Стратегии формирования репродуктивного поведения

Формирование устойчивых групп сексуальных партнеров, в той или иной степени вносящих вклад в выращивание потомства, встречается у многих групп высших организмов. Наиболее ярко такой тип поведения выражен у птиц и млекопитающих. Таким образом, основы семьи — общебиологические, а не сугубо человеческие.

Однако репродуктивное поведение человека имеет ряд особенностей.

Прежде всего, оно отличается разнообразием. Этнографами зафиксированы четыре основных системы брачных отношений: групповой брак; полигиния, при которой один мужчина имеет несколько жен; полиандрия — несколько мужей у одной женщины; моногамия — парный брак, пожизненный или временный (сериальная моногамия). Эта многовариантность отличает Я. sapiens от других млекопитающих, поскольку в целом тип репродуктивного поведения — характеристика видоспецифичная: каждый вид животных имеет только одну систему (возможно, в несколько различающихся, но не принципиально разных вариантах).

При этом репродуктивное поведение членов группы лабильно, оно может быстро изменяться. Такие изменения могут быть обусловлены политически, когда государство законодательно изменяет существующую систему браков (например, запрещение традиционной для мусульманских групп полигамии в СССР в 1920;х гг. или в 1953 г. в Китае, в традициях которого многоженство было одной из допустимых форм брака). Однако смена репродуктивных систем может быть закреплена и в «обычном праве» традиционных обществ. Так, в некоторых группах индейцев Северо-Запада США и Канады полигамный и моногамный варианты поведения сменяли друг друга в зависимости от локальной экономической ситуации. Женщины могли вступать в гаремы, даже несмотря на протесты предшествующих жен.

Лабильность репродуктивных систем — один из уникальных признаков человека. Однако, согласно современным взглядам, исходным вариантом сексуальных отношений у Н. sapiens является сериальная моногамия. Некоторые природно-экологические предпосылки этого мы рассмотрели ранее (гл. 2); сейчас остановимся на социально-психологических аспектах.

Работы американских исследователей Д. Саймонса и Линды Мили показали, что, несмотря на разные мотивы брачного поведения мужчин и женщин, для обоих полов моногамия оказывается выигрышной стратегией [Symons D., 1979; Mealey L., 2000]. Поскольку построения Саймонса и Мили сочетаются с уже упоминавшимися конкурентными отношениями эволюционных моделей «хороших генов» и «заботливого отца» (см. гл. 2), рассмотрим их в едином комплексе.

Доминантные особи могут быть носителями лучших генетических вариантов, позволяющих обойти соперников и передать генотип по наследству. Полигамные доминанты с обширным гаремом способны оставить многочисленное потомство, но хищные или всеядные существа не в состоянии обеспечить пищей слишком большое число потомков. У травоядных давление этого фактора снижается, но у гоминид репродуктивный успех в значительной мере лимитируется уровнем затрат на поддержание жизни потомков, причем в течение длительного времени требуется обеспечивать не только детей, но и кормящих матерей. Таким образом, для выживания существ с продолжительным периодом детства, зависящих от родительской опеки на протяжении нескольких лет жизни, важнее наличие верного кормильца («заботливого отца», пусть даже с субдоминантным, а не доминантным рангом), а не количество рожденных от него детей.

Субдоминанты могут обеспечить женщину с ребенком помощью и пищей, но, заботясь о сохранности собственных генов, заинтересованы в том, чтобы она была матерью именно их потомка. При измене (или «неподобающем» поведении, которое позволяет подозревать женщину в неверности), помощь со стороны мужчины прекращается. Это снижает шансы на выживание и ребенка, и его матери. Давление отбора со стороны мужчин направлено на превращение независимой женщины в постоянную спутницу; женская верность становится селекционным критерием и закрепляется как поведенческий признак.

Но мужчины-субдоминанты и сами подпадают под действие отбора — уже со стороны женской части популяции. При потере партнерши их шанс на формирование новой парной группы и передачу генов по наследству снижается: конкуренция высока, найти и заинтересовать собой другую женщину сложно из-за дефицита предложения на «рынке невест», ведь доминанты сохраняют высокую привлекательность как носители «хороших генов» и по-прежнему стремятся к увеличению гаремов. Поэтому давление отбора в пользу моногамного типа поведения усиливается и среди мужчин-субдоминант. Для них моногамия выгодна, по крайней мере, до достижения потомком зрелости (после того, как гены уже переданы, а их носитель/носительница показали свою жизнеспособность и могут обеспечить себя самостоятельно, сохранять верность не так важно). Таким образом, сериальная моногамия становится наиболее распространенным вариантом мужского поведения, и в конечном итоге именно он закрепляется как основной.

Глубокие эволюционные корни сериальной моногамии человека подтвердила и математическая модель, в которой на протяжении виртуальной жизни 4000 поколений были прослежены «женские» и «мужские» (включая «доминантный» и «субдоминантный») варианты репродуктивной стратегии [Gavrilets S., 2012].