Специфика философско-методологического анализа текста как основы гуманитарного знания

Текст — первичная реальность и исходная точка всякой социальногуманитарной дисциплины. Он концентрирует особенности социальногумани-тарного знания и познавательной деятельности — его коммуникативную, смы-слополагающую и ценностную природу. Под текстом, строго говоря, понимается не только то, что изложено на бумаге или экране, но и любой объект социально-гуманитарной науки, который необходимо «прочесть» — памятник, социокультурный процесс, феномен, отношение, институт и т. д.

Важнейшая форма анализа текста — выявление ценностно-мировоззрен-ческих предпосылок социально-гуманитарного знания, особенно тех, которые явно не представлены в содержании текста. Скрытое, подразумеваемое содержание, ценностно-мировоззренческие принципы, историко-культурный и иные аспекты формулируются при анализе явно, становятся центральным объектом исследования, оценки и выбора.

Эпистемология социально-гуманитарного исследования предполагает такие принципы работы с текстом, как целостность и историзм.

Целостность предполагает рассмотрение фрагментов, структурных единиц текста только в связи с целым. Сам текст должен рассматриваться в единстве с контекстом и подтекстом, отдельный авторский текст необходимо соотносить с другими его текстами, а также текстами других авторов того же направления и т. д. Эти как будто бы тривиальные требования (наиболее бесспорное из которых — «Не вырывайте цитату из текста!») имеют еще и глубинный смысл. Целостный подход дает возможность предположить, а затем выявить и учесть скрытые компоненты текста, среди которых важнейшие — философско-мировоззренческие предпосылки и основания, а также неявные требования и регулятивы, порождаемые коммуникативной (диалоговой) природой текста. Этот уровень предполагает осознание еще более важной целостности — включенности текста в социально-исторические условия, культуру общества в целом.

В этом случае можно ожидать изменения методологии исследования, поскольку рефлексия как эпистемологическая процедура выявления скрытых ценностных и иных предпосылок и оснований становится, по существу, одной из главных процедур, а выявленные неявные компоненты кардинально изменяют содержательную интерпретацию текста, представленного в нем знания.

Вместе с тем меняется и представление о структуре и функциях текста, так как он осваивается как феномен, «живущий» в культуре, несущий на себе отпечатки такого способа существования. Очевидно, что философ науки также обязан учитывать как атрибут текста его диалогичность, вообще коммуникативную природу. Это высветит происхождение многих познавательных форм и методов, их диалоговую природу, как, например, в случае объяснения, понимания, аргументации, даст возможность понять, что стандарты, формализация, вообще нормативы объективированного знания имеют двуединую природу — логическую и коммуникативную.

Когнитивная практика социально-гуманитарных наук дает возможность не только изучить ценностные компоненты текста, но и увидеть, как независимо от содержания он предстает «свидетелем», выразителем менталитета эпохи, реального положения самого человека. Тем самым принцип историзма не просто предпосылается исследованию текста, но обретает методологические, эвристические функции в исследовании и объяснении. Это возможно, в частности, в силу особенностей произведения как «системы всего мировоззрения и мироповедения», позволяющей тексту соотноситься с социальными и политическими реалиями истории, причем непосредственно через человека, его «самоощущение внутри истории». В таком случае «все формы непрозрачности и несвободы литературного слова», его зашифрованность становятся «знаком несвободы самого человека и закрытости его внутренней жизни» (С. Аверинцев). Такая социокультурная интерпретация текста ставит проблему не только его существования как феномена культуры, но и отображения в нем социальных реалий. На первый план выступает не лингвистическая и не художественная, но эпистемологическая характеристика текста, текст как форма познания.

Как результат когнитивной деятельности текст синтезирует разные уровни и формы отображения действительности: 1) содержательное описание некоторых явлений и отношение субъекта-автора к ним;

2) через поэтику, контекст и подтекст отображение философско-эстетических, культурно-исторических ценностей автора и через них — менталитета эпохи; 3) присутствие в тексте диалога «двух сознаний» и, соответственно, объективно возможных его интерпретаций другим сознанием и даже другой культурой.

Но именно этот аспект выводит на авансцену семантические смыслы текста, его открытость и многозначность, авторский, читательский и «объективные» смыслы, а значит, герменевтические проблемы понимания и интерпретации. Раскрытие этих моментов составляет логикогносеологическую основу комментариев к текстам, предлагаемых специалистами.

Выявление скрытого содержания текстов не имеет характера чисто логического следования, опирается на догадки и гипотезы, требует прямых и косвенных доказательств правомерности выявленных предпосылок. Эффективны сегодня исторические исследования, стремящиеся, по выражению А. Я. Гуревича, «к реконструкции духовного универсума людей иных эпох и культур», особенно те работы, где их авторы стремятся выявить неявные (неосознанные, невербализованные) мыслительные структуры, в целом ментальность эпохи. Известное исследование А. Я. Гуревича по категориям средневековой культуры выявляет не сформулированные явно, не вполне проявленные в культуре умственные установки, ориентации, привычки.

Историки, культурологи применяют объективный метод косвенных свидетельств о тех или иных ментальностях. В текстах, посвященных хозяйственным, производственным или торговым проблемам, они вскрывают различные аспекты миропонимания, стиля мышления, самосознания.

Например, представления об укорененности гуманистической культуры в Италии XVI в. можно углубить, обратившись к трактатам, посвященным разным ремеслам, в частности, связанным с огнем (De «lapirotechnia» Ваноччо Бирингуччо). Исследователь обнаружит у авторов трактатов, не гуманистов в прямом смысле слова, ту же диалогичность мышления гуманистов, спор, в процессе которого выясняется, что ни одна из сторон владеет не всей истиной, но только ее частью. Т. е. ими воспринят был стиль мышления, культура гуманизма, причем не впрямую, не в результате пристального чтения гуманистических сочинений, а через духовную атмосферу общества. Следовательно, гуманистический стиль мышления был присущ широким слоям горожан, культуре Возрождения в целом, независимо от того, что он не был четко продуманной и глубоко осознанной позицией.

Через 500 лет представления о ментальности 1990;х гг. в России могут быть реконструированы посредством изучения результатов социологических исследований, согласно которым значительная часть старшеклассниц хотели стать проститутками, а мальчиков — бандитами. Такая реконструкция возможна и посредством изучения архитектурных пристрастий обитателей особняков подмосковной Рублевки. Впрочем, можно привести примеры и более позитивные.

Еще одна особенность выявления скрытого содержания текста состоит в том, что исследователь, принадлежащий другой культуре, может выявить скрытые смыслы, объективно существовавшие, но недоступные людям, выросшим в данной культуре. Ценность и правомерность таких вопросов, идущих из другой культуры и эпохи, состоит в том, что объективно ответ на них действительно присутствует. В этом случае мы встречаемся с особенностями реального существования неявного знания в художественных творениях прошлого. Эти особенности текстов объективны, они не порождаются произвольно читателями-интерпретаторами, но осознанно или неосознанно закладываются в той или иной культуре. Поэтому мы способны понимать античных авторов, Данте, Сервантеса, Шекспира, Шиллера и других, переносить действия их героев из их времени в наши дни.

Таким образом, текст обладает объективными свойствами, обеспечивающими ему реальное существование и передачу в культуре,.

ill причем не только в своей прямой функции — носителя информации, но и как явления своей культуры, ее гуманистических параметров, существующих обычно в неявных формах и выступающих предпосылками разнообразных реконструкций и интерпретаций.

Если текст принадлежит иной культуре, то задачи его понимания и комментирования усложняются, так как исходные предпосылки автора и интерпретатора могут существенно не совпадать. Возникают так называемые межкультурные лакуны, т. е. пробелы, несовпадения, например в языках, картинах мира, традициях, обрядах, нормах поведения, обычаях, бытовой культуре. Они могут отражать несовпадения национальных особенностей, способов деятельности, например, в сфере мыслительных задач, либо различия этнографического характера.

Таким образом, философско-методологический анализ проблем и особенностей текстов позволяет выявить приемы и способы решения принципиальной задачи социально-гуманитарного знания, которая состоит в теоретической реконструкции субъекта, стоящего за знанием, в социально-исторической интерпретации культуры, породившей такого субъекта.

Существует аналогия в тенденциях, характеризующих развитие, в частности, философской и литературоведческой методологии, по отношению к текстам.

В литературоведении это движение от узко лингвистического подхода к дополнению его философско-эстетическими, мировоззренческими и культурно-историческими факторами. В теории познания существует стремление преодолеть предельную абстрактность субъекта и логикогносеологического анализа, разработать понятийный аппарат для учета социокультурных, вообще ценностных предпосылок познания.

Однако методологические трудности, возникающие при этом, носят в противоположный характер, что проявляется в становлении и выборе абстракций. Литературоведение избегает завышения уровня абстракций, поскольку в отличие от универсальности философских формулировок его понятия отражают конкретные особенности явлений. Теория познания, в свою очередь, должна уйти с предельно абстрактного логико-теоретического уровня познания, но должна избегать неоправданного «снижения» уровня абстракции, приводящего к «психологизации», растворению в конкретных свойствах, личностных особенностях субъекта познания, поскольку здесь таится опасность вообще утратить возможность обобщения, т. е. самой специфики гносеологического подхода.

Итак, проблема состоит в нахождении грани, меры, формы синтеза абстрактного и чувственно-конкретного.

Эта тема фундаментальна и вечна, хотя проблематизируется по-разному. Так, исследователи творчества Данте — поэта, теолога, философа — видят трудности его понимания в двойственной — поэтической и философской природе, порождающей, в частности, проблему абстракций в его произведениях. Если подойти к оценке мировоззрения Данте П2.

лишь абстрактно-рассудочно, отвлекаясь от художественно-поэтического строя его произведений, сводя образную ткань «Божественной комедии» к аллегорической символике, то возникает реальная опасность превратить творчество итальянского поэта не более чем в нравоучительную конкретизацию традиционных схоластических догматов, в поэтическое воплощение теологических понятий.

В философии текстов, создаваемых по идеалам естествознания, часто упускается из виду, что создание абстракций возможно не только формально-логическими средствами, но и с помощью различных используемых в социально-гуманитарных науках средств — метафор, аналогий, повторов, умолчаний, аллегорий, символов, «возвышения» стиля, применения установки-стереотипа, создания эмоционального настроя с помощью самого построения текста, способа изложения и т. п. Все эти и близкие к ним средства широко используются в герменевтике, феноменологических, экзистенциалистских текстах и должны быть освоены в философии познания.