Мысли вслух. 
Литературная критика.

«Добрые нравы» Государственной думы начинают, по-видимому, проникать и в литераторскую семью. Литератор Н. И. Иорданский вызвал на дуэль редактора «Речи» Гессена.

Когда приходится слышать, как журналист вызывает на поединок журналиста, то в первую минуту разбирает смех. До того это нелепо и глупо. Но эта смешливость скоро сменяется чувством досады и озлобления. Откуда, скажите пожалуйста, у этих господ писателей берется подобная «прыть»? где научаются они чуждым им и их профессии «рыцарским» приемам? от кого перенимают эти грозные опереточные позы?

Казалось бы, именно литература и журналистика являются теми сферами, где разногласия идейного, морального и даже личного свойства могут и должны разрешаться культурными способами.

Имея в своих руках газету или журнал, владея пером, человек может с честью и достоинством отражать самые несправедливые и самые гнусные покушения на его мировоззрение и на его личность. Есть ли оружие более меткое и более верное, чем могучее и талантливое слово? Отказываться от этого оружия и хвататься за чуждый литератору пистолет, — значит не верить в роль и значение того самого «слова», которому служишь.

Вот почему в инциденте Иорданский — Гессен, независимо от правоты того или другого, неприятно и больно поражает воинственный пыл г. Иорданского, спешащего «пронзить» противника «сей шпагой». Пишущий эти строки не принадлежит к поклонникам «Речи» и ее редакторов и хорошо знает, что эта газета не особенно смущается приемами борьбы с инакомыслящими, так что защищать эту газету от упреков в «насаждении способов борьбы желтой прессы» нам не приходится. Но даже если бы мы имели доказательство полной правоты г. Иорданского, все его «геройское» выступление заслуживает самого безусловного осуждения.

Русская пресса, слава богу, искони держалась и была сильна своим единственным оружием — неподкупным свободным словом. Им боролась она со всеми своими врагами в своей же среде и вне ее. Другого оружия у нее не было, другого ей и не нужно. И эту традицию должны свято блюсти русские журналисты, оберегая ее от вторжения в писательскую среду замашек гг. Марковых и Пуришкевичей.

Для литератора должен быть только один-единственный путь оправдания себя от несправедливых обвинений. Это путь воздействия на общественное мнение. Все другие способы должны быть ему чужды, неприемлемы, недопустимы. А на общественное мнение можно воздействовать только двумя способами: либо посредством печати, либо посредством суда. Методы же расправы — как бы она там ни называлась — противны нашему сознанию, и их следует раз навсегда изгнать.

Ведь если принять доводы г. Иорданского, то где предел самоуправству? Сегодня дуэль, завтра кулачный бой, послезавтра подкуп хулигана для избиения политического противника или конкурента на поле стяжения подписки, и т. д. в беспредельную даль насильничанья и хулиганства. Нет, господа, эти приемы надо искоренить в самом же начале их появления. Общественное мнение должно заклеймить раз навсегда это двуличие, красиво пишущее о культурности и уважении к человеческой личности и в то же время на практике пользующееся приемами варварства и дикости.