Отбор и экзаптация институтов

Институты, определяющие правила и ограничения для хозяйствующих субъектов, не всегда эволюционируют от менее эффективных к более эффективным. В современной эволюционной экономической теории проблема отбора субоптимальных неэффективных институтов обычно рассматривается в контексте зависимости от предшествующей траектории развития (path dependence). Однако возникновение относительно неэффективных хозяйственных институтов и технологий можно объяснить с помощью феномена экзаптации, т. е. длительного использования правил и механизмов инфорсмента и технологий для осуществления функций, которые изначально не планировались при их проектировании, создании и внедрении.

Институциональные инновации (как и технологические, которые являются результатом государственного финансирования инновационных проектов) являются в большинстве случаев результатом целенаправленной государственной экономической политики. Государство как институциональный инноватор сознательно включается в процесс отбора институтов. Поэтому при планировании мер экономической политики важно учитывать тот факт, что такой отбор институтов может не всегда приводить к эффективным результатам, а напротив, может закреплять субоптимальные и неэффективные институциональные структуры, тем самым блокируя более эффективные варианты экономического развития.

В данном разделе мы акцентируем внимание на проблеме отбора, которая в экономической теории незаслуженно отнесена на периферию. Действительно, в экономической науке отбору уделяется значительно меньшее внимание, чем проблеме выбора. Исследования отбора в экономической теории делают значимыми исторические и временные факторы, влияющие на экономическое развитие. Доминирование выбора над отбором связано с тем архетипом ньютоновской физики, к которому тяготеет неоклассика. Однако в самом начале формирования экономической науки как области знания отбор играл в ней значительно большую роль. Более того, идеи экономистов повлияли на возникновение эволюционной биологии.

Постепенно отбор был вытеснен из предметной области экономической теории, которая стала наукой о выборе оптимального использования редких (экономических) ресурсов. Рынку как механизму отбора уделяется гораздо меньше внимания, чем механизму оптимальной алкокации ресурсов. Включение проблемы отбора в круг значимых связано с исследованием качественной экономической динамики и, следовательно, институтов, которые долгое время выпадали из поля зрения экономистов.

Среди современных научных школ, таких, как эволюционная, неоэволюционная, а также в рамках традиционного институционализма исследованию проблемы отбора посвящается все больше работ. Но их еще далеко для создания четкой и непротиворечивой теории экономической эволюции.

Принципы эволюционной теории наиболее разработаны в биологии, однако применение «эволюционного языка» в экономике детерминирует расширительную трактовку этого термина в противоположность его узкоспецифичному использованию в биологии^[1]. Поэтому в целом эволюционная экономика может идентифицироваться как применение общей эволюционной концепции к экономическим феноменам. При этом важно подчеркнуть, что экономическое развитие и технологические изменения подвержены воздействию эволюционных сил, которые не только во многом сходны с биологической эволюцией, но и отличаются во многих отношениях^[2].

Основные различия между физическими и биологическими системами, как отмечалось, состоят прежде всего в различной природе «частиц» и, во-вторых, в различной природе процессов, протекающих в данных системах. Экономическое пространство может характеризоваться различными параметрами и структурными характеристиками. В общественных системах агенты ведут себя не так, как атомы, их склонность к ассоциированию в решающей степени будет зависеть от фенотипических характеристик их поведения. Концепция «институционального человека» отличается от концепции «неоклассического человека» тем, что она признает историческую изменчивость предпочтений и поведе;

ния экономических агентов¹. Существует тесная связь между способностью экономических агентов к ассоциированию и формированием их предпочтений и поведения, зависящих от привычек. Если бы индивидуум существовал в одиночестве, то его предпочтения формировались бы в моральном вакууме. Но предпочтения поддерживаются окружающими условиями, обществом и некоторыми группами людей. Поведение всегда изменяется, в этом и состоит различие между ним и физиологическими процессами.

Согласно эволюционной экономике (конвергентной с неоклассикой), в условиях конкуренции преимущества получают фирмы, реализующие принцип максимизации в своих взаимодействиях на рынках, что позволяет им успешно проходить эволюционный отбор и вытеснять фирмы, характеризующиеся отличными от них поведенческими предпосылками и рутинами. Следовательно, будут отбираться технологии, рутины и институты, наиболее благоприятствующие реализации принципа максимизации прибыли, снижающие трансакционные издержки. Однако в рамках новейших направлений эволюционной экономики данное положение не всегда выполнимо, вследствие чего может происходить отбор и сравнительно неэффективных институциональных структур.

Напротив, согласно неоэволюционной парадигме, вследствие зависимости от предшествующей траектории развития (path dependence) могут отбираться и быть устойчивыми неоптимальные варианты технологического институционального развития. Зависимость от предшествующей траектории развития является феноменом, объясняющим, почему настоящие акты выбора агентов могут зависеть от актов выбора, сделанных ранее (случайных, незначительных исторических событий и т. д.). Для анализа в рамках данной концепции важна сама последовательность исторических событий и те институциональные рамки, в которых предыдущие акты выбора, и соответственно, отбора производились.

Чем дальше развивается система, в случаях когда наблюдается феномен «path dependence» (а он существует не всегда), тем сильнее прошлые акты выбора влияют на настоящие. После прохождения некоторой границы процесс становится необратимым, т. е. альтернативные акты выбора становятся невозможными. Наступает эффект блокировки, т. е. система замыкается на исторически определенных альтернативах актов выбора.

Следствием неправильно выбранных целей и методов государственной экономической политики может быть блокировка хозяйственного порядка на неэффективной траектории развития. Если возрастающая отдача от ранее внедренного института высока, то в дальнейшем даже меры государственного регулирования, направленные на изменение сложившейся неэффективной институциональной структуры, не дадут желаемого результата. Примером такого субоптимального института может служить институт власти-собственности, веками доминирующий в российской хозяйственной системе.

Отбор институтов может зависеть от типа взаимодействий экономических субъектов, которые детерминируют образование института. Эти типы взаимодействий зависят от исторического контекста культурных и иных институциональных особенностей развития того или иного хозяйственного порядка. Следовательно, отбор институтов осуществляется по критерию соответствия текущих взаимодействий с прошлыми. Это определяет отбор неэффективных институтов и технологий, которые, будучи сравнительно неэффективными (согласно концепции эффективности рыночного процесса), закрепляются, соответствуя предыдущим взаимодействиям, сформировавшим настоящие институциональные структуры. Это означает, что тип взаимодействий экономических субъектов закрепляется в «исторической памяти» (функционировании) института и определяет его эволюцию.

Обычно считается, что неэффективность одних и эффективность других механизмов координации выявляется 194.

в результате институциональной метаконкуренции. В экономической литературе под метаконкуренцией понимается конкуренция институтов^[3]. Только в отличие от обычных рынков, где формируются рыночные цены, которые детерминируют оптимальные пропорции производства, на институциональном рынке происходит отбор институтов в зависимости от их способности охватывать наибольшее количество взаимодействий рыночных агентов при сравнительно низком уровне трансакционных издержек. Но это верно только для «конкурентного» институционального рынка. «Неконкурентный» институциональный рынок может приводить к ухудшающему отбору институтов и консервации данной ситуации в виде устойчивого, но неэффективного равновесия (или неравновесия).

В результате рыночного отбора информационные сигналы приобретают те свойства, которые были заданы начальным распределением информации, начальные условия зависят от социальных институциональных рамок и от познавательных возможностей индивидов. Такой отбор приведет к результатам, не поддающимся точному прогнозу, но в направлении, заданном первоначальными информационно-институциональными рамками, что отражает информационную природу институтов. Здесь необходимо отметить, что начальные институциональные условия формируются спонтанно, часто под воздействием незначительных (с точки зрения современников) или даже случайных факторов. В этом случае полезно применение методологии теорий неоэволюционной экономики, в частности, зависимости от предшествующей траектории развития. Как показал ведущий представитель этого исследовательского направления Б. Артур, незначительные исторические события не могут быть опущены или усреднены в долгосрочном процессе, так как они могут предопределить наступление того или иного последствия^[4]. Эти исторические события и есть первоначальные институциональные ограничения, которые вследствие инертности политических, технологических и институциональных структур могут в зависимости от различных факторов приводить систему к ситуации расширения или свертывания обменов^[5].

Объяснению как социального, так и технологического отбора с позиций эволюционной парадигмы может способствовать включение в анализ феномена экзаптации. Понятие экзаптации предложено антропологами С. Дж. Гоулдом и Е. С. Врба в качестве дополнения к понятию адаптации^[6]. Под экзаптацией обычно понимается использование уже существующей структуры для новых функций (например, треугольники, образующиеся между арками церковного свода, можно использовать для изображения фигур апостолов и святых^[7]. Классический пример успешной экзаптации — это способность человека к письму. Очевидно, что строение ладони и пальцев развивалось не в соответствии с необходимостью держать карандаш или ручку, эта способность — своего рода побочный эффект решения совершенно другой задачи. Экзаптация не является прямым следствием естественного отбора, а представляет собой нейтральную поведенческую вариацию, которая со временем могла оказаться полезной и способной повысить приспособленность практикующих ее индивидов.

Дж. Мокир описывает основную идею экзаптации относительно технологических инноваций: технология, которая была первоначально отобрана для одного использования, обязана своим последующим процветанием и выживанием другим своим свойствам, обладание и использование которых выявляется случайно. В области технологий.

классическим примером технического новшества, которое иллюстрирует процесс и адаптации и экзаптации, является компакт-диск. Первоначально разработанный в конце 1960;х в Тихоокеанской Северо-Западной национальной лаборатории в Ричлэнде компакт-диск был адаптивным проектом для решения проблемы плохого качества звука и износа винилового фонографа или записи. Его изобретатель Джеймс Т. Расселл развивал систему, основанную на идее использования света как носителя информации. Он предполагал, что система будет записывать и воспроизводить звуки без физического контакта между частями фонографа. Поэтому CD-ROM был запатентован в 1970 г. как цифровая и оптическая система записи и воспроизведения звука. Однако исследователи в лаборатории экзаптировали технологию CD-ROM для другого использования: как носителя информации для компьютеров. Это было функцией, для которой CD-ROM первоначально не был разработан, однако позже это оказалось очень эффективно. В результате в течение 19 70-х годов лаборатория улучшила технологию CD-ROM для любой формы данных и подготовила почву для её возможной коммерциализации в промышленности, звукозаписи и компьютерной технике^[8].

Экзаптация может приводить к формированию условий для выбора траектории развития, которая является побочным результатом других основных выборов. Самый известный случай зависимости от предшествующей траектории развития (path dependence) — проблема QWERTY — может рассматриваться как своеобразный случай экзаптации, когда выбор на тот момент оптимальной технологии печатающей каретки определил создание субоптимальный раскладки клавиатуры (определяющей формирование технологии набора текста), которая затем вследствие сетевых эффектов вытеснила все остальные варианты. Для процесса экзаптации важными являются временной аспект и исторический контекст, которые определяют траекторию для отбора институтов и технологий.

Отбор альтернатив может быть рассмотрен на двух уровнях анализа: как целенаправленный на микроуровне, что согласуется с подходом к отбору у Нельсона и Уинтера^[9], и спонтанный, соответствующий макроуровню, т. е. уровню всего общества или его подсистем, например, экономики или культуры. Целенаправленный отбор технологий, рутин, институциональных соглашений, который осуществляется менеджером, приводит к более или менее успешному результату функционирования фирмы или иной экономической организации. Это вполне укладывается в неоклассические рамки поведения фирмы. Здесь конечным критерием эффективности отбора, осуществленного менеджером, будет служить возможность максимизации прибыли. Такой отбор в научной литературе получил название менеджерского отбора^[10].

В случае отбора на макроуровне мы сталкиваемся с процессами иного рода, которые имеют спонтанную природу (в смысле, аналогичном спонтанной природе рынка в понимании австрийской школы). Эти процессы, что немаловажно, являются исторически обусловленными и зависимыми от траектории развития. Отбор эффективных институциональных альтернатив осуществляется в соответствии не столько с их экономической эффективностью, сколько с устойчивостью^[11]. Источниками устойчивости могут служить возрастающая отдача от масштаба, сетевые эффекты, а также развитие системы после прохождения ею точки «бутылочного горлышка» в случаях радикальных институциональных изменений. И здесь феномен QWERTY экономики является прекрасной иллюстрацией данного отбора, который может быть назван социальным (или экономическим) отбором.

Государственная экономическая политика играет значительную роль в процессе социального отбора, так как формирует важные институциональные ориентиры для большинства экономических субъектов. Исторически обусловленные провалы государственного регулирования часто являются следствиями экзаптации, что может быть проиллюстрировано известной формулой — «хотели как лучше, а получилось как всегда». Понимание процессов отбора институтов необходимо для планирования и внедрения адекватных мер государственного регулирования. Однако исследования социального отбора, в отличие от технологического, не получили значительного распространения в рамках эволюционной экономики.

• [1] Nelson R. R. Recent Evolutionary Theorizing About Economic Change //Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33. № 1.
• [2] Hodgson G. Economics and Evolution: Bringing Life Back intoEconomics. Cambridge: Polity Press, 1993.
• [3] Капелюшников Р. И. Экономическая теория прав собственности.М., 1990. С. 78.
• [4] Arthur W. В. Competing Technologies, Increasing Returns, and Lock-in by Historical Events // The Economic Journal. 1989. Vol. 99. № 394.
• [5] Mokyr J. Technological Inertia in Economic History // Journal ofEconomic History. 1992. Vol. 52. № 2.
• [6] Gould S. J., Vrba E. S. Exaptation — a missing term in the science ofform // Paleobiology. 1982, Vol. 8. № 1.
• [7] Нудельман P. Язык предков // Знание — сила. 2003. № 8.
• [8] Dew N. Sarasvathy S. D" Venkataraman S. The economic implicationsof exaptation // Journal of Evolutionary Economics. 2004. Vol. 14. № 1.
• [9] Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М., 2000.
• [10] Knudsen Т. Economic selection theory // Journal of EvolutionaryEconomics. 2002. Vol. 12. № 4.
• [11] Саймон Г. С. Науки об искусственном. М., 2004.