Концепция социального факта и социальной реальности

Характеристики этой реальности не очевидны, и Дюркгейм уделяет много внимания их разъяснению. «С нами теперь охотно соглашаются, — пишет он, — что факты индивидуальной и коллективной жизни в какой-то степени разнородны… Но поскольку общество состоит только из индивидов, то с позиции здравого смысла кажется, что социальная жизнь не может иметь иного субстрата, кроме индивидуального сознания; иначе она кажется висящей в воздухе и плывущей в пустоте. Однако то, что так легко считается невозможным, когда речь идет о социальных фактах, обычно допускается в отношении других природных сфер. Всякий раз, когда какие-либо элементы, комбинируясь, образуют новые явления фактом своей комбинации, нужно представлять себе, что эти явления располагаются уже не в элементах, а в целом, образованном их соединением… Если указанный синтез sui generisобразующий всякое общество, порождает новые явления, отличные от тех, что имеют место в отдельных сознаниях (и в этом с нами согласны), то нужно также допустить, что эти специфические факты заключаются в том самом обществе, которое их создает, а не в его частях, т. е. в его членах. В этом смысле, следовательно, они являются внешними по отношению к индивидуальным сознаниям, рассматриваемым как таковые, точно так же, как отличительные признаки жизни являются внешними по отношению к минеральным веществам, составляющим живое существо… Социальные факты не только качественно отличаются от фактов психических; у них другой субстрат, они развиваются в другой среде и зависят от других условий. Это не значит, что они также не являются некоторым образом психическими фактами, поскольку все они состоят в каких-то способах мышления и действия. Но состояния коллективного сознания по сути своей отличаются от состояний сознания индивидуального; это представления другого рода. Мышление групп иное, нежели отдельных людей; у него свои собственные законы. Обе науки поэтому настолько явно различны, насколько могут различаться науки вообще, какие бы связи между ними ни существовали»^[1][2].

Отсюда как раз и следует представление о социальных фактах как отличных от явлений индивидуального сознания и оказывающих на последнее принудительное воздействие. Принудительность воздействия — это самое существенное в понятии социального факта. Суть ее в том, что коллективные способы действия или мышления существуют реально вне индивидов, которые постоянно к ним приспосабливаются. Это вещи, обладающие своим собственным существованием. Индивид находит их совершенно готовыми и не может сделать так, чтобы их не было или чтобы они были иными, чем они являются. Он вынужден поэтому учитывать их существование, и ему трудно изменить их, потому что они проистекают из материального и морального превосходства общества над его членами. Несомненно, индивид играет определенную роль в их возникновении. «Но, — говорит Дюркгейм, — чтобы существовал социальный факт, нужно, чтобы, по крайней мере, несколько индивидов соединили свои действия и чтобы эта комбинация породила какой-то новый результат. А поскольку этот синтез имеет место вне каждого из нас, так как он образуется из множества сознаний, то он непременно имеет следствием закрепление, установление вне нас определенных способов действий и суждений, которые не зависят от каждой отдельно взятой воли… Есть слово, которое, если несколько расширить его обычное значение, довольно хорошо выражает этот весьма специфический способ бытия; это слово „институт“. В самом деле, не искажая смысла этого выражения, можно назвать институтом все верования, все образцы поведения, установленные группой. Социологию тогда можно определить как науку об институтах, их генезисе и функционировании».

Таковы в изложении, близком изложению самого Дюркгейма, основные черты его социологического подхода. Во многом они близки к позитивистскому мировоззрению Конта, хотя и отличаются от позднейшего подхода, свойственного позитивизму в социологии. Для позднейшего подхода, основанного на философии логического позитивизма (об этом пойдет речь ниже, во второй главе), характерны номинализм (т.е. отрицание реальности существования общих понятий), феноменализм и эмпиризм (т.е. ограничение познания опытом непосредственно данного), а также методологический индивидуализм. По всем этим параметрам Дюркгейм позитивистом не является. Но он является позитивистом в контовском смысле, он был бы согласен с большинством приведенных выше двенадцати тезисов Брайанта. Для характеристики такого подхода мы применяем более широкий термин — объективизм. Объективизм состоит в констатации объективного, т. е. независимого от воли и сознания индивида, существовании социальных феноменов, в несводимости их к характеристикам индивидуального сознания, в требовании применять для их изучения общенаучные методы и в признании базового единства науки.

Объективизм — это более широкая версия позитивизма, характерная для весьма существенной части социологической традиции. Именно в рамках объективизма развивались структурно-функционалистские концепции (Т. Парсонс, Р. Мертон и др.), основания которых были частично заложены еще Контом и Дюркгеймом.

Дюркгейм в своем учении о методе предложил своеобразную концепцию социологического опыта, состоящую в требовании наблюдать социальные факты как вещи в их «принудительности» и обязательности. Образец этой объективистской методологии был продемонстрирован им в работе «Самоубийство», где социальные факты конструировались и объяснялись на основе статистических данных. В этом смысле он явился одним из ранних представителей подхода к социологии как естественной науке, пользующейся количественными методами для описания своего предмета, имеющего объективное существование.

• [1] Sui generis — своего рода, особого рода (лат.). — Прим. ред.
• [2] Дюркгсйм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. С. 13.