Япония: от монархической диктатуры к парламентской монархии

Современная государственно-правовая история Японии условно может быть разделена на два качественно разнородных периода:

• 1) милитаристское, тоталитарное государство (начало XX в. — 1945 г.), апогеем которого является установление военно-монархической диктатуры, особой разновидности фашизма (1933−1945 гг.);
• 2) либеральное демократическое государство, а затем и социальное государство, которое формировалось первоначально оккупационным американским режимом (1945−1952 гг.), а затем самим японским народом на основе Конституции 1946 г.

Причем следует отмстить, что предпосылки для формирования как японского фашизма, так и японской демократии следует искать в социокультурной системе общества, его традициях, национальном сознании, где существуют элементы, способные выступать опорой как тоталитарных режимов, так и парламентской демократии.

Общественный строй современной Японии: специфика и механизм эволюции

Понимание логики развития государственных и правовых учреждений в процессе перехода японского общества от аграрной к промышленной цивилизации возможно лишь на основе выявления исторического своеобразия общественного строя, обусловливающего формы политической самоорганизации и механизм правового регулирования взаимодействия людей. Следует выделить наиболее характерные черты общественного строя современной Японии.

• 1. Специфика общественного строя современной Японии состоит в том, что японское общество представляет собой некий гибрид, смешанный тип общественного устройства, совмещающий институты, нормы, страты (классы) традиционного и гражданского обществ. Сущность подобного гибрида можно выразить формулой: " Япония -это открытое общество весьма закрытых групп" . Современная система общественных отношений, сложившаяся в Японии, не может быть охарактеризована в чистом виде как гражданское общество, в основе которого лежит принцип приватности и раздельности разнообразных частных интересов, зачастую конфликтующих между собой. Японская культурная традиция не восприняла идею верховенства прирожденных, неотчуждаемых прав индивида на жизнь, свободу и собственность в качестве базовой, как на Западе. Напротив, в Японии приоритет отдается групповым правам и свободам. Будучи индустриально развитой страной, Япония наряду с классовыми отношениями, основанными на социально-экономическом неравенстве, сохранила элементы сословно-феодальной системы, которую олицетворяет традиционное или " деревенское общество" . Совмещение классовой структуры и сословного неравенства делает японское общество уникальным и единственным среди индустриально развитых стран.
• 2. В основе организации общественной жизни современной Японии по-прежнему лежит конфуцианская идея иерархического порядка, базирующегося на природе вещей. Согласно конфуцианской доктрине, социальный порядок основан на четком разграничении сословий и общественных классов и принципе иерархии этих классов. В соответствии с данной культурной традицией формировалась устойчивая партриархально-клановая структура общества, где роль и ценность личности определялись исключительно соображениями социальной полезности и местом в иерархии семейно-родственных связей. При этом государство выступало в роли суперпатримонии (большого и заботливого отца).
• 3. К важнейшим принципам организации общественной жизни Японии следует отнести понятие «ва», переводимое как " принцип гармонии" . «Ва» ориентирует социальный организм на поддержание бесконфликтных отношений, неприятие оппозиционности, игнорирование и подавление мнения меньшинства. На практике такая установка реализуется через противопоставление общественно предписанных норм поведения и высказываемых взглядов (татэмаэ) и личной позиции индивида (хоннэ). В жизни японского общества хоннэ имеет право ценности только для самооценки и самовосприятия личности. Однако в случае его расхождения с общественно признанным татэмаэ данной группы хоннэ индивидуума невозможно не только отстаивать, но даже высказывать. Таким образом, приоритет общепризнанных правил (татэмаэ) перед личной позицией индивида ради поддержания социальной гармонии «ва» в традиционной японской культуре фактически ставит вне закона любое проявление альтернативной позиции в конкретном социальном организме. На практике же этот принцип приводит к доминированию даже не точки зрения большинства, а к конформизму или с устоявшимися взглядами и нормами поведения, или с точкой зрения лидеров данной группы, имеющих возможность формировать желательный для себя татэмаэ. Поскольку подобная система исключает оправданность даже выявления взглядов большинства, за позицию которого автоматически принимается или существовавший ранее татэмаэ, или идеи, которые можно представить как татэмаэ через каналы формальных, а чаще неформальных властных структур.

Вторым существенным механизмом социальной гармонии «ва» следует считать патронажно-клиенталъные отношения, описываемые в японской традиции как отношения " оябункобун" . В правилах политической игры она означает почти абсолютное неприятие индивидуализма в становлении политической карьеры. Серьезный политик просто обязан принадлежать к определенной группе и начинать свою карьеру как младший член этой группы, подчиненный одному из ее патронов. Преданное и успешное служение в этих нормах обязательно должно вознаграждаться политическим ростом, и иные пути становления политической карьеры рассматриваются как нарушение освященных традицией принципов. В целом система выгодна и патрону, и клиенту. С одной стороны, патрон получает послушного исполнителя, постепенно приближающегося к сложной внутренней политической кухне; с другой — клиент получает необходимый опыт и гарантии постепенного восхождения в политической иерархии. Эта система отбора политической элиты способствует и консервации традиционных основ и механизмов политической деятельности. Преодолеть ограничения на консервационные функции принципа «ва» законодательным путем практически невозможно. В данном случае действует более глубинный культурный механизм, предопределяющий неизбежную подстройку практики применения законодательства к жестким императивам политической культуры. В этом смысле демократический пафос первых послевоенных реформ (1945−1952 гг.), привнесенный в политическую жизнь Японии американскими оккупационными властями, во многом оставался исключительно формальным и поверхностным, новая демократическая фразеология успешно абсорбировалась традиционными по своей сути нормами политического поведения.

• 4. Общественный строй Японии, основанный на принципах социальной гармонии, иерархии и корпоративизме, тем не менее оказался в состоянии эффективно ответить на вызовы индустриальной эпохи, научно-технической революции 60-х гг. XX в., глобального перераспределения сил после Первой и Второй мировых войн. Основное направление эволюции общественного строя состояло в модернизации социальной структуры, которая должна была всякий раз отвечать новым требованиям времени, создавать возможности для прогресса. При этом целостность социальной структуры опиралась на своеобразный синтез традиции и современности при сохранении важнейших традиционных начал в социокультурной и политико-культурной сферах. В Японии в XX в. сохранили важное значение такие ценности, как иерархия, долг, обязанность, консенсус, приверженность группе, подчинение интересов личности интересам группы, приверженность принципам корпоративизма, коммунитаризма в отношениях между фирмой и наемными работниками. При решении конфликтов часто используются неформальные механизмы принятия решений в духе патернализма, сохраняются половозрастная дифференциация и неравенство в социальной и профессиональной иерархиях.
• 5. В процессе экономической и технологической модернизации, начатой еще в эпоху революции Мэйдзи 1868 г., а также деятельности американской оккупационной администрации (1945−1952 гг.) и вследствие японского «экономического чуда» 60-х гг. XX в. в Японии сложилась социальная структура индустриального типа. Классовая структура современного японского общества аналогична стратификации, существующей в западных обществах, с одной лишь поправкой — наличие значительной доли класса крестьянства (40%): 1) высший класс — те, кто владеет и прямо контролирует производственные ресурсы, богатые финансисты, крупные промышленники, политическая элита; 2) средний класс — «белые воротнички» и профессионалы;
• 3) рабочий класс — «синие воротнички» или занятые ручным трудом; 4) крестьяне — люди, занятые в традиционных типах сельскохозяйственного производства.

Таким образом, в современном японском обществе классовое неравенство соседствует с более устойчивой сословной (клановой) иерархией, которая уходит своими корнями глубоко в культурные принципы жизни деревенской общины, культуру " деревенского общества". В традиционной культуре «деревенского общества» наблюдается ряд черт, способствующих укоренению консерватизма и пассивного отношения японцев к политике, сохранению сословных предрассудков. В Японии любой социальный контакт между людьми указывает на их социальную принадлежность. Японская домохозяйка ежедневно общается с разносчиками и мелкими торговцами, которых она называет только по профессии, например молочник-сан, или по названию фирмы, например Мацусита-сан. Несмотря на японскую учтивость, в обществе существуют люди, которые вынуждены оставаться безымянными для других. Это наследие феодализма, при котором японское общество строго делилось на четыре сословия: воины (см), земледельцы (но), ремесленники (ко), торговцы (сё). Носить фамилии и родовые гербы на кимоно могли лишь воины (самураи). Торговцы как самое низкое из сословий оказались даже без имен. К ним было предписано обращаться по названию их дела. В семейном кругу тоже соблюдается иерархия. Мать кланяется отцу, средний брат — старшему брату, сестра — всем братьям. Главу семьи провожают и встречают у порога, первым угощают за столом. Субординация сказывается даже на родительских чувствах: к старшему сыну относятся как к наследнику престола, хотя престол этот — родительский дом.

Изменения в общественном строе. В начале XX в. в Японии существовало доиндустриальное и частично индустриальное общество. Основным производительным классом было крестьянство, а в сельском хозяйстве создавалась львиная доля валового внутреннего продукта. Причем 74% крестьян владели 22% земли, а помещикам принадлежало 42% земли. 4 миллиона крестьянских хозяйств имели крошечные наделы по 0,5 га или вовсе были без земли. Это формировало жесткое противостояние крестьян и помещиков. 20-е гг. XX в. характеризуются ростом японской промышленности и торговли, формированием корпоративного капитализма и финансовой олигархии, возглавляемой крупными семейными концернами — дзайбацу. В значительной мере этому способствовала Первая мировая война, когда Япония входила в Антанту. Монополистическая буржуазия ее нажилась на военных поставках воюющим странам и заняла их место на рынках Восточной Азии. Поражение Германии дало возможность Японии укрепить свое влияние в Китае. Промышленный рост, основанный на дешевой рабочей силе и колониальных захватах, сдерживался низкой покупательной способностью крестьян-арендаторов и формирующегося рабочего класса, влачивших нищенское существование. Оно толкало крестьян и рабочих на акции протеста. «Рисовые бунты» бедняков, громивших лавки и склады, были поддержаны политическими забастовками рабочих. Волнения удалось подавить. «Рисовые бунты» дали толчок широкому демократическому движению японского народа под лозунгом реформы избирательной системы и положили начало движению за объединение японского рабочего класса в национальном масштабе.

Происходило формирование системы политического представительства интересов различных классов и групп японского общества. В 1921 г. был создан первый профсоюзный центр — Всеобщая федерация труда. Одновременно произошло формирование Социалистической лиги Японии, стоявшей на позициях анархо-синдикализма и отстаивавшей экономические интересы рабочего класса. В 1922 г. был создан Японский Крестьянский союз. В июле 1922 г. на I съезде произошло организационное оформление легальной действовавшей Коммунистической партии Японии (КПЯ) во главе с С. Катаяма. На II съезде КПЯ в 1923 г. был принят программный документ " Программа действий" , объединивший широкие слои японского общества, поскольку содержал общедемократические и социалистические требования. Он стал основной директивой партии для местных организаций. «Программа действий» требовала отмены монархической системы, упразднения Палаты пэров, ликвидации регулярной армии, полиции, жандармерии и тайной полиции, введения всеобщего избирательного права для совершеннолетних обоего пола. Для рабочего класса «Программа действий» требовала свободы организаций, собраний, демонстраций и забастовок.

Экономические интересы буржуазии отстаивала Японская торгово-промышленная палата. Политические интересы буржуазии и помещиков отражали две политические партии — Сейюкай и Минсейто. Сейюкай (партия «друзей политики») была создана в 1898 г. императорским правительством для проведения в условиях парламентского правления политического курса, выгодного правящим кругам. Покровителем партии стал крупнейший промышленный концерн Мицуи. Минсейто (партия демократического правления) возникла в 1927 г. в результате реорганизации партии Кенсейкай — Общества конституционного правления, существовавшего с 1915 г. С 1918 г. японское правительство возглавили лидеры этих крупнейших партий, что создавало видимость формирования кабинетов по принципу партийного большинства в парламенте. Обе партии представляли интересы эксплуататорских классов. Основные различия между ними сводились к следующему: Сейюкай была тесно связана с монополистическим концерном Мицуи, а Минсейто — с Мицубиси. Сейюкай опиралась в основном на помещиков и сельскую буржуазию, Минсейто — на городскую промышленную буржуазию. Отношения между противоборствующими классами: помещики, дворяне и промышленники — с одной стороны, крестьяне и рабочие — с другой, обострились в период мирового экономического кризиса 1929−1933 гг. Необходимо было отвлечь население от внутренних проблем с помощью новых колониальных захватов, а также обуздать массовое движение рабочих и крестьян. Лучше всего для решения этих задач подходила военно-монархическая диктатура — особая форма японского фашизма.

Во Второй мировой войне Япония потерпела поражение. С этого события начинается формирование индустриального типа общества. В годы войны погибло 3 млн человек, половина жилого фонда была разрушена. В результате капитуляции Япония потеряла колонии (Тайвань, Корею, Манчжурию), которые обеспечивали ее продовольствием и сырьем для промышленности. Никогда прежде Япония не была оккупирована и никогда не терпела поражения в войнах. На японских островах был установлен оккупационный режим США. Главой военной и гражданской администрации, в руках которой были сосредоточены все властные полномочия, стал генерал Дуглас Макартур. Главной задачей американской администрации были демократизация и демилитаризация японского общества. Были осуждены военные преступники на международном судебном процессе в Токио, осуществлена кардинальная чистка японской армии. Предприниматели и высокопоставленные чиновники избежали наказания за свои преступления и грабеж колоний. В целях смягчения недовольства японцев оккупационным режимом император Хирохито был оставлен на троне, однако ему пришлось отказаться от роли религиозного главы государства, он имел лишь представительские функции.

В 1946 г. впервые прошли выборы в Национальное собрание на основе принципов всеобщего и равного избирательного права. Из 500 депутатов 39 были женщины — это больше чем когда-либо. Одновременно был снят запрет на выступления радикальной оппозиции. В 1947 г. император и парламент одобрили американский проект конституции, которая основывалась на принципах парламентаризма, всеобщего избирательного права, свободы слова, равенства мужчин и женщин, права создавать профсоюзы. Новое школьное законодательство постановило исключить из учебников и школьных программ проявления крайнего национализма, милитаризма и прославления императора. Статья 9 Конституции обязывала Японию никогда больше не начинать войн, распустить вооруженные силы, армию, морской и воздушный флот.

Американские оккупационные власти полагали, что политическая нестабильность и агрессивный национализм имеют наиболее глубокие корни в сельской местности, а поэтому провели здесь радикальную земельную реформу. В 1946 г. Законом об аграрной реформе упразднялось крупное по японским масштабам землевладение, т. е. главным образом помещичье землевладение. Отныне его максимальный размер не должен был превышать размеров обычного крестьянского двора 3 те (около 9 га) обрабатываемой сельскохозяйственной земли. Остальная земля покупалась государством и продавалась крестьянам, в первую очередь крестьянам-арендаторам. Впрочем, реформа не касалась владельцев лесов и земель императорской семьи. Для предотвращения возможной спекуляции землей предусматривались меры, пресекающие ее перепродажу. Реформа коснулась и некоторых наиболее известных династических компаний, которые задавали тон в промышленности и тесно сотрудничали с военными ведомствами. Но она обошла стороной банки, а вскоре и могущественные концерны вернули себе былое влияние.

Преобразования в промышленности и банковском деле были связаны прежде всего с декартелизацией дзайбацу (военнопромышленных монополий). Хотя полной демонополизации и не было проведено, тем не менее в результате некоторого разукрупнения появилось значительное количество средних, относительно самостоятельных, главным образом акционерных предприятий. Контрольный пакет акций многих из них оказался в руках финансовой олигархии и промышленников. Были демократизированы основы трудового и социального законодательства. Устанавливалось право на создание профсоюзов, заключение ими коллективных договоров, право на проведение при наличии определенных условий забастовок, восьмичасовой рабочий день и т. д. Вводился относительно демократический порядок социального страхования.

По мере расширения «холодной войны» начиная с 1946 г. США все больше проявляли интерес к возрождению японской экономики с целью создания в лице Японии союзника в борьбе с социалистическим Китаем. С помощью займов и сотрудничества с американскими компаниями начался процесс возрождения японской экономики. Ограничения, наложенные на японские компании, были отменены. Оккупационные власти способствовали сохранению низкого уровня заработной платы, запретив крупные забастовки и начав преследование радикальных рабочих и профсоюзных лидеров. США сделали солидные вливания в японскую экономику в 1950—1953 гг. Большая часть валютных доходов страны шла на импорт технологий, нефти и промышленного сырья. Наряду с этим Япония обладала техническими кадрами, опытом промышленной деятельности и администрирования. Традиционными были связи правительства с крупными компаниями, банками и высшими чиновниками. Государство активно поддерживало с помощью таможенных барьеров дешевые кредиты и давало больше средств на исследования. США открыли свой рынок для японских товаров и убедили союзников последовать их примеру. Ни одна страна не получала таких крупных займов из Международного банка, как Япония. При низкой зарплате рабочих доходы предприятий быстро росли. Дешевая рабочая сила высвобождалась из деревни в результате модернизации сельского хозяйства. Рост японской промышленности имел место одновременно по многим направлениям. В 1960 г. на долю Японии приходилось 2% мировой торговли, а в 1970 г. — уже 10%. В это время национальный валовый продукт Японии был больше, чем во всех других азиатских странах (включая Индию и Китай) вместе взятых.

Вторая индустриализация привела к невиданному росту крупных городов. В 1970 г. в городах проживало трое из четверых японцев. С помощью системы пожизненного найма, социального страхования, медицинской помощи и денежных поощрений японские компании вытеснили профсоюзы и классовую борьбу заменили их борьбой между отдельными предприятиями за рост заработной платы. Символом общности всех сотрудников того или иного предприятия, независимо от должности, были утренние сборы с соответствующими речами и песнями в честь предприятия. Однако многие рабочие трудились в менее крупных компаниях с более низкой оплатой труда. Причем женщины составляли половину всех промышленных рабочих, а их заработок был наполовину меньше заработка мужчин. На руководящих работах в госаппарате, университетах и частном предпринимательстве женщин насчитывалось единицы. Ключом, который открывал путь к высокооплачиваемой работе и власти, было образование. В 1970;е гг. почти вся молодежь получала среднее образование, а треть — университетское.

Специфика механизма модернизации традиционного общества. Было бы неверным полагать, что формирование структуры, норм и институтов индустриального общества является заслугой исключительно американского оккупационного режима. В действительности, модернизация как процесс перехода от аграрной цивилизации и традиционного общества к промышленной цивилизации, рынку и современному гражданскому обществу происходила не путем автоматического перенесения в Японию норм, ценностей и институтов либеральной западной цивилизации, прежде всего индивидуализма, рационализма и свободной конкуренции, а посредством тщательного отбора и перевода их на язык, понятный национальному самосознанию и культуре. Как показал опыт модернизации в Японии, ценности, нормы, установки рынка и политической демократии не обязательно предполагают идеи и принципы индивидуализма и личной свободы в сугубо западном их понимании. Необходимо, чтобы в культурной традиции общества и его менталитете присутствовали те элементы, которые готовы к восприятию и воспроизводству ценностей и установок демократии и рынка. В культурной традиции Японии буддизм, синтоизм, конфуцианство обеспечивают подвижный баланс индивидуальных и корпоративных интересов. Однако в отличие от западной концепции личности, основанной на идеале индивидуализма, японцы привержены групповым, коллективистским и иерархическим нормам и ценностям. По сравнению с западной моделью демократии, с ее акцентом на защите индивидуума от тирании государства и общества японская модель акцентирует внимание на самоорганизации личности, стремлении контролировать ее порывы, встраивать их в систему общественных и государственных интересов.

Этому способствует особая форма культурного плюрализма в Японии. Как замечал профессор Осакского университета Я. Масакадзу: «…западный плюрализм с его полной интеграцией различных влившихся в него элементов можно сравнить с легированием металлов или с химическим соединением. В отличие от этого в Японии элементы хотя и вступали в тесную связь друг с другом, но сохраняли все же свою самобытность, как это имеет место в ткани из смешанной пряжи»^[1]. В западном обществе индивиды и группы базируются на едином культурном основании, например христианстве. В Японии же, напротив, обнаруживается плюрализм разнородных групп (клановых, профессиональных, родственных, классовых) и индивидов, воззрения которых базируются на разных основаниях: буддизме, синтоизме, конфуцианстве, христианстве. Сущность японского плюрализма выражается в сочетании и сосуществовании различных вкусов, форм ментальности, обычаев, стилей жизни одной и гой же личности. Имеет место приверженность одних и тех же лиц двум или более религиозным верованиям. При этом, как правило, у японцев синтоизм выполняет роль интегрирующего общество начала, конфуцианство определяет житейскую мораль, а роль связующего с потусторонним миром начала играет буддизм. Эффективным средством экономической модернизации выступали нравственные добродетели конфуцианства, такие как человеколюбие — жэнь, чувство долга — и, уважение к старшим — сяо, преданность — чжун, соблюдение норм общественных, внутрисемейных и групповых отношений. Синкретическое соединение морально-этических постулатов конфуцианства и важнейших элементов синтоизма и буддизма составляет основу того феномена, который принято называть японским духом. Приверженность этим принципам позволила превратить каждого японского работника в «самурая XX в.», действующего точно и энергично в соответствии с поставленной целью. Именно этот принцип стал одним из факторов экономического взлета Японии. Синтез японского духа с западными технологиями, но формуле: «японский дух — западная техника», вылился в японское чудо, выдвинувшее Страну восходящего солнца на первые роли в мировой экономике.

Японскую экономическую систему согласно принципам ее организации и функционирования с известной долей условности можно называть рыночной. Так, одним из важнейших принципов системы управления в японской экономике является фамилиям. Его смысл состоит в том, что все члены фирмы связаны между собой узами взаимных обязательств, в своего рода «семью». Как замечает профессор Техасского университета Дж. Элъстон: «…быть членом „семьи“ — значит руководствоваться принципом, согласно которому „семья“ предполагает взаимную ответственность за благополучие каждого». Эта ответственность распространяется не только на рабочего, но и на менеджера, который, как «старший брат», должен заботиться о своих подчиненных. Более того, здесь группа важнее, чем отдельно взятый индивид. Считая, что все члены «семьи» в неоплатном долгу перед ней, как сыновья перед матерью, японцы стремятся укреплять гармонию внутри группы, для чего широко практикуется система продвижения по службе и оплаты труда по старшинству.

Катализатором и направляющей силой необратимости процессов социальной модернизации в Японии, утверждения рыночных ценностей и отношений в экономике и становления демократической политической системы выступало государство. Эффективно справиться с социальными, демографическими, экономическими проблемами в Японии могло лишь государственное вмешательство. Экономический либерализм и рыночные механизмы не были в состоянии самостоятельно выступать в качестве универсальных средств стимулирования экономики. В Японии был найден баланс между рынком и государственным вмешательством, которое обеспечило эффективное и справедливое распределение естественных ресурсов. Не менее значительную роль в качестве инициаторов модернизации играли политические элиты и политические объединения (партии, профсоюзы), американский оккупационный режим, провозглашавшие альтернативные консервативным, либеральные политико-культурные ценности. В эпоху революции Мэйдзи 1868 г. такую роль играли в первую очередь полунезависимые южные и юго-западные княжества, оппозиционные центральному правительству Токугавы. В эпоху Мэйдзи эту роль играли партии, возникшие на волне движения за свободу и народные права. В первый период послевоенной истории аналогичную роль играли левые партии и профсоюзы, первоначально укрепившие свои позиции в японской политической системе благодаря курсу американских оккупационных властей на демократизацию страны. Однако процесс модернизации общественного строя в Японии в XX в. не был исключительно однолинейным и поступательным. Он прерывался установлением фашистского режима в 30-е гг. XX в. и поражением во Второй мировой войне.

• [1] Masakazu Y. Pluralism in der Kultur //Japan und der Western Frankfurt am Main, 1986. S. 3846.