Возвышение Московского княжества в XIV-XV вв. и его причины. 
Собирание Москвой русских земель. 
Превращение Руси в единое государство

Изменение роли Орды, уменьшение ее силы не могли не вызвать стремления изменить сложившуюся систему отношений, однако успех на этом пути мог быть достигнут только едиными усилиями всего русского народа. Тем самым необходимость освобождения от власти Орды становилась основным побудительным мотивом, форсировавшим объединительные процессы в Русском государстве.

Однако превращение потребности в реальное объединение могло осуществиться лишь при наличии конкретных лидеров, поставивших своей целью достижение этого результата, необходим был некий объединительный центр, вокруг которого была бы возможной группировка пока еще разрозненных сил. В исторической литературе роль такого центра едва ли не с фатальной неотвратимостью закрепляется за Москвой^[1]. В доказательство приводятся такие факторы, как ее географически выгодное центральное положение в рамках северо-востока Руси, высокий уровень хозяйственного развития (широкое развитие пашенного земледелия и превращение Москвы в перекресток торговых путей), защищенность от набегов, способствовавшая притоку населения из менее безопасных регионов, и, наконец, гибкость политики московских князей. Однако сравнение этих параметров с возможностями других княжеств и земель показывает, что многие из них не только не уступали, но нередко превосходили Москву и могли также претендовать (и порой с успехом претендовали) на эту роль. Иными словами, Москве отнюдь не было предопределено стать центром Российского государства. Эту возможность ей пришлось добывать в сложнейшей и упорнейшей политической и военной борьбе с другими претендентами. Пожалуй, наиболее сильным среди них было Тверское княжество, в течение всего XIV в. боровшееся с Москвой за право возглавить объединительный процесс.

Этот процесс затянулся более чем на двести лет (XIVXV вв.), пройдя в своем развитии три основных этапа.

Результатом первого этапа (первая половина XIV в.) было выделение основных центров притяжения, которыми стали Тверь и Москва. Если Тверь уже к концу XIII в. представляла собой динамично развивающееся княжество, то Москва лишь к середине XIV в. усилиями московских князей, и прежде всего Ивана I Калиты (1325−1340 гг.), с помощью политики сверхлояльности к Орде сумела получить дополнительные преимущества и в соревновании за первенство на Руси. Эта политика, давшая Ивану титул «великого князя Владимирского», включала участие в наказании Тверского княжества за антиордынское восстание 1327 г., регулярную и в значительных размерах уплату дани — «выхода» Орде, собираемую им теперь со всей Северо-Восточной Руси и Новгорода (Иван стал, по сути, своеобразным ханским баскаком), поток подарков в Орду. Дополнительным средством укрепления позиций Москвы стало перенесение в Москву резиденции русского митрополита, что превратило ее в церковный центр Руси.

Все это привело к тому, что главным содержанием второго этапа (вторая половина XIV в.) стала упорная борьба Москвы и Твери, в которой победа осталась за первой. Если на первом этапе успех Москвы был во многом обусловлен поддержкой Орды, то на втором, напротив, именно вступление московского князя Дмитрия Ивановича (1359−1389 гг.) в открытое военное противоборство с татарами обеспечило ему широкую социальную и политическую поддержку и в конечном счете победу в споре за лидерство. Успешный в целом результат сражений конца 1370-х — начала 1380-х гг., главным из которых, несомненно, является Куликовская битва (1380 г.)^[2], закрепил за Москвой статус центра национально-освободительной борьбы по освобождению Руси от ордынской зависимости. Фактически именно это привело к окончательному становлению Москвы как объединительного центра.

Значение противостояния с Ордой 1370−1380-х гг. выходит далеко за рамки обычного конфликта. Победа в нем означала коренное изменение системы взаимоотношений между Русью и Ордой. С этого момента начинается постепенное прекращение их сосуществования в рамках совместного государства. Конечно, следы былой объединенности сохранялись еще довольно долго, но Русь и Золотая Орда все более превращаются в самостоятельные государственные образования.

Успех Дмитрия Донского предопределил основы политики последующих московских князей: Василия I (1389- 1425); Василия II (1425−1462); Ивана III (1462−1505) на третьем этапе (XV в.), который можно охарактеризовать как период собирания русских земель Москвой уже в качестве единственного лидера, не имеющего равных себе противников. На первый взгляд, этому противоречит разгоревшаяся во второй четверти XV в. так называемая феодальная война, однако если обратиться к истокам этого конфликта, то окажется, что он представляет собой крупный, но все же банальный династический конфликт^[3], в котором решался вопрос не о сохранении или ликвидации удельных порядков на Руси, а лишь о том, какая из ветвей московского рода будет возглавлять процесс объединения. Поэтому неудивительно, что после завершения этой «замятии» ход объединения заметно ускорился, особенно после присоединения при Иване III Новгорода в 70-х гг. XV в. При Иване III удалось решить и еще одну важную задачу — окончательно разрушить притязания Орды на взимание дани с Руси. Известное «стояние» на р. Угре (1480 г.) знаменовало окончательный переход от оборонительной к наступательной политике в отношении Орды.

Таким образом, к концу XV — началу XVI в. Русь превратилась в единое государство с соответствующей политической структурой, которая, впрочем, еще сохраняла многие черты дворцово-вотчинной системы княжеств удельного периода, характеризовавшейся неразрывным переплетением ведения великокняжеского хозяйства с государственным управлением. В то же время все больше появляется и новых черт формирующейся приказной системы, окончательно сложившейся во второй половине XVI в.

• [1] Отправной точкой в становлении этого представления стала сложившаяся в начале XVI в. концепция «Москва — третий Рим», обоснованная псковским монахом Филофеем. Начиная же с XIX в. стали формулироваться и рациональные обоснования этой позиции в работах Н. В. Станкевича, В. О. Ключевского и др.
• [2] Помимо Куликовского сражения можно указать на неудачное столкновение на р. Пьяне (1377 г.), успешное — на р. Боже (1378 г.), бои московского гарнизона и отрядов хана Тохтамыша, завершившиеся взятием последним Москвы путем обмана защитников (1382 г.), но тогда же двоюродным братом Дмитрия Владимиром Андреевичем Серпуховским был разбит татарский отряд у Волока (да и сам Тохтамыш «вскоре отиде» из Москвы, «слышав, что князь великий на Костроме, а князь Володимер у Волока», опасаясь «на себе наезда» (Симеоновская летопись. М., 2007. С. 133).
• [3] Конфликт развивался в 1425—1453 гг. между сыном Василия I Дмитриевича Василием II, которого отец определил своим наследником, и его дядей Юрием Дмитриевичем, а также (после его смерти в 1434 г.) его потомками Василием Косым и Дмитрием Шемякой. Здесь столкнулись два принципа наследования: традиционный — по старшинству в рамках рода (на нем было основано завещание Дмитрия Ивановича), дававший право на великое княжение Юрию, и новый, вводимый Василием — по прямой линии от отца к сыну. Несмотря на очевидно неправовую основу вокняжения Василия, в этой борьбе он победил, предопределив тем самым и смену принципа наследования.