Договоры в сфере предпринимательской деятельности

История. Формирование английского договорного права началось на рубеже XVI—XVII вв. в недрах действовавшей в те времена судебной системы. Как известно, осуществление правосудия королевскими судами в этот период было строго формализовано, и суд мог принять к своему производству только определенный иск, соответствовавший установленным требованиям^[1]. Несмотря на существование значительного разнообразия судебных документов, для договорных отношений специальные процессуальные формы длительное время отсутствовали. Поэтому применялись такие наиболее близкие по сути процессуальные инструменты, которые были направлены на защиту уже нарушенного права посредством возмещения убытков: о долге (debt), о соглашении (covenant), об одном из видов деликтного правонарушения (trespass). Со временем применение исков о последствиях нарушения права вызвало к жизни вопрос о том общем, что во многих спорах сближало эти требования, — о схожих основаниях возникновения права. В результате судебная защита была предоставлена составляемому в соответствии с новой процессуальной формой требованию о возмещении убытков, вызванных нарушением обещания принять на себя выполнение определенного действия (assumpsit). Одним из прецедентов, задавших направление развития английского договорного права, является дело Слейда. «Некто Слейд договорился с покупателем о продаже ему предстоящего урожая пшеницы за определенную цену, которую покупатель должен был уплатить в середине лета, но не сделал этого. Слейд предьявил иск в форме assumpsit. Ответчик, не оспаривая в принципе, что должен уплатить за пшеницу, считал, что его обязанность возникла не в результате принятия на себя определенного действия, а как долг. Суд присудил возмещение убытков, а не уплату цены на основе долга. Решение определило, что каждый договор уже содержит принятие на себя должником выполнения определенного действия»^[2]. Позиция суда по данному делу во многом предопределила и последующее отношение общего права к содержанию договорного обязательства, основному способу защиты основанных на договоре прав — возмещению убытков: «Существом договора является не столько обязанность совершить какое-либо действие, сколько обязанность возместить убытки в случае его невыполнения или, иными словами, что основанием требования, вытекающего из договора, является не договор, а его нарушение»^[3].

Сформулированный в деле Слейда подход находил свое применение прежде всего при разрешении бытовых споров: между хозяином и работником, мастером и заказчиком, постояльцем гостиницы и ее хозяином и т. п. Круг такого рода отношений был достаточно ограничен, а при возникновении новых суды применяли аналогию, устанавливая наличие или отсутствие в каждом конкретном случае обещания ответчика возложить на себя те либо иные тяготы (undertaking).

Таким образом, суды установили, что выбор указанного процессуального формуляра для заявления требования о компенсации убытков обусловлен тем общим, что объединяло относительно типичные ситуации, — наличием некоего обещания. Вскоре, однако, стало ясно, что простое невыполнение любого обязательства (обещания) не может всегда являться основанием для возложения ответственности за причиненные убытки: все «частные соглашения не снабжаются принудительной силой со стороны королевских судов». Такое осознание поставило под угрозу возможность судебной защиты договорных отношений (обещаний), не подходивших под уже установленные и известные судам типы — продажа, найм, перевозка, поручительство и т. п.^[4] К концу XVI в. был сформулирован критерий, позволявший наряду с иными условиями выявлять, за невыполнение каких обещаний должник мог преследоваться в суде. В качестве «лакмусовой бумажки» стал использоваться институт «встречного удовлетворения» (consideration), смысл которого заключается в том, что, давая обещание, должник рассчитывает на выгоду для себя, обменивает на определенный эквивалент те неудобства, обременения и т. п., которые он в свою очередь может претерпеть. Должник не принял бы на себя обязанности совершить какие-то действия либо воздержаться от них без получения для себя соответствующих преимуществ от кредитора. Для решения вопроса о предоставлении судебной защиты судья уже жестко не связан необходимостью поиска в условиях конкретного обещания должника признаков известных договорных типов (наем, аренда и т. д.). Иск типа assumpsit (undertaking) мог быть удовлетворен, если ответчик дал не противоречащее праву обещание, как прямо выраженное (письменно, устно), так и подразумеваемое, но в обмен за «встречное удовлетворение». Еще одним итогом применения «встречного удовлетворения» явилось то, что судебной защите подлежали не только права, основанные на обещаниях, исполненных в письменной форме («за печатью»), но и на устных.

На протяжении нескольких столетий английские суды различных юрисдикций (общего права, права справедливости, канонические, торговые и др.) наряду с Парламентом Соединенного Королевства оттачивали элементы договорного права, уточняя, в частности, условия, при которых «встречное предоставление» имеет юридическое значение, вырабатывая дополнительные к возмещению убытков средства защиты нарушенного права, примиряя строгость общего права с нуждами коммерческого оборота в быстроте и относительной простоте разрешения договорных споров. Существенное влияние на развитие договорного права Англии оказывает и ее место в системе мирового экономического хозяйства, ее членство в различных международных организациях, одной из целей которых является сближение и унификация права странучастниц.

Несмотря на схожесть, если не идентичность, многих институтов английского договорного права с аналогами иных правовых систем, у него сохраняется и своя специфика. В настоящее время среди характерных черт английского договорного права, позволяющих в своей совокупности говорить о его особенностях, можно назвать следующие.

Во-первых, большинство конструкций договорного права одинаково применимы в различных сферах человеческой деятельности: в трудовых отношениях, при совершении бытовых сделок, заключении коммерческих и международных договоров и др. Обратившись к терминологии российской доктрины, допустимо констатировать наличие в Англии самостоятельного института частного права — договора. Сказанное, разумеется, не исключает существование в отдельных «отраслях» английского договорного права собственной специфики.

Во-вторых, по-прежнему сохраняются по-своему уникальные правовые конструкции и подходы. По мнению У. Магнуса, например, концепции «почтового ящика» и «встречного предоставления» являются одними из тех правовых явлений, которые на фоне активного сближения правовых систем, гармонизации имеющихся в них различий еще позволяют говорить о самостоятельности системы английского прецедентного права^[5].

В-третьих, при наличии многочисленных законодательных норм и судебных решений, посвященных в той либо иной мере договору, единый правовой акт, в котором была бы проведена кодификация норм договорного права, до настоящего времени не принят. Систематизация же соответствующих положений проводится доктриной^[6].

Вместе с тем необходимо отметить, что в регулировании коммерческих отношений, особенно в последние десятилетия, все больший вес (при сохранении значения прецедента) приобретает статутное право.

В XIX в., в период наиболее интенсивного развития английского договорного права, на фоне сближения институтов общего и торгового права участие законодателя в регулировании договорных отношений было фрагментарным и неактивным. Объяснялось это, в частности, тем, что английские парламентарии в большинстве своем исходили из необходимости предоставления участникам договорных отношений максимальной свободы в установлении условий своих соглашений. Такой подход отвечал и особенностям состояния торгового оборота того времени. Участники договора в связи с этим презюмировались равными с точки зрения их специальной квалификации, навыков и умений, в том числе при ведении переговоров; никто не должен был быть принужден к занятию торговым промыслом, да еще и определенным образом.

Одной из характеристик периода конца XIX—XX вв. является зарождение и последующее развитие так называемой постиндустриальной экономической системы, активная деятельность транснациональных корпораций, значительное укрупнение бизнеса в целом, усиление его влияния на политические и иные общественные процессы, доминирование в определенных сферах человеческой деятельности. В таких условиях принцип свободы договора уже нуждался в известном уточнении для дополнительной защиты интересов тех групп, которые в договоре выступали как наименее защищенные — более слабые стороны в договоре (потребители, зависимые компании, наемные работники и др.). Решению задачи восстановления равенства сторон договора должны были способствовать различного рода правовые институты и конструкции, связанные с возложением на более сильную сторону дополнительных обязанностей (по раскрытию информации, лицензированию, бремени доказывания, опровержению презумпций и т. п.).

В частности, законодательством устанавливалась обязанность по раскрытию полной и достоверной информации о предмете, предлагаемом для реализации в торговле или при осуществлении иного вида предпринимательской деятельности (Закон о характеристиках предмета торговли 1968 г. (Trade Description Act 1968)). Особенно актуальным для законодателя оказалось уточнение данной обязанности в отношениях с потребителями (Закон о кредитах, предоставляемых потребителям 1974 г. (Consumer Credit Act 1974), Закон о защите потребителей 1987 г. (Consumer Protection Act 1987) и др.). Законодатель, кроме того, обязал предпринимателей обеспечивать безопасность и соответствующее качество товаров (Закон о безопасности потребительских товаров 1987 г., Закон о деликте (воздействии на товары) 1977 г. (Torts (Interference with Goods Act) 1977)). Основные требования к общим условиям осуществления предпринимательской деятельности, обеспечению добросовестной конкуренции на товарных рынках, функционированию механизмов государственного контроля за соблюдением прав потребителей законодатель сформулировал еще в Законе о добросовестной торговле 1973 г. (Fair Traiding Act 1973)^[7]. В качестве одной из особенностей такого регулирования можно назвать закрепление обязанности государства в лице Генерального директора по добросовестной торговле (Director General of Fair Traiding)^[8] организовывать и поддерживать деятельность саморегулируемых организаций, призванных, в частности: 1) утверждать различного рода нормы — кодексы поведения, правила осуществления бизнеса и т. п. (Codes of practice), направленные на защиту прав потребителей; 2) контролировать соблюдение таких требований участниками профессиональных организаций.

Еще одним направлением участия публичной власти в определении условий договоров, заключаемых между предпринимателями или с их участием в условиях постиндустриальной экономики, было избрано регулирование как некоторых общих для всех предпринимателей, так и специальных аспектов, касающихся заключения и исполнения договоров. К первой группе следует отнести законодательные акты, которые содержат нормы, относящиеся к большинству, а в некоторых случаях и ко всем видам договоров, заключаемых предпринимателями. Среди них помимо вышеназванных актов о защите прав потребителей следует назвать Закон о несправедливых условиях договора 1977 г. (Unfair Contract Terms Act 1977), Закон о незаказанных товарах и услугах 1971 г. (Unsolicited Goods and Services Act 1971), Закон о поставке товаров и предоставлении услуг 1982 г. (Supply of Goods and Services Act 1982), Закон о покупке с рассрочкой платежа 1964 г. (Hire-Purchase Act 1964), Закон о просрочке платежа по коммерческим обязательствам 1998 г. (Late Payment of Commercial Debts Act 1998) и многие другие. Особое место в данной группе актов Парламента принадлежит Закону о конкуренции 1998 г. (Competition Act 1998), в котором, в частности, устанавливаются правила заключения договоров, ограничивающих или способных ограничить конкуренцию на товарных рынках. Правовые нормы, регламентирующие отношения по заключению отдельных видов договоров, помещены законодателем в ряд специальных законов: Закон о перевозке груза морем 1992 г. (Carriage of Goods by Sea Act 1992), Закон о рекламе табака 2002 г. (Tobacco Advertising and Promotion Act 2002) и др.

Интервенцию британских парламентариев в сферу договорного права обусловили и обязательства Великобритании в отношении ЕС.

Необходимо назвать и еще одну особенность английского договорного права. В коммерческом праве при толковании условий договора огромное значение придается обычаям делового оборота и деловым обыкновениям^[9].

Наконец, нельзя не отметить и возрастающую популярность английского договорного права при создании совместных предприятий, заключении соглашений между акционерами и иных подобных договорных конструкций в сфере коммерческого права. Объясняется такое положение, в частности, тем, что английское право уже оформило и опробовало многие конструкции, которые в принципе допускаются другими правопорядками, но восприятие которых судами является все еще малопредсказуемым. Четкость таких институтов вызывает доверие к договорному праву Англии со стороны предпринимателей.

Общие положения. Если всякий договор есть соглашение сторон, то не всякое соглашение является договором. Судебная защита прав из соглашения возможна при одновременном наличии следующих условий. Во-первых, соглашение считается достигнутым, если оферта, содержащая предложение об условиях соглашения, надлежащим образом акцептована^[10]. Во-вторых, как уже отмечалось, соглашение должно предусматривать получение каждой стороной встречного удовлетворения. В-третьих, стороны при достижении соглашения должны иметь намерение быть юридически связанными своими обещаниями, т. е. осознавать, что невыполнение их может служить основанием для защиты прав другой стороны в суде^[11]. Наконец, стороны должны иметь соответствующие правои дееспособность, а условия соглашения соответствовать публичному порядку.

Оферта — это предложение одной стороны другой о заключении соглашения, которое по своим признакам в целом совпадает с определением этого понятия, сформулированным в ст. 435 ГК РФ. Оферта может быть, адресована конкретному лицу, группе лиц или неограниченному кругу лиц (публичная оферта). Оферту необходимо отличать от приглашения к переговорам (приглашения делать оферты). Прецедентным правом выявлено несколько ситуаций такого рода приглашений. Например, не признается офертой размещение товаров на прилавках или витринах магазинов^[12]. По общему правилу не относится к оферте реклама^[13], за исключением случаев одностороннего обещания награды^[14]. Оферта может быть отозвана в любое время независимо от того, указан в предложении заключить договор срок ее действия или нет^[15]. Исключением являются случаи опционных контрактов, по которым обязанность сохранения оферты обеспечена встречным удовлетворением^[16]. Вместе с тем истечение обозначенного в оферте срока для ее акцепта, а при отсутствии такового — разумного срока прекращает действие оферты^[17]. На отправку письма об отзыве оферты не распространяется правило «почтового ящика»^[18]. Действие оферты прекращается и в случае прямого отказа от заключения договора либо заявлением встречной оферты. Не признается встречной офертой и не прекращает первоначальной запрос о предоставлении дополнительной уточняющей информации (например, о возможности оплаты товара в кредит)^[19].

Акцепт — согласие на заключение договора на указанных в оферте условиях — должен быть направлен оференту тем средством связи, которое определено в оферте. Отсутствие в оферте указания на конкретное средство связи для ответа либо неопределенность такого указания оставляет право выбора способа коммуникации за акцептантом^[20]. «Правило почтового ящика». Акцепт, направленный оференту по почте, считается связывающим оферента, а соответствующий договор — заключенным с момента передачи корреспонденции почтовому учреждению^[21], независимо от того доставлено или нет в последующем письмо респонденту и в какой срок^[22]. Судебная практика сформулировала и многочисленные исключения из данного правила. Оно не применяется, если, в частности: 1) допущена существенная ошибка в указании адреса^[23]; 2) в оферте применение рассматриваемого правила прямо исключено, например указанием на иное средство коммуникации или на то, что акцепт считается принятым с момента его поступления оференту^[24]; 3) использование почты является неразумным (например, при ответе на устное предложение, или оференту, располагающемуся в соседнем офисе, или накануне забастовки почтовых работников и т. п.).

Встречное предоставление для квалификации в качестве элемента договора должно отвечать нескольким условиям.

• 1. Оно всегда означает определенную утрату (ущерб, изъятие, ограничение и т. п.) для одной стороны и выгоду (приобретение, доход и т. п.) для другой. При встречных обещаниях сторон возмездное предоставление должно быть взаимным.
• 2. Выгода предоставляется тем, в отношении кого сделано обещание. Английское договорное право по общему правилу исходит из того, что носителями прав и обязанностей из договора являются только лица, непосредственно участвующие в достижении соглашения^[25].
• 3. Встречное предоставление должно иметь хоть какую-то ценность, которая необязательно эквивалентна стоимости встречной выгоды, полученной в результате исполнения обещания

^[26];

• — должна быть и так предоставлена в силу правовых требований, если только предоставление не превышает то, что причитается в соответствии с правовыми предписаниями^[27];
• — существует на основе договора, ранее заключенного и действующего между теми же сторонами, даже если исполнение должно последовать после нового обещания^[28];
• — основана на трасте, общепризнанных моральных и иных обязанностях.
• 5. Оплата части долга взамен освобождения от оставшейся по общему правилу не является встречным предоставлением^[29], если только, в частности:
  • — по просьбе кредитора частичная плата будет произведена ранее согласованного срока или в другом месте (в таких случаях образуется новое встречное предоставление);
  • — должник заключил договор с несколькими кредиторами, с согласия которых платежи производятся в определенных долях требований (например, при банкротстве должника). Новая выгода кредитора состоит в том, что он приобрел хоть какие-то средства, тем самым удовлетворив свои требования, хотя мог ничего и не получить от должника^[30].

В некоторых случаях обещание, хотя и не обеспеченное надлежащим встречным предоставлением, может иметь юридическое значение. Подобная ситуация возникает тогда, когда другая сторона имела достаточные основания разумно полагать, что при данных обстоятельствах обещание должно было быть исполнено^[31].

Намерение породить юридические последствия устанавливается на основе условий соглашения, поведения сторон, а также выработанных общим правом презумпций.

Так, предполагается, если не доказано иное, что при достижении так называемых социальных и бытовых соглашений их стороны в случае спора не намерены обращаться в суд (договоренности между супругами, друзьями, коллегами по работе и т. п.) В то же время в предпринимательских отношениях действует противоположное правило — указанное намерение презюмируется.

Правосубьектность. Английское договорное право устанавливает положения, во многом схожие с нормами континентального права, предусматривая определенные правила для случаев, когда стороной соглашения является, например, недееспособное лицо, или несовершеннолетний^[32], или лицо, действующее без достаточных полномочий, и т. п.

Несколько слов необходимо сказать и об участии в обязательстве лиц, которые первоначально не являлись сторонами соответствующего договора. Аналогично римскому праву общее право длительное время не признавало возможность замены лица в обязательстве, а также заключение договора в пользу третьего лица^[33]. Однако нужды коммерческого оборота востребовали правовые конструкции, которые смогли бы такое ограничение преодолеть. Коммерсанты, а вслед за ними и общие суды были вынуждены прибегнуть, в частности, к институтам агентирования, оборотных инструментов и некоторых видов страхования. Не остался в стороне и законодатель, который лишь относительно недавно предпочел признать за договором в пользу третьего лица значение общей правовой конструкции, в то время как ранее распространял его только на отдельные виды обязательств^[34]. Изменение позиции законодателя нашло свое отражение в Законе о договорах Форма договора. В отличие от раннего периода развития договорного права Англии, в котором договоры заключались преимущественно в письменной форме, в настоящее время подавляющее большинство договоров имеют либо простую письменную форму, либо заключаются устно, либо из обстановки и поведения стороны, либо в смешанной форме. При этом, например, в Законе о продаже товаров 1979 г. уточняется, что под устной формой необходимо понимать произнесение соответствующих обстановке слов (ст. 4). Между тем в коммерческих отношениях по известным причинам предпочтение все же отдается письменной форме. Такая форма необходима для договоров с определенными видами имущества (земля, акции, доли в уставном капитале и др.), а также для некоторых видов договоров (дарения, иные допускаемые правом безвозмездные договоры и односторонние обязательства^[35], договоры страхования и т. д.).

Иные институты, влияющие на юридическую судьбу договора и его исполнение. Давление (duress) и ненадлежащее влияние (undue influence). Договор, заключенный под влиянием давления, в том числе экономического в сфере предпринимательства^[36], может быть признан судом недействительным.

Выявление ненадлежащего влияния одной стороны на другую может повлечь признание договора недействительным^[37], однако обычно сказывается на распределении между сторонами бремени доказывания и толковании положений договора в пользу стороны, более слабой в переговорах.

Презюмируется, пока не доказано иное, что более сильная в переговорах сторона воспользовалась своим преимущественным положением при согласовании условий договора. Опровержение этого предположения может быть достигнуто, если, в частности, доказано, что другая (зависимая) сторона при заключении соглашения воспользовалась услугами независимого квалифицированного эксперта. Статус более сильной стороны в переговорах либо определяется из обстановки на основании уже имеющихся прецедентов (соглашения между врачом и пациентом, адвокатом и клиентом, материнской и дочерней компанией и т. п.), либо доказывается в каждом конкретном случае другим участником договора.

Корректность заявления (утверждения, сообщения) сторон о фактах (representation), сделанного до заключения договора, может повлиять как на действительность соглашения, так и на толкование его отдельных условий.

Правовая оценка дается при этом не всяким заявлениям, а только таким, которые могут повлиять на поведение другой стороны, принятие ею решения об условиях заключаемого договора и касаются лишь значимых фактов, а не положений применимого права, намерений или мнения сторон.

Заявления могут делаться в отношении различного рода указанных фактов, однако в ряде случае раскрытие информации о них является обязанностью стороны, в частности:

1) в случае наступления таких новых обстоятельств, в результате которых появились дополнительные факты, и ранее сделанные заявления о прежних значимых фактах уже перестали быть достоверными; 2) если формально, исходя из сугубо буквального значения слов, заявление внешне достоверно, однако в действительности если бы до сведения другой стороны были доведены дополнительные факты, то мнение стороны о заявленном факте могло бы быть противоположным; 3) для соглашений, в которых достоверность информации о фактах особенно значима, поскольку она может существенно повлиять на условия договора (например, при страховании).

Как отмечалось, основное значение, придаваемое правом указанным заявлениям, состоит в определении степени их влияния на принятие стороной того или иного решения по договору. Вместе с тем при выяснении зависимости принятого решения от достоверности предоставленной информации, установлении того, насколько сторона по договору полагалась на правдивость сведений о фактах, принимаются во внимание и сопутствующие заключению договора обстоятельства^[38]. В частности, в случае проведения стороной, оценивающей информацию о факте, независимой экспертной проверки тех же фактов наличие указанной зависимости не признается, и поэтому ссылка на недостоверность информации, представленной другой стороной, и применение соответствующих средств правовой защиты не допускается^[39].

При некорректном заявлении, в том числе ложном, допустившая его сторона несет бремя различного рода неблагоприятных для нее последствий, которые определяются в зависимости от осознания лица, предоставляющего информацию, степени ее достоверности.

• 1. При умышленном (осознанном) обмане потерпевшая сторона вправе заявить требование о возмещении убытков из деликта и о прекращении договора.
• 2. В случае небрежности, т. е. когда делающая заявление сторона неразумно полагала, что представленная информация достоверна, хотя это и не соответствовало действительности, требование о возмещении убытков по правилам ст. 2(1) Закона о предоставлении недостоверной информации 1967 г. (Misrepresentation Act 1967) и о прекращении договора либо о возмещении убытков (но уже в соответствии со ст. 2(2) того же Закона).
• 3. При отсутствии вины, т. е. если заявитель не знал, не мог и не должен был знать того, что в действительности информация недостоверна, а вера его в истинность ошибочных сведений в условиях конкретных обстоятельств является разумной — требование о прекращении договора или о компенсации убытков в соответствии с правилами ст. 2(2) упомянутого Закона 1967 г.

Условия договора классифицируются по различным основаниям.

По значению для соглашения в целом и последствиям несоблюдения выделяются три группы условий.

• 1. «Условия» — определяют предмет соглашения, основные права и обязанности сторон. Нарушение таких условий предоставляет потерпевшей стороне право требовать компенсации убытков, а также право отказаться от выполнения своих обязанностей по договору.
• 2. «Гарантии» (заверения) — менее значимые (несущественные) положения договора, определяющие второстепенные (неосновные) права и обязанности сторон. При нарушении этих положений потерпевшая сторона вправе требовать только компенсации убытков.
• 3. «Неопределенные условия» — положения, значение (важность) которых для договора на момент его заключения недостаточно ясно, и оно может быть установлено в последующем, исходя из последствий нарушения этих условий. В зависимости от фактических последствий нарушения потерпевшая сторона вправе воспользоваться средствами защиты, установленными либо для «условий», либо для «гарантий» .

По тому, как стороны определили и закрепили отдельные договоренности, выделяют следующие группы условий.

• 1. «Явно выраженные (прямые) условия»^[40] — положения, сформулированные и подтвержденные непосредственно сторонами, например, в договоре, имеющем письменную форму.
• 2. «Подразумеваемые условия» — положения, которые применяются независимо от того, согласовали их сами стороны в качестве условий договора или нет. Такого рода условия могут быть почерпнуты как из торговой (деловой) практики, так и из законодательных норм.

Что касается деловых обыкновений, то применение тех или иных положений во многом зависит от того, являются ли они одновременно разумными, очевидными и необходимыми в каждом конкретном случае для придания договору коммерческого смысла. Или иными словами, заключил бы любой разумный бизнесмен договор без включения в него условий, которые при сравнимых обстоятельствах обычно являются общепринятыми и необходимыми для достижения целей предпринимательства.

Так, в договорах между предпринимателями используется тест «коммерческой (бизнес) эффективности» (business efficacy test). В случае неясности используемому в договоре термину (условию) придается такое значение, которое имел бы в виду, заключая договор, любой разумный предприниматель для того, чтобы получить по договору хоть какую-то выгоду (consideration). Предприниматель не станет совершать сделку в ущерб себе, и он всегда стремится к максимизации получаемой выгоды. Однако в рассматриваемом случае для сохранения баланса интересов сторон договора суд будет применять такое значение термина, которое хотя и исключает невыгодность для стороны соглашения, но предоставляет доход в минимально возможном размере. Для целей уяснения смысла условий предпринимательского договора могут иметь значение такие факты, сопутствовавшие достижению соглашения, которые являлись общеизвестными или сообщались одной стороной другой в процессе переговоров. Таким образом, суд для целей толкования будет учитывать фактические обстоятельства, которые могли быть известны обеим сторонам (factual matrix).

Суд по общему правилу будет использовать такое значение терминов, которое является общепринятым, которое любое лицо может подразумевать на основе «словаря» или которое широко используется в какой-либо сфере деятельности (private dictionary principle). Иное значение, которое стороны могли придать в договоре устоявшемуся термину, необходимо доказывать.

Вторая группа подразумеваемых условий состоит из норм, содержащихся в многочисленных законодательных актах, основными из которых являются Закон о продаже товаров 1979 г. (Sale of Goods Act 1979 (as amended)), Закон о поставке товаров и оказании услуг 1982 г. (Supply of Goods and Services Act 1982 (as amended)) и многие другие. Например, подразумевается, если из условий договора прямо не вытекает иное, что реализуемый товар, в частности, является качественным, отвечает соответствующим стандартам и может быть использован по назначению.

Условия об ограничении либо исключении ответственности за нарушение договора имеют особое значение для английской договорной практики. Существующие по данному вопросу правила формулировались в целях дополнительной защиты более слабой в переговорах стороны и прежде всего для договоров, заключаемых путем заполнения и подписания стандартных (типовых) бланков («договоров присоединения»). Судами выработаны следующие основные правила толкования ограничительных условий. Во-первых, таковые должны быть непосредственно согласованы сторонами, и каждая из них должна ясно осознавать содержание правил об ограничении и (или) исключении ответственности, а также возможность их применения. Во-вторых, ограничительное условие должно быть сформулировано таким образом, чтобы оно могло быть без сомнений применено к конкретной ситуации. При возникновении каких-либо сомнений суды будут руководствоваться специфическими правилами толкования такого рода условий.

Так, в случае неясности формулировки ограничительного условия оно будет истолковано в ущерб той стороне, которая на него ссылается. Иными словами, все сомнения толкуются в пользу потерпевшего^[41]. В соответствии с еще одним правилом толкования презюмируется, что никакое условие не может ставить под угрозу достижение основной цели договора посредством исключения ответственности за поведение стороны, препятствующей этому^[42]. Стороны, однако, могут договориться о неприменении этой презумпции к своим отношениям, но только согласовав такие формулировки, которые не оставляли бы места каким бы то ни было сомнениям^[43].

Прекращение действия договора возможно в результате нескольких обстоятельств.

Исполнение. Надлежащее, т. е. полностью соответствующее условиям договора как в целом, так и в частном, исполнение обеими сторонами прекращает действие договора. Среди исключений из этого правила наиболее важными для коммерческого оборота являются следующие.

• 1. Делимые обязательства (договор). Если условия договора позволяют выделить различные обязанности и исчислить соответствующий размер встречного предоставления за них (например, перевозка груза по такой-то стоимости за единицу товара), то в случае неполного исполнения (перевезено пять тонн вместо двенадцати) должник вправе рассчитывать только на часть встречного предоставления, пропорциональную исполненному^[44]. При этом он остается ответственным за неисполнение других обязанностей (условий договора), в том числе в форме компенсации убытков кредитору.
• 2. Действия другой стороны, препятствующие исполнению, предоставляют должнику право на использование в отношении кредитора средств правовой защиты, установленные договорным правом^[45].
• 3. Принятие частичного исполнения может рассматриваться как прекращение прежнего договора и заключение нового на иных условиях. Вместе с тем применение этого правила зависит от того, имел ли кредитор возможность, исходя из обстоятельств дела, не принимать частичное исполнение^[46].
• 4. Исполнение договора в основной его части (существенное исполнение) предоставляет должнику право требовать снижения размера компенсации (суммы убытков), который может быть истребован кредитором за неисполненную часть либо если исполнение было ненадлежащим^[47]. Применение этого правила возможно, только если дефект в исполнении является не значительным, и кредитор в целом получил то, на что он вправе был рассчитывать, заключив договор^[48].
• 5. Намерение исполнить или предложение принять надлежащее исполнение, отклоненное кредитором, приравниваются к исполнению. Однако если проявленное намерение не привело к фактическому исполнению денежного обязательства, данное правило применению не подлежит.

Соглашение о прекращении договора. Стороны вправе прийти к соглашению о прекращении договора до его полного исполнения, в том числе изменив условия первоначального договора. Вместе с тем такое соглашение само по себе рассматривается как самостоятельный договор и поэтому должно отвечать всем требованиям, предьявляемым к заключению договоров, включая встречное предоставление.

Тщетность договора^[49]. По общему правилу виновность не имеет значения для обращения к средствам правовой защиты в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения договора, в том числе для заявления требования о его расторжении. В то же время в процессе исполнения договора могут наступить такие обстоятельства, которые не находятся в сфере контроля стороны по договору и могут существенно повлиять на возможность исполнения. Невозможность исполнения договора одной из сторон, наступившая при отсутствии в этом вины обеих сторон, освобождает участников договора от своих обязанностей, а его действие считается прекращенным. Иными словами, указанные последствия возникают при условии, что соответствующие обстоятельства не возникли в результате деятельности соответствующей стороны, не могли и не должны были быть предвидены и предотвращены сторонами, однако при условии, если надлежащее исполнение либо 1 невозможно, либо 2 незаконно, либо 3 значительно отличается от того, на что стороны рассчитывали при заключении договора^[50].

Исполнение считается невозможным, если: а) физически уничтожен или существенно поврежден предмет договора, например, товар, подлежащий передаче покупателю; б) предмет исполнения не уничтожен, но не доступен, не может быть получен должником для исполнения кредитору; в) наступила смерть должника — стороны договора об оказании услуг, если обязательство неразрывно связано с личностью должника. Исполнение незаконно, если из-за обстоятельств, наступивших после заключения договора (изменение законодательства, мораторий и т. п.), оно не будет соответствовать правовым требованиям^[51].

Значительное (существенное) отличие исполнения от того, на что стороны рассчитывали при заключении договора, признается только в том случае, если фактический и согласованный сторонами результаты исполнения полностью или почти полностью друг другу не соответствуют. Поэтому обстоятельства, повлекшие сокращение в предполагаемой сторонами прибыли, сами по себе не влияют на действие договора.

Последствия тщетности договора регламентируются и в Законе о правовой реформе (о тщетных договорах) 1943 г. (Law Reform (Frustrated Contracts) Act 1943). В частности, помимо прекращения действия договора — ст. 1(1) при наступлении рассматриваемых обстоятельств стороны вправе требовать возврата уплаченных друг другу денежных средств — ст. 1(2), компенсации определенных расходов — ст. 1(3). Неисполнение (нарушение) договора может иметь различные формы. При фактическом нарушении сторона не исполняет или не надлежаще исполняет обязательство. При предполагаемом нарушении из поведения стороны очевидно ее намерение не исполнять условия договора. В таком случае другая сторона вправе прибегнуть к соответствующим средствам правовой защиты, не дожидаясь фактического нарушения^[52]. Как уже отмечалось, избрание средств правовой защиты зависит и того, какие из трех видов условий договора нарушены или могут быть нарушены. Основные средства правовой защиты при нарушении договора. Возмещение убытков (в виде денежных платежей) является основным средством правовой защиты в договорных отношениях, исходя из принципа, что потерпевшая сторона должна быть поставлена в положение, в котором она бы оказалась, если бы договор не был нарушен^[53]. В зависимости от порядка подсчета различают два вида убытков — заранее определенные и заранее не определенные. Заранее определенными называются убытки, сумма компенсации которых исчисляется в соответствии с положениями договора, устанавливающими либо фиксированный размер, либо порядок («формулу») его исчисления. Соответствующие условия, особенно когда одна из сторон договора находится в доминирующем положении, могут быть признаны недействительными, если^[54]:

• 1) из контекста договора ясно, что заранее определенные убытки не отвечают цели этого института, а именно намерению сторон действительно заблаговременно установить размер компенсации на случай предполагаемых (вероятных) для конкретной договорной ситуации убытков. Такое намерение не должно быть мнимым или фиктивным;
• 2) определенный размер очевидно выше, чем любые возможные убытки;
• 3) размер убытков, установленный в качестве компенсации за невыполнение обязанности по уплате определенной суммы, превышает такую сумму;
• 4) аналогичный размер установлен для разных (нескольких) нарушений, одни из которых являются существенными нарушениями, а другие — малозначительными.

Заранее не определенные убытки возмещаются при доказывании, как правило, потерпевшей стороной не только размера убытков и факта самого нарушения, но и наличия следующих условий:

• 1) «закономерной» (естественной) причинно-следственной связи между нарушением и убытками;
• 2) такой причинно-следственной связи, которая обычно хотя и не является закономерной, но возможность проявления которой, а, следовательно, возникновения убытков в данных конкретных условиях была либо могла быть известна обеим сторонам при заключении договора.

Предполагаемые убытки. Невозможность либо затруднение в доказывании (определении) размера убытков не лишает потерпевшего возможности их взыскания. Суд в таком случае вправе самостоятельно установить размер компенсации^[55].

Уменьшение убытков.

Потерпевшая сторона обязана предпринять разумные меры для возможного уменьшения убытков. В противном случае она не вправе рассчитывать либо вообще на какую бы то ни было компенсацию, либо, в зависимости от тех мер, которые могли, но не были предприняты, — на полную компенсацию^[56].

Реальное исполнение — институт, взращенный в недрах права справедливости, применяемый по усмотрению суда в исключительных случаях. Требование о реальном исполнении не удовлетворяется судом и, как правило, заменяется возмещением убытков, если:

• 1) возмещение убытков является адекватным средством правовой защиты, например, в договоре купли-продажи (за исключением продажи необычных, индивидуально определенных товаров — картин, других предметов искусства и т. п.);
• 2) договор не предполагает равенства в возможности прибегнуть к различным средствам правовой защиты;
• 3) исполнение потребует постоянного контроля, является длящимся;
• 4) договор предусматривает исполнение, неразрывно связанное с личностью должника.

Судебный запрет^[57] обычно налагается судом по требованию одной из сторон договора для предотвращения нарушений другой стороной условий, обязывающих последнюю воздержаться от определенных действий.

• [1] См.: Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998. С. 423—424.
• [2] Комаров А. С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. С. 9.
• [3] Там же. С. 10.
• [4] См.: ДженксЭ. Указ. соч. С. 332.
• [5] См.: Кох X., Магнус У, Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение. М., 2001. С. 354, 356.
• [6] Одно из первых наиболее известных сочинений, в которых изложено, например, учение о «встречном предоставлении» — «Доктор и Студент» («Doctor and Student»), было издано еще в 1520 г. См. также: Cheshire, Fifoot and Furmston’s Law of Contract; Халфина P. О. Договор в английском гражданском праве. М., 1959.
• [7] См. также: Костин А. А. Защита потребителей и «справедливая торговля» в праве Великобритании // Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран: сб. нормативных актов. С. 50—52.
• [8] Ст. 124(3) Закона о добросовестной торговле 1973 г.
• [9] См.: Goode R. Op. cit. Р. 145—146.
• [10] Ср. с п. 3 ст. 154 ГК РФ (необходимо выражение согласованной воли сторон).
• [11] Ср. со ст. 153 ГК РФ (действия сторон по выражению согласованной воли должны быть направлены на установление, изменение или прекращение «гражданских» прав и обязанностей).
• [12] Pharmaceutical Society of Great Britain v. Boots Cash Chemists (Southern) Ltd (1952).
• [13] Patridge v. Crittenden (1968).
• [14] Carlill v. Carbolic Smoke Ball Co (1893).
• [15] Payne v. Cave (1789).
• [16] Routledgev. Grant (1828).
• [17] Ramsgate Victoria Hotel Co v. Montefiore (1866).
• [18] Byrne Co v. Leon Van Tienhoven Co (1880).
• [19] Stevenson, Jacques Co v. McLean (1880).
• [20] Tinn v. Hoffman Со (1873), Manchester Diocesan Council for Education v. Commercial and General Investments Ltd (1969).
• [21] Adams v. Lindsell (1818).
• [22] Household Fire and Carriage Accident Insurance Co v. Grant (1879).
• [23] Re London and Northern Bank, ex parte Jones (1900).
• [24] Hotwell Securities Ltd v. Hughes (1974).
• [25] Доктрина «Privity of contract» напоминает известное еще римскому праву требование о личном участии кредитора и должника в исполнении соглашения.
• [26] Thomas v. Thomas (1842), Chappel Co Ltd v. Nestle Co Ltd (1960).
  • 4. Не считается встречным предоставлением выгода, получение которой обусловлено событиями, действиями, обязанностями, прямо не связанными с конкретным обещанием, существовавшими или существующими независимо от обещания. Встречное предоставление не может основываться на выгоде, которая:
    • — ранее уже получена лицом, дающим обещание, либо уже ему причитается, т. е. оно не может быть прошлым по отношению к обещанию