Образование во второй половине XVI – XVII в

К середине XVII в. невежество доходило до такой степени, что ни одной книги нс могли напечатать, не наделав тьму ошибок. Между тем потребность в грамотных людях по мере социального развития, укрепления государственности, выхода на международную арену увеличивалась. Все активнее работала великокняжеская канцелярия. В суде росла роль письменных грамот.

Во второй половине XVI в. обозначился положительный поворот власть имущих к организации образования. Стоглавый собор (1551) постановил «учинить училища книжные» в домах священников, дьяконов и дьячков. В Москве и других исконно русских городах, в завоеванных Казани, Астрахани при монастырях поощрялось открытие школ грамоты.

Вплоть до конца XVI в. действовала система, при которой регулярная школа попадала в положение необязательной, и обучение происходило по преимуществу в семье, будучи сословным по целям и содержанию. Воспитание и обучение осуществлялось родителями, в общении с наставниками (приходские священники, книжники-монахи).

Крупными образовательными центрами являлись монастыри: Андрониковский, Белозерский, Елизарьевский, Печерский, Троице-Сергиевский, Чудовский и др. В монастырях обучали чтению и церковному пению. Учили грамотные скитники. В крупных монастырях существовали своего рода училища. Обучение грамоте велось приходскими священниками при церквях и соборах, в артелях мирских книгописцев. Учителями были члены церковной общины (причта), а также мастера грамоты, учившие у себя на дому или ходившие по дворам. Это были мирские люди различных профессий: книжные писцы, иконописцы, государственные и площадные подьячие и пр. Значительная часть мастеров грамоты получали профессию по наследству. В сельской местности обучение производилось дьяками — мастерами грамоты. Грамотность позволяла включаться в общественную жизнь.

Цели приобретения грамотности понимались по-разному. Официальная церковь стремилась организовать обучение таким образом, чтобы ученик твердо усвоил постулаты православной веры: через обучение грамоты «да не знающие Бога сим Бога познают». Имея это в виду, митрополит Дмитрий Ростовский (1651 — 1709) составил новую редакцию житий святых (Четьи-Минеи) для домашнего чтения и обучения грамоте. По-своему понимали обучение грамоте еретики. Нс отрицая первостепенности воспитания христианской добродетели («не удаляются от Бога»), не менее важным они считали расширение возможностей человека: «Да искуснее будут человеки» .

Школы предназначались мальчикам. Обучение грамоте начиналось приблизительно с 7 лет: все сословия проходили одинаковый курс обучения. Освоив " Азбуку" (позднее " Букварь"), все, кто далее обучался грамоте, учились по «Часовнику» (с середины XVII в. — " Часослову"), а затем — по " Псалтыри" . Методика была начетнической, сводившейся к многократному повторению учебного задания. При обучении чтению использовался буквослагательный метод. По «Азбуке» заучивали буквы (трехкратное повторение букв алфавита должно было помочь их прочному усвоению), усваивали двухи трехбуквенные слога, слова и отдельные фразы. Далее читали тексты «Часослова» и «Псалтыри» .

После обучения чтению учились писать. Обучение проходило, но азбукам-прописям. Обучение арифметике происходило с помощью «цифровых алфавитов». В их основе лежали знаки греческого 24-буквенного алфавита.

Поскольку цифровых знаков было меньше, чем буквенных, ученикам приходилось преодолевать определенные трудности.

Во второй половине XVI в. появляются печатные учебники-азбуки. По печатным " Евангелию учительному" и «Азбукам» Федорова могли заниматься дети и взрослые. В учебниках Федорова в качестве дидактического материала использовались " Библия", «Грамматика» Иоанна Дамаскина, азбуки мастеров грамоты. Набор книг для начального обучения в наиболее полном виде (для царских детей и знати) составляли " Азбука", «Прописи» , «Часовик», «Псалтырь учебная», «Апостол», «Октоих» , печатные листы с картинками зверей, трав и пр. Учебная литература позволяла приобретать навыки грамоты и получать уроки нравственности: «накормить алчущего, напоить жаждущего… нагих — оденем, недужных — посетим, в темницах сущих — войдем». Так, обучение по азбуке и азбукам-прописям несло значительную воспитательную нагрузку. Прописи были учебниками житейской мудрости с наставлениями и увещеваниями: «Чадо, буди скор на послушание, а ленив на глаголение (болтливость)» .

Москва во второй половине XVI в. попыталась организовать посылку своих людей за границу для изучения латинского и греческого языков. Однако такая практика не привилась.

В начале XVII в. смута, семибоярщина, междуцарствие замедлили переустройство образования. Народ оставался благочестивым, но неграмотным. Основная масса населения была невежественной. «…Не найдется и трети, которая знала бы Отче наш и Верую в Бога единого… (Народ) не знает ни школ, ни университетов. Одни священники наставляют юношество чтению и письму, чем немногие, впрочем, занимаются» , — писал проживавший в те время в Москве иностранец.

Впрочем, прогресс в обучении грамоте, безусловно, происходил. В Москве с 1647 по 1696 г. издано было свыше 300 тыс. азбук (букварей). В качестве учебных книг также использовались грамматики, псалтыри, учительские евангелия, книги религиозного содержания, как рукописные, так и печатные. В их основе лежали издания Федорова.

Самым образованным сословием оставалось духовенство. Поголовно грамотно было белое духовенство. Среди монахов процент грамотных составлял более 70%. Росла грамотность высших слоев дворянства. Если в 30-х гг. XVII в. один из воевод нс умел даже расписываться, то во второй половине столетия неграмотных или малограмотных воевод не встречалось. Из 49 бояр, подписавшихся под Соборным уложением (1649), только двое не поставили подпись собственноручно. Растет число грамотного городского населения — приказных людей (дьяков и подьячих), единственным занятием которых являлась государева служба и где необходима была грамотность. К примеру, в приказах в 1626 г. насчитывалось 673 дьяка и подьячих, а в 1698 г. — 2750. Росла и грамотность остальных горожан. В 1686 г. до 23,6% московского посадского люда — грамотны. Часто не просто грамотными, но и книжными людьми были торговые люди.

Крестьянство было наиболее многочисленным и наименее грамотным сословием. Государственные крестьяне по сравнению с крепостными дворянских вотчин не были сплошь неграмотны. Они не обходились без «ларца с письменными крепостями и кабалами». Но в массовой крестьянской среде в условиях усиления крепостничества грамотность и общая культура по сравнению с XIV—XVI вв. падают.

В XVII в. индивидуальные ремесленное ученичество и профессиональное обучение утрачивают свое первостепенное значение. На первый план выдвигается групповое обучение у мастера-ремесленника и при приказах. В Посольском приказе готовили для дипломатической службы и делопроизводства, в отдельных случаях учили иностранным языкам (польскому, татарскому). В Аптекарском приказе появились лекарские ученики. При Пушкарском приказе обучали «пушкарских и колокольных мастеров» .

Среди московской знати со второй половины XVII в. намечается стремление дать наследникам повышенное образование, в первую очередь иностранных языков. Появилась потребность не только в русских, но и иностранных книгах. Новшества поддерживали далеко не все: «Старые бояре из зависти, что молодежь получает такие дары, которые из пренебрежения не хотели брать сами». Многие представители служилого сословия не могли, да и не хотели учить детей чему-либо, сверх чтения и письма.

Становление повышенного образования происходило при столкновении греческой (византийской) и латинской (западноевропейской) педагогических традиций. Греко-латинская образованность оказалась составной частью программы первых учебных заведений повышенного образования. Греческие книжники, выпускники и преподаватели Киевской коллегии выступают в Москве как учителя, сыграв заметную роль в становлении повышенного образования.

Важную роль в создании повышенного образования сыграли учебные заведения, появлявшиеся Москве с середины XVII в. Одно из них — школа при Чудовом монастыре — была, по-видимому, открыта Арсением Греком в 1649 г. Школа просуществовала не более пяти лет; ее руководителя сослали по подозрению в неправоверии на Соловки. В том же 1649 г. окольничий, воспитатель царя Алексея Федор Ртищев (1625−1673) основал на свой счет училище при Андреевском монастыре. Руководителем училища стал Епифаний Славинецкий. Из Киевской Лавры были выписаны до 30 ученых монахов-учителей. Сам Ртищев стал слушателем школы. К киевлянам присоединились некоторые московские ученые монахи и священники. В 1660-х гг. Симеон Полоцкий основал школу Спасского монастыря. После его смерти в 1686 г. школу возглавил Сильвестр Медведев. В греко-латинской школе обучались, например, присланные правительством молодые приказные. Учили в первых школах повышенного образования греческой, латинской и славянской грамматикам, риторике, философии и другим «свободным» наукам. Первые заведения повышенного образования просуществовали очень короткое время. Но они пробили дорогу развитию такого образования.

Формируется учебная литература для образовательных заведений повышенного типа. То были книги К. Истомина, Е. Славинецкого, Г. Смотрицкого, С. Полоцкого, братьев Лихудов по славянской, латинской и греческой грамматике, где давались характеристики тогдашних наук. Некоторые авторы старались обеспечить наглядность и доступность преподавания. Например, Истомин излагал материал в живых и образных стихах: «риторика учение смыслов благих течение», «Америка часть четвертая, новая земля и знанию открыта» .

На рубеже XVII—XVIII вв. в прошлое уходила традиция самообразования в стенах монастырей и обучения у частных учителей. Намечался путь к созданию системы регулярных учебных заведений. В верхах общества созревало понимание, что собственными силами нельзя радикально улучшить состояние просвещения. Москва стала все чаще вызывать ученых греческих иноков, учителей из Киева. В Россию с Украины выезжали целыми монастырями. Митрополит Киевский в 1640 гг. обратился к московскому правительству с просьбой «построить в Москве монастырь», где бы киевские старцы «учили детей боярского и простого чина грамоте греческой и славянской». Обозначилась программа создания общеобразовательных церковных школ по западным образцам и при помощи иноземных учителей.

В течение второй половины XVI — XVII в. воздействие зарубежной образованности становится все глубже. Ее носителями выступали толмачи при царском дворе (Степан Щирецкий, Богдан Лыков, Онисим Михайлов и др.). Распространяется изучение греческого и латинского языков. Побывавшие в это время в России путешественники свидетельствуют: «русское юношество начинают обучать греческому и латинскому языкам», «четырех московитян я знал, которые могут говорить по-латыни, учившись сему у польских наставников». Первая школа с западноевропейской программой, где обучали и латыни, открылась в Москве в конце XVI в. при лютеранской церкви немецкой слободы. Вполне вероятно, что в этой школе были и русские ученики.

Известный прогресс в овладении западной образованностью наметился, главным образом, среди духовного сословия. Возможность обучаться греческому и латинскому языкам была предоставлена боярским детям. Среди московской знати возникла мода на домашних учителей-иноземцев. Немало людей высшего московского класса стремились дать своим детям домашнее образование с учетом западной традиции. Пример подал царь Алексей Михайлович (1629−1676). Он не удовлетворился элементарным обучением, которое прошли его старшие сыновья Алексей и Федор у московского приказного учителя, и велел учить их латинскому и польскому языкам.

Знание греческого языка встречалось главным образом среди духовных лиц, латыни — прежде всего в светских верхах общества. Отдельные представители духовенства и знати приобщались к европейскому образованию. Так, владел, например, латынью князь А. М. Курбский. Бегло говорил по-латыни, знал польский и немецкий языки, математику боярин А. Л. Ордин-Нащокин (1605−1680). Благодаря природному уму и образованности Ордин-Нащокин прошел путь от провинциального дворянина до главы посольского приказа при царе Алексее Михайловиче. Отличался умом и образованностью князь В. В. Голицын (1643−1714), владевший польским и латынью. У Голицына имелась довольно большая библиотека.