Предмет и задачи психологии

Психология как наука

Одной из наиболее характерных черт современной психологии можно считать постепенное превращение ее в точную науку — в том смысле слова, в каком мы применяем этот термин по отношению к естествознанию. Нельзя, конечно, сказать, что в настоящее время психология уже достигла той степени точности, которую мы находим в естественных науках: далеко еще то время, когда мы будем в состоянии расчленить душевную жизнь человека, анализировать ее с такой же точностью, с какой мы делаем это в области химии и в других областях естествознания. Тем не менее путь уже ясно наметился, и можно думать, что с этого пути психология больше не сойдет.

Для того чтобы ясно отдать себе отчет в том, каким образом психология может сделаться точной наукой, постараемся ответить на вопрос, что такое наука, и чем была до сих пор психология?

Наукой мы называем изучение явлений действительности и законов, ими управляющих. Когда естествоиспытатель, например физик, замечает, что он, взяв янтарную палочку и потерев ею о сукно, может этой палочкой притягивать кусочки бумаги, он старается прежде всего подробно изучить данное явление, наблюдая его в разное время и при различных условиях. Но таким простым описанием явлений дело не ограничивается. Вторым этапом в изучении действительности является построение тех или иных гипотез, объясняющих происхождение данного явления и сводящих его к тем или иным причинам. При этом естествоиспытатель старается привести эти явления в связь с другими явлениями окружающей действительности и установить ту или иную связь между ними. Одним словом, от простого описания явлений и условий, при которых они совершаются, мы идем к объяснению этих явлений и установлению законов, ими управляющих.

Спрашивается, каким путем шла до сих пор психология, или учение о душевной жизни человека? Путь этот был совершенно иной. До последнего времени психология была теснейшим образом связана с философией или учением об основах познания и о последних причинах всего существующего. Можно даже сказать, что психология не имела ни своих собственных задач, ни своего собственного предмета изучения. Все это диктовалось ей извне или самой философией, или находящимися с ней в связи религией, этикой и др. Все основные вопросы были уже заранее предрешены на основании религиозных, метафизических и других соображений; психологии же предоставлялось лишь делать отсюда выводы относительно различных частных явлении душевной жизни. Так, например, признавая заранее, что душа человеческая представляет собой единую, неделимую и неизменную сущность, или субстанцию, ставили затем вопрос: если это так, то каким образом в человеческом сознании могут возникать различные представления, например представления об отдельных людях, отдельных событиях и т. д. Или другой вопрос: если душа человеческая представляется единой, то каким образом могут возникать отдельные психические функции или процессы? Как одна и та же единая душа может познавать, чувствовать и желать? Для решения этих вопросов опять строились различные гипотезы: например, предполагалось, что душа обладает особыми способностями познания, желания и др. Возникло знаменитое учение о способностях души, разработанное в XVIII веке и господствовавшее до середины XIX, т. е. до возникновения точной опытной психологии. Такого рода психология носила название рациональной, от слова «ratio» (разум); она шла путем логических построений, а не путем изучения фактических данных. Ей противопоставлялась эмпирическая психология, задачу которой видели только в простом описании психических явлений, отводя ей, таким образом, второстепенное место; первое же должна была занимать рациональная психология.

Современный период_психрлогии характеризуется, наоборот, ее стремлением отделиться от философии и сделаться самостоятельной, точной наукой, основанной на непосредственном изучении явлений действительности. Всякая наука переживала в свое время этот период обособления от философии. В свое время и вопросы естествознания также решались чисто рационалистическим путем: сначала составлялась философская гипотеза о том, что такое мир, природа и материя, а затем отсюда выводились путем дедукции объяснения разных наблюдаемых явлений. Теперь естественные науки идут как раз противоположным, индуктивным путем, исходя из непосредственного изучения фактов действительности и восходя затем к построению гипотез. В этом смысле современная психология стремится сделаться естественной наукой. Это выражение, которое теперь представляется довольно распространенным, не следует, однако, понимать в том смысле, что психология должна целиком основываться на данных естествознания, например на данных физики или физиологии. Психология отделилась от философии не для того, чтобы сделаться придатком для естественных наук, как это полагают некоторые биологи и медики. Наука о душевных явлениях так же независима от физики, химии, физиологии, как и от философии. Будучи тесно связана с ними, она в то же время представляет вполне самостоятельную отрасль знания; она имеет свой определенный круг явлений, который изучает только она одна. Если же мы говорили о психологии как о естественной науке, то этим лишь хотели подчеркнуть, что она идет таким же путем, как и естественные науки; это — путь индукции, т. е. тот путь, когда наука переходит от фактов к их объяснению и построению гипотез.

Вторая характерная особенность современной психологии в том, что мы идем путем анализа, путем расчленения явлений нашей психической жизни. Против такой тенденции в психологии неоднократно и горячо возражали; еще и в настоящее время приходится слышать возражения, например, такого рода: «Неужели вы надеетесь, что мы будем в состоянии когда-нибудь расчленить человеческую душу или душевные переживания человека на составные части, как это делает химик, когда он разлагает сложное вещество на его составные части? Всякое психическое переживание воспринимается нами в его целом. Никогда из нашей душевной жизни нельзя выделить какой-нибудь один элемент так, чтобы он был совершенно обособленным. В естественных науках — в химии, в физике — это возможно. Например, если у нас имеется сложное тело, в состав которого входят водород, железо, сера и др., то мы можем путем различных химических реакций выделить оттуда железо или серу в изолированном виде. В психологии же мы не можем обособить какое-нибудь ощущение или чувство таким образом, чтобы мы могли его вынуть из нашей психической жизни и представить его отдельно» .

Приведенное соображение по существу представляется совершенно правильным, но оно вовсе не является возражением против того, чтобы изучение психической жизни шло путем анализа. Я не могу выделить известное элементарное явление, обособив его совершенно от всей остальной психической жизни, но я всегда могу, вглядываясь в свои психические переживания, различить их друг от друга. Я ясно и отчетливо вижу сейчас, например, несколько цветов: черный, белый, желтый. Когда я закрою желтый цвет, то воспринимаю белый, а желтого не воспринимаю. Следовательно, заключаю я, отдельные части моих психических состояний могут переживаться независимо друг от друга, самостоятельно. Эта возможность, вопервых, различать друг от друга отдельные психические переживания и, во-вторых, наблюдать их самостоятельные, независимые изменения заставляет нас признать, что и в психологии возможно идти путем расчленения и анализа.

Но анализ и описание психических явлений не могут быть для нас конечной целью этой науки. Некоторые утверждают, что работа психолога должна ограничиться только одним анализом и описанием; такой взгляд совершенно не соответствовал бы задачам психологии как точной, опытной науки. Всякая наука исходит, правда, из расчленения и описания явлений, но конечная цель ее заключается не в описании, а в объяснении явлений. Подобно этому и психология должна не только описывать, но и объяснять, не только устанавливать факты, но и изучать законы, по которым они совершаются.

Итак, мы можем определить психологию как науку о душевных явлениях и законах, ими управляющих.