Социально-гуманитарное знание как проблема

Эта тема актуализируется в современной философии и методологии науки в связи с поиском новых методов познания общества, культуры, необходимостью гуманитаризации образования, а также введения «человеческого измерения» в научно-исследовательскую деятельность. В традиционной эпистемологии идеалом познавательной деятельности являются естественные науки, тогда как опыт наук о культуре и духе, содержащий человеческие смыслы, этические и эстетические ценности, остается за ее пределами.

При обращении к социально-гуманитарному знанию возникает необходимость в рациональных формах учесть целостного «человекапознающего», его бытие в общении и коммуникации; осознать способы введения в эпистемологию социально-гуманитарных наук пространственных, темпоральных, исторических, социокультурных параметров; переосмыслить в новом контексте, использующем интерпретацию и понимание, категорию истины, ее объективность.

В XX в. об этом серьезно размышлял отечественный исследователь М. М. Бахтин, предложивший новое видение и изменение ситуации в философии познания. Плодотворная его идея — построение учения о познании не в отвлечении от человека, как в естественнонаучном рационализме, а на основе доверия целостному субъекту — человеку познающему. М. Бахтин оставил размышления о философских основах гуммманитарных наук. «Критерий здесь не точность познания, а глубина проникновения. Здесь познание направлено на индивидуальное. Это область открытий, откровений, узнаний, сообщений. Сложность двустороннего акта познания-проникновения. Активность познающего и активность открывающегося (диалогичность). Умение познать и умение выразить себя. «Предмет гуманитарных наук — выразительное и говорящее бытие» (Бахтин М. М. К философским основам гуманитарных наук).

Итак, эпистемология социально-гуманитарного знания должна строиться не в отвлечении от человека, не в исключении будто бы «несущественного» «человеческого измерения», как в классическом естествознании, но на основе доверия человеку как целостному субъекту познания. Объектом эпистемологии в этом случае становится познание в целом, а не только его теоретизированная модель. Познание превращается в поступок ответственно мыслящего «участного» сознания и предстает как заинтересованное понимание, неотъемлемое от результата — истины. Целостный познающий человек в современной эпистемологии становится «условием возможности» познания, и в этом суть антропологической традиции в понимании познания, субъекта, истины, которая в полной мере должна реализоваться и в методологии социально-гуманитарного знания.

Действительное участно-познающее сознание включает ценностные (этические, эстетические) отношения цельного человека, тем самым замещая частичного гносеологического субъекта в его оппозиции объекту (бинарные субъектно-объектные отношения) «архитектонической целостностью» единством познавательного, этического и эстетического. М. Бахтин заменяет абстрактного гносеологического субъекта взаимосвязанными автором и героем, субъект оказывается «расщепленным» на две составляющие — того, кто осуществляет рефлексию над познанием, пишет о нем, тем самым становясь автором, и того, кто производит само познание, являясь его героем. Обнаруживается не выявляемая в «мире теоретизма» внутренняя структура единого в двух лицах субъекта, которая показывает себя только в том случае, если собственно когнитивное отношение дополняется ценностным, в частности, этическим и эстетическим.

Одновременно выявляется и особая структура познавательного акта, где традиционное бинарное отношение «субъект — объект» становится как минимум тернарным: субъект относится к объекту через систему ценностных или коммуникативных отношений и сам предстает в двуединости «Я и Другой», «автор и герой», и уж если противостоит объекту, то только в таком качестве. Тем самым обнаруживается не столько научная, сколько философская природа эпистемологии социально-гуманитарного знания и даже ее близость к художественному сознанию. М. Бахтин это подметил, когда писал в рукописи «К философии поступка», что в основе полуфилософских, полухудожественных концепций мира Ницше, Шопенгауэра лежит «живое событие отношения автора к миру, подобное отношению художника к своему герою, и для понимания таких концепций нужен до известной степени антропоморфный мир — объект их мышления».

Введение

ценностных аспектов в познание и замена в социальногуманитарных текстах традиционного субъекта «автором и героем» (Бахтин) существенно меняет для социально-гуманитарного знания смысл и значимость субъекта в гносеологической оппозиции «субъект — объект». Благодаря этому преодолевается опасность «симметрии», при которой субъект, поставленный в равные отношения с объектом, сам обретает некую «вещность» и утрачивает специфику — обладание сознанием, целеи смыслополаганием и системой ценностей.