Женский мир в культуре XVIII в

Еще одним специфическим аспектом петровского культурного поворота стало значительное влияние в культуре и в общественном быте женского начала. Оно берет верх при преемниках Петра I и распространяется на весь XVIII в. Женская культура — это не просто культура женщин. Это особый взгляд на культуру. В неоконченном «Романе в письмах» А. С. Пушкин устами героини рассуждает о различии «женской» и «мужской» культур. Женские ценности в культуре «основаны на чувстве и природе, которые вечны». Такой взгляд служил необходимым противовесом слишком жесткой «мужской» культуре рационализма.

Женское просвещенное правление, реализация понятий «светская жизнь», «светский салон» создали особый «женский мир» русской культуры. В литературе этому обстоятельству долгое время не придавали значения, поскольку довлел миф советской истории о крайне угнетенном положении женщин в России. Только новейшие работы Ю. М. Лотмана, Н. А. Пушкаревой, расширение интереса к гендерной (в том числе к «женской») истории позволяют изменить этот стереотип. Представление о женщине как о домашней безгласной рабыне действительно существует в традиционно-патриархальной культуре, но не в том европейском мировоззрении, что пришло в Россию вместе с просветительством и было усвоено русским дворянством.

Безудержное стремление к регламентации в петровском государстве нашло и для женщины место в «Табели о рангах». Поскольку сами женщины не служили и чинов не имели, то их чин обозначался по чину отца или мужа. Женщины носили соответствующий мундир. Известно, как любили наряжаться в гвардейские мундиры Елизавета Петровна и Екатерина II. При Анне Иоановне и при Елизавете Петровне уже официально устанавливалось, какая дама могла носить на платье золотое шитье, какая — серебряное, какой ширины кружева соответствуют каждому чиновному классу и т. д. Вот почему в XVIII и в начале XIX в. можно встретить столько литературных характеристик и женских портретов, изображающих дам в мундирах, с указаниями чина: «статс-дама», «полковница», «статская советница» и даже «унтер-офицерская вдова». Комедии Д. И. Фонвизина носят названия «Бригадир», «Бригадирша», «Советница».

К образованным женщинам-дворянкам переходят ключевые сферы культуры: мода, воспитание и образование детей, интерьер, искусства, литература. Их вкусы и запросы определяют тематику литературных произведений, привозимых из-за границы книг, предметов быта, живопись, архитектуру. Любовная переписка сделала модным сентиментальный роман, с домашнего чтения детям начинались домашние библиотеки и т. д.

Утверждение новой знати потребовало европеизации моды, быта, одежды, интерьера. Всем этим также занимались женщины. Именно они создали правила «высшего света», сочинили «язык цветов», «язык мушек» и вообще язык кокетства. Последовательная смена танцевальных пристрастий (менуэт, полонез, вальс, мазурка) обязана женщинам и составляет ключ к последовательности пристрастий дворянского общества от «полонских» (польских) увлечений и немецкого влияния до галломании конца XVIII — начала XIX в.

Именно женская мода на рубеже XVIII—XIX вв. возвестила выход России в европейскую культуру. «Неестественная» мода прежних времен (фижмы, корсеты, тяжелая парча, пудреные парики) вступила в противоречие с идеями Руссо о близости к природе. Свободное платье из тонкой ткани, открытые плечи, «греческая» прическа… На портретах кисти Левицкого и Боровиковского их героини изображены на фоне пейзажа, украшены колосьями и цветами. Мода на античную легкость, естественность пришла в Россию вместе с французской революцией и вольномыслием. Павел I тщетно пытался запретить новые платья у женщин, круглые шляпы у мужчин. На последний ужин, перед тем как император был убит заговорщиками, его жена, императрица Мария Федоровна пришла в запрещенном европейском платье. Вечерний туалет императрицы стал первым знаком конца павловской эпохи.

Женщины внесли в самосознание образованного дворянина новую систему чувств и средств их выражения. Здесь роль образованных дворянок была особенно ощутимой. С одной стороны, это время в европейской культуре действительно было «золотым веком» частной жизни, веком приоритета индивидуальности. Но с другой — для России утверждалась иерархия ценностей, в которой достоинства человека измерялись его отношением к благу отечества. Служба и служебные отношения занимали главное место в жизни, прежде всего мужчин. А мир личных чувств оказался под влиянием женской культуры.

В XVIII в. в России появились первые женские дневники и мемуары, в которых отразилась специфика «женского взгляда» на мир. К концу века уже заметно осознание особенностей «женского» восприятия. Немалую роль в этом сыграла литература, которая взяла на себя роль практического руководителя в обучении «науке жизни». Сначала это была литература церковная и дидактическая, а с конца XVIII в. — художественная, в первую очередь романы.

Ей рано нравились романы, Они ей заменяли все.

Она влюблялася в обманы И Ричардсона, и Руссо.

Так писал А. С. Пушкин о воспитании матери Татьяны Лариной. Художественная литература, независимая от поучений церкви и государства, стала рупором новых ценностей жизни, средством «воспитания чувств». Благодаря любовным романам и новым сюжетам в живописи в общественном умонастроении нашлось место для понятия сильных и возвышенных чувств, рыцарских страстей. Женщина стала рассматриваться как объект поклонения, а личные чувства — как мотивация поступков. Уже В. К. Тредиаковский писал о «сладкой тирании любви» и сочинял произведение «Езда в остров любви». Переписка императора Петра I с государыней Екатериной Алексеевной дышит нежностью и отсутствием этикетных условностей. Достаточно красноречивы обращения Петра к жене: «Катеринушка!», «Друг мой!» и даже «лапушка».

Восхищение женщиной, ее красотой, умом и обаянием сочеталось с твердым пониманием ее семейного предназначения и строго ограниченного круга обязанностей. Только внутри этого круга женщина была царицей. Оправдать надежды жениха могла лишь та претендентка, которая решила стать «отличной матерью», «доброю женою», «добродетельною женщиной». Эти требования в разных вариантах повторяются как в женских, так и в мужских мемуарах XVIII столетия. Прежний идеал «тихой, кроткой» домашней рабыни в светском обществе был вытеснен требованиями нового быта, открытой светской жизни. Теперь «подруга жизни» должна была уметь поддержать разговор, выступить обаятельной хозяйкой дома, умелой воспитательницей детей, рачительной хозяйкой. Ум, доброта, любезность придавали дворянке статус «друга жизни», советчицы и опоры. В свою очередь, и женщины искали в своих старших по возрасту мужьях «наставника и руководителя», «ангела-хранителя», умного и доброго спутника жизни.

Соответствующим образом менялись и требования к женскому образованию. Инициатором приобщения женщин к просвещению выступила Екатерина II. Благодаря ей и И. И. Бецкому в педагогических представлениях русского общества произошел подлинный переворот: была признана не только необходимость женского образования, но и его специфика.

В 1764 г. при Воскресенском Смольном женском монастыре было основано Воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт). В программу обучения включались два языка, литература, математика и даже физика. Принимали туда девочек с 6—9-летнего возраста и воспитывали в отрыве от семьи. Целью такого воспитания было формирование нового поколения дворянок, которые могли бы повлиять на последующее образование детей.

Смольный институт положил начало женскому образованию в России. Еще почти столетие в женском образовании сохранялось два типа: или закрытое элитарное учебное заведение типа Смольного института и пансиона, или домашнее образование. На рубеже XVIII—XIX вв. в России было уже несколько десятков частных пансионов для девочек, в которых обучали языкам, манерам, а также «домосодержанию». Наименее важным почитали обучение русскому языку. Письма образованных и даже знатных женщин начала XIX в., если они написаны не по-французски, поражают обилием грамматических ошибок и полным отсутствием пунктуации. Тем не менее некоторые иностранцы под впечатлением столичного общества находили, что «женщины в России образованы лучше мужчин». Тип высокодуховной русской дворянки, запечатленный в произведениях Н. М. Карамзина, А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина, стал результатом не только системы образования, но и всей атмосферы эпохи Просвещения.

В эпоху декабристов поведение женщин создавало общую нравственную атмосферу дворянского общества, новый быт. Тип русской образованной женщины-дворянки становится объектом литературы. Пушкинская Татьяна в течение многих десятилетий воспринималась как «милый идеал».

Мир женской культуры редко претендовал на мужские ценности. Известная «кавалерист-девица» Надежда Дурова была экзотическим исключением. Параллельно с ценностями регулярной службы, военной карьеры, славы отечества строилась новая дворянская семья, осваивалось европейское воспитание, бытовые привычки, нормы поведения, дружба, правила сердечного чувства, переписки, без чего невозможно вообразить полную культурную среду эпохи. Литературный салон, домашняя библиотека, домашнее образование, любовная переписка, культура свадеб, балов, визитов, мода, художественный вкус — все это строилось в системе новой европейской культуры женскими руками.

Женское правление в России XVIII в. создало такое уникальное политическое явление, как фаворитизм, сделав его не просто монаршей шалостью, но своего рода государственным институтом. Фавориты императриц составляли ее личный «кабинет», доверенных помощников. Некоторые из них действительно стали видными государственными деятелями, немало послужив славе Отечества: Потемкин, братья Орловы, Бирон.