Судебный порядок защиты прав в исполнительном производстве

Как известно, судебная форма защиты субъективных прав и законных интересов является основной и универсальной формой защиты нарушенного или оспоренного права. Само право на обращение в суд является конституционным правом, в котором воплощается доступность правосудия. Реализация права на судебную защиту во многом зависит от надлежащего процессуального механизма, который требует постоянного совершенствования^*186.

*186: { Гражданское процессуальное право: учебник / под ред. М. С. Шакарян. М. 2004. С. 7−8.}

Судебная форма защиты прав в соответствии с законом реализуется в различных порядках судопроизводства. Для обеспечения эффективной судебной защиты прав недостаточно обеспечить быстрое правосудие, правильное применение судами материального закона. Не менее важно установить ясные и непротиворечивые правила выбора соответствующего порядка защиты права в суде. Для целей рассмотрения вопросов защиты прав в исполнительном производстве значение имеют следующие порядки судебной защиты (первые два из которых в доктрине называются видами гражданского судопроизводства)^*187:

• — *187: { Важно не наименование документа, который подается заявителем в суд (иск. заявление), а материально-правовой характер правоотношений, из которых вытекает соответствующее требование. Именно материально-правовые особенности требования обусловливают и процессуальные особенности его рассмотрения судом. В сфере гражданского процесса, с учетом указанного, традиционно выделяют исковое производство, особое производство, производство по делам из публичных правоотношений, приказное производство. См.: Гражданский процесс: учебник / под ред. М. К. Треушинкова. М. 2003. С. 30—31.}
• — исковое производство (подразд. II ГПК РФ, разд. II АПК РФ):
• — производство по делам об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего (гл. 25 ГПК РФ, гл. 24 АПК РФ);
• — производство по санкционированию и контролю в сфере исполнительного производства (например, ст. 434, 440 ГПК РФ, ст. 324, 326 АПК РФ, ст. 77 Закона об исполнительном производстве)^*188;
• — *188: { Ряд авторов выделяют соответствующие судебные процедуры в отдельный вид гражданского судопроизводства — производство по делам, возникающим из исполнительных правоотношений, в рамках которого осуществляется предварительный и последующий контроль суда за исполнительным производством. См.: Гражданский процесс России: учебник / под ред. М. А В и кут. М. 2005. С. 38 (автор раздела — О. В. Исаенкова).}
• — производство по судебному пересмотру постановлений по делам об административных правонарушениях (гл. 30 КоАП РФ).

Соответственно виду судопроизводства определяются процессуальные права, обязанности лиц, участвующих в деле, возлагаемое на них бремя доказывания. Правильное уяснение процессуального статуса субъекта позволяет сделать первый шаг на пути определения вида гражданского судопроизводства и ограничить область применимых к данным правоотношениям норм^*189.

*189: {См.: Гафаров Р. Ф., Горшунов Д. II. Проблемы определения вида гражданского судопроизводства: теоретические основания и практические аспекты // Вестник гражданского процесса. 2014. № 1. С. 49−65.}.

На наиболее типичных ситуациях, которые возникают в исполнительном производстве, продемонстрируем соотношение порядков судопроизводства, обеспечивающих защиту прав и законных интересов различных субъектов исполнительного производства.

Оспаривание постановления, действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя. В соответствии со ст. 128 Закона об исполнительном производстве постановление должностного лица службы судебных приставов, его действия (бездействие) по исполнению исполнительного документа могут быть оспорены в арбитражном суде либо суде общей юрисдикции, в районе деятельности которого указанное лицо исполняет свои обязанности. Частью 2 ст. 128 Закона об исполнительном производстве предусмотрены случаи рассмотрения соответствующих дел арбитражными судами. В иных случаях дело рассматривается судами общей юрисдикции. Рассмотрение заявления судом производится в 10-дневный срок по правилам, установленным процессуальным законодательством РФ, с учетом особенностей, установленных Законом об исполнительном производстве. Статья 441 ГПК РФ предусматривает, что заявление об оспаривании постановлений должностного лица службы судебных приставов, его действий (бездействия) подается в суд, в районе деятельности которого исполняет свои обязанности указанное должностное лицо, в 10-дневный срок со дня вынесения постановления, совершения действий либо со дня, когда взыскателю, должнику или лицам, чьи права и интересы нарушены такими постановлением, действиями (бездействием), стало известно о нарушении их прав и интересов.

Заявление об оспаривании постановлений должностного лица службы судебных приставов, его действий (бездействия) рассматривается в порядке, предусмотренном гл. 23 и 25 ГПК РФ (т.е. в порядке производства по делам об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего) с особенностями, предусмотренными ст. 441 ГПК РФ и Законом об исполнительном производстве. Согласно ст. 329 АПК РФ постановления главного судебного пристава РФ, главного судебного пристава субъекта РФ, старшего судебного пристава, их заместителей, судебного пристава-исполнителя, их действия (бездействие) могут быть оспорены в арбитражном суде в случаях, предусмотренных АПК РФ и другими федеральными законами, по правилам, установленным гл. 24 АПК РФ.

Акты судебного пристава-исполнителя, вынесенные в рамках полномочий по привлечению к административной ответственности, подле;

жат обжалованию в специальном порядке (ст. 30.1 КоАП РФ). При этом ст. 207—211 АПК РФ предусмотрен особый порядок подачи и рассмотрения соответствующих жалоб арбитражным судом (в случае если обжалуется в суд постановление по делу об административном правонарушении, совершенном юридическим лицом или лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность без образования юридического лица). Суд общей юрисдикции рассматривает указанные жалобы в порядке, установленном гл. 30 КоАП РФ.

Возмещение вреда, причиненного государством в исполнительном производстве. В гл. 10 были рассмотрены вопросы гражданско-правовой ответственности государства в виде возмещения убытков в связи с причинением вреда субъектам исполнительного производства органами принудительного исполнения. Теперь остановимся на судебной форме реализации права на возмещение соответствующих убытков.

Судебная практика Компания обратилась в арбитражный суд с иском к отделу судебных приставов управления ФССП России о возмещении убытков, причиненных уклонением от перечисления компании денежных средств. В исковом заявлении компания указала на то, что в рамках исполнительного производства, в котором компания выступала взыскателем, денежные средства, взысканные с должника, поступили на депозитный счет службы судебных приставов, однако в течение длительного времени на счет компании не перечислялись. Вступившим в законную силу решением арбитражного суда бездействие судебного пристава-исполнителя, выразившееся в неперечислении денежных средств компании, признано незаконным, на него возложена обязанность перечислить на счет компании находящиеся на депозитном счете службы судебных приставов денежные средства.

Во исполнение данного решения выдан исполнительный лист, на основании которого возбуждено исполнительное производство. Однако через определенный промежуток времени исполнительное производство было окончено без фактического исполнения. Соответствующее постановление судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства и возвращении исполнительного документа признано арбитражным судом незаконным. Суд вновь обязал судебного пристава-исполнителя предпринять действия, направленные на исполнение требований первоначального исполнительного листа.

В связи с тем, что компании указанные денежные средства так и не были перечислены, она обратилась в арбитражный суд с иском, содержащим требование о возмещении убытков в связи с невозвратом денежных средств (первоначально заявила требование о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами). Решением арбитражного суда иск был удовлетворен (решение Арбитражного суда г. Москвы от 18.07.2012 по делу № А40−146 928/09−65−760.).

В приведенном примере взыскателю в целях защиты своих прав в связи с одним и тем же фактом нарушения закона в исполнительном производстве (уклонение от перечисления денег) пришлось выступить как истцом в исковом производстве против публичного субъекта, так и заявителем в деле об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, наделенных федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц (гл. 24 АПК РФ). Возможно ли рассмотрение требований об оспаривании решений, действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя и о возмещении вреда, причиненного такими решениями, действиями (бездействием) в одном судебном процессе? Если да, в каком виде судопроизводства должны рассматриваться такие требования: в исковом или производстве, возникающим из публичных правоотношений? Если нет, обязательно ли наличие вступившего в законную силу акта суда о признании незаконным решения, действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя для обращения в суд с иском о возмещении вреда? Попробуем найти ответы на эти вопросы.

Совершенно очевидно, что последовательное прохождение заявителем двух процедур судопроизводства: искового и публичного, с учетом возможности обжалования соответствующих судебных актов и сроков их вступления в силу, может занять долгое время (в рассматриваемом деле этот срок составил почти шесть лет), что нельзя признать допустимым с точки зрения обеспечения права на судебную защиту. Кроме того, в двух процессах заявитель стремится к одной и той же цели, — защита своего нарушенного права, устранение последствий нарушения, в том числе посредством возмещения, причиненного государством вреда.

Заметим, что на возможность рассмотрения вопроса о законности решения, действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя в исковом процессе при разрешении гражданско-правового требования о возмещении вреда в соответствии со ст. 1069 ГК РФ обратил внимание Президиум ВАС РФ.

Позиция высших судов.

" …тот факт, что ненормативный правовой акт не был признан в судебном порядке недействительным, а решение или действия (бездействие) государственного органа — незаконными, сам по себе не является основанием для отказа в иске о возмещении вреда, причиненного таким актом, решением или действиями (бездействием). В названном случае суд оценивает законность соответствующего ненормативного акта, решения или действий (бездействия) государственного или муниципального органа (должностного лица) при рассмотрении иска о возмещении вреда" (п. 4 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 № 145)).

Более того, по мнению ряда процессуалистов, даже в том случае, если до подачи иска о возмещении вреда в суд лицо ранее обращалось в порядке публичного производства с заявлением об оспаривании решения, действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя, вынесенный судом акт по последнему требованию не всегда обязателен для суда в исковом производстве, который вновь устанавливает соответствующие обстоятельства нарушения закона судебным приставом-исполнителем^*190.

*190: { См.: Решетникова И. В. Справочник по доказыванию в гражданском судопроизводстве // СПС «КонсультантПлюс». В и. 3 процитированного Обзора практики от 31.05.2011 № 145 излагается противоположная позиция ВАС РФ.}.

Таким образом, не исключается возможность оценки законности актов судебного пристава-исполнителя в исковом производстве в порядке «косвенного нормоконтроля^*191, при котором самоцелью процесса не является признание самого проверяемого акта незаконным и недействительным, но такое признание служит средством для достижения конечной цели искового производства — применение гражданско-правовых способов защиты нарушенного субъективного права.

*191: {В рамках косвенного нормоконтроля суд оценивает законность действий должностного лица или государственного органа как юридического факта при рассмотрении гражданских дел (в том числе в порядке искового производства), в случае если такое действие (акт) представляют собой юридический факт, входящий в основание требования истца. См.: Чечина Н. А Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2004. С. 641—644. В случае констатации незаконности акта (действия) суд при косвенном нормокоитроле (в отличие от прямого нормоконтроля в порядке производства из публичных правоотношений) не признает его своим решением недействующим (незаконным), а лишь не применяет в конкретном деле.}.

Следует обратить внимание на то, что в соответствии с ч. 1 ст. 258 ГПК РФ суд, признав заявление об оспаривании решения, действия (бездействия) должностного лица обоснованным, принимает решение об обязанности соответствующего должностного лица устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина или препятствие к их осуществлению. Аналогичная норма содержится в п. 3 ч. 5 ст. 201 АПК РФ. Следовательно, буквальное толкование закона предполагает необходимость полной и окончательной защиты прав судом и в публичном производстве, которая теоретически может в себя включать не только действия неимущественного характера (например, обязание должностного лица рассмотреть направленное ему обращение гражданина), но и применение мер имущественного характера (например, возврат незаконно удержанных денежных средств).

Позиция высших судов.

" …определение… вида судопроизводства (исковое или по делам, возникающим из публичных правоотношений), в котором подлежат защите права и свободы гражданина или организации, несогласных с решением, действием (бездействием) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, зависит от характера правоотношений, из которых вытекает требование лица, обратившегося за судебной защитой, а не от избранной им формы обращения в суд (например, подача заявления в порядке, предусмотренном гл. 25 ГПК РФ, или подача искового заявления)… судья не вправе отказать в принятии заявления, если установит, что данное заявление подлежит рассмотрению и разрешению в ином виде гражданского судопроизводства…" (п. 9 и 17 постановления Пленума ВС РФ от 10.02.2009 К" 2).

Закон (в толковании высших судебных инстанций) позволяет оценить законность решения, действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя, как в исковом, так и публичном судопроизводстве, и заявитель не рискует получить отказ в заявлении (иске), совершив формальную ошибку. Однако простое «механическое» соединение искового и публичного производства по указанным категориям дел не может привести к ожидаемому результату. Несмотря на то, что с первого взгляда вопрос о выборе вида судопроизводства решен, предлагаемое решение не может быть признано вполне удовлетворительным. Как верно заметил ВС РФ в приведенной выше цитате, указанные виды судопроизводства значительно различаются по самой своей сущности, по характеру правоотношений, являющихся предметом судебного рассмотрения в той или иной ситуации. Такие сущностные особенности предопределяют и соответствующие особые процессуальные механизмы.

Проведем сравнение двух видов судопроизводства (искового и публичного) с точки зрения их основных характеристик, применительно к делам, связанным с оценкой законности решения, действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя.

Начнем с процессуальных сроков. Законом предусмотрен различный срок подачи двух видов процессуальных документов: иска и заявления об оспаривании решения, действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя. Для иска о возмещении вреда, очевидно, действует общий срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 ГК РФ, — три года. В соответствии с ч. 2 ст. 441 ГПК РФ и ст. 122 Закона об исполнительном производстве заявление об оспаривании решения, действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя в порядке публичного производства подается в 10-дневный срок со дня вынесения постановления, совершения действий либо со дня, когда взыскателю, должнику или лицам, чьи права и интересы нарушены такими постановлением, действиями (бездействием), стало известно о нарушении их прав и интересов. Возможность оценки законности акта судебного пристава-исполнителя в исковом процессе в течение трех лет после его принятия вряд ли будет способствовать стабильности гражданского оборота и обеспечению своевременности исполнительного производства. Такое регулирование, с учетом приведенных выше разъяснений высших судов относительно возможности выбора вида судопроизводства, создает возможности для злоупотреблений правом на судебную защиту.

Также заметим, что согласно ч. 4 ст. 128 Закона об исполнительном производстве рассмотрение заявления судом осуществляется в 10-дневный срок. При этом нормативные сроки рассмотрения дел в исковом процессе (ч. 1 ст. 154 ГПК РФ и ч. 1 ст. 152 АПК РФ) исчисляются месяцами.

В исковом и публичном производствах различным образом решаются вопросы распределения бремени доказывания. Традиционно в публичном судопроизводстве, в исключение из общего правила, в целях защиты слабой стороны бремя доказывания законности принятого публичным субъектом оспариваемого решения возлагается на сам орган, а не на заявителя. Указанная концепция нашла свое отражение, например, в ч. 1 ст. 249 ГПК РФ. В исковом процессе о возмещении вреда, причиненного незаконным действием судебного пристава-исполнителя, действует общее правило распределения бремени доказывания, при котором истец доказывает все обстоятельства, на которые ссылается (включая незаконность действий публичного субъекта), а ответчик в соответствии с ч. 2 ст. 1064 ГК РФ доказывает лишь свою невиновность в причинении вреда. Не вполне ясно, с учетом указанного, каким образом должно распределяться бремя доказывания в «объединенном процессе» .

В ч. 1 ст. 65 АПК РФ после первого предложения, устанавливающего общее правило распределения бремени доказывания в исковом процессе («каждый доказывает то, на что ссылается»), во втором предложении указано на то, что «обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия государственными органами, органами местного самоуправления, иными органами, должностными лицами оспариваемых актов, решений, совершения действий (бездействия), возлагается на соответствующие орган или должностное лицо». Исходя из системного толкования АПК РФ процитированное второе предложение ч. 1 ст. 65 АПК РФ распространяется на все виды судопроизводства, а не только лишь на публичное (поскольку норма помещена законодателем в разд. I «Общие положения»). Вместе с тем в ГПК РФ аналогичная норма содержится в ст. 249, которая включена в подраздел, посвященный исключительно делам, возникающим из публичных правоотношений^*192.

*192: {В ч. 3 ст. 189 АПК РФ в отношении бремени доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого акта, норма ч. 1 ст. 65 АПК РФ продублирована для публичного производства.}.

Из указанного можно сделать вывод о том, что, по ГПК РФ, бремя доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого решения, и его законности возложено на орган или должностное лицо только в делах публичного производства, тогда как в исковом процессе действует общее правило доказывания. Согласно же АПК РФ бремя доказывания обоснованности и законности своих действий возложено на орган или должностное лицо в любом виде судопроизводства, в том числе при рассмотрении иска о возмещении вреда. Указанное различие, очевидно, не является оправданным как с точки зрения единства гражданской процессуальной формы (с учетом того, что иски и заявления в связи с нарушением прав в исполнительном производстве могут рассматриваться и в арбитражных судах, и в судах общей юрисдикции), так и самой сути искового процесса, в котором действуют равноправные с точки зрения материального права субъекты.

По делам об оспаривании решения, действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя и в исковых делах о возмещении вреда, причиненного такими решениями, действиями (бездействием), действуют различные правила территориальной подсудности, что также препятствует даже гипотетическому объективному соединению соответствующих дел. Так, согласно ч. 1 ст. 128 Закона об исполнительном производстве, ч. 2 ст. 441 ГПК РФ постановления должностного лица службы судебных приставов, его действия (бездействие) по исполнению исполнительного документа могут быть оспорены в арбитражном суде либо суде общей юрисдикции, в районе деятельности которого указанное лицо исполняет свои обязанности. В случае же предъявления иска о возмещении вреда будут действовать общие положения о подсудности (по месту нахождения ответчика), предусмотренные ст. 28 ГПК РФ и ст. 35 АПК РФ. Также в этом случае могут действовать и правила о подсудности по выбору истца (ч. 5 ст. 29 ГПК РФ), если в ходе исполнительного производства, например, причинен вред здоровью.

Наконец, соединение рассмотрения двух требований в одном судопроизводстве связано с важнейшей проблемой правильного определения круга субъектов, участвующих в гражданском процессе. Надлежащий состав участников судопроизводства должен быть определен судом в соответствии с законом. Привлечение в процесс «лишних» участников связано не только со значительным затягиванием рассмотрения дела, но и существенно нарушает права и законные интересы всех участников процесса. Также непривлечение в процесс всех необходимых лиц ставит под сомнение законность вынесенного судебного акта^*193.

*193: { См.: ч. 4 ст. 330 ГПК РФ. ч. 4 ст. 288 АПК РФ.}.

Обратимся к приведенному в начале параграфа делу о возмещении убытков в связи с неперечислением отделом судебных приставов денежной суммы в пользу взыскателя. Помимо взыскателя (истца) участниками указанного процесса выступили межрайонный отдел управления ФССП России по субъекту РФ (ответчик), управление ФССП России по субъекту РФ, сама ФССП России, Минфин России в лице управления Федерального казначейства по субъекту РФ (соответчики). В ходе процесса истец заявил об отказе от исковых требований ко всем соответчикам, кроме межрайонного отдела управления ФССП России, который, однако, определением арбитражного суда был заменен надлежащим ответчиком — Российской Федерацией в лице ФССП России. Наконец, судом в соответствии со ст. 51 АПК РФ в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено управление ФССП России (которое ранее выступало одним из соответчиков).

В исковом производстве о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями, действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя (впрочем, как и по другим аналогичным делам) в качестве единственного ответчика выступает Российская Федерация как публичный субъект^*194. Указанное однозначно следует из ст. 16 ГК РФ. В этом смысле представляется не вполне актуальным разъяснение ВС РФ и ВАС РФ.

*194: { Распространены случаи, когда в качестве ответчика по искам о возмещении вреда, причиненного судебным приставом-исполнителем, неправомерно привлекается Минюст России. См., например: постановление ФАС Дальневосточного округа от 08.12.2010 № Ф03−8562/2010.}.

Позиция высших судов.

" …предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или к органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо к его возвращению без рассмотрения. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган" (п. 12 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Ни орган или должностное лицо, причинившие вред, ни финансовый орган публичного субъекта ответчиками не являются по той причине, что они не являются субъектами соответствующего гражданского правоотношения, выступающего предметом судебного рассмотрения по иску о возмещении вреда. Безусловно, Российская Федерация выступает в материальных и процессуальных правоотношениях не непосредственно, а через органы государственной власти и иных субъектов в соответствии с законом. Согласно п. 10 ст. 158 БК РФ в суде от имени Российской Федерации, субъекта РФ, муниципального образования по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями и действиями (бездействием) государственных органов (органов местного самоуправления) либо должностных лиц этих органов, выступает соответствующий главный распорядитель бюджетных средств, понятие которого дано в п. 1 указанной статьи. Поскольку ФССП России обладает полномочиями главного распорядителя бюджетных средств^*195, именно в ее и только ее лице Российская Федерация выступает в судебном процессе по иску о возмещении вреда, причиненного судебным приставом-исполнителем.

*195: { См.: подл. 8 п. 6 Положения о ФССП России.}.

Важным является вопрос о правовой природе такого процессуального представительства (мы уже затрагивали указанный вопрос в гл. 5). От решения указанного вопроса будет зависеть как круг полномочий представителя, так и порядок и последствия его допуска в процесс и замены. Представительство органами публичного субъекта специально не предусмотрено процессуальным законом, однако, как было указано, наиболее схоже с законным представительством и представительством органами юридического лица, поскольку представляемый субъект во внешних отношениях не может выступать никак иначе, чем посредством представителя.

В этой связи привлечение представителя РФ в процесс осуществляется судом в соответствии с требованиями законодательства, определяющего полномочия соответствующего органа. Истец не обладает правом на привлечение в процесс того или иного представителя ответчика, соответственно суд не может быть связан указаниями в иске на тот или иной орган, который должен, по мнению истца, представлять Российскую Федерацию. В силу ст. 16,1069 ГК РФ ответчиком по иску о возмещении вреда, причиненного государственными или муниципальными органами, а также их должностными лицами, является соответствующее публично-правовое образование. В связи с этим замена органа, уполномоченного представлять публично-правовое образование, не является заменой ответчика в смысле ст. 47 АПК РФ^*196.

*196: { См.: п. I информационного письма Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 № 145 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о возмещении вреда, причиненного государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами» .}.

Таким образом, в качестве ответчика по искам о возмещении вреда, причиненного судебным приставом-исполнителем, не могут выступать территориальные органы ФССП России, Минюст России, Минфин России и т. д.

Суд не может принять отказ истца от иска в отношении таких «ненадлежащих представителей», поскольку отказ от иска предполагает наличие надлежащего ответчика, на которого в соответствии с законом могут распространяться юридические последствия отказа от иска и иных распорядительных действий истца. При этом указание истцом ненадлежащего органа в качестве представителя РФ, не влечет отказ в иске, поскольку определение надлежащего представителя (как и в случае с законным представителем и органом — представителем юридического лица) является обязанностью суда, но не истца (так же, как суд, а никто другой, должен, например, установить надлежащего законного представителя малолетнего ответчика)^*197. Следовательно, и замена такого органа или лица как представителя РФ осуществляется судом независимо от согласия истца (в отличие от замены ответчика).

*197: { См.: п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 № 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными сулами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации» .}.

Иные государственные органы и должностные лица, кроме главного распорядителя, не могут привлекаться судом и в качестве иных лиц, участвующих в деле, в том числе третьих лиц^*198. Статус третьего лица предполагает материально-правовую заинтересованность в исходе дела, распространение на соответствующих лиц законной силы судебного решения. «Ненадлежащие» органы — представители РФ такой признанной законом материально-правовой заинтересованности не имеют. Пожалуй, единственное исключение — привлечение в исковой процесс о возмещении вреда в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, самого судебного пристава-исполнителя, причинившего вред, в целях взыскания с него в дальнейшем выплаченных Российской Федерацией сумм в порядке регресса^*199. Кроме того, в исковом процессе в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, могут привлекаться, например, хранитель, оценщик, реализатор имущества и иные субъекты, чьи материально-правовые интересы могут быть затронуты судебным решением о возмещении причиненного в исполнительном производстве вреда.

*198: { Достаточно часто на практике в таких спорах истцами и судами неправильно определяется состав лиц, участвующих в деле, к участию в деле привлекаются ненадлежащие субъекты. См., например: постановление Президиума ВАС РФ от 23.11.2010 № 6763/10 (привлечены Минюст России и Минфин России); постановление Президиума ВАС РФ от 27.07.2010 № 13 466/08 по делу М" А04−2952/07−15/125 (привлечены Минфин России, отдел судебных приставов управления ФССП России); определение ВАС РФ от 25.02.2010 № ВАС-15 135/08 (привлечен Минюст России). В случае привлечения в качестве третьего лица, например, Минюста России, сложится парадоксальная ситуация, когда Российская Федерация будет участвовать в деле в двух процессуальных статусах: ответчика (в лице ФССП России) и третьего лица (в лице Минюста России), что противоречит самой природе гражданского судопроизводства.}.

*199: { В таком случае, в связи с преюдициальным значением вступившего в законную силу решения суда по иску о возмещении вреда, соответствующие обстоятельства не будут устанавливаться в новом судебном процессе.}.

Суд не связан указанием в исковом заявлении на тех или иных лиц, участвующих в деле (кроме ответчика). Все иные лица, участвующие в деле, как и все иные участники процесса, допускаются в дело по разрешению суда. Соответственно в случае подачи искового заявления, в котором в качестве представителей ответчика или в качестве третьих лиц указаны ненадлежащие лица или органы, суд отказывает в привлечении их в дело, о чем может быть указано в определении о назначении дела к судебному разбирательству. Правильное определение статуса участников процесса по указанным делам влияет на решение вопросов о перечне их полномочий^*200, порядке и последствиях замены участников процесса и их правопреемства, порядке распределения судебных расходов, субъективных пределах законной силы судебного решения и т. д.

*200: { Очевидны различия между перечнями распорядительных полномочий в исковом и публичном производствах. Так, в последнем при оспаривании решения, действий (бездействия) должностного лица недопустимо заключение мирового соглашения. См.: и. 27 постановления Пленума ВС РФ от 10.02.2009 № 2.}.

В публичном производстве по оспариванию решения, действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя принципиально иной состав участников процесса, чем в исковом производстве о возмещении вреда, причиненного такими решениями, действием (бездействием), что является еще одной важной причиной невозможности «механического» объединения двух видов производств в одном процессе. В соответствии со ст. 34 ГПК РФ лицами, участвующими в деле, являются стороны, третьи лица, прокурор, лица, обращающиеся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц или вступающие в процесс в целях дачи заключения по основаниям, предусмотренным ст. 4,46 и 47 ГПК РФ, заявители и другие заинтересованные лица по делам особого производства и по делам, возникающим из публичных правоотношений. В соответствии со ст. 257 ГПК РФ заявление об оспаривании решения, действия (бездействия) должностного лица рассматривается судом с участием гражданина-заявителя, должностного лица, решения, действия (бездействие) которого оспариваются. По смыслу процессуального закона никакие иные лица, кроме заинтересованных лиц, из категории лиц, участвующих в деле, в публичное производство не привлекаются. При этом под заинтересованными лицами законом понимаются заявитель (ч. 1 ст. 247 ГПК РФ) и должностное лицо, чей акт оспаривается^*201. Лицом, участвующим в деле, в таком случае выступает сам судебный пристав-исполнитель, принявший оспариваемое решение, совершивший действие или допустивший бездействие. По смыслу Закона об исполнительном производстве и Закона о судебных приставах судебный пристав-исполнитель является самостоятельным должностным лицом, обладающим процессуальными полномочиями в исполнительном производстве (см. гл. 5). Он от собственного имени выносит юридически значимые постановления, обусловливающие движение исполнительного производства, затрагивающие права и законные интересы граждан и организаций. Выносимые судебным приставом-исполнителем постановления являются актами должностного лица, а не актами территориального органа ФССП России или ФССП России в целом. Ни районный отдел судебных приставов, ни ФССП России (без участия которой как главного распорядителя средств бюджета невозможно рассмотрение вопроса о возмещении гражданско-правового вреда), ни иные органы и лица, исходя из буквального толкования процессуального закона, привлекаться к участию в публичном производстве наряду с судебным приставом-исполнителем не могут^*202.

*201: { Часть 2 ст. 200 АПК РФ предусматривает необходимость уведомления о времени и месте судебного заседания не только заявителя и должностного лица, принявшего оспариваемое решение, но и «иных заинтересованных лиц», однако не определяет процессуальный статус последних.}.

*202: {В судебной практике господствует противоположное мнение. См., например: постановление Президиума ВАС РФ от 22.03.2012 № 6136/11 по делу № Л60−29 137/2010;С5.}.

В связи с этим обратим внимание на разъяснение ВС РФ, содержащееся в п. 18 постановления Пленума ВС РФ от 10.02.2009 № 2, в соответствии с которым, помимо лиц, указанных в ч. 1 cm. 247 ГПК РФ, суд в необходимых случаях вправе по своей инициативе привлечь к участию в деле в качестве заинтересованных и иных лиц. Не вполне ясно, каков будет статус таких лиц, поскольку он не установлен процессуальным законом. В частности, ВС РФ предлагает привлекать в публичное производство соответствующий орган государственной власти или орган местного самоуправления, если оспаривается решение, действие (бездействие) структурного подразделения органа государственной власти или органа местного самоуправления, не являющегося юридическим лицом (видимо, наряду с таким структурным подразделением). Возникает вопрос о том, каким образом вообще структурное подразделение, не являющееся юридическим лицом, может стать участником гражданского процесса, не обладая гражданской процессуальной правоспособностью в соответствии со ст. 36 ГПК РФ.

Можно сделать вывод о том, что эффективное рассмотрение в одном процессе требований о возмещении вреда, причиненного решением, действием (бездействием) судебного пристава-исполнителя, и заявления об оспаривании такого решения, действия (бездействия) с точки зрения существующего законодательства значительно затруднено, причиной чему являются объективно обусловленные принципиальные различия соответствующих видов производства, а также ряд противоречий и пробелов в законодательстве.

По нашему мнению, указанные проблемы в отношении восстановления прав, нарушенных действиями судебного пристава-исполнителя, могут быть решены только посредством формирования специализированных полноценных судебных процедур защиты в исполнительном производстве, в которых суд в состязательной процедуре с участием всех заинтересованных лиц, участников исполнительного производства (прежде всего тех, в интересах которых был вынесен оспариваемый акт судебного пристава) сможет не только оценить законность действий судебного пристава-исполнителя, но и применить гражданско-правовые способы защиты нарушенного или оспоренного права. В таких процедурах могут решаться вопросы действительности сделок, совершенных должником со своим имуществом, вопросы правильности оценки имущества и его принадлежности, защиты прав участников торгов в исполнительном производстве, возмещении вреда, причиненного должнику, взыскателю или третьим лицам. Такие судебные процедуры, по всей видимости, должны быть наиболее приближены к исковому, нежели публичному, производству. В указанной судебной процедуре может быть обеспечена необходимая концентрация процесса, должны рассматриваться все возникающие в исполнительном производстве вопросы, независимо от их характера и круга вовлеченных субъектов (как, например, в деле о несостоятельности (банкротстве)). В данном случае дифференциация гражданского судопроизводства не должна препятствовать его эффективности, создавать для граждан и организаций неопределенность при выборе форм и способов защиты своего субъективного права^*203.

*203: { См., подробнее: Гальперин М. Л. Проблема дифференциации гражданского процесса и эффективность судебной защиты прав в исполнительном производстве // Закон. 2012. № 9. С. 105−116.}

Оспаривание результатов оценки. В соответствии со ст. 85 Закона об исполнительном производстве оценка имущества должника, на которое обращается взыскание, осуществляется судебным приставом-исполнителем либо привлеченным профессиональным оценщиком в том случае, если взыскание обращается на имущество, указанное ч. 2 ст. 85 Закона об исполнительном производстве. Даже в том случае, если оценка имущества производилась не самим судебным приставом-исполнителем, а профессиональным оценщиком, судебный пристав-исполнитель выносит постановление об оценке вещи или имущественного права не позднее трех дней со дня получения отчета оценщика. Стоимость объекта оценки, указанная оценщиком в отчете, является обязательной для судебного пристава-исполнителя при вынесении указанного постановления. В каком порядке должно осуществляться оспаривание результатов оценки, произведенной профессиональным оценщиком: в исковом порядке (ответчик — оценщик) либо в порядке оспаривания в публичном производстве соответствующего постановления судебного пристава-исполнителя об оценке имущества? До принятия нового Закона об исполнительном производстве правоприменительная практика шла по пути оспаривания постановления судебного пристава-исполнителя с учетом того, что именно постановление судебного пристава-исполнителя, а не акт оценки, влечет соответствующие правовые последствия в сфере исполнительного производства, а между оценщиком, привлеченным судебным приставом-исполнителем, и сторонами исполнительного производства отсутствуют какие-либо материальные правоотношения^*204.

*204: { См., например: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30.05.2005 № 92 «О рассмотрении арбитражными судами дел об оспаривании оценки имущества, произведенной независимым оценщиком»: Рекомендации Научно-консультативного совета при Арбитражном суде Свердловской области по проблемным вопросам исполнительного производства, но итогам заседания от 23.05.2008. URL: ekaterinburg.arbitr.ru/files/ userflles/CT/23.05.2008.}.

Исторический опыт По мнению комментаторов ГПК РСФСР 1923 г. значение оценки в исполнительном производстве заключается лишь в том, что она определяет до известной степени предел описи, служит некоторой отправной точкой для начала продажи. Следовательно, обязательного в ней ничего нет. Даже если бы вследствие утраты или растраты вещей пришлось отыскивать их стоимость, или наоборот, взыскивать убытки от неправильной продажи и т. п., то решающего значения эта оценка не имеет, и пришлось бы заново доказывать действительную их стоимость и настоящие убытки^*205.

*205: { Рындзюнский Г Исполнение судебных решений по Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР (ст. 255−316). М., 1925. С. 217.}.

Как было отмечено выше, в Законе об исполнительном производстве закреплена норма об обязательности для судебного пристава-исполнителя оценки, произведенной профессиональным оценщиком. В такой ситуации судебный пристав-исполнитель не имеет объективной возможности повлиять на результаты оценки, не обладает информацией о данных и методиках, которые использовал профессиональный оценщик и, таким образом, не может самостоятельно защищать результаты соответствующей оценки в суде. С учетом указанного в судебной практике при оспаривании результатов оценки в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 85 Закона об исполнительном производстве, допускается как оспаривание в исковом производстве суммы оценки, так и соответствующего постановления судебного пристава-исполнителя в публичном производстве^*206.

*206: { См., например: постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 30.01.2014 по делу № А75−2409/2013; Терехова Л. А., Денисова Е. И., Лысенко С. М. Теоретические и практические проблемы оспаривания в судах оценки арестованного имущества, производимой в рамках исполнительного производства // Вестник гражданского процесса. 2013. № 6. С. 97—109.}.

Позиция высших судов Оспаривание результатов оценки, приведенной оценщиком в отчете, посредством предъявления отдельного иска допускается законом и направлено на защиту прав и законных интересов сторон исполнительного производства. Вместе с тем не исключается и оспаривание постановления судебного пристава-исполнителя об оценке имущества. В целях эффективного решения вопроса о правомерности произведенной оценки и оптимизации разрешения споров в арбитражных судах к участию в деле об оспаривании результатов оценки, указанной оценщиком в отчете, необходимо привлекать судебного пристава-исполнителя. При оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя об оценке имущества к участию в деле привлекается оценщик.

При рассмотрении споров об оценке имущества арбитражный суд делает вывод о достоверности произведенной оценки независимо оттого, как сформулировал требование заявитель — оспаривание результата оценки или постановления судебного пристава-исполнителя, поскольку в обоих случаях существо спора заключается в определении достоверности произведенной оценки (п. 5 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 27).

Предложенный ВАС РФ метод разрешения коллизии форм защиты права при оспаривании результатов оценки нельзя признать обоснованным. Выше, анализируя вопросы соотношения форм защиты при возмещении вреда в исполнительном производстве, мы пришли к выводу о том, что исковое производство о возмещении вреда, причиненного решением, действием (бездействием) судебного пристава-исполнителя, и публичное производство по оспариванию такого решения, действия (бездействия) принципиально различаются. Указанное верно и для рассмотрения заявлений об оспаривании результатов оценки. Оценщик в исполнительном производстве имеет статус специалиста (ст. 61, п. 2 ч. 4 ст. 85 Закона об исполнительном производстве), он лишь консультирует судебного пристава-исполнителя (в форме отчета оценщика), окончательное решение о стоимости имущества должно оставаться за судебным приставом-исполнителем (как и в случае, например, удовлетворения судом иска о взыскании убытков в определенном размере на основании заключения судебного эксперта). Таким образом, оспаривание результатов оценки должно осуществляться в форме судебного обжалования соответствующего постановления судебного пристава-исполнителя. В таком случае государство, а не оценщик должны нести ответственность перед сторонами исполнительного производства за обоснованность оценки (при возможности регрессного требования к оценщику, находящегося в договорных отношениях с публичным субъектом). При этом предусмотренные гражданским процессуальным законодательством общие сроки рассмотрения соответствующих дел не обеспечивают оперативность исполнительного производства (прежде всего реализации имущества должника), создают условия для злоупотребления правами в исполнительном производстве с учетом того, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 39 Закона об исполнительном производстве оспаривание результатов оценки арестованного имущества влечет приостановление исполнительного производства, а согласно ч. 8 ст. 85 Закона об исполнительном производстве не могут применяться результаты оценки, если истек установленный законодательством об оценочной деятельности срок действия отчета об оценке имущества (шесть месяцев)^*207. Так, рассмотрение судом заявления об оспаривании результатов оценки могло бы осуществляться в месячный срок в порядке, предусмотренном для рассмотрения заявления об отсрочке или рассрочке исполнения судебного акта, изменения способа и порядка его исполнения (ст. 324 АПК РФ).

*207: {См.: п. 26 федерального стандарта оценки «Общие понятия оценки, подходы к оценке и требования к проведенню оценки (ФСО № 1)». утвержденного приказом Мннэконразвнтня России от 20.07.2007 № 256.}

Оспаривание ареста имущества. Одним из распространенных случаев нарушения судебным приставом-исполнителем законодательства об исполнительном производстве является нарушение порядка наложения ареста на имущество в целях его дальнейшей реализации. Статья 442 ГПК РФ предусматривает различные порядки судебной защиты в таких случаях, в зависимости от правового статуса заявителя.

В случае допущения судебным приставом-исполнителем при производстве ареста имущества нарушения федерального закона, которое является основанием для отмены ареста независимо от принадлежности имущества должнику или другим лицам, заявление должника об отмене ареста имущества рассматривается судом в порядке, предусмотренном ст. 441 ГПК РФ (т.е. в порядке публичного производства). Такое заявление может быть подано до реализации арестованного имущества.

Заявленный лицами, не принимавшими участия в деле (т.е. не являющимися сторонами исполнительного производства, но имеющими права на имущество) *208, спор, связанный с принадлежностью имущества, на которое обращено взыскание, рассматривается судом по правилам искового производства. Иски об освобождении имущества от ареста (исключении из описи) предъявляются к должнику и взыскателю. В случае если арест или опись имущества произведены в связи с конфискацией имущества, в качестве ответчиков привлекаются лицо, чье имущество подлежит конфискации, и соответствующий государственный орган. В случае, если арестованное или включенное в опись имущество уже реализовано, иск предъявляется также к приобретателю имущества.

*208: {Например, в соответствии с п. 2 ст. 347 ГК РФ залогодержатель вправе требовать освобождения заложенного имущества от ареста (исключения из описи).}.

В случае удовлетворения иска о возврате реализованного имущества споры между приобретателем имущества, взыскателем и должником рассматриваются судом по правилам искового производства. Суд в случае установления, независимо от заявления заинтересованных лиц, нарушения судебным приставом-исполнителем при производстве ареста имущества закона, которое является основанием для отмены ареста, обязан отменить арест имущества в целом или исключить часть имущества из описи. Соответствующее полномочие суда, очевидно, не соответствует диспозитивной природе искового процесса, представляет собой полномочие суда по контролю над законностью деятельности должностного лица государства (судебного пристава-исполнителя) в исполнительном производстве.

Исковая форма защиты прав в случае предъявления заявления третьим лицом об освобождении имущества от ареста обеспечивает возможность рассмотрения спора о праве (в отношении принадлежности имущества определенному лицу), а также реализацию должником и взыскателем всего объема процессуальных прав и возможностей, которые предоставляются им как ответчикам в исковом производстве для защиты своих имущественных интересов (должника — в исполнении своей обязанности за счет арестованного имущества, взыскателя — в обращении на него взыскания в целях наиболее полного удовлетворения его требования к должнику).

Позиция высших судов При наложении ареста в порядке обеспечения иска или исполнения исполнительных документов на имущество, не принадлежащее должнику, собственник имущества (законный владелец, иное заинтересованное лицо, в частности не владеющий залогодержатель) вправе обратиться с иском об освобождении имущества от ареста.

Вместе с тем заинтересованные лица не имеют права на удовлетворение заявления об оспаривании постановления судебного пристава-исполнителя об аресте (описи) этого имущества, поскольку при рассмотрении таких заявлений должник и те лица, в интересах которых наложен арест на имущество, будучи привлеченными к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, ограничены в заявлении возражений и представлении доказательств. Споры об освобождении имущества от ареста рассматриваются в соответствии с подведомственностью дел по правилам искового производства независимо от того, наложен арест в порядке обеспечения иска или в порядке обращения взыскания на имущество должника во исполнение исполнительных документов. Ответчиками по таким искам являются: должник, у которого произведен арест имущества, и те лица, в интересах которых наложен арест на имущество. Судебный пристав-исполнитель привлекается к участию в таких делах в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора (п. 50,51 постановления Пленума ВС РФ № 10. Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).

Обратим внимание на ст. 119 Закона об исполнительном производстве, которая указывая на то, что в случае возникновения спора, связанного с принадлежностью имущества, на которое обращается взыскание, заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском об освобождении имущества от наложения ареста или исключении его из описи, предусматривает и право заинтересованных лиц обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных им в результате совершения исполнительных действий и (или) применения мер принудительного исполнения. Таким образом, в одном заявлении могут быть объединены два исковых требования: об освобождении от ареста (иск о признании) и о возмещении вреда, причиненного арестом (иск о присуждении). Если в первом требовании ответчиками будут выступать стороны исполнительного производства, то во втором — государство, которое несет гражданско-правовую ответственность за причинение судебным приставом-исполнителем вреда в процессе исполнительного производства.

Возражения против исполнения. В процессе исполнительного производства могут возникнуть не только ситуация фактической невозможности исполнения требования исполнительного документа (см. гл. 9), но и отпадения (изменения) правового основания для исполнения.

Субъективное право, становясь предметом принудительного осуществления, не теряет способности видоизменяться и после того, как оно получило подтверждение в провозглашенном от имени публичной власти решении суда. Еще до своей реализации в рамках исполнительных процедур оно может прекратиться (измениться) в связи с совершением сторонами спорного правоотношения односторонних действий (фактическое исполнение, зачет, предоставление факультативного предмета исполнения, односторонний отказ от договора и т. п.), заключением между ними двустороннего соглашения (об изменении правоотношения, о его новации и т. д.), наступлением иных право-прекращающих (право-изменяющих) обстоятельств. Материальный эффект данных фактов не обусловлен совершением тех или иных процессуальных действий в исполнительном производстве и наступает по правилам материального закона, регулирующего соответствующие отношения сторон. Подобные трансформации не могут не иметь влияния на дальнейший ход принудительного исполнения, ибо ввиду произошедших изменений такое исполнение утрачивает свою материальную обоснованность. Однако само по себе их наступление не может остановить запущенную машину государственного принуждения. Дело в том, что упомянутые право-прекращающие (право-изменяющие) обстоятельства являются юридическими фактами материального права и непосредственно на движение процесса (исполнительного производства) не воздействуют^*209.

*209: {В судебной практике существует позиция о том. что судебный пристав-исполнитель имеет право окончить исполнительное производство и в том случае, если погашение долга осуществлялось не в рамках исполнительного производства, но им было установлено фактическое полное погашение долга должником перед взыскателем на основании представленных должником документов, судебный пристав-исполнитель уведомил взыскателя о представлении должником соответствующих документом (т.е. в ситуации бесспорности наличия оснований для окончания исполнительного производства). См.: постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.03.2014 но делу № А56−61 849/2013.}.

К обстоятельствам, лишающим взыскателя права требовать принудительного исполнения исполнительного документа, прежде всего, относится исполнение соответствующего обязательства должником перед взыскателем не в рамках процедур исполнительного производства (например, перечисление денежных средств не через депозитный счет подразделения судебных приставов, а напрямую взыскателю как до, так и после возбуждения исполнительного производства). В такой ситуации недобросовестный взыскатель может продолжать настаивать на исполнение исполнительного документа, формально сохраняющего юридическую силу, уклоняться от совершения процессуальных действий, направленных на отказ от взыскания (п. 2 ч. 2 ст. 43 Закона об исполнительном производстве). Каким образом должник может защитить свои имущественные интересы?

Судебная практика На основании выданного арбитражным судом исполнительного листа от 12.11.2007 о взыскании денежных средств в сумме 339 667 руб. 43 коп. судебным приставом-исполнителем возбуждено исполнительное производство. Судебный пристав-исполнитель в связи с представлением ему должником в подтверждение уплаты задолженности платежных поручений от 04.02.2004, от 13.02.2004. от 06.04.2004, от 30.04.2004. от 12.05.2007, от 15.06.2007, от 15.06.2007, от 11.12.2007 вынес постановление от 17.12.2008 об окончании исполнительного производства.

Подтверждая незаконность постановления об окончании исполнительного производства, суд отметил, что, поскольку соответствующие платежные поручения должником в суд при рассмотрении дела, по результатам которого был выдан исполнительный документ, не представлялись, они не могут рассматриваться в качестве доказательства оплаты установленной судебными актами задолженности.

Следовательно, у судебного пристава-исполнителя не имелось прсдусхіотреніїьіх законодательством оснований для принятия в качестве доказательства оплаты задолженности платежных поручений, датированных периодом. наступившим ранее, чем выдача судом исполнительного листа и вынесение судебным пристовом-исполнителем постановления о возбуждении исполнительного производства, лишь платежные поручения, датированные после возбуждения исполнительного производства подтверждают осуществление должником платежей в счет погашения спорной задолженности в рамках исполнительного производства. Доводы должника о том, что факт оплаты суммы, подлежащей взысканию по исполнительному листу, является вновь открывшимся обстоятельством, влияющим на правохіерность выводов судов в деле, в рамках которого было вынесено решение о взыскании задолженности, судом были отклонены (постановление ФАС Уральского округа от 04.08.2008 № Ф09−5513/08-С1).

В приведенном примере должник был лишен возможности требовать окончания исполнительного производства в связи с фактическим исполнением, поскольку такое исполнение было произведено не в рамках исполнительного производства (до его возбуждения). В обоснование своей позиции ^*210 суд сослался, в том числе и на ст. 16 АПК РФ, предусматривающую обязательность судебного акта. Таким образом, невозможность в соответствии с законодательством в исполнительном производстве преодолеть законную силу судебного решения, подлежащего исполнению, повлекла за собой принудительное исполнение уже исполненного исполнительного документа, получение взыскателем присужденного дважды. В материально-правовом смысле соответствующее обязательство прекращено, однако продолжает фактически реализовываться в исполнительном производстве. Образно говоря, отражение продолжает существовать и после исчезновения самого отражаемого объекта.

*210: {Володарский Д. Б. К вопросу о механизме защиты должника от неосновательного действия судебного акта // Вестник ВАС РФ. 2013. № 6. С. 94—95.}

Позиция высших судов

" Принимая постановление об окончании исполнительного производства, судебный пристав-исполнитель принял предоставленные должником (обществом) документы как неопровержимые доказательства погашения исполнительного листа: мировое соглашение от 21.06.1996. меморандум о взаимоотношениях от 24.06.1996. договор купли-продажи акций от 24.06.1996, договор купли-продажи недвижимого имущества от 30.10.1996. акт взаимного зачета встречных платежных требований от 20.11.1996. выписку из реестра акционеров общества от 21.11.2000. справку о составе совета директоров от 21.11.2000 Представленные должником документы в качестве доказательства погашения им исполнительного листа не могут являться основанием для окончания исполнительного производства, поскольку Федеральным законом «Об исполнительном производстве» судебным приставам-исполнителям не предоставлено право давать правовую оценку сделке, заключенной сторонами в счет погашения задолженности по исполнительным документам, в то время как деньги в уплату долга не передавались" (постановление Президиума ВАС РФ от 26.11.2002 № 3140/02 по делу № А60−3/803-ИП-2001).

Согласимся с тем, что ситуация, при которой взыскатель продолжает настаивать на претворении в жизнь судебной резолюции, несмотря на прекращение (изменение) подтвержденного судом принадлежавшего ему притязания, обладает всеми признаками того, что в науке процессуального права принято называть спором о праве. Неопределенность правового положения должника обусловлена распространением на него исполнительного действия судебного решения. Это создает видимость того, что притязание взыскателя в отношении его продолжает оставаться существующим и неисполненным, в то время как оно уже прекратилось ввиду обстоятельств, имевших место после вынесения судебного акта. В свою очередь должник не в силах самостоятельно реализовать свое антиисполнительное требование и устранить неопределенность. Отказаться от дальнейшего взыскания может в силу¹ принципа диспозитивности только сам взыскатель, должнику же для предотвращения принудительного исполнения требуется посредничество публичной власти. Поэтому все то время, пока исполнительное действие судебного решения формально не прекращено и взыскатель не отказался от намерения его принудительной реализации, стороны — в условиях фактического отсутствия подлежащего исполнению субъективного права — будут находиться в состоянии правового спора по отношению друг к другу. А если так, то для реализации антиисполнительного требования должника необходимо задействовать судебную процессуальную форму, являющуюся универсальным средством разрешения споров. Д. Б. Володарский полагает, что процессуальным средством защиты права должника должен стать иск, который по характеру осуществляемого посредством него притязания должен получить наименование иска против принудительного исполнения^*211. По нашему мнению, в случае бесспорности антиисполнительного требования должника (при отсутствии возражения взыскателя) нет необходимости в полноценной процедуре искового производства, исполнительное производство может быть окончено либо сумма к взысканию может быть изменена и самим судебным приставом-исполнителем.

*211: { Володарский Д. Б. К вопросу о механизме защиты должника от неосновательного действия судебного акта // Вестник ВАС РФ. 2013. № 6. С. 110.}.

Позиция высших судов Выдача исполнительного листа на всю сумму, подлежащую уплате по мировому соглашению, не препятствует представлению должником доказательства частичного исполнения мирового соглашения в ходе исполнительного производства, что учитывается судебным приставом-исполнителем в ходе совершения исполнительных действий (и. 22 постановления Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 № 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе»).

Зарубежный опыт В отличие от российского законодательства, параграф 767 Гражданского процессуального уложения Германии предусматривает институт иска против принудительного исполнения (Vollstreckungsabwehrklage). В соответствии с указанным положением возражения должника, касающиеся требования, установленного решением, должны быть заявлены должником путем предъявления иска в суд, рассматривавший дело по первой инстанции. Возражения допустимы, только если их основания возникли после окончания устного разбирательства, в котором они должны были быть заявлены и не могут быть заявлены путем оспаривания. В предъявленном иске должнику надлежит заявить все возражения, которые он в состоянии выдвинуть в момент предъявления иска^*212.

*212: { Гражданское процессуальное уложение Германии. Вводный закон к Гражданскому процессуальному уложению. М., 2006. С. 258.}.