Историко-литературное введение. 
История зарубежной литературы второй половины xx

Человека можно уничтожить, но его нельзя победить…

Э. Хемингуэй

Вторая половина XX в. и заря нового, третьего, тысячелетия, несмотря на многие острые конфликты и войны, оказалась относительно более спокойным временем по сравнению с первой половиной столетия. Удалось смягчить «холодную войну» между Востоком и Западом, вступить в полосу мирного сосуществования. Произошел распад колониальной системы, на карте мира появились многие независимые государства, ослабла идеологическая конфронтация. Глубинные перемены в мире как следствие научно-технической революции, распад СССР и образование СНГ — все это имело результатом новую расстановку геополитических сил на планете. Правда, начало XXI в. характеризуется новым опасным обострением международной обстановки.

Складывается постиндустриальное общество. Социально-политические процессы, получившие конкретное преломление в отдельных странах и регионах Востока и Запада, процессы, формирование «массовой культуры» и все возрастающая роль СМИ, прорывы в науке, технике, медицине неизбежно затронули все сферы человеческой жизнедеятельности. И получили отзвук в духовной и художественной сфере. И, конечно же, в искусстве слова. Но как бы ни изменялись материально-технические, внешние условия человеческого существования, остаются неизменно актуальными для каждого нового поколения общечеловеческие проблемы. А они — были и остаются главным содержанием серьезной, высокой литературы.

Общие особенности литературного процесса: утраты и достижения. В историко-литературном процессе рассматриваемого периода правомерно выделить два этапа: своеобразным водоразделом надо считать 1980;е гг. как начало собственно истории современной литературы.

Каковы же определяющие тенденции рассматриваемой эпохи? По сравнению с предыдущим этапом социально-экономические и чисто политические факторы, влиявшие на человека, стали играть заметно меньшую роль. В целом наметилось смещение интереса в сферу внутренней жизни индивида, его нравственно-этических проблем. Стало очевидно, что обретение относительной материальной стабильности не является панацеей от одиночества, нравственных коллизий, вечных проблем бытия. И этот аспект — один из важнейших в литературе. В то же время темы классового конфликта, антифашистской борьбы, осуждения тоталитарного гнета, столь значимые для 1920—1930;х гг., заметно утратили актуальность. И, тем не менее, значение их тематики, равно как и трагического исторического опыта 1920—1930;х гг., нс было исчерпано. После войны завершили свой путь великие Томас Манн, Гессе, Хемингуэй, Фолкнер, О’Нил, Брехт, ставшие классиками при жизни. Во многом лицо послевоенной литературы определили некоторые художники, начавшие свой путь до войны: это Мориак, Сартр, Камю, Грэм Грин, Артур Миллер, Р. П. Уоррен и др. Писатели, пришедшие на смену таким огромным фигурам как Хемингуэй и Томас Манн — Т. Уильямс, Сэлинджер, Беллоу, Бёлль, Грасс, Беккет и др. все же уступают им в масштабе творчества и художественной силе. «Мастера культуры», даже самые серьезные художники слова, во многом перестали быть властителями дум. Правда, эту ситуацию нельзя абсолютизировать, если вспомнить о тех, чей голос звучал мощно и авторитетно, таких как Сартр и наш Солженицын, автор всемирно значимой книги «Архипелаг ГУЛАГ». Засилье «массовой культуры», возросшая роль СМИ, общий уклон в технологическую сферу — все это имело своим результатом очевидное снижение авторитета литературы, равно как и роли книги, получившей иные, более доступные источники информации, в частности, в Интернете.

Отметим одно существенное обстоятельство. Если раньше в литературу приходили таланты из гущи жизни, обогащенные реальными впечатлениями и опытом — вспомним Марка Твена и Джека Лондона, Драйзера и Хемингуэя, Стейнбека и Д. Г. Лоуренса, Сент-Экзюпери, — то среди писателей послевоенного призыва было немало тех, кто получили отличное университетское философское или филологическое образование, обладали высокой эрудицией в гуманитарной сфере и области писательской «технологии». Некоторые из них сочетали литературный груд с преподавательской и научной работой, созданием философских, исторических публицистических трудов: во Франции это Камю и Сартр, в США — Беллоу, Р. П. Уоррен, Дж. Гарднер, Р. Эллисон, в Англии — В. Вульф, А. Мэрдок, Фаулз, Толкин, в Италии — У. Эко, в Латинской Америке — Борхес. Список этот может быть расширен. Не менее важен оказался для писателей и опыт Второй мировой войны, пребывание в боевой обстановке в качестве солдат или корреспондентов, а также участие в антифашистском движении: в США это Хемингуэй, Стейнбек, Мейлер, Воннегут, Сэлинджер, во Франции Арагон, Камю, Сартр, Мерль, Веркор, в Германии — Бёлль, Грасс, Борхерт, в Англии — Голдинг, Олдридж. Пережитое на войне отозвалось в их книгах.

Тема Второй мировой войны получила глубокий отзвук в разных национальных литературах, особенно в 1940—1970;е гг., открываясь разными историческими проблемами и аспектами. О них писали Хемингуэй («За рекой в тени деревьев», «Острова в океане»), Фолкнер («Притча»), мастера «военной прозы» Н. Мейлер («Нагие и мертвые»), Дж. Джонс («Отсюда и в вечность», «Только погоди»), Воннегут («Бойня номер пять»), склонный к сатире и гротеску Хеллер («Уловка 22»), Стайрон («Выбор Софи»), Миллер («Случай в Виши»); англичанин Олдридж («Дело чести», «Морской орел»), те, кому пришлось служить в вермахте: Бёлль, Грасс, Борхерт («На улице перед дверью»), Кеппен («Смерть в Риме»), участники Сопротивления во Франции: Арагон, Элюар, Сент-Экзюпери («Ночной полет»). Глубокое исследование природы фашизма, его истоков и идеологии находим мы в творчестве таких писателей как Келлерман («Пляска смерти»), Фаллада («Каждый умирает в одиночку»), Камю («Чума»), Зегерс («Мертвые остаются молодыми»), Б. Апиц («Волк среди волков»), в пьесах Брехта, Сартра, Камю, Ануя.

Достижения «высокого» модернизма в творчестве Кафки, Пруста, Джойса, Т. С. Элиота, их роль в литературном процессе после 1945 г. была далеко не исчерпана, а влияние сохранялось и оставалось нередко плодотворным. Сюрреалистическая поэтика и стилистика давала о себе знать в разных литературах мира, прежде всего во Франции. Экспрессионизм, с его немецкими корнями, продолжал привлекать к себе писателей Германии — таких прозаиков, как Грасс, таких поэтов, как Бейн.

Но поистине всемирный резонанс получила философия экзистенциализма, отвечавшая глубинному мироощущению людей и нашедшая живое воплощение в словесном искусстве, в прозаических и драматургических жанрах. Об этом свидетельствуют такие знаковые произведения, как «Посторонний» и «Чума» Камю, «Тошнота» и драматургия Сартра, публицистские философские трактаты «Миф о Сизифе», «Бунтующий человек» Камю, «Бытие и небытие» Сартра.

На историческом витке после 1945 г. модернистски ориентированные писатели характеризуются напряженными поисками новых, оригинальных художественных средств, стремлением предложить нетрадиционную интерпретацию реальности, хаотичной и словно ускользающей, не поддающейся логическому осмыслению. Таково своеобразие нового романа (И. Саррот, Робб Грийе), построенного на отказе от опробованных, традиционных форм повествования, устоявшихся представлений об авторе, композиции, стиле, языке и т. д. Предмет внимания — не сама объективная действительность, а ее «осколочное», порой бессвязное, смятенное, хаотичное отражение в индивидуальном сознании.

Другое популярное и непривычное по форме и сути явление — театр абсурда. Наиболее ярко он представлен в классическом виде у Ионеско («Носороги») и Беккета («В ожидании Годо»). В его основе представление о мире как о тотальной неодолимой бессмыслице, в которой человек слаб, обречен, безволен и одинок.

Активность модернистских новаций стимулировала в 1960;е гг. дискуссии о том, сохраняет ли свою значимость реализм, не исчерпал ли он свои возможности и не устарел ли безнадежно. Споры завершились в пользу тех, кто убежден: искусство жизненной правды имеет действенную актуальность. Но реализм — что еще раз подтвердил опыт литературы второй половины XX в. — не некая застывшая консервативная система, якобы базирующаяся на добросовестном бытописании и зеркальном отражении. Реализм на современном этапе обогащается всеми красками из арсенала новейших художественных средств, в том числе и тех, что взяли на вооружение литераторы, которых относят к модернистам и постмодернистам.

В рассматриваемый период серьезные художники слова, как бы ни были они озабочены чисто эстетическими или философскими проблемами, не оказались глухи к вызовам своего времени и по-своему на них отвечали. В их книгах, например в литературе США, отразились и тяжелая атмосфера «запуганных пятидесятых», и эксцессы «холодной войны», и подъем молодежного движения (литература «битников» и «рассерженных молодых людей»), и проблемы «негритянской революции» (Дж. Болдуин), и протестное движение против войны во Вьетнаме (Н. Мейлер, Р. Лоуэлл).

Реалистический роман, которому предрекали угасание, в рассматриваемый период на самом деле явил потенциальные художественные возможности, насыщение свежим психологическим, философским, нравственным, этическим содержанием (у Фолкнера, Мерля, Мориака, Беллоу, Бёлля, и др.). Он аккумулировал гротеск, сатиру {Грасс, Воннегут), аллегорию и притчевое начало {Голдинг), фантастику {Фаулз), символику {Мерлъ). Замечательным художественным новаторством стал сплав бытовой достоверности с фантастикой в рамках так называемого магического реализма, получившего свое яркое выражение в латиноамериканском романе, прежде всего у Гарсиа Маркеса («Сто лет одиночества»), а также у Борхеса, Карпентьера, Кортасара.

Процессы художественного обновления захватили также драматургию и, соответственно, театральную практику. Если в межвоенное десятилетие на театральном небосклоне горели яркие звезды таких новаторов, как О’Нил, Брехт, Пиранделло, то во второй половине века спектр плодотворных исканий в сфере драмы продолжал расширяться. Упоминавшийся театр абсурда был лишь одним из ярких, но далеко не единственным новаторским течением. Здесь и пьесы социального звучания А. Миллера («Смерть коммивояжера», «Вид с моста»), яркие образцы пластического театра одного из прославленных драматургов века Теннесси Уильямса («Трамвай „Желание“», «Кошка на раскаленной крыше») и драма в «пограничьс» между абсурдизмом и психологизмом Э. Олби («Случай в зоопарке», «Кто боится Вирджинии Вульф?»).

Многообразные художественные процессы в литературе рассматриваемой эпохи, еще раз убеждают в жизненности традиций, в нерасторжимой связи времен. В той аксиоматической истине, что новое — это хорошо забытое старое.

У художников как реалистической, так и модернистской ориентации (хотя водораздел между ними порой условен) наблюдается обогащение и трансформация некоторых приемов, форм, стилистики, восходящих к поэтике романтизма и символизма, авангардистских школ, к методологии новой прозы и новой драмы. Это также использование и более ранних эпох, прежде всего, античности и Ренессанса, и той сокровищницы общечеловеческих ценностей, которые вобрали в себя Библия и мифология. Обо всех этих моментах пойдет речь в процессе анализа конкретных художественных текстов на практических занятиях.

Широкий процесс обновления, обогащения художественных средств — решительная примета всего минувшего столетия. Он обнял не только сферу словесности, но фактически все формы искусства, будь то живопись (Пикассо, Шагал, Дали, Кандинский), кинематограф (Феллини, Эйзенштейн, мастера «неореализма»), архитектура (конструктивизм), музыка (Стравинский, Бриттен, Шенберг).