Последующий судебный контроль за процессуальными решениями и действиями следователя

Правовое положение следователя в уголовном процессе определяет не только предварительный судебный контроль, но и последующий контроль суда за процессуальными решениями и действиями следователя, который также предусмотрен в УПК РФ.

На наш взгляд, последующий судебный контроль за производством следственных действий может быть не менее эффективным, чем и предварительный судебный контроль. Мы полагаем, что существующая в УПК РФ процедура последующего судебного контроля за производством следственных действий содержит в себе достаточно процессуальных гарантий, чтобы защитить права и законные интересы граждан, вовлеченных в производство следственных действий.

Само существование в УПК РФ последующего судебного контроля за производством следственных действий понуждает следователей более внимательно и осторожно относиться к решению вопросов о производстве следственных действий, которые затрагивают права и законные интересы граждан. Установление в УПК РФ в случае незаконного производства следственного действия таких процессуальных последствий, как признание судом полученных доказательств недопустимыми, заставляет следователя серьезно осмысливать и обсуждать наличие правовых и фактических оснований для производства того или иного следственного действия^[1].

Однако последующий судебный контроль за процессуальными решениями и действиями следователя имеет некоторые недостатки и сложности в использовании, о которых речь пойдет ниже. В настоящее время последующий судебный контроль за процессуальными решениями и действиями следователя может осуществляться в двух процессуальных формах.

Первая процессуальная форма последующего судебного контроля за процессуальными решениями и действиями следователя установлена в ч. 5 ст. 165 УПК РФ. В этой статье УПК РФ законодатель указывает, что в исключительных случаях, когда производство таких следственных действий как осмотр жилища, обыск и выемка в жилище, личный обыск, а также выемка заложенной или сданной на хранение в ломбард вещи, наложение ареста на имущества, указанного в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, не терпит отлагательства, то они могут быть произведены на основании одного постановления следователя без получения предварительного судебного решения.

Анализируя ч. 5 ст. 165 УПК РФ, А. А. Юнусов и Ш. М. Галиуллин вполне обосновано замечают: «Конструируя ч. 5 ст. 165 УПК, законодатель без необходимых к тому пояснений трижды указывает на то, что, реализуя процессуальную форму контроля, суд обязан проверить лишь законность решения следователя о производстве названных следственных действий по правилам, не терпящим отлагательства, а также законность самой процедуры и результатов их производства. В итоге при исключении из пределов проверки критерия фактической обоснованности (принятых) процессуальных решений процедура судебного контроля превращается в формальный контроль за механическим соблюдением следователем отдельных норм УПК, без проникновения в сущность и фактическую обоснованность принимаемых процессуальных решений»^[2].

Вторая процессуальная форма последующего судебного контроля за процессуальными решениями и действиями следователя предусмотрена ст. 125 УПК РФ. В ч. 1 указанной статьи предусматривается, что постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд, но месту производства предварительного расследования.

Рассмотрим указанные выше процессуальные формы судебного контроля за процессуальными решениями и действиями следователя более подробно. Как известно, ч. 5 ст. 165 УПК РФ в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, разрешает производить указанные следственные действия на основании постановления следователя без получения судебного решения.

Проведя следственные действия, следователь затем в течение 24 часов должен уведомить судью и прокурора о проведенном следственном действии. Далее судья проверяет законность проведенного следственного действия и выносит постановление относительно его законности или незаконности. Если судья признает, что следственное действие проведено незаконно, то все полученные доказательства признаются недопустимыми.

Рассматриваемая нами норма УПК РФ, представляется недостаточно ясной и конкретной: о каких исключительных случаях говорит законодатель, которые не терпят отлагательства и разрешают следователю производить следственные действия без решения суда?

На это обстоятельство справедливо обращает внимание А. Б. Соловьев, который указывает, что невозможно составить и указать в законе перечень этих исключительных случаев. Он предлагает определить критерии, которыми мог бы руководствоваться следователь, принимая решение о производстве следственных действий в рассматриваемых исключительных случаях.

По мнению профессора А. Б. Соловьева, этими критериями могли бы быть следующие обстоятельства:

• — ситуация должна возникнуть неожиданно и вытекать из динамики расследования;
• — должна быть обусловлена дефицитом времени для принятия решения, когда нет возможности без ущерба для результативности следственных действий обращаться в суд либо к прокурору;
• — непроведение либо несвоевременное их проведение может повлечь тяжкие последствия: продолжение преступной деятельности, утрату или сокрытие важных доказательств и т. д.;
• — следственные действий должны проводиться при наличии оснований, предусмотренных УПК, и при неукоснительном соблюдении процессуальной процедуры следственного действия;
• — с особой тщательностью необходимо проверять наличие оснований к их проведению у лиц, не являющихся подозреваемыми или обвиняемыми¹.

В целом, с предложенными профессором А. Б. Соловьевым критериями проведения следственных действий в исключительных случаях, когда их производство не терпит отлагательства, и они могут быть произведены на основании только постановления следователя без получения судебного решения, следует согласиться.

Что касается последнего критерия, то следует заметить, что с особой тщательностью необходимо проверять наличие правовых и фактических оснований проведения следственных действий относительно всех участников уголовного процесса, а не только у лиц, не являющихся подозреваемыми или обвиняемыми, и по этим основанием последнее предложение автора трудно признать критерием.

И все же на первое место в ряду критериев, обоснованно указанных профессором А. Б. Соловьевым, на наш взгляд, следует поставить наличие правовых и фактических оснований производства следственных действий как наиболее важного и определяющего законность и обоснованность производства следственных действий критерия^[3][4].

Представляется, что критерии производства следственных действий в исключительных случаях, не терпящих отлагательства, должны быть сформулированы и указаны в ч. 5 ст. 165 УГ1К РФ, что позволит избежать различий в оценках их законности и обоснованности следователем, а затем и судом.

Изучение следственной практики показывает, что следователи не всегда используют свое право на проведение следственных действий без предварительного получения согласия суда для проведения следственных действий. Видимо, при недостаточной ясности и конкретности нормы ч. 5 ст. 165 УПК РФ следователи не хотят рисковать полученными при этом доказательствами, так как при различном понимании исключительных случаев, указанных в уголовно-процессуальном законе, ими и судом, эти доказательства могут быть признаны недопустимыми, а они сами обвинены в производстве незаконного следственного действия.

Основания для таких опасений со стороны следователей имеются. Подтверждением обоснованности этого мнения следователей о существовании различных оценок судьями и следователями исключительных случаев для производства следственных действий без получения решения суда, мы находим в статье судьи И. В. Измайлова^[5].

Судья И. В. Измайлов приводит случай из практики работы Промышленного районного суда г. Оренбурга, когда был признан незаконным обыск, проведенный следователем в порядке ч. 5 ст. 165 УПК РФ. Этот случай судебной практики заслуживает того, чтобы мы подробно его проанализировали, так как он является примером той судебной практики, которая формируется в некоторых судах в последнее время.

Ниже мы приводим подробный анализ этого спорного решения суда, который признал производство следователем обыска без предварительного решения суда незаконными, и предлагаем наш комментарий к каждому из указанных судом оснований принятого им решения.

Так, суд указал на следующие основания принятого им решения:

1) в представленных следователем материалах отсутствует постановление о возбуждении уголовного дела.

Заметим, что ч. 5 ст. 165 УПК РФ требует, чтобы к уведомлению следователя суду о проведенном следственном действии без судебного решения было приложено только два документа — копия постановления о производстве следственного действия и протокол следственного действия. В уголовно — процессуальном законе ничего не говорится о представлении в суд еще и постановления о возбуждении уголовного дела;

2) проведение обыска без судебного решения не было обусловлено исключительным случаем. Так как с момента задержания лица с наркотическими средствами, указавшего подозреваемого, у которого он приобрел наркотические средства, до момента проведения обыска прошло 13 часов. Видимо, суд посчитал, что за это время следователь имел возможность получить решение суда о производстве обыска.

Суд не принял во внимание, что ч. 2 ст. 165 УПК РФ предусматривает, что судье дается время для рассмотрения ходатайства следователя о проведении следственного действия до 24 часов с момента его поступления в суд. Может быть, этот возможный срок рассмотрения его ходатайства судом не устраивал следователя из тактических соображений, может быть, следователь медлил с проведением обыска в надежде, что к владельцу дома в ближайшее время поступит новая партия наркотиков? Во всяком случае, мы не видим в некотором промедлении следователя с производством обыска каких-либо серьезных оснований, чтобы признать затем проведенный обыск незаконным, как это сделал суд;

3) отсутствует протокол допроса лица о том, что именно у данного подозреваемого он приобрел наркотическое средство.

Это обстоятельство также, на наш взгляд, не может служить основанием для признания проведенного обыска незаконным, а все полученные при его производстве доказательства недопустимыми. Кроме того, в уголовно-процессуальном законе (ч. 5 ст. 165 УПК РФ) не содержится такого требования, как обязательное представление протокола допроса свидетеля;

4) не приложено заключение специалиста (эксперта) о характере и свойствах вещества, обнаруженного у задержанного лица.

Получить в столь короткое время заключение эксперта или даже заключение специалиста не представляется возможным. Поэтому отсутствие этих заключений суд также не имел право оценивать как основания для признания проведенного обыска незаконным и необоснованным;

5) суд поставил в вину следователю, что при производстве обыска не присутствовал подозреваемый, который к тому времени следователем уже был задержан.

Этот аргумент суда также не выдерживает критики. В ч. 11 ст. 182 УПК РФ указывается, что при производстве обыска участвуют лицо, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетние члены его семьи. Поэтому участие подозреваемого в обыске было необязательным, если в нем участвовали члены его семьи;

6) суд указал как одно из оснований для признания обыска незаконным проведение обыска в ночное время.

Однако ч. 3 ст. 164 УПК РФ разрешает следователю в случаях, не терпящих отлагательства, проводить обыск и в ночное время. И вопрос о выборе времени обыска по закону следователь решает самостоятельно;

7) и последний аргумент суда заключается в том, что проведенным обыском в жилище подозреваемого никакого наркотического вещества найдено не было.

Что можно сказать по поводу этого последнего аргумента суда? Законность и обоснованность обыска не зависят от его результатов, они могут быть как положительными, так и отрицательными, т. е. следователь может при обыске не обнаружить те доказательства, которые он надеялся найти, решая вопрос о производстве обыска.

Это обстоятельство вовсе не может свидетельствовать о незаконности проведенного обыска. Законность и обоснованность проведенного обыска определяется наличием на момент принятия следователем решения правовых и фактических оснований для его производства. Судя по обстоятельствам уголовного дела, как они описаны в статье судьи И. В. Измайлова, у следователя такие основания для производства обыска имелись.

Интересно отметить, что суд кассационной инстанции отменил постановление районного суда о признании произведенного обыска незаконным, указав, что суд первой инстанции должен был проверить законность и обоснованность проведенного обыска, запросив для этого у следователя все необходимые документы.

Казалось бы, что истина восторжествовала?! Теперь-то при новом рассмотрении в суде первой инстанции проведенный следователем обыск, надо думать, будет признан законным и обоснованным?

Но вот, что пишет об этой ситуации И. В. Измайлов: «В рассматриваемой ситуации кассационная инстанция упразднила состязательность, предложив суду первой инстанции взять на себя не свойственную ему функцию обвинения (запросить недостающие материалы)»^х.

Высказанная позиция судьей И. В. Измайловым нам представляется весьма спорной. Как можно в указании суда кассационной инстанции об истребовании от следователя необходимых документов для объективного и справедливого решения вопроса о законности проведенного обыска увидеть «функцию обвинения»?

Заметим, что в п. 22 ст. 5 УПК РФ указывается, что «обвинение — утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом».

Сама же обвинительная деятельность в уголовном судопроизводстве производится в соответствии с нормами УПК РФ только стороной обвинения. Она производится в особой процессуальной форме и осуществляется в таких процедурах, как возбуждение уголовного дела, вынесение постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, в предъявлении лицу обвинения, в составлении обвинительного заключения, в поддержании государственным обвинителем обвинения в суде и т. д.

В связи с этим считаем, что совершенно недопустимо предложение суда кассационной инстанции суду первой инстанции об истребовании необходимых документов для обоснованного и законного разрешения дела рассматривать как выполнение судом функции обвинения.

Мы так подробно рассмотрели конкретный случай следственной практики о проведении следственного действия без предварительного решения суда, чтобы показать недопустимость подобной судебной практики. Да, суд должен защищать, гарантировать права и законные интересы всех участников уголовного процесса. Но он не должен связывать следователю руки по своевременному собиранию доказательств. Судебный контроль не должен превращаться в определенный тормоз и препятствие для эффективного производства первоначальных следственных действий, раскрытия и расследования преступлений.

Следственная и судебная практика применения нормы, указанной в ч. 5 ст. 165 УПК РФ, еще продолжает складываться. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы ученые-процессуалисты, следователи и судьи выработали единое понимание требований закона об исключительных случаях, при^[6]

которых следователь может проводить следственные действия без предварительного получения об этом решения суда.

Между тем относительно нормы ч. 5 ст. 165 УПК РФ в науке уголовного процесса идет активная дискуссия, в ходе которой ряд авторов указывают на отдельные недостатки этой нормы. Так, например, П. Морозов, справедливо заметил, что «ч. 5 ст. 165 УПК РФ не учитывает разнообразие ситуаций, складывающихся в связи с рассмотрением судом жалоб в ходе досудебного производства»^[7].

Другой автор, Ю. Фурменков, вполне обоснованно, на наш взгляд, ставит вопрос: «Почему же при проверке обоснованности проведения следственных действий без судебного решения на суд возложена также и задача на основании очень ограниченных данных сделать вывод о допустимости доказательств, полученных в результате указанных действий?» ^[8]

Следует согласиться также с мнением В. В. Кальницкого, который, исследовав ст. 165 УПК РФ и практику ее применения судьями, обоснованно пишет: «Недостатки в реализации судьями требований ст. 165 УПК РФ, самым главным из которых объективно является формализм, на наш взгляд, есть следствие отсутствия возможности полно и объективно исследовать поставленную перед ними правовую ситуацию. Судья, по нашему мнению, лишнее звено в механизме принятия решения о производстве следственного действия»^[9].

Еще один автор, исследовавший норму ч. 5 ст. 165 УПК РФ, С. Б. Россинский, также пишет: «Установленный законодателем механизм предварительного судебного контроля за производством следственных действий в жилище явно не оправдывает возложенных на него надежд, и наоборот, оказывает скорее негативное влияние на правоприменительную практику. С одной стороны, он создает дополнительные организационно-технические трудности и явно затрудняет эффективность работы следственных органов, особенно на первоначальном этапе расследования. С другой же стороны, он обусловливает рост злоупотреблений со стороны отдельных следователей (дознавателей) в части реализации полномочий, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УПК РФ»^[10].

Продолжая свое исследование проблем судебного контроля, С. Б. Россинский делает, на наш взгляд, вполне обоснованный вывод: «Судебный контроль за процессуальными действиями, проводимыми в жилище, всегда должен носить исключительно последующий характер»^[11].

Мы же к этому правильному положению С. Б. Российского добавили бы только одну мысль — судебный контроль должен всегда носить не только исключительно последующий характер, но и производиться только по жалобам заинтересованных лиц.

Близким к данной позиции является и предложение А. Каретникова и К. Арзамасцевой, которые пишут: «Предварительный и последующий контроль решений о производстве всех иных следственных и процессуальных действий следует передать (возвратить) прокурору как лицу, осуществляющему надзор за органами расследования. Реализация этого предложения делает беспредметным сохранение ч. 5 ст. 165 УПК РФ»¹.

Таким образом, можно выразить общую позицию всех авторов о том, что и последующий судебный контроль в уголовном процессе России не должен оставаться в таком виде, в котором его представил законодатель в ч. 5 ст. 165 УПК РФ.

Более обоснованной и эффективной представляется другая процессуальная форма последующего судебного контроля за процессуальными решениями и действиями следователя, которая предусмотрена ст. 125 УПК РФ. Относительно этой статьи С. И. Конева справедливо заметила, что «сам по себе тот факт, что именно данная статья чаще всего обжалуется нашими гражданами, косвенно свидетельствует о том, что не все благополучно как с организацией досудебного производства, так и с данной формой судебного контроля»^[12][13].

В связи с этим судья Верховного Суда РФ А. В. Старков сообщает, что с момента создания института судебного контроля за органами предварительного следствия количество жалоб, поступающих в суды в порядке ст. 125 УПК РФ, ежегодно увеличивается в среднем на 20%^[14].

Следует указать, что с момента принятия УПК РФ эта статья 125 УПК РФ законодателем непрерывно совершенствуется — законодатель вносил в нее изменения и добавления. Вот эти законы: Федеральный закон РФ от 8 декабря 2003 г. № 161-ФЗ; Федеральный закон РФ от 24 июля 2007 г. № 214-ФЗ; Федеральный закон РФ от 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ и Федеральный закон РФ от 30 декабря 2015 г. № 440-ФЗ.

Теперь в соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК РФ в суд могут быть обжалованы постановления органа дознания, дознавателя, следователя и руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные действия, бездействие и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Как указывается в ч. 2 ст. 125 УПК РФ, жалоба может быть подана в суд заявителем, его защитником, законным представителем или представителем непосредственно либо через дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, орган дознания, следователя, руководителя следственного органа или прокурора.

В соответствии с ч. 5 ст. 125 УПК РФ по результатам рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений: о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение или об оставлении жалобы без удовлетворения.

В связи с этим Н. А. Колоколов отмечает, что «несмотря на очевидное несовершенство правовых процедур, судами удовлетворяется примерно треть жалоб, поданных участниками процесса в порядке ст. 125 УПК РФ. Это лучшее подтверждение эффективности анализируемого вида судебной деятельности»¹.

Как правильно пишут Р. В. Ярцев и Н. Н. Ковтун, «суд в процессе рассмотрения жалобы по существу должен установить наличие или отсутствие нарушения прав заявителя»^[15][16].

Однако следует иметь в виду, что принесение жалобы не приостанавливает обжалуемое действие и исполнение обжалуемого решения, если только эго не найдет нужным сделать орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа, прокурор или судья (ч. 7 ст. 125 УПК РФ).

Статья 125 УПК РФ в процессуальной литературе вызвала вполне обоснованную критику. Так, например, II. Морозов предлагает: «Предусмотреть в УПК РФ возможность принятия судом различных видов решений для всего многообразия правоотношений, складывающихся в связи с обращением граждан в суд с жалобами на действия (бездействия) и решения органов предварительного расследования и прокурора в ходе досудебного производства»^[17].

Еще один автор, И. Эйжвертина, справедливо указывает, что ч. 5 ст. 125 УПК РФ предусматривает только два вида постановлений, которые могут быть вынесены по результатам рассмотрения жалобы, и как показывает практика, этого перечня не хватает для всего спектра принимаемых судом решений. В связи с этим автор ставит вопрос о более детальном законодательном регулировании судебной процедуры, предусмотренной ст. 125 УПК РФ^[18].

А вот А. Г. Петровский конкретно предлагает: «Считаю, что ч. 5 ст. 125 УПК РФ необходимо изложить в следующей редакции: «По результатам рассмотрения жалобы судья выносит одно из следующих постановлений:

• 1) об оставлении жалобы без рассмотрения;
• 2) о прекращении производства по жалобе;
• 3) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным и (или) необоснованным и об обязанности правомочного должностного лица устранить допущенное нарушение;
• 4) об оставлении жалобы без удовлетворения""¹.

Поскольку в практике применения судами ст. 125 УПК РФ стали возникать такие вопросы, то Верховный Суд РФ для разъяснения ст. 125 УПК РФ принял специальное Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»^[19][20].

Интересно отметить, что уже проект этого постановления Пленума Верховного Суда РФ дал повод для его критики. Так, Р. В. Ярцев, ознакомившись с проектом рассматриваемого постановления, указал на некоторые его серьезные недостатки^[21].

После выхода рассматриваемого Постановления Пленума Верховного Суда РФ и его изучения И. С. Бобракова высказала мнение, что «следует согласиться с позициями Пленума, который весьма кардинально модифицировал нормы ч. 5 ст. 125 УПК РФ, отразив в своих разъяснениях все виды возможных решений суда»^[22].

При этом автор полностью игнорирует тот факт, что Пленум Верховного Суда РФ вышел за пределы норм ч. 5 ст. 125 УПК РФ. Так, например, Постановление Пленума Верховного Суда РФ при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УГ1К РФ рекомендует судам принимать следующие решения:

• — в п. 7 Постановления рекомендуется судам возвращать жалобу заявителю в случаях, когда она не подписана заявителем;
• — в п. 8 Постановления указывается, что в необходимых случаях судья может вынести постановление об отказе в принятии жалобы, а также вынести постановление о прекращении производства по жалобе;
• — в п. 10 Постановления указано, что судья также имеет право вынести постановление об отложении разбирательства по жалобе.

Кроме того, в п. 14 Постановления указывается, что, признав отказ в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, судья имеет право вынести соответствующее постановление; а в п. 20 Постановления Верховного Суда РФ рекомендуется судам при наличии оснований выносить частное определение (постановление).

При этом Верховный Суд РФ совершенно игнорирует то обстоятельство, что в ч. 5 ст. 125 УПК РФ указанные в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ возможные решения суда при рассмотрении жалобы просто отсутствуют. В ст. 125 УИК РФ предусмотрено, что по результатам рассмотрения жалобы суд может принять только два решения — о признании действия или решения должностного лица незаконным и необоснованным и его обязанности устранить допущенное нарушение или об оставлении жалобы без удовлетворения.

Мы полагаем, что расширить права суда в части принятия решений при рассмотрении жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, мог только законодатель, который и должен был внести соответствующие изменения в ч. 5 ст. 125 УПК РФ.

Подводя итоги рассмотрения проблемы последующего судебного контроля за процессуальными решениями и действиями следователя, нам нельзя обойти вниманием позиции некоторых авторов, которые высказывают другие точки зрения на проблему судебного контроля за процессуальными решениями и действиями следователя.

Так, в своем обстоятельном исследовании судебного контроля Н. Н. Ковтун делает следующий общий вывод: «В силу ряда причин объективного и субъективного характера оперативный судебный контроль, реализуемый на досудебном этапе, не стал надежной процессуальной гарантией обеспечения прав, свобод и законных интересов личности в уголовном процессе»^[23].

Это очень серьезное и исключительно важное, но и достаточно спорное заявление профессора Н. Н. Ковтуна о судебном контроле за процессуальными решениями и действиями следователя. И оно требует некоторых разъяснений.

На наш взгляд, права и законные интересы российский граждан могут быть достаточно надежно защищены на стадии предварительного расследования, если судебный контроль за процессуальными решениями и действиями следователя будет осуществляться только в соответствии со ст. 125 УПК РФ. Это должен быть последующий контроль суда, осуществляемый исключительно по жалобам заинтересованных участников уголовного судопроизводства на процессуальные решения и действия следователя.

Только в такой процессуальной форме судебный контроль обеспечит одновременное решение двух задач: первую — надлежащую защиту прав и законных интересов всех участников уголовного судопроизводства; и вторую — не будет препятствовать своевременному производству следователем следственных действий.

Однако сам процессуальный порядок рассмотрения жалобы на процессуальные решения и действия следователя необходимо совершенствовать, и, прежде всего, следует расширить права суда, указанные в ч. 5 ст. 125 УПК РФ, особенно в части принятия судом соответствующих решений, направленных на восстановление нарушенных прав участников уголовного судопроизводства.

При этом следует иметь в виду, как правильно об этом пишет И. В. Жеребятьев, что «признанное судом незаконным постановление органов предварительного расследования дальнейшего юридического значения по конкретному уголовному делу не имеет»¹.

В заключение нельзя обойти вниманием статью Н. А. Колоколова, который в результате анализа судебной практики по рассмотрению жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ обнаружил факты злоупотребления правом на обжалование решений следователя и сделал вывод, что эти жалобы «перегружают судебную систему бесполезной работой»^[24][25]. Нам, видимо, в этом с автором следует согласиться.

• [1] Быков В. Принятие следователем решения о производстве следственных действий //Законность. 2005. № 10. С. 9; Быков В. М. Судебный контроль за предварительным следствием // Уголовный процесс. 2007. № 1. С. 35—38; Его же. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: монография. Казань: Познание, 2008. С. 218.
• [2] Юнусов А. А., Галиуллин Ш. М. Судебный контроль за законностью и обоснованностьюпроизводства следственных действий в уголовном судопроизводстве России: понятиеи виды // Следователь. 2007. № 6. С. 30.
• [3] Соловьев Л. Обеспечение обоснованности проведения осмотра жилища, обыскаи выемки в жилище в исключительных случаях, не терпящих отлагательства // Уголовноеправо. 2004. № 2. С. 103−104.
• [4] Подробнее см.: Быков В. М. Фактические основания производства следственных действий, но УПК РФ // Журнал российского права. 2005. № 6. С. 59—69; Быков В. Принятиеследователем решения о производстве следственных действий // Законность. 2005. № 10.С. 8—10; Его же. Правовые основания производства следственных действий по УПК РФ //Уголовное право. 2007. № 1. С. 72—76.
• [5] Измайлов И. В. Судебный контроль при производстве следственных действий без судебного решения // Уголовный процесс. 2005. № 5. С. 33—36.
• [6] Измайлов И. В. Судебный контроль при производстве следственных действий без судебного решения. С. 33—36.
• [7] 2 Морозов П. Нормы УПК о порядке рассмотрения судом жалоб в досудебном производстве требуют совершенствования // Уголовное право. 2005. № 4. С. 76.
• [8] Фурменков Ю. О некоторых вопросах практики рассмотрения судами материаловв порядке части 2 статьи 29 УПК РФ // Уголовное право. 2005. № 5. С. 87.
• [9] Калыищкий В. В. Судебное заседание в досудебном производстве по уголовным делам: учеб, пособие. Омск: Изд-во Омской академии МВД России, 2009. С. 89.
• [10] Российский С. В. Нужен ли предварительный судебный контроль за производствомследственных действий в жилище? (часть 1) // Российский судья. 2009. № 8. С. 20—21.
• [11] Его же. Нужен ли предварительный судебный контроль за производством следственныхдействий в жилище? (часть 2) // Российский судья. 2009. Jsfe 9. С. 21.
• [12] Каретников А., Арзамасцева К. Разрешение суда на производство следственных действия // Законность. 2011. № 2. С. 47.
• [13] Конева С. И. К вопросу об участии судьи в доказывании при осуществлении судебногоконтроля на предварительном расследовании // Российский судья. 2014. № 4. С. 25.
• [14] Старков А. В. Рассмотрение жалоб на стадии досудебного производства в порядке статьи 125 УПК РФ // Уголовный процесс. 2008. № 7. С. 21.
• [15] Колоколов Н. Л. Статья 125 УИК РФ: сущность судебного контроля // Уголовный процесс. 2009. № 6. С. 4.
• [16] Ярцев Р. В., Ковтун Н. Н. Сущность и содержание жалобы, поданной в порядке статьи125 УПК РФ // Уголовный процесс. 2007. № 8. С. 18.
• [17] Морозов II. Нормы УИК о порядке рассмотрения судом жалоб в досудебном производстве требуют совершенствования // Уголовное право. 2005. № 4. С. 77.
• [18] Эйжвертина И. Обжалование уголовно-процессуальных действий в суд // Законность.2007. № 4. С. 35−36.
• [19] Петровский А. Г. Решения, принимаемые в порядке статьи 125 УПК РФ, требуют совершенствования // Российский судья. 2006. № 6. С. 27.
• [20] Российская газета. 2009. 18 февраля.
• [21] Ярцев Р. В. Разъяснение уголовного законодательства: предложения к проекту Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О практике рассмотрения судами жалобв порядке статьи 125 УПК РФ» // Российский судья. 2008. Лг" 10. С. 40—45.
• [22] Бобракова И. С. К вопросу о видах итоговых решений суда, принимаемых в ходе осуществления судебного контроля, реализуемого по правилам статьи 125 УПК РФ // Следователь. 2009. № 5. С. 20.
• [23] Ковтун Н. Н. Оперативый судебный контроль в уголовном судопроизводстве России… С. 68.
• [24] Жеребятьев И. В. Предмет судебного контроля на досудебных стадиях уголовного судопроизводства // Уголовный процесс. 2005. № 10. С. 36.
• [25] Колоколов II. Л. Статья 125 УПК РФ: злоупотребление правом на обжалование // Российский судья. 2013. № 5. С. 34.