Наставники. 
История отечественной педагогики и образования

Назовем лишь некоторых из них.

Бразды правления Лицеем были вверены человеку одаренному, совестливому и умному — Василию Федоровичу Малиновскому (1765—1814), выпускнику философского факультета Московского университета, в программу которого тогда входили естественные науки. Малиновский превосходно знал греческий, древнееврейский, латынь, новые европейские языки. На формирование его общественных взглядов большое влияние оказал знаменитый русский просветитель Н. И. Новиков. Искоренение деспотизма и установление просвещенного правления с юных лет стали любимой мечтой Малиновского.

Он занимался дипломатической, потом литературной работой, был автором одного из первых проектов отмены крепостного права. Бесплатно директорствовал в московском Доме трудолюбия, давшем приют 30 девицам из бедных семей. В этой скромной должности и в материальной нужде застало его в 1809 г. известие об открытии в Царском Селе лицея для дворян. В июне 1811 г. Василий Федорович получил официальное назначение и выехал к месту службы.

Малиновский стал для лицеистов первого набора отцом родным. Он не бранил, не наказывал, не пугал — он ласково журил виноватого. Он не мучил зубрежкой и не угрожал «мерами» — он выявлял способности и не «давил», если таковых не оказывалось…

Профессор Лицея Александр Петрович Куницын (1783—1840). Первоначальное образование получил в духовном училище и в Тверской семинарии. Успехи его были вознаграждены зачислением в Педагогический институт в Санкт-Петербурге; затем как одного из лучших студентов Куницына отправили в Гёттинген. Возвратился он домой в начале 1811 г. с огромным запасом сведений, собственных мыслей и с жаром свободолюбия.

Центральная идея всех занятий Куницына просматривалась легко: человек рожден не для подчинения тиранам, а для разумной, свободной жизни. Александр Петрович был самым вольнодумным, образованным, смелым из лицейских педагогов, хотя и не самым любимым. Он бывал суховат, резок с глупцами, невеждами и лентяями. Когда Пушкин писал:

Куницыну дань сердца и вина!

Он создал нас, он воспитал наш пламень, Поставлен им краеугольный камень, Им чистая лампада возжжена…

то прежде всего имел в виду принципы вольнолюбия, духовной и нравственной свободы, неприятия деспотизма, которые внушил своим питомцам Александр Петрович.

В 1820 г. Куницын покинул Лицей, получив кафедру во вновь созданном Петербургском университете. Его книга «Право естественное» встретила одобрение — ее даже собирались поднести в дар императору. Однако в 1821 г. все резко изменилось: книга была запрещена, весь тираж изъят и сожжен, а сам Александр Петрович уволен.

Александр Иванович Галич (1783—1848) — учитель особого рода. Он держался с лицеистами как добрый товарищ, вплоть до панибратства и полного растворения в жизни своих приятелей-учеников.

Однако не только в шумной компании, но и в душевной беседе Галич был незаменим.

Родился будущий адъюнкт-профессор Лицея в Орловской губернии. Дед его — приходской священник, отец — дьячок. В 1803 г., окончив семинарию, он отправился в петербургский Педагогический институт. В 1808 г. нескольких лучших студентов послали за рубеж, среди них — Галич. Галич — человек благородный, блещущий юмором, кроткий нравом. Предложение преподавать в Лицее было для него неожиданным, он вел курсы истории философии, логики, психологии, этики, а с лицеистами ему приходилось туго, он привык к взрослой аудитории. От него ждали не сведений о латинских герундиях, а рассуждений о любви и дружбе. Потратив все время на беседы и чтение вслух русской книжки, Александр Иванович спохватывался, раскрывал Корнелия Непота: «А теперь, господа, потреплем старика». Это выражение стало поговоркой у лицеистов. В 1815 г. Галич покинул Лицей. Лицеисты скучали без него, надеялись, что он вернется… С 1819 г. профессор Галич занимал кафедру философии в Петербургском университете. Тогда же выпустил книгу «История философских систем». Однако в 1821 г. книга была запрещена, а Галича отстранили от преподавания.

В 1816 г. директором Лицея был назначен Егор Антонович Энгельгардт. Он считал, что в основании всякого воспитания должна лежать любовь к воспитаннику и ее надо выражать не словами, а делом. Только путем сердечного участия в радостях и огорчениях питомца можно завоевать его любовь, хотя бы и бессознательную. Настоящее повиновение, утверждал он, может быть только добровольным, проистекающим из внутреннего и сердечного убеждения. Надо добиваться того, чтобы мальчики и юноши не предавались рассеянности и умственной бездеятельности.

Искренне преданный делу, Энгельгардт мог поспорить и с царем, отстаивая свои педагогические идеи.

Французский язык и литературу преподавал Давид Иванович де Будри, брат «того самого» якобинца Марата. Он много рассказывал лицеистам о Французской революции. Де Будри бодро и быстро бросал слова, шутил язвительно — и весь класс хохотал от его шуток. Но самым его большим наслаждением была декламация. Когда, полузакрыв глаза, он декламировал, протяжно завывая, лицеисты замирали на своих местах… Но вместе с гем это был строгий и даже придирчивый педагог.

Не у всех профессоров и учителей хорошо шло преподавание, сказывалась неопытность в педагогике. Но их всех объединяла одна черта — они были либералами, стремившимися стать отцами и друзьями лицеистов. Не обо всех наставниках здесь сказано, но и по приведенным портретам можно судить об атмосфере, воцарившейся в Лицее в первое десятилетие.