинского extremus — крайний. Применительно к людям это лицо или группа лиц, которые придерживаются крайних радикальных взглядов, принимают соответствующие меры или реализуют свои принципы. В социальной жизни экстремизм может привести к реформам, революции, бунту, кровавому восстанию, террору, смене власти и даже общественного строя. По сути, почти все революции в мире, включая переворот в России 1917 г., инициировались экстремистами. Революция в широком плане представляет собой скачкообразное качественное изменение в развитии каких-либо процессов, явлений в природе, обществе, познании. Экстремизм, как и всякая крайность, наблюдается в различных сферах деятельности и может в зависимости от ситуации получать в обществе позитивную или негативную оценку. Экстремизм в науке, литературе, спорте, моде, изобретательской деятельности, скульптуре, других видах искусства может способствовать переменам, обновлению, инновациям, созданию новых течений, новых школ. Однако он может и загубить то или иное дело, если избранная крайность не отражает реальной закономерности и является деструктивной. Многие инновационные начинания были отвергнуты обществом, а некоторые оказались трагичными для радикальных субъектов. Таким образом, социальная, профессиональная или правовая оценка экстремистских действий зависит от содержания экстрима, устоявшейся нормы, той системы общественных отношений, в которую он включается, и от реальных закономерностей их эволюционного и революционного развития.

Можно назвать множество великих людей (монархов, государственных деятелей, ученых, писателей и т. д.)^[1], предлагавших радикальные решения, которые не принимались сразу, и лишь спустя многие годы их экстремальная инновационность была оценена по заслугам. Поэтому восприятие экстремизма как исключительно негативного, и особенно политически преступного, явления, что характерно для современной России, глубоко ошибочно или по крайней мере сомнительно как с уголовно-правовой, так и с криминологической точки зрения.

Несмотря на то, что экстремалов, желающих выделиться, в любом обществе и любом деле всегда было предостаточно, этот термин в бытовой и профессиональной лексике («экстремальный», «экстрим») стал широко употребляться лишь в последние годы.

В праве это слово встречается, когда необходимо подчеркнуть особое значение чего-либо (англ.): extra (особая плата, доплата), extradition (выдача преступника), extrajudicial (внесудебный), extremity (крайняя необходимость) и т. д. Однако для характеристики того или иного преступного деяния или для описания его особенностей ни в одном из европейских и американских кодексов оно не используется. Россия же, имеющая склонность к западным и международным юридическим терминам, порой пытается идти своим путем. Она ввела такой вид преступлений, как экстремистские. В их числе около двух десятков деяний политизированной мотивации, которые практически невозможно отыскать в законодательствах других стран. Разобраться в этом не так просто.

Любое отклонение от официальной политической позиции (поскольку какое-либо научное толкование отсутствует) можно при желании квалифицировать как радикализм и экстремизм. Истории возникновения таких деяний и тенденций в данной области мы коснемся позднее. Сейчас же надо разобраться с реальным понятием экстремизма, которое воспринято нашей уголовноправовой наукой, оценивающей его лишь в криминальном плане.

Более того, термин «экстремизм» приобрел не просто криминальный, а криминально-политический характер. И этим содержанием, пожалуй, исчерпывается все его уголовно-правовое и криминологическое значение.

В криминологической и политологической литературе приводятся различные классификации экстремизма. Классификационными критериями выступают методы воздействия: 1) использование физического насилия (лишение жизни, причинение вреда здоровью, ограничение свободы и т. д.); 2) уничтожение материальных объектов (поджог, разрушение); 3) морально-психологическое насилие (угрозы, шантаж, распространение панических слухов). По характеру влияния экстремизм может быть внутренний и международный. Во внутреннем экстремизме можно выделить государственный, оппозиционный, межпартийный, националистический, сепаратистский, антисемитский, антимигрантский, промигрантский и т. д. Экстремисты бывают «правые» и «левые», национал-социалистические, патриотические и даже фашисты-экстремисты.

Политологи склонны рассматривать экстремизм вместе с терроризмом, деятельностью незаконных вооруженных формирований, захватом заложников, массовыми беспорядками и другими видами преступной деятельности^[2]. Юристы и криминологи не могут себе этого позволить. Экстремизм — это не свалка всех нежелательных деяний, а специфический вид преступного поведения с особой мотивацией. Тем не менее многообразная классификация экстремизма связана с различными сторонами общественных отношений, а следовательно, и с большой совокупностью различных причин и условий, которые предопределяют адекватную совокупность непосредственных и опосредованных мер противодействия. Если проанализировать наше уголовное законодательство и другие акты о противодействии экстремизму, то можно убедиться в отсутствии единой криминологической и уголовноправовой концепции, в непрерывном изменении, отмене, введении законодательных норм. В действующем законодательстве понятие экстремизма не раскрывается, а лишь перечисляются конкретные действия, которые якобы его образуют. Кроме того, между множеством отдельных федеральных законов и УК РФ нет полного соответствия.

Экстремистская деятельность (экстремизм), исходя из последнего, многократно изменяемого Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», представляет собой следующее:

¦ насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;

¦ публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;

¦ возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;

¦ пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;

¦ нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;

¦ воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;

¦ воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;

¦ совершение преступлений по мотивам, указанным в п. «е» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса РФ;

¦ пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;

¦ публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;

¦ публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей перечисленных деяний, являющихся преступлением;

¦ организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению;

¦ финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг^[3].

Закон о противодействии экстремистской деятельности в своем последнем варианте (2008 г.) содержит также определение понятий «экстремистская организация» и «экстремистские материалы» (ст. 1 Закона).

Экстремистская организация — это общественное или религиозное объединение либо иная организация, в отношении которых по основаниям, предусмотренным федеральным законодательством, судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности.

Экстремистские материалы — предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы.

В приведенном выше тексте описательного характера нет четкого, однозначного определения экстремизма. Перечень аспектов экстремисткой деятельности чрезвычайно велик, а формулировки весьма расплывчаты. Например, в перечне составных частей экстремистской деятельности говорится о массовом распространении экстремистских материалов и к этому приравнивается их изготовление или хранение в целях массового распространения. Но в понятие «экстремистские материалы» (по рассматриваемому Закону) включаются материалы, обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы. Это существенно расширяет понимание экстремистской деятельности, поскольку из приведенного текста не следует, что указанные материалы хранятся именно в целях массового распространения. Такие материалы в последние годы открыто издавались большими тиражами и могли быть приобретены законопослушными гражданами из любопытства или в научных целях. Обнаружение в личных библиотеках подобных книг можно квалифицировать как один из признаков экстремизма, что недопустимо^[4].

Уголовный кодекс РФ также не дает четкого понятия экстремизма. В нем даже нет такого вида преступления. В Кодексе можно найти иные деяния: «публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» (ст. 280); «возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» (ст. 282, где в ч. 1 полностью воспроизводится экстремистская мотивация, которая дана в примечании к следующей статье); «организация экстремистского сообщества» (ст. 282.1)^[5]; «организация деятельности экстремистской организации» (ст. 282.2).

Из предыдущих глав Курса нам известно, что мотивация преступного поведения — важнейший криминологический и в данном случае уголовно-правовой признак преступного деяния. Но этот показатель является составной частью лишь субъективной стороны преступления. Привлечение к уголовной ответственности за ту или иную мотивацию без бесспорной связи с объективной стороной, объектом и субъектом посягательства невозможно. Это ответственность за мысли. Правда, в советские времена, если человек мыслил вне лозунгов партии и правительства, он уже мог быть репрессирован как политический преступник. Статья 58.1 УК РСФСР 1926 г. гласила: «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к подрыву или ослаблению власти рабочекрестьянских советов…» Даже в те годы говорилось одновременно о действии и мотивации. Сейчас мы живем в другое время. И что мы наблюдаем… В «основных» статьях, где предусматривается уголовная ответственность за экстремистскую деятельность, нет упоминания о мотивации. Таким образом, мотивация описана лишь в примечании, отдельно от так называемых составов экстремистских деяний, хотя она служит основой для их квалификации. Другие, условно говоря, «побочные», деяния относятся к экстремистским лишь при наличии в диспозиции статьи экстремистского мотива, который дословно воспроизводится из упомянутого примечания 2 к ст. 282.1 Кодекса. Итак, кроме ст. 280, 282, 282.1, 282.2 в УК РФ имеется еще 12 деяний, в которых воспроизводится «экстремистская» мотивация:

¦ убийство — п. «л» ч. 2 ст. 105;

¦ умышленное причинение тяжкого вреда здоровью — п. «е» ч. 2 ст. 111;

¦ умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью — п. «е» ч. 2 ст. 112;

¦ умышленное причинение легкого вреда здоровью — п. «б» ч. 2 ст. 115;

¦ побои — п. «б» ч. 2 ст. 116;

¦ истязание — п. «з» ч. 2 ст. 117;

¦ угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью — ч. 2 ст. 119;

¦ нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина — ч. 1 ст. 136 (это деяние именуется в Кодексе еще и «дискриминацией»);

¦ вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления — ч. 4 ст. 150;

¦ хулиганство — п. «б» ч. 1 ст. 213;

¦ вандализм — ч. 2 ст. 214;

¦ надругательство над телами умерших и местами их захоронения — п. «б» ч. 2 ст. 244.

Уголовная ответственность за перечисленные деяния существовала со времени принятия Кодекса в 1996 г. Основные изменения в этих статьях связаны с усилением уголовной ответственности за так называемую «экстремистскую мотивацию» и ее сомнительной политизацией. Более того, исходя из п. «е» ч. 1 ст. 63 и Примеч. 2 к ст. 282.1 УК РФ, любое преступление, если в его мотивации «проглядывают» мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, становится экстремистским. Например, если субъект совершил крупное мошенничество в отношении лица ненавистной ему социальной группы, то действия этого субъекта в соответствии с настоящим уголовным законодательством, при наличии тех или иных доказательств, вполне могут быть отнесены по признаку отягчающего обстоятельства к экстремистским деяниям. Вы, читатель, можете возразить: это абсурд! Да, абсурд, но он вытекает из действующего российского законодательства. А ведь еще в 2003 г. Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) дала вполне приемлемое определение экстремизма: «экстремизм — это такая форма политической деятельности, которая прямо или косвенно отвергает принципы парламентской демократии»^[6]. Указанное определение значительно сужает уголовно наказуемую сферу экстремизма. Здесь говорится не о мотивации, а о действии — отвержении принципов парламентской демократии. Однако и это деяние в европейских странах не криминализировано.

Итак, в действующем УК РФ содержится 16 статей, на основании которых «виновные» могут быть привлечены к ответственности за совершение экстремизма, этого экзотического преступления. Хотя, если постараться, подойдут и все 260 статей Особенной части Кодекса.

Некоторые рассматриваемые деяния, обусловленные неуважением к лицам иной национальности, религии, расы и т. д., имеются в уголовных кодексах ряда стран, но они нигде не политизированы.

В уголовных законах других стран вообще нет такого неопределенного и политизированного понятия, как экстремизм, кроме, пожалуй, Закона Республики Беларусь (от 4 января 2007 г. «О противодействии экстремизму») и Уголовного кодекса Узбекистана (ст. 244.2 «Создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещенных организациях»). Узбекский вариант более правовой.

В кодексах отдельных стран есть «дискриминация». Например, в Уголовном кодексе Франции в гл. V о посягательствах на достоинство человека есть отдел «О дискриминациях», в его ст. 225.1 говорится, что «дискриминацию образует любое различие, проведенное между физическими лицами в силу их происхождения, пола, семейного положения, состояния здоровья, физических недостатков, обычаев, политических убеждений, профсоюзной деятельности, реальной или предполагаемой принадлежности к определенной этнической группе, нации, расе или религии». Это деяние наказывается двумя годами тюремного заключения и штрафом. Далее данная норма детализируется.

В Уголовном кодексе Швеции в ст. 8 (гл. 16) указано: «Лицо, которое в распространенном заявлении или сообщении угрожает или выражает неуважение к национальной, этнической или другой подобной группе людей со ссылкой на расу, цвет кожи, национальное или этническое происхождение или религиозные убеждения, должно быть приговорено за агитацию против национальной или этнической группы к тюремному заключению не более двух лет или, если преступление является малозначимым, то к штрафу». Здесь не упоминаются «политические убеждения» .

В Уголовном кодексе Литвы в гл. XXV «Преступления и уголовные проступки против равноправия лица и свободы совести» есть ст. 169 «Дискриминация по принадлежности к определенной национальности, расе, полу, происхождению, религии или иной группе людей» с наказанием публичными работами, штрафом, ограничением свободы, арестом или лишением свободы на срок до трех лет. Преступление, квалифицируемое по ст. 170 «Возбуждение вражды против лиц из-за их принадлежности к любой национальности, расе, полу, происхождению, религии или иной группе», наказывается штрафом, ограничением свободы, арестом или лишением свободы на срок до двух лет.

В Уголовном кодексе Болгарии предусмотрены преступления против национального и расового равенства (ст. 162−163), против вероисповедания (ст. 164−166), против политических прав граждан (ст. 167−169).

В Уголовном кодексе Испании имеется всего одна статья из этой области — 559: «Тот, кто тяжко нарушит общественный порядок с целью воспрепятствовать какому-либо лицу осуществить свои гражданские права, наказывается штрафом на сумму от трех до 12 месячных заработных плат и (специальным) лишением пассивного избирательного права на срок от двух до шести лет» .

В практическом руководстве к «Законодательству против преступлений на почве ненависти», опубликованном Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека (2009), политизированное понятие «экстремизм» не употребляется, а используются понятия «преступления на почве ненависти», «предубеждение», «ненависть», «геноцид», «дискриминация», «язык ненависти» .

Во многих из этих стран между различными социальными, национальными, расовыми, этническими, религиозными и другими группами (классами) нередко случаются настоящие кровавые бои. Виновные несут административную или уголовную ответственность, но их не зачисляют в политические преступники, хотя, как правило, они настроены против властей, требуют смены правительства, отмены его решений, которые не удовлетворяют бунтующих, выступают против мигрантов, захватывают правительственные здания, устраивают погромы и т. д. Это мы наблюдаем и в Европе, и в Америке, и в Азии, но тем не менее в уголовном законодательстве этих стран нет статей об экстремизме и его политической мотивации.

Таким образом, анализ уголовного законодательства России и других стран показывает, что в правовом отношении российское понятие экстремизма не отвечает фундаментальным требованиям теории и международной практике уголовного права. Не способствуют решению проблемы и научные изыскания российских ученых, которые с начала XIX в. занимаются разработкой проблемы экстремизма^[7].

Некоторые авторы, видимо, сознавая сомнительный характер деяний, которые по действующему законодательству относятся к экстремистским, ограничивают свои исследования преступлениями насильственного характера. А. В. Павлинов полагает, что «под криминальным антигосударственным экстремизмом (насильственным антигосударственным экстремизмом)… следует понимать носящую системный, организованный масштабный характер вооруженную деятельность, направленную на государственную власть с целью изменения основ конституционного строя Российской Федерации либо нарушение ее целостности с использованием насилия или угрозы насилия»^[8]. В соответствии с приведенным определением к насильственному антигосударственному экстремизму он относит: террористический акт (ст. 205); организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208); насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278); вооруженный мятеж (ст. 279), которые фактически не относятся к экстремистским деяниям. Тем самым автор окончательно запутал сомнительную проблему экстремизма. Он предлагает ст. 205 и 208 перенести в гл. 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства», где находятся насильственный захват власти и вооруженный мятеж. Правовым эквивалентом для этого автора является Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. — ст. 58 с индексами^[9], что вообще к реальной уголовно-правовой науке не имеет отношения, ибо указанный Кодекс насквозь политизирован, поскольку научной основой выступали лишь указания ВКП (б). Что делать с другими так называемыми экстремистскими деяниями, определенными действующим уголовным законодательством? Павлинов эту проблему обходит стороной. Не вносят ясности в нее и другие авторы, рассматривающие отдельные аспекты так называемых экстремистских деяний.

• [1] Достаточно вспомнить Николая Коперника и его последователя Галилео Галилея. В истории нашей страны были тысячи, миллионы достойных людей — «политических заключенных», уничтоженных и оставшихся в живых после бесчеловечных испытаний, которые обвинялись в политических крайностях (по-современному — в экстремизме), а впоследствии были реабилитированы.
• [2] Зайналабидов А. С., Черноус В. В. Политический экстремизм и его профилактика у студенческой молодежи Дона. Р. н/Д, 2003.
• [3] Эти 13 пунктов экстремистской деятельности в основном представляют собой составы преступлений из Особенной части УК РФ. Однако здесь тоже нет полного соответствия. Например, в перечне есть пункт «воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения». Статья такая 141 в УК РФ имеется, но в ней нет признаков экстремизма. Данная статья ранее входила в экстремистские деяния, но была исключена из них последующими федеральными законами, внесшими путаницу в правоприменительную практику.
• [4] О Федеральном списке экстремистских материалов см. в параграфе 15.4.
• [5] В примечании 2 к этой статье указано: «Под преступлением экстремистской направленности в настоящем Кодексе понимаются преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса и пунктом „е“ части первой статьи 63 настоящего Кодекса». Здесь раскрывается лишь возможная мотивация экстремизма. И как может быть преступлением обстоятельство, отягчающее наказание, предусмотренное п. «е» ч. 1 er. 63 УК РФ, в котором изложена та же мотивация?!
• [6] antiterror.ru/text/glossary/71 815 784?page=15.
• [7] Романов Н. А. Политический экстремизм как угроза безопасности страны. М., 1997; Фридинский С. Н. Борьба с экстремизмом (уголовно-правовой и криминологический аспекты): дисс. … канд. юрид. наук. Р. н/Д, 2003.
• [8] Павлинов А. В. Криминальный антигосударственный экстремизм: уголовноправовые и криминологические аспекты: автореф, дисс… д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 18; Его же. Антигосударственный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические аспекты. М., 2008. С. 39. Есть и другие подобные работы.
• [9] Павлинов А. В. Антигосударственный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические аспекты. С. 24.