Ответственность соучастников. 
Уголовное право. 
Общая часть

В ст. 8 УК РФ установлено единое основание уголовной ответственности — совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Единое основание уголовной ответственности равным образом относится как к индивидуально действующему лицу, так и к соучастникам преступления.

Единое основание уголовной ответственности означает, что все соучастники отвечают в рамках той статьи, которая вменяется исполнителю. Именно в этом выражается принцип акцессорности (соучастники следуют судьбе исполнителя), который так часто критикуется на страницах юридической печати.

Единое основание уголовной ответственности означает не только равную уголовную ответственность всех совместно действующих в преступлении лиц, но и равные основания и условия применения к соучастникам правил освобождения от наказания, давности привлечения к уголовной ответственности и давности исполнения приговора, погашения судимости и амнистии. Равная ответственность соучастников вместе с тем вовсе не исключает ее индивидуализации, что постулирует законодательный императив ч. 1 ст. 34 УК РФ, требуя непременного определения характера и степени фактического участия субъектов в совершении преступления.

Характер и степень участия в совершении преступления — объективно-субъективные категории, отражающие специфические особенности соучастия. Характер участия определяет функциональную роль в совместно совершаемом преступлении. Именно по характеру участия все совместно действующие в преступлении лица подразделяются на исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособников.

По характеру участия в совершении преступления наиболее опасными фигурами признаются, как правило, организатор и подстрекатель, что обусловлено их особой функциональной ролью. Опасность именно этих фигур подчеркивается в нормах Особенной части УК РФ. Так, особая роль организатора выделена в ст. 208−210 УК РФ и т. п., а подстрекателя — в ст. 280, 282 УК РФ и т. д. Мы специально оговорились, употребив словосочетание «как правило», что не всегда организатор и подстрекатель могут быть признаны особо опасными фигурами. Такое положение естественно тогда, когда именно они предусмотрены в качестве специальных субъектов. Вместе с тем опасность ролевой функции зависит от специфики тех действий, которые являются залогом достижения успешного результата. Например, совершение диверсии (ст. 281 УК РФ) с использованием радиоактивных материалов требует наличия соответствующих средств, что зависит от пособника, предложившего предоставить необходимые для такого рода диверсии материалы. Если он не предоставит необходимые для совершения преступления средства, то диверсия может быть совершена, но не в том виде, который был изначально запланирован. Таким образом, в данной конкретной ситуации фигура пособника становится наиболее зловещей.

Характер участия в преступлении представляет собой качественную характеристику соучастия. Степень участия как количественная характеристика совместной преступной деятельности определяется мерой активности субъекта в исполнении соответствующих функций соучастника. Мера активности влияет па меру наказания, которая в зависимости от проявленного преступного стремления может быть выше у так называемого второстепенного соучастника по сравнению с другими. Так, пособник, проявляя повышенную активность в стремлении достичь преступного результата, может быть признан заслуживающим более суровой меры уголовной репрессии, чем иные соучастники. Данное положение нашло отражение и в перечне обстоятельств, отягчающих наказание (п. «г» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

Помимо характера и степени участия в преступлении на индивидуализацию ответственности соучастников влияют также объективные обстоятельства, характеризующие конститутивные или квалифицирующие признаки деяния и личность виновного.

К конститутивным относятся основные признаки состава, образующие конкретное преступление. Так, одними из основных признаков преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля», являются мотив и цель.

Квалифицирующие признаки — дополнительные признаки состава преступления, наличие которых свидетельствует о большей общественной опасности деяния. Например, кража, совершенная с причинением значительного ущерба, влечет за собой более строгую ответственность, чем кража, совершенная без наличия дополнительных обстоятельств.

Если квалифицирующие или конститутивные признаки деяния осознаются всеми соучастниками, они вменяются им в ответственность на равных основаниях. Однако может случиться так, что исполнитель выходит за рамки предварительных решений соучастников и совершает деяние более общественно опасное, чем планировалось всеми ранее. Например, соучастники планировали совершить убийство одного человека, но исполнитель, встретив жертву в компании с друзьями, принимает решение убить всех. В случаях такого рода действия исполнителя называются эксцессом исполнителя (ст. 36 УК РФ), что означает выход за пределы умысла всех соучастников. В ситуации эксцесса исполнитель отвечает как за действия, планировавшиеся соучастниками, так и за лично им совершенное деяние, не входящее в умысел других соучастников. Применительно к другим соучастникам эксцесс означает, что они освобождаются от ответственности за действия исполнителя, которые не охватывались умыслом других. Эксцесс исполнителя не образует совместности деяния и исключает субъективный признак соучастия.

Эксцесс исполнителя подразделяется на количественный и качественный. Количественный эксцесс предполагает внесение корректив исполнителем в разновидность преступного посягательства либо в квалифицирующие особенности преступления. Иллюстрация первой разновидности: субъект по общей договоренности должен совершить кражу с проникновением в помещение, но, столкнувшись в помещении с посторонними лицами, убивает их. В данном случае все соучастники несут ответственность за кражу, а исполнителю дополнительно вменяется убийство по совокупности преступлений. Такое решение естественно, если оба преступления считаются оконченными, потому что в противном случае возможна ответственность за покушение. Вопрос об ответственности при второй разновидности количественного эксцесса сложнее. Иллюстрацией такого вида эксцесса может служить пример, когда соучастники договорились совершить убийство одного человека (ч. 1 ст. 105 УК РФ), а исполнитель совершает убийство двух лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Строго юридически вопрос должен решаться с позиций принципов вины и справедливости (ст. 5, 6 УК РФ), а также с учетом момента возникновения и направленности умысла. Итак: умыслом соучастников охватывалось убийство только одного лица. Значит, они должны нести ответственность, но ч. 1 ст. 105 УК РФ. Но фактически были убиты двое, что является только эксцессом исполнителя. Поэтому именно исполнителю должен быть вменен п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Вместе с тем соучастники все же достигли задуманной цели — нужный им итог получен, хотя и с количественными изменениями. Тот факт, что соучастники должны нести ответственность за осознаваемый и желанный итог, сомнений не вызывает. Но можно ли соисполнителю наряду с п. «а» или другим пунктом ч. 2 ст. 105 УК РФ вменять еще и ч. 1 ст. 105 УК РФ? Не будет ли это нарушением принципа справедливости — дважды за одно не отвечают (ч. 2 ст. 6 УК РФ)?

Если исполнитель не ведал о наличии в месте совершения деяния еще и другого человека, который появился позже, и реализовал общий умысел — устранил намеченную жертву, то таким образом он выполнил состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. Затем, когда появился второй человек, у исполнителя возник новый умысел на убийство для того, чтобы избавиться от свидетеля, т. е. скрыть первое преступление. В такой ситуации исполнитель должен нести дополнительно ответственность по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Если исполнитель сразу столкнулся с двумя лицами, одно из которых должно быть устранено, согласно общей договоренности и на основе образовавшегося единого умысла, направленного на убийство двух лиц, убивает второго, но для того, чтобы облегчить преступление или скрыть его, тогда возникает вопрос об ответственности по совокупности. В такой ситуации исполнитель должен нести ответственность и за намеченное убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ, и за убийство второго человека с учетом целенаправленности деяния, т. е. по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Такой исход подтверждает и Пленум ВС РФ в п. 13 постановления от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»: «По смыслу закона квалификация по п. „к“ ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства». Но в том случае, если исполнитель, встретив кроме намеченной жертвы еще и другого человека, решил убить двоих, исповедуя только данную и никакую иную цель, то он должен нести ответственность лишь за то преступление, которое охватывалось его сознанием и составляло его желание. При этом он будет нести ответственность не по ч. 1 ст. 105 УК РФ, а только по п. «а» ч. 2 указанной статьи, поскольку он кардинально поменял общий умысел, совершив новое преступление и не выполнив первоначально задуманное соучастниками.

Сложнее обстоит дело с учетом признаков, характеризующих личность соучастников. Эти так называемые личные обстоятельства подразделяются на два вида: обстоятельства, характеризующие исключительно личность виновного с точки зрения ее общественной опасности, и обстоятельства, которые характеризуют отношение личности к объекту преступного посягательства.

К обстоятельствам, характеризующим личность субъекта преступления с точки зрения ее общественной опасности, относится судимость за совершенные ранее преступления, образующая рецидив, являющийся отягчающим наказание обстоятельством (п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Поскольку названное обстоятельство относится только к конкретному соучастнику, повышая именно его общественную опасность, постольку оно нс может учитываться при определении меры ответственности другим соучастникам.

Иное правовое значение имеют обстоятельства, характеризующие отношение субъекта к объекту преступного посягательства. Поскольку эти обстоятельства повышают общественную опасность деяния в целом, а не личности конкретного субъекта, то они вменяются в ответственность всем соучастникам, если, разумеется, охватывались их умыслом.

Объектом посягательства являются общественные отношения, которые в определенных случаях может олицетворять собой конкретный человек благодаря занимаемому социальному положению. Так, должностное лицо в силу соответствующей должности олицетворяет государственную службу. Совершая преступления из разряда должностных, он посягает на авторитет государственной службы в целом. То же самое касается военнослужащих.

В преступлениях, которые с точки зрения отношения индивида к объекту посягательства характеризуются как совершенные специальным субъектом, иные соучастники, не имеющие признаков специального субъекта, могут нести ответственность по той же статье или части статьи, но лишь как подстрекатели, организаторы или пособники. Они не могут быть исполнителями, поскольку не обладают статусом специального субъекта, благодаря наличию которого только и может быть исполнено преступление, что и установлено в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Так, недолжностное лицо не может получить взятку, но может быть подстрекателем к даче взятки. Невоеннослужащий не может совершить дезертирство, но может быть пособником дезертира^[1].

Индивидуализация уголовной ответственности требует обязательной ссылки на ст. 33 УК РФ при квалификации совместной преступной деятельности.

Такая ссылка не требуется в тех случаях, когда соучастники являлись соисполнителями преступления, т. е. совместными усилиями выполняли объективную сторону деяния.

Согласно букве закона (ч. 3 ст. 34 УК РФ) ссылка па ст. 33 УК РФ обязательна даже тогда, когда групповое деяние предусмотрено как квалифицирующий признак соответствующего состава, если в совместно совершенном преступлении роли были распределены. Так, роль организатора, подстрекателя или пособника должна быть обязательно подчеркнута ссылкой на ст. 33 УК РФ.

Учет характера и степени участия в совместном совершении преступления, как важный момент индивидуализации наказания, позволяет применять к отдельным соучастникам нормы либерального характера. Так, согласно положениям ст. 65 УК РФ при вердикте присяжных заседателей субъект преступления может быть признан заслуживающим снисхождения либо заслуживающим особого снисхождения в зависимости, в частности, от характера и степени участия лица в совершении группового преступления.

В некоторых случаях отдельные соучастники могут быть освобождены от уголовной ответственности, если они или их деяния будут соответствовать определенным нормативным условиям. Так, явка с повинной позволяет освободить явившегося соучастника от уголовной ответственности на основании ст. 75 УК РФ.

Таким образом, с учетом единого основания уголовной ответственности соучастники в зависимости от характера, степени участия в преступлении, смягчающих или отягчающих обстоятельств могут нести различные наказания, а в некоторых случаях, специально предусмотренных законом, отдельные соучастники могут быть вовсе освобождены от уголовной ответственности.

В том случае, если исполнителю по объективным причинам не удалось довести преступление до финала, остальные соучастники следуют его судьбе в плане уголовной ответственности. Прекращение деятельности исполнителя на стадии приготовления или покушения означает, что все соучастники будут нести ответственность как за приготовление или как за покушение на соответствующее преступление (ч. 5 ст. 34 УК РФ). Учитывая, между тем, что каждый соучастник играет отведенную ему ст. 33 УК РФ роль, содержание которой и составляет объективную сторону деяния участника преступной кооперации, сыгранная роль должна получить оценку в законодательстве. Относительно подстрекателя законодатель практически полностью определил приоритеты правоприменительной практики, установив в ч. 5 ст. 34 УК РФ императив, согласно которому «за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления». В юридической литературе такое состояние называется неудавшееся соучастие.

Итак, неудавшееся подстрекательство заключается в том, что подстрекатель полностью отыграл свою роль, т. е. выполнил все, на его взгляд, необходимые действия для того, чтобы склонить лицо к совершению преступления, но добиться результата не удалось. Здесь возможны варианты. Первый — исполнитель отказался от совершения преступления сразу же после того, как выслушал доводы подстрекателя. Склонить не удалось, подстрекатель не выполнил основного требования закона о склонении другого лица к совершению преступления (ч. 4 ст. 33 УК РФ). Но, тем не менее, попытку такого склонения он предпринял полностью, совершив таким образом покушение на склонение, за что уголовная ответственность не предусмотрена. Но уголовная ответственность предусмотрена за создание условий для совершения преступления, что подстрекатель и сделал, учитывая, тем более, что его действия согласно ч. 1 ст. 30 УК РФ составляют приискание соучастников. Таким образом, подстрекатель в описываемой ситуации должен нести ответственность как за приготовление к преступлению. Второй вариант — подстрекателю удалось склонить лицо к совершению преступлению, он получил согласие. Таким образом, подстрекатель выполнил все, предписываемое законом для его роли. Но исполнитель, по здравому размышлению, через некоторое время отказался от собственных обещаний и преступление не совершил. В данном случае подстрекатель совершил оконченное склонение, однако, поскольку преступление не было совершено, он должен быть также привлечен к ответственности за приготовление к преступлению, так как создал необходимые условия для его совершения.

К сожалению, законодатель не установил подобных правил для организатора и пособника, что, как представляется, следует считать некорректностью уголовного закона.

Своеобразно и неоднозначно в уголовном законодательстве решается вопрос о добровольном отказе соучастников от совершения преступления. Что касается исполнителя, то он в случае добровольного отказа освобождается от уголовной ответственности. Иные соучастники также могут добровольно отказаться от доведения преступления до планируемого итога, но их участь de jure решается более казуистично. Причем юридическая структура или особенности добровольного отказа различны в зависимости от выполняемой в преступлении функции.

Для добровольного отказа организатора и подстрекателя закон в ч. 4 ст. 31 УК РФ установил необходимые условия, которые должны выполнить соучастники в любой последовательности: своевременное сообщение органам власти о совершаемом преступлении или предотвращение преступления иными мерами. Первое условие — своевременное сообщение органам власти о совершаемом преступлении — включает в себя два взаимосвязанных момента. Во-первых, организатор и подстрекатель должны сделать сообщение своевременно. Этот момент означает, что информация в компетентные органы должна поступить в такое время, которое дает реальную возможность предпринять необходимые усилия для предотвращения деяния. Если организатор или пособник сообщили органам власти о готовящемся или совершаемом преступлении поздно и, при соблюдении всех необходимых мер, компетентный орган не смог предотвратить совершение деяния, активность соучастников оценивается не как добровольный отказ, а как смягчающее наказание обстоятельство согласно императиву ч. 5 ст. 31 УК РФ.

Второе условие — сообщение должно поступить только в органы власти. Если организатор или подстрекатель сообщили о преступлении в иные органы, такое сообщение не образует добровольного отказа, но может быть рассмотрено как смягчающее наказание обстоятельство.

Для добровольного отказа пособника в ч. 4 ст. 31 УК РФ установлено более жесткое в силу его исключительной абстрактности условие — пособник должен предпринять все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. Абстрактность, а следовательно, и неопределенность условий добровольного отказа пособника заключаются в том, что невозможно установить перечень всех мер, которые пособник должен предпринять, дабы предотвратить преступление. Благодаря столь аморфной законодательной формулировке участь пособника в рамках добровольного отказа утяжеляется. Получается такая картина: если пособник выполнил нечто, что, по его соображениям, способно помешать совершению преступления (донес в компетентные органы; отказался от доставки средств для совершения преступления; попытался физически воспрепятствовать совершению деяния и т. п.), то в случае недоведения преступления до конца он будет освобожден от уголовной ответственности. Но в случае, если преступление все же было совершено, пособник скорее всего будет также привлечен к ответственности, поскольку всегда есть возможность установить, что предпринятые им меры не исчерпали всех его возможностей.

Участь организатора или подстрекателя иная. Главное для них — своевременно сообщить о преступлении органам власти. Факт такого сообщения есть гарантия освобождения от ответственности даже тогда, когда преступление все же было совершено. В такой ситуации организатор и подстрекатель полностью выполнили требования закона, а факт совершения преступления лежит уже на совести органов власти, которые в результате собственных упущений не сумели предотвратить преступление.

Отдельного рассмотрения заслуживает ответственность организаторов и участников преступных групп. Часть 5 ст. 35 УК РФ устанавливает правило, согласно которому лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных ст. 208−210 и 282.1 УК РФ, а также за преступления, совершенные группой или преступным сообществом, если совершение таких преступлений охватывалось умыслом указанного лица. Также подлежат уголовной ответственности участники групповых образований, указанные в тех же статьях УК РФ как за участие в группе, так и за преступления, совершенные или подготавливаемые в ее составе. В том случае, если создание группы не предусмотрено в качестве преступления, такая организационная деятельность оценивается как приготовление к соответствующему преступлению (ч. 6 ст. 35 УК РФ). Во-первых, законодатель совершил ошибку, ограничив ответственность за создание и участие в группе перечисленными преступлениями. Ошибка заключается в том, что перечневый метод всегда ущербен, если перечень не может быть закрытым. Современное уголовное законодательство находится не в статике, а в динамике. Появляются новые нормы, которые или надо вносить в перечень, или изменить перечневую норму таким образом, чтобы она могла включать в себя вновь появляющиеся преступления. Так, за пределами ч. 5 ст. 35 УК РФ оказалась ст. 239 УК РФ, которая устанавливает ответственность за создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан. В результате получается парадокс: учитывая наличие ст. 239 УК РФ, создатель соответствующей организации, т. е. организатор, и участник такой кооперации нести ответственность будут, но отсутствие данной статьи в перечне ч. 5 ст. 35 УК РФ означает исключение ответственности за создание группы или участие в ней.

Во-вторых, организатор преступной группы, если за такое деяние установлена уголовная ответственность, естественно несет бремя ответственности как организатор. Он должен нести такое бремя и в том случае, если в составе созданного им объединения регулирует совершение других преступлений, выступая исключительно в роли организатора. Однако судебная практика решила пойти по иному, совершенно необъяснимому пути, благодаря которому организатор, не выполняя функций исполнителя, тем не менее им становится. Например, в п. 10 постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» сказано, что в организованной группе все считаются соисполнителями, несмотря на распределение ролей. Каким образом организатор, не выполнявший функции исполнителя, превратился в соисполнителя, не понятно и рационально с позиций уголовного закона не объяснимо.

• [1] По поводу иных мнений относительно возможности соисполнительства со специальным субъектом мы говорили выше.