Моральные эмоции и моральное поведение подростков

В моральном поведении, согласно исследованиям, компонентом регуляции является чувство вины, усиливающее субъективное переживание ответственности за нарушение правил. Моральные эмоции играют важнейшую роль в развитии сознания и поведения. Вина возникает тогда, когда ребенок начинает давать себе отчет в том, что он поступил неправильно по отношению к другим. Чувство вины наряду с эмпатией, гордостью и завистью М. Л. Хоффман, И. Айзенберг оценивают как эмоции высшего уровня. Чувство вины напрямую связано с самооценкой и стимулирует активность субъекта в отношении самопознания. Ощущение вины ведет к стремлению изменить себя или свое поведение, становится регулятором социального взаимодействия. Ценности общества не только познаются, но и переживаются через эмоциональные оценки. Эмоциональный аспект поведения обеспечивает переход моральных убеждений в личностные ценности, влияет на степень присвоения нравственных норм [3]. Целостный комплекс когнитивно-мотивационно-эмоционального отношения позволяет анализировать событие с позиции объективной нравственности и самосознания, т. е. себя в контексте нравственного выбора.

В различных исследованиях морального поведения доказана ведущая роль саморегуляции эмоциональной сферы и сделаны выводы о необходимости для субъекта морального поведения подавлять отдельные эмоции (гнев, злость, стремление обладать, стремление контролировать, самодемонстрация и т. д.) и ориентироваться на побуждающую силу других эмоций (сопереживания, сочувствия, чувства справедливости, чувства вины, стыда). Моральное решение подростка во многом зависит от его способности к эмоциональной саморегуляции. Важно также, какие эмоции подросток приписывает другим участникам взаимодействия, как интерпретирует эмоциональное состояние партнеров по общению. Наконец, именно эмоциональные механизмы придают деятельности (в том числе и моральной) личностный смысл. Развитие способности к осознанию своих эмоций способствует и росту личности подростка в целом и формированию персональной ответственности. Чувство вины в отрочестве становится мощным регулятором поведения через стремление сохранить высокую моральную самооценку. Чувство вины актуализирует механизмы саморегуляции (осознание ответственности за то, что было совершено вопреки принятым нормам) и социальной регуляции (сигнализация окружению осознания неправильного поведения, раскаяния и хороших намерений).

Понимание себя строится, но линии осознания противоречий между собственными действиями и принципами в контексте ориентации на других людей. Так, в исследовании Д. А. Дружиненко были получены результаты, подтверждающие, что уровень моральной самооценки определяет интенсивность переживания чувства вины подростком. Чем выше моральная самооценка, тем интенсивнее переживается чувство вины в ситуации нарушения моральных норм. Интенсивность переживания чувства вины в контексте отношений со сверстниками у старших подростков повышается, а в контексте отношений с родителями — снижается. Различные сочетания уровня моральной самооценки с переживанием чувства вины оказывают дифференцированное влияние на поведение подростков в ситуации нарушения нравственных норм. Показано, что высокий уровень моральной самооценки в сочетании с высоким уровнем переживания чувства вины в случае нарушения моральных норм связан с более высоким уровнем внутренней конфликтности и самообвинения. Подростки с невысокими показателями по данным параметрам отличаются неуверенностью в мнении окружающих об их личностных качествах. Подростки с высоким уровнем моральной самооценки и невысоким уровнем переживания чувства вины более уверены в себе и в большей степени склонны принимать свои недостатки, обнаруживая известную степень ригидности [25].

Моральное поведение подростков зависит и от такого качества личности, как локус контроля. В различных экспериментальных работах была установлена связь между экстернальностыо или интернальностыо и способами разрешения конфликтных ситуаций, принятия решений, формированием межличностных отношений. Так, например, экстерналы чаще приписывают значение внешним, ситуационным факторам, тогда как интерналы склонны наделять ответственностью участников ситуации и более активно искать информацию, разъясняющую происходящее.

Локус контроля — устойчивая склонность личности приписывать ответственность за результаты собственной деятельности и происходящие события собственным способностям, знаниям и усилиям (интернальность) или внешнему воздействию (экстернальность).

Связь локуса контроля с моральным поведением была обнаружена в исследовании А. Р. Диенстбир, который оценивает локус контроля как медиатор развития эмоциональной сферы, опосредующей в свою очередь процесс принятия решения по моральным дилеммам. Интернальность связана с более высоким уровнем эмоциональной саморегуляции, обеспечивающим развитие моральных суждений и способность к зрелому решению моральных конфликтов [91].

Крепнущее у подростка чувство справедливости остро подмечает все противоречия и несоответствия социальных отношений, и подросток должен разрешить для себя эти парадоксы, выстраивая жизнь. Борьба против несовершенства мира не может быть логичной и рациональной, поэтому и поведение подростков редко бывает последовательным.

В раннем детстве у детей появляется вера в то, что ошибка автоматически вызывает наказание, что есть прямая зависимость между поведением людей и тем, что они заслуженно получают, как поощрение или наказание. Формируется вера в справедливый мир (Belief in a Just World — BJW). В ходе развития постоянная причинная связь или предпричинные объяснения трансформируются в более реалистические причинные и относительные объяснения, приводящие к снижению верований в постоянную справедливость. Однако Ж. Пиаже высказывал предположение, что вера в справедливый мир отчасти сохраняется и у взрослых. Р. Карниол нашел подтверждение этой идее, показывая, что значительное число взрослых чувствует неудачу как заслуженную. Очевидно у некоторых взрослых «есть потребность полагать, что они живут в мире, где люди получают то, чего они заслуживают» [95].

В исследовании рассуждений о постоянной справедливости у шести-, восьми-, десятилетних детей и студентов колледжа 16—18 лет, П. Е. Джое не наблюдал различий между уровнем использования причинной связи. Для всех возрастов положительные результаты для историй с хорошими побуждениями и отрицательные результаты для историй с плохими побуждениями оценивались детьми и подростками как более справедливые, чем противоположные комбинации. Аналогичные результаты отмечала К. Дальберт: «участники всех возрастов вели себя, как будто они мотивированы, чтобы защитить их верования в справедливый мир» [3]. Однако возрастные различия все-гаки имеют место в особенностях логики рассуждений. Младшие дети в целях подтверждения веры в справедливый мир готовы нарушать логику и идти против фактов.

Вера, что мир — справедливое место, позволяет человеку взаимодействовать с физической и социальной окружающими средами, как если бы они были устойчивы, правильны и организованны. BJW — развивающаяся познавательная тенденция, которая происходит от более общего принципа познавательного баланса. Исследования Л. Оппенгейма показали, что вера в справедливый мир не связана ни с одним из оцененных уровней морального развития, ни с отношением к социальным проблемам [103]. Тогда как собственно моральное развитие всегда обнаруживает корреляционные связи с социальными отношениями. Эти работы подтверждают представления о вере в справедливость как о некотором антропоморфическом восприятии мира, которое является механизмом совладания с хаотичностью и непостоянством мира.

Вера в справедливый мир (BJW) — двумерное образование и включает в себя общее («справедливый мир») и личное («со мной обращаются справедливо») концептуальное измерение. В исследованиях подростков с различным уровнем среднего образования (возрастной диапазон от 12 до 21 года) изучались общая и личная BJW. Так, К. Дальберт сообщила, что старшие участники продемонстрировали значительно более низкие верования в общий и личный справедливый мир. Для всех возрастных групп показатели личной BJW были выше, чем общей BJW. Кроме того, была обнаружена отрицательная корреляция между BJW и образовательным уровнем подростков. Это позволяет предполагать, что чем выше уровень образования (т.е. познавательное развитие), тем ниже общая BJW. Вместе с тем личная вера в справедливый мир связана с образовательным уровнем положительно. В этом можно усмотреть компенсаторную стратегию развития, когда уменьшение веры в общую справедливость дополняется увеличением личной BJW. Таким образом, для старших подростков, начиная с 15 лет, характерны отказ от веры во всеобщую справедливость и закономерность, но сохраняющаяся и даже возрастающая вера в справедливость их собственной судьбы в хаотическом феноменальном мире [87].

Сложная рассуждающая ответственная мораль появляется тогда, когда стабильность и порядок не требуются как единственно возможное основание окружающего мира. Так, на протяжении подросткового возраста фактически не меняется отношение к правам человека, ориентированное на воздаяние, и принципиальные изменения обнаруживаются уже в юношестве за пределами 20-летнего возраста. Даже старшие подростки неспособны иметь дело с миром, который непорядочен или принципиально несправедлив |3|.

Моральная саморегуляция предполагает осознание, принятие объективной необходимости соблюдать моральные требования, присвоение моральным нормам личностного смысла. Соблюдение моральных норм не может быть средством достижения каких-либо других утилитарных или коммуникативных целей. Одной из важнейших задач развития в подростковом возрасте становится осознание объективной необходимости соблюдения моральных норм и добровольное, осознанное принятие на себя этих обязательств. Поэтому поступки подростков, реализация нравственной деятельности в конкретных отношениях служат объективным показателем нравственного становления личности.

В отношении к правам человека в отрочестве обнаружены более высокие суждения у девушек, чем у юношей, хотя применительно к BJW гендерных различий не обнаружено. Вообще проблема гендерных различий в исследованиях морального развития подростков поднималась достаточно часто. В исследовании А. В. Макгиликуди, Б. Салливани, М. Хьюджез, где осуществлялось экспериментальное систематическое варьирование пола участников исследования и пола персонажей моральных дилемм, обнаружены различия в суждениях старших подростков. Эффект пола проявился независимо от того, в какие отношения были включены персонажи историй (близкие или далекие), и независимо от пола самих участников. И юноши, и девушки старшего подросткового возраста (17—19 лет) предполагали, что, когда герой дилеммы — мужчина, он будет строить свое поведение на принципах совести, прав, справедливости, соответствующих пяти-шести стадиям морального развития в периодизации Кольберга. В отношении женщин — героев моральных дилемм подростки значимо чаще выстраивали гипотетическое поведение в терминах, соответствующих третьей-четвертой стадиям. Подростки-юноши и подростки-девушки, идентифицируясь с персонажами, считали, что поведение мужчин должно руководствоваться более принципиальными суждениями, чем поведение женщин. По мнению подростков, мужчины должны строить суждения на основании логики, а женщины — чаще ориентироваться на чувства и беспокойство о других [99]. Показательно, что в классических дилеммах Л. Кольберга герой истории всегда мужчина.

В данной работе также сравнивались эффекты пола в отношении благосклонности, симпатии к персонажам моральных дилемм. В этом контексте подростки мужского и женского иола вновь продемонстрировали сходные результаты дифференцированного восприятия героев историй. Юноши и девушки более благосклонно воспринимали геросв-жснщин и принимали в отношении них положительные решения значимо чаще, чем в отношении героев-мужчин [99].

Эти результаты относительно эффектов пола в отношении героев гипотетических моральных дилемм в различных контекстах показывают, что этика переплетена с полом не только через определенную для пола модель социализации, как это утверждала К. Гиллиган, но что ожидания в отношении морального поведения меняются в зависимости от пола оцениваемого человека. Традиционные гендерные различия в нравственном становлении личности связывают развитие юношей с преобладанием чувства справедливости, завоеванием автономии, а развитие девушек — с приоритетом эмпатийной направленности, сопереживания и заботы.

Данные о том, что пол главного героя влияет на то, как и какое решение будет принято, совместимы с данными исследований гендерных стереотипов. Так, и девушки, и юноши подросткового возраста, оценивая этику сексуального поведения для мужчин и женщин, демонстрировали «двойные стандарты». Подростки обоих полов придерживаются стереотипных взглядов на соответствующее поведение мужчин и женщин, и эти стереотипы простираются на представления, что является моральным для мужчин и что — для женщин.

Контрольные вопросы

• 1. Какому уровню морального развития в периодизации Л. Кольберга соответствуют моральные суждения подростков?
• 2. Какие компоненты включает в себя понятие «моральный характер»?
• 3. Как связаны между собой моральное развитие и социализация?
• 4. Как семейные факторы влияют на моральное развитие ребенка?
• 5. Как разные стили воспитания ребенка влияют на становление моральной идентичности?
• 6. Каковы особенности ценностных ориентаций у подростков, выросших в среде правонарушителей?
• 7. Какие моральные эмоции развиваются в подростковом возрасте?
• 8. Какова связь моральных переживаний и качествами личности подростков?
• 9. Какие гендерные различия обнаруживаются в моральном развитии подростков?
• 10. Что собой представляет феномен «веры в справедливый мир»?