Возникновение и эволюция науки советского государственного (конституционного) права Российской Федерации

Период, начавшийся с момента свершения Октябрьской социалистической революции 1917 г. и длящийся до начала 1990;х гг., оказался эпохой «строительства» социализма и коммунизма в России. В это время отрасль знаний, изучающая ведущую отрасль права, развивалась как наука советского государственного права, над которой доминировала господствующая идеология марксизма-ленинизма.

Современными конституционалистами неоднозначно оценивается роль и характер развития науки советского государственного (конституционного) нрава. Так, имеет место резко отрицательная оценка этого периода развития отрасли и науки государственного (конституционного) права. М. В. Баглай называет ведущую отрасль и право этого периода тоталитарным конституционным (государственным) правом^[1]. По мнению В. В. Лазарева, советская наука государственного конституционного права по существу прервала нормальное развитие конституционно-правовой мысли в России^[2]. Авторы учебника «Конституционное (государственное) право зарубежных стран» под редакцией Б. А. Страшуна категорично определяют советскую науку государственного (конституционного) права лженаукой и отрицают преемственность в ее развитии^[3].

Встречается и более мягкая критика советской школы конституционного права. Как отмечают, к примеру, Р. В. Енгибарян и Э. В. Тадевосян после Октября 1917 г. возможности для свободного развития науки конституционного (государственного) права резко сузились, что не означает, однако, определенных достижений науки советского периода^[4]. Думается, что нельзя полностью отрицать научную значимость исследований советского периода в области государственного (конституционного) права. Вместе с тем возможности советской науки были действительно весьма ограниченными.

Основные факторы, препятствующие свободному развитию государственного (конституционного) права в России, заключались по меньшей мере в следующем.

Государственное (конституционное) право России советского периода (1917 г. — первая половина 1980;х гг.) базировалось на безраздельном господстве марксистско-ленинской идеологии. Общие взгляды этой идеологии были прямо противоположны западным концепциям демократического конституционного (государственного) права. Как отстало-буржуазные и вредные для парода назывались идеи и принципы естественного права, парламентаризма, разделения властей, приоритета права над государством. Отвергался политический и идеологический плюрализм и провозглашалась политическая система диктатуры пролетариата, правда последовательно модифицируемая затем во власть трудящихся или в общенародную власть (всего народа — при развитом социализме в середине 1970;х гг.).

Ограниченно трактовалась роль государства и права, которые рассматривались как временные явления, исчезающие с победой коммунизма и полного стирания классового различия. Особо категоричной была позиция в отношении прав индивида на частную собственность и ряда других индивидуальных прав — непременных атрибутов концепции естественных прав и гражданского общества. «Мы ничехо „частного“ не признаем» , — высказывал свои взгляды В. И. Ленин^[5].

С позиций классового понимания государства и права разрабатывались вопросы государственного права такими известными юристами 1920;х гг., как П. И. Стучка, Д. И. Курский, Е. Б. Пашуканис, Н. В. Крыленко, М. А. Рейснер, И. П. Разумовский и др. Большинство из них оказалось репрессированными и погубленными в 1930;х гг. сталинским тоталитарным режимом.

Обвинение в «отступлении от коммунистической идеологии» как основание репрессий и расстрелов висело как «дамоклов меч» над учеными. Защита диссертаций по государственному (конституционному) праву в годы сталинского режима была возможна лишь в случае обязательной ссылки на труды К. Маркса, В. И. Ленина и И. В. Сталина. Многие диссертации заканчивались здравицей в честь великого вождя народов — Иосифа Сталина. Постепенное утверждение культа Сталина и авторитарной политической системы, апологетика «сталинской» Конституции 1936 г. без какого-либо конструктивного правового анализа; создание «придворной» юридической идеологии, душившей свободную мысль (А. Я. Вышинский) — все эти факторы значительно усложнили развитие науки отечественного государственного (конституционного) права. Несмотря на крайне неблагоприятные условия для проведения исследований ученая мысль в области государственного (конституционного) права не была абсолютно идеологизирована. Иностранное зарубежное конституционное право по-прежнему изучалось и преподавалось (В. Н. Дурденевский, Г. С. Гурвич, И. Д. Левин, И. П. Трайнин), при этом не отрицался метод сравнительного правоведения^[6].

В период сталинских репрессий несогласие с советской доктриной государственного (конституционного) права в большей мере вели представители российской государственно-правовой мысли, вынужденно покинувшие страну в послеоктябрьский период (Н. А. Алексеев, И. А. Ильин, Н. Тимашев, А. А. Зиновьев и др.). В 1920—1950;е гг. они демонстрировали пороки тоталитарной системы. Вместе с тем нельзя не отметить и некоторую оторванность взглядов русских государствоведов от реальных условий развития России. К примеру, известный философ и правовед И. А. Ильин в своих трудах по основам государственного устройства будущей России, подготовленных им в эмиграции в 1937—1939 гг., выступал за сохранение конституционной монархии, которая должна, по его мнению, сочетаться с признанием государства «как правового союза, исторически преемственного, укрепленного верой и религией, а также Думой национального единения»^[7]. Ильин писал в своей работе «Кое-что об основных законах будущей России» в 1952 г. о том, что республику, «все равно унитарную или федеративную, мы не считаем государственною формою, способною восстановить Россию, дать ей творческую свободу и культурно-духовный расцвет»^[8]. Как показали события последнего десятилетия XX в., Россия избрала иной путь демократического обновления, а именно — республиканскую форму правления.

Другим недостатком науки советского государственного (конституционного) права являлся ее догматизм. Советские государствоведы обслуживали официальную доктрину права, обозначенную правящими кругами, занимались ее апологетикой. Они, как правило, повторяли лишь те позиции, которые высказывались в официальных документах Коммунистической партии и адекватно оформлялись в соответствующих законах и других нормативных правовых актах. Критика и предложения по совершенствованию существующей государственно-правовой материи не носили глубинного характера и касались в основном несущественных сторон.

Структура первого учебника «Советское государственное право» 1938 г. и последовавших за ним других учебников того периода были построены в строгом соответствии с системами действующих советских Конституций (СССР, РСФСР и других союзных республик). Аналогично в соответствии со структурой советских конституций строились учебные курсы^[9]. Эта традиция сохранялась многие десятилетия и может быть обнаружена во многих изданиях современного периода.

Во время «хрущевской эпохи», связанной с разоблачением культа личности Сталина, и с развитием международного сотрудничества в «брежневский период» СССР и Россия стали более открытыми для мирового сообщества, хотя «элементы холодной войны» мешали плодотворному взаимодействию зарубежной и отечественной наук государственного (конституционного) права. Следует, однако, заметить, что некоторые идеи и подходы к конституционному развитию, разработанные советской школой государствоведения, в определенной мере даже превзошли зарубежные концепции демократии. К таким достижениям можно отнести широту конституционного регулирования социально-экономических прав и свобод, принципы народовластия, предполагающие ответственность депутатов перед избирателями, институты отзыва депутатов избирателями, широта политических прав трудовых коллективов и ряд других.

В последние годы существования СССР и РСФСР как союзной республики советская наука государственного (конституционного) права стала уделять пристальное внимание вопросам демократизации советского общества, обоснованию необходимости введения таких принципов и институтов, как разделение властей, парламентаризм, многопартийность, местное самоуправление, признание концепции естественных прав и свобод человека и гражданина, а также многообразия форм собственности.

• [1] Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М., 2005. С. 46−60.
• [2] Конституционное право: учебник / отв. ред. В. В. Лазарев. М., 1999. С. 47.
• [3] Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть / под ред Б. А. Страшуна. М., 1998. С. 28, 35.
• [4] Енгибарян Р. В., Тадевосян Э. В. Конституционное право: учебник. М., 2000. С. 43.
• [5] Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 44. С. 498.
• [6] См., например: Дурденевский В. Н. Иностранное конституционное право (1925), четырехтомное издание Конституции буржуазных стран (1935−1936). М. — Л.: Соцэкгиз, 1935−1936.
• [7] См., например: Ильин И. А. Основы государственного устройства. Проект основного закона российской империи. М., 1996.
• [8] Ильин И. А. Кое-что об основных законах будущей России // Собр. соч. Т. 2. М., 1993. С. 81.
• [9] См., например: Лепешкин А. И. Курс советского государственного права. Т. 1. М., 1961.