Локарнский гарантийный пакт. 
Советско-германский договор 1926 г. Временная стабилизация экономической и политической обстановки в Европе

Для Парижа это была настоящая дипломатическая катастрофа: фактически Франция осталась одна с поверженным, но все еще могущественным врагом, покинутая своими англо-саксонскими союзниками, которые чем дальше, чем больше брали в «германском вопросе» сторону Берлина.

Все эти обстоятельства и подтолкнули Париж к пересмотру своей восточной политики.

Во-первых, 28 октября 1924 г. были восстановлены дипломатические отношения с Советским Союзом (последней каплей тут стало установление дипломатических отношений между Москвой и Лондоном в феврале 1924 г., а в марте были установлены дипломатические отношения между Римом и Москвой, после чего Франция осталась единственной великой европейской державой, не признавшей Советы де-юре). Во-вторых, в январе 1925 г. Париж благосклонно отнесся к германскому меморандуму о Рейнском гарантийном пакте. Французский министр иностранных дел Аристид Бриан (подобно Шарль де Голлю 35 лет спустя) считал франкогерманское примирение залогом безопасности в Европе.

Переговоры по Рейнскому гарантийному пакту:

слева направо Г. Штрсземан, Джозеф Остин Чемберлен, А. Бриан После долгих и сложных переговоров в октябре 1925 г. в Локарно (Швейцария) были парафированы Локарнские соглашения. В их число входили:

• 1) заключительное коммюнике конференции в Локарно;
• 2) Рейнский гарантийный пакт между Германией, Францией, Бельгией, Великобританией и Италией (в соответствии с этим документом признавалась неприкосновенность границ Германии с Бельгией и Францией, как они были установлены в Версале и, кроме того, устанавливалась демилитаризация Рейнской зоны; стороны брали на себя обязательство урегулировать все свои споры мирным путем);
• 3) двусторонние соглашения об арбитраже между Германией, с одной стороны, и Францией, Бельгией, Чехословакией и Полыней — с другой, в случае возникновения пограничных споров;
• 4) двусторонние Франко-польский и Франко-чехословацкий гарантийные договоры.

Локарнские соглашения вступали в силу с принятием Германии в Лигу Наций 8 сентября 1926 г., где она заняла место постоянного члена Совета Лиги. Прежний военный контроль союзников над Германией был заменен военным контролем со стороны Лиги Наций.

В целом Локарнские соглашения (как и план Дауэса) свидетельствовали о повороте бывших союзников по Антанте к более здравой политике в отношении Германии. Но у Локарнских соглашений были свои серьезные недостатки, для устранения которых у тогдашних лидеров западных держав не хватило политической воли:

• 1) Германия отказалась гарантировать нерушимость своих восточных границ;
• 2) гаранты соблюдения Рейнского пакта — Великобритания и Италия — отказались взять на себя конкретные военные обязательства в случае нарушения пакта Германией;
• 3) Франция также отказывалась взять на себя военные обязательства в отношении Польши и Чехословакии;
• 4) за пределами Локарно оказалась Советская Россия, которая почувствовала себя в изоляции, увидев в Локарнских соглашениях попытку западных держав взять реванш за Рапалло.

В Берлине, кстати, также хорошо понимали, что одной из причин неожиданной уступчивости Лондона и Парижа в Локарно было их стремление оторвать Германию от СССР. Немцы, однако, этого совершенно нс хотели: они очень дорожили своими особыми отношениями с Советским Союзом, которые носили в ряде областей весьма деликатный характер. Так, на протяжении 1920;х гг. на территории СССР действовали три центра боевой подготовки немецких летчиков, танкистов и офицеров химических войск. В свою очередь, германская сторона передавала Москве новейшие немецкие военные технологии. К примеру, авиационный завод в Филях получил германский заказ на производство самолетов «Юнкере»; только в это предприятие, выпускавшее разведывательные самолеты для советских ВВС, было вложено более 100 млн немецких марок. В строительстве самолетов в Советском Союзе активное участие принимал немецкий инженерно-технический персонал.

Кроме того, надежды на действительное франко-германское примирение оказались тщетными. Свидание Г. Штреземана и Л. Бриана в Туари 17 сентября 1926 г. не стало поворотным моментом во франко-германских отношениях. Правда, в ходе встречи А. Бриан пообещал досрочное освобождение Рейнской области, возврат Саарской области, отмену военного контроля, Г. Штреземан, в свою очередь, — содействие франко-германобельгийскому соглашению, а также немецкие инвестиции в 1,5 млрд золотых марок. Однако встреча в Туари не стала торжеством «политики взаимопонимания» — она выявила серьезные разногласия и стоила немецкому дипломату тяжелого сердечного приступа. Ни одно обещание А. Бриана, кроме отмены военного контроля, выполнено не было. Л в ноябре 1926 г. А. Бриан заявил в парламенте: «Скорейшая реализация идей Туари разбилась о препятствия технического характера» .

Вот почему, вступая в Лигу Наций, Берлин особо оговорил то обстоятельство, что в любых санкциях Лиги Наций Германия будет участвовать лишь исходя их своих интересов и возможностей (при этом немцы ссылались на свой статус фактически разоруженной страны). Кроме того, в 1925 г. был подписан новый советско-германский торговый договор, а в 1926 г. — Договор о дружбе и нейтралитете. В соответствии с последним Германия брала на себя обязательства противодействовать антисоветским тенденциям в Лиге Наций.

Тем не менее Советский Союз рассматривал «систему Локарно» как направленную против его интересов: ведь западные державы отказывались гарантировать неприкосновенность советских границ. Что касается попыток распространить «опыт Локарно» на другие регионы Европы, то фактически он провалился. Из 56 проектов «новых Локарно» — Балканского, Прибалтийского, Северного, Восточного, Средиземноморского и др. — удалось лишь заключить договор, получивший название «Средиземно — морского Локарно» в составе Чехословакии, Румынии, Польши, Венгрии, Югославии и Австрии.

Выводы

Генуэзская конференция, план Дауэса и Локарно привели к некоторой стабилизации послевоенной обстановки в Европе. Главным достижением этого периода было то, что постепенно начал налаживаться нормальный диалог между пятью великими европейскими державами — Англией, Францией, Германией, Италией и Россией. Однако нового «европейского концерта» так и не получилось: слишком велико было недоверие между лидерами европейских держав, слишком велики были идеологические разногласия, слишком мало было готовности к конструктивным уступкам. К тому же вновь обострился «восточный вопрос»: великие державы возобновили свое соперничество за влияние в странах Ближнего и Среднего Востока.