Дезинтеграция социальных групп

Размещено на /

1. Социальное неравенство как причина дезинтеграционных процессов

1.1 Проблема социальной справедливости

1.2 Трансформация социальной структуры

1.3 Стратификационная модель современного российского общества

2. Составляющие дезинтеграционного процесса

2.1 Маргинализация

2.2 Аномия

2.3 Социальная мобильность и миграция

Заключение

Глобальные тенденции своеобразно преломляются на нашем социальном пространстве. Если рассматривать трансформацию как необходимый и неизбежный процесс, то очевидным становится отсутствие теоретически и практически обоснованной политики по социальной реконструкции России, в силу чего такая реконструкция происходит стихийно, непоследовательно, даже иррационально. Безусловно, такие тенденции, отражаясь в общественном сознании, рождают массовое ощущение несправедливости происходящего, что не может не дискредитировать политику реформ.

Тема данного исследования весьма актуальна, хотя бы потому, что всем нам вольно или невольно приходится участвовать в сложном и противоречивом процессе общественных преобразований. В нем возникают новые формы социальной дифференциации, во многом изменяющие структуру и динамику жизнедеятельности людей как на макроуровне, так и на уровне первичных социально-производственных ячеек. Формируется новая система отношений неравенства в социальном пространстве. Меняются соотношение форм собственности, институты власти, происходит исчезновение одних групп и слоев, возникновение других, дробление третьих, изменение социальной роли и статуса четвертых и т. д.

Современное понимание проблемы социального неравенства основывается на изучении процессов социальной интеграции и дезинтеграции. Отечественные социологи с учетом данных обстоятельств исследуют различные аспекты этой проблемы. Здесь можно назвать работы З. Т. Голенковой, Д. Л. Константиновского, В. В. Локосова, Н. Е. Тихоновой и др. Тем не менее, многие аспекты данной научной проблемы еще ждут своего решения.

Целью данной работы является исследование процесса социальной дезинтеграции.

Задачами данного исследования являются анализ структуры и составляющих дезинтеграционных процессов: маргинализации, миграции, аномии.

1. Социальное неравенство как причина дезинтеграционных процессов

1.1 Проблема социальной справедливости

Проблема социальной справедливости тесно связана с проблемой равенства и неравенства людей в конкретных исторических условиях. Иногда можно встретить утверждение, что справедливость есть не что иное, как последовательно проведенное равенство. И это мнение не случайно, оно исторически обусловлено. «В человеческой душе, — как верно замечает один из исследователей, — заложено глубокое стремление к равенству, в ней еще первобытным каменным топором была высечена нестираемая надпись: «все поровну». Оганесян А. К. Равенство и справедливость. — М., 1990. — С.214. Однако желание отличиться, выделиться, получить больше тоже свойственно человеческой натуре. Сложно организованное общество, основанное на разделении труда и социальной иерархии, порождает моральные представления, которые санкционируют неравенство людей, вытекающее из различий между ними. Противоречивое соотношение равенства и неравенства составляет сердцевину исторически меняющихся концепций справедливости.

Таким образом, социальная справедливость выступает как категория, с помощью которой характеризуется объективно обусловленная уровнем материальной и духовной зрелости общества мера равенства и неравенства в жизненном положении различных социальных общностей и индивидов. Справедливость, соотнося людей и их поступки, определяет, в чем и как люди непременно должны выступить как равные друг другу, и в чем и как они могут и должны отличаться друг от друга. Как писал великий русский философ И. А. Ильин, «справедливость есть искусство неравенства. В основе его лежит внимание к человеческой индивидуальности и к жизненным различиям». Ильин И. А. О справедливости // Народное образование. — 1993. № 1. — С.91.

Необходимо также помнить, что, вопреки расхожему мнению, равенство может быть источником конфликтов и несправедливости, а неравенство — согласия и справедливости. Практика показывает, что эти два явления необходимо рассматривать и исследовать в тесной взаимосвязи, взаимозависимости и взаимодействии: одно без другого не существует. Естественно, что проблема социального неравенства имеет конкретно историческое звучание, жестко привязана к национальной специфике, особенностям исторического развития той или иной страны. Не исключением здесь является и современная Россия.

Социальная интеграция чаще всего понимается как процесс гармонизации отношений между различными социальными группами. Абсолютизация интеграции, придаваемое ей исключительное значение приводит к игнорированию социального конфликта, понимаемого как патологическое явление. При этом не обращается внимание на движущие силы общественного развития и само общественное развитие. Акцент делается на согласованности и гармонии элементов общества (традиция идет от Платона, Гоббса, Конта, Дюркгейма и особенно Парсонса).

Социальная дезинтеграция рассматривается как противоположный процесс. Наиболее частые ее формы — распад или исчезновение единых социальных ценностей, общей социальной организации, институтов. Полная социальная дезинтеграция разрушает систему, но не обязательно — ее составные части. Большинство социологов использует этот термин в смысле относительного снижения общесоциального контроля или, по крайней мере, снижения влияния общепринятых правил социального поведения (У. Томас, Ф. Знанецкий).

Социальная интеграция в любом обществе базируется на различных формах принуждения и стихийно возникшей солидарности. Соотношение этих моментов весьма существенно. Если в обществе слабо развита солидарность, то возможность рационализировать общественные отношения весьма ограничена, а тенденции к дезинтеграции существенно усиливаются.

1.2 Трансформация социальной структуры

Тенденции трансформации социальной структуры в России определяются: 1) преобразованием институциональных основ, прежде всего появлением частной собственности и развитием на ее базе предпринимательства; 2) глубокими переменами в системе занятости (система планового формирования, распределения и использования рабочей силы уступает место не просто свободному, но «дикому» рынку рабочей силы; 3) снижением уровня жизни подавляющей части населения; 4) социальной аномией (разрушением одной ценностно-нормативной системы и несформированностью другой) и 5) социальной депривацией, ограничением либо лишением доступа к материальным и духовным ресурсам, необходимым для удовлетворения основных жизненных потребностей.

Что касается России, то в последние годы наблюдается сильно выраженная тенденция к дезинтеграции общества, поскольку очевидно, что социальные группы, корпорации, сообщества и индивиды по-разному представляют себе образы «единого» социального пространства. Протекают процессы интеграции и дезинтеграции, опирающиеся не на рациональные начала (консенсус по поводу ценностей и целей), а на иррациональные и эмоциональные побуждения (этнонациональные, религиозные и местнические, мифологизированные и т. д.). Преобладает размытость идентичностей и социальных статусов, что способствует аномии. Коренным образом изменились принципы социальной стратификации. Общество стало структурироваться по новым для России основаниям.

Доминирующей формой собственности в стране является частная, на долю которой приходится 45,3%; удельный вес государственной и муниципальной — 37%; собственность общественных организаций — 0,7%; смешанная (без иностранного участия) — 15%; смешанная (с совместным российским и иностранным участием) — 2%. Доля занятых на государственных и муниципальных предприятиях и в организациях — 38,1%; на предприятиях и в организациях смешанной формы собственности — 16,4%; в общественных организациях и фондах — 0,7%. По сравнению с 1992 г. численность занятых в государственном секторе уменьшилась в 2,03 раза, а в частном секторе возросла почти вдвое Россия в цифрах. 2003 г. Статистический сборник. — М., 2003. — С.84. Основу современной социальной структуры составляют по-прежнему социальные группы советского общества — рабочий класс, крестьянство, интеллигенция (хотя изменились их социальная роль и количественные показатели); появились и новые социоструктурные слои.

Трансформация российского общества с неизбежностью повлекла за собой не только изменение социальной структуры, но и остро поставила перед традиционными общностями вопрос об осознании индивидуальной и групповой социальной идентичности, месте в социальной иерархии, уровне сплоченности, системе ценностей.

Основные тенденции состоят в углублении социального неравенства (экономического, политического, социального) и маргинализации значительной части населения. Углубляется неравенство между регионами, достигая соотношения 1:10. Увеличивается разрыв в оплате труда между отраслями хозяйства. Характерной особенностью процессов социального расслоения являются их чрезвычайная быстрота и биполярная направленность. Верхние слои, на долю которых, по данным разных исследований, приходится до 8% населения, все более резко обособляются от тех, кто концентрируется на полюсе бедности. Верхние слои сосредоточивают в своих руках как экономическую, так и политическую власть. В условиях слабости демократических институтов и гражданского общества, широкого распространения коррупции и теневой экономики это способствует укреплению олигархических властных тенденций.

Накладывающиеся друг на друга процессы — обнищания населения и растущего социального расслоения — приводят к возникновению гипертрофированных форм социального неравенства, создавая внутри одной страны две России, которые все больше отчуждаются друг от друга. Мы наблюдаем «размывание» прежних границ классов, групп, слоев в результате практически полного исчезновения зависимости между трудом и его оплатой, когда не важно — кто и как работает, а главное — где. Личные доходы, таким образом, больше не обусловлены результатами труда и объективными показателями экономического роста. Идет перераспределение собственности, капитала и труда.

По мнению З. Т. Голенковой, процесс формирования новой социальной структуры и ее состава идет тремя путями, предопределенными базовыми изменениями форм собственности. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Под ред. З. Т. Голенковой. — М., 1998. - С.187−190.

Первый путь — возникновение новых социальных общностей на основе плюрализации форм собственности: это специфические слои наемных рабочих и инженерно-технических работников, занятых в полугосударственном и частном секторах экономики по трудовым соглашениям или постоянно по договорам найма, работники смешанных предприятий и организаций с участием иностранного капитала и т. д.

Второй путь — изменение на базе трансформации государственной формы собственности положения традиционных классово-групповых общностей: их границ, количественно-качественных характеристик, возникновение пограничных и маргинальных слоев и т. д.

Третий путь — появление слоев-страт на основе взаимодействия различных форм собственности: менеджеров — нового управленческого слоя, новой элиты, средних слоев и т. д.

Эти слои-страты находятся на различных уровнях своего «созревания». Одни, например, элита, благодаря особенностям властных отношений, доставшихся от советского режима, легализовались достаточно быстро, сохраняя привилегии и власть. Менеджеры — хотя их и относят к средним слоям — обладают достаточной автономностью. Поэтому представляется необходимым проводить определенные различия между инженерами, высококвалифицированными рабочими, представителями различных отрядов специалистов. Последние еще далеки от того, чтобы интегрироваться группой средних слоев, необходимы время и социальные реформы, способные привести к изменениям в структуре занятости больших групп населения. В исследованиях социальной структуры сейчас преобладают многомерные стратификационные модели с использованием таких критериев, как имущественное положение и доход, образование, позиция во властной структуре, социальный статус и престиж, самоидентификация, т. е. комбинация объективных и субъективных критериев.

Комбинация этих показателей целесообразна и зависит от целей исследования. Существуют различные системы координат нового социального пространства, которые «конструируются» между потенциально составляющими средних слоев. Традиционные же объективные критерии (доход, уровень образования, должность) не всегда дают действительную картину, так как реальные процессы, особенно связанные с получением доходов, сознательно искажаются. Тогда в качестве дополнительного критерия используется самооценка социального и материального положения, социального самочувствия.

1.3 Стратификационная модель современного российского общества

По данным социологических исследований, стратификационная модель современного российского общества выглядит следующим образом:

— элита — правящая политическая и экономическая — до 0,5%;

— верхний слой — крупные и средние предприниматели, директора крупных и средних приватизированных предприятий, другие субэлитные группы — 6,5%;

— средний слой — представители мелкого бизнеса, квалифицированные профессионалы, среднее звено управления, офицеры — 20%;

— базовый слой — рядовые специалисты, помощники специалистов, рабочие, крестьяне, работники торговли и сервиса — 60%;

— нижний слой — малоквалифицированные и неквалифицированные работники, временно безработные — 7%;

— социальное дно — до 5%.

По уровню материального благосостояния выделяются следующие слои:

— богатые (средства позволяют не только удовлетворять свои потребности, но и организовать самостоятельную экономическую деятельность) — 7%;

— состоятельные (средств достаточно не только для высокого уровня жизни, но и для приумножения капитала) — 5,3%;

— обеспеченные (средств достаточно для обновления предметов длительного пользования, улучшения жилищных условий за свой счет или с помощью кредита, для собственного переобучения и образования детей, организации отдыха во время отпуска) — 15,8%;

— малообеспеченные (средств хватает только на повседневные расходы и в случае крайней необходимости — минимум средств на лечение и укрепление здоровья) — 57%;

— неимущих (наличие минимальных средств только для поддержания жизни и отсутствие средств для улучшения своего существования — 20,2%. Исчислено по: Социальное положение и уровень жизни населения России. Статистический сборник. — М., 2002. — С.123−127.

Новый слой — элита — малочислен (вместе с высшим слоем — от 5 до 8%), очень богат (по некоторым данным, 1% семей имеет годовой доход свыше 400 тыс. долларов) и весьма неоднороден. Здесь имеет место конфронтационный плюрализм, где каждая из сторон стремится умножить символический «капитал» своего влияния и выработать свою модель социального, политического, экономического, культурного, идеологического пространства, что приводит к постоянной борьбе за передел сфер влияния.

Средние слои многие авторы склонны рассматривать как цементирующую силу современных обществ, причем проявляющую себя в качестве таковой в различных сферах. В области социальных отношений они являются той средой, которая способна «гасить» значительные противоречия между основными классами. В экономико-социальном плане средние слои выступают носителями тенденции сглаживания противоречий между содержанием труда представителей различных профессий, городским и сельским образом жизни. В сфере семейных отношений средние слои оказываются проводниками традиционных ценностей, сочетая их с ориентацией на равенство возможностей для мужчин и женщин в образовательном, профессиональном, культурном отношениях.

В культурной сфере эти слои представляют оплот ценностей общества. В политическом плане для них характерен незначительный разброс вокруг центра политического спектра, что делает их и здесь оплотом стабильности, залогом эволюционного характера общественного развития, формирования и функционирования гражданского общества. Поэтому без преувеличения можно назвать средние слои подлинными гарантами социальной стабильности в современном обществе — их роль в этом качестве была бы особенно важна для России.

Социальная структура российского общества выглядит как «придавленный к основанию треугольник» (в отличие от «лимона» в развитых странах или «Эйфелевой башни» — в латиноамериканских); особое значение в ней приобретает состояние маргинальности, сопровождающее вынужденный переход человека из одной социально-профессиональной группы в другую и существенно изменяющее характеристики социально-профессионального статуса.

Появились «новые бедные». И ранее, в советское время, в стране было достаточно малообеспеченных. Но более квалифицированный, более сложный труд оплачивался выше, чем малоквалифицированный. Образование являлось одним из основных структурообразующих факторов. Вузовский диплом был фильтром для продвижения в должностной иерархии. Это, в свою очередь, обусловливало и более высокую оплату труда, а также и долю привилегий в получении дополнительных социальных льгот.

Сопутствующие политическому переустройству экономические процессы — спад производства, безработица, инфляция — сказались на оплате труда, пенсиях, пособиях значительной части общества, привели к резкому уменьшению реальных доходов большей части населения. И среди них оказываются люди по прежним меркам достаточно обеспеченные. Анализ социального состава «новых бедных» выявил присутствие в нем значительной доли специалистов, что позволило выдвинуть гипотезу: рост слоя происходит за счет массового обнищания интеллигенции, считавшей себя ранее среднеобеспеченной. Ядро составляют научные работники, учителя, врачи, руководители низшего уровня, инженеры. Основная часть — люди трудоспособного возраста.

Выделяются активные социальные субъекты (слои и индивиды), адаптировавшиеся к новым условиям, у других этот процесс затянулся и преобладают деструктивные жизненные стратегии. Дальнейшее развитие социально-стратификационных процессов в российском обществе, трансформация социальной структуры во многом будет зависеть от скорости и направленности экономического и политического реформирования, от социокультурных особенностей страны.

2. Составляющие дезинтеграционного процесса

2.1 Маргинализация

Изменения в последние десятилетия в социально-экономической, политической и духовной сферах жизни российского общества оказали существенное влияние на глубинную трансформацию всей социальной структуры российского общества, появление новых страт и слоев, исчезновение других, дробление на подгруппы третьих страт и т. п. С точки зрения социальной работы наиболее актуальными и важными тенденциями в трансформации социальной стратификации постсоветского общества являются маргинализация и аномия. Новая социальная структура не возникает в один момент, она рождается в недрах старой структуры, она — её логическое продолжение. Нарождение нового знаменует появление пограничных, промежуточных маргинальных социальных объектов, В данном случае, маргинальность связана с процессами изменения, обновления и перестройки социальной структуры. Она означает сочетание в социальном субъекте элементов старых и новых структурных связей, включение его в разные отношения, вследствие чего маргинальный субъект приобретает противоречивый социальный статус.

Становление новой социальной структуры связано с массовой десоциализацией и ресоциализацией, с потерей самоидентификации и неопределенностью социального статуса, с переходом значительных по объему людских масс из одних социальных групп в другие. Индивиды из низших социальных слоев в определенной степени, представляют собой продукты распада компонентов социальной структуры. Сегодняшнюю ситуацию в российском обществе вполне можно назвать «маргинальной», поскольку в ее основе — пограничное, промежуточное, переходное положение, в котором оказалось общество и все его элементы в результате разрушения одной и попыток формирования другой социальной системы. В связи с обозначенными социальными процессами проблема маргинальности приобретает особое значение и актуальность. Система стратификации теряет былую жесткость и однозначность: размываются границы между группами и слоями, возникает множество промежуточных, маргинальных, трудно идентифицируемых групп.

Очень сложно дать им строгую дефиницию, поскольку состав их пестр, связи с обществом нарушены. Зыбкость, подвижность социального статуса различных общественных слоев, исчезновение традиционных механизмов регуляции поведения таких групп, отсутствие форм и методов социальной организации, характерных для них, препятствуют осознанию своей общности и скрепляющих ее интересов. Люди оказались вытолкнуты из круга ранее существовавших социальных стереотипов, привычных норм, представлений и встраиваются в новые, неустоявшиеся. Все это вместе взятое означает маргинализацию, хотя и временную, но огромных масс населения. Образуются, также увеличиваясь количественно, стойкие маргинальные социальные группы («бичи», «бомжи», беженцы, «вынужденные переселенцы», беспризорные, наркоманы, криминальные элементы).

Таким образом, существование многообразных социальных различий в современном развитии структурных отношений порождает различные виды социальной дифференциации. Все больше проявляют себя в качестве структурообразующих признаков феномены группового и индивидуального сознания, в которых отражаются занимаемые социальными общностями позиции в структурных отношениях. Эти позиции резко поляризуются, социальная конфликтность связана и с появлением маргинализированных слоев.

2.2 Аномия

Другая тенденция развития социальной стратификации, тесно коррелирующая с процессами маргинализации, связана с разрушением существовавших ранее социальных ценностей, норм, идеологии и трудностями в формировании новых ценностей. Российское общество, которое переживает состояние аномии в связи с разрушением старых, «советских» норм и ценностей и формированием новых, «постсоветских» .

Понятие «аномия» (от греческого a — отрицательная частица и nomoz — закон) буквально означает отсутствие закона или безнормность. Оно было обосновано Э. Дюркгеймом в его книге «Самоубийство» (1897 г.), в дальнейшем его заимствовал Р. Мертон, развивший идеи своего предшественника. Аномия, по Мертону, возможна на двух уровнях. Первый — это уровень всего общества, в котором нормативные стандарты поведения или убеждения либо серьезно ослаблены, либо отсутствуют. Второй — это уровень индивида, для которого состояние аномии характеризует социальную дезориентацию, тревогу, чувство изолированности от общества. Если Р. Мертон применял эту теорию для объяснения социального поведения определенных групп людей или индивидов, в частности, для объяснения причин преступности в современном мире, то по отношению к России 90-х гг., на наш взгляд, теория социальной аномии может быть применена ко всему обществу, как к его макро, так и микроуровню.

Социальная аномия в России, по мнению многих социологов, распространяется не на какие-либо группы индивидов, а на все население страны. Во-первых, это состояние социальной системы, утратившей прежние и не определившей новые идеалы, нормы, ценности, потерявшей механизмы моральной регуляции. Во-вторых, это смещение представлений о социальных нормах и предписаниях, потеря ориентиров, отсутствие очерчиваемых и предсказуемых перспектив, утрата чувства уверенности в будущем в сознании всех членов общества. В-третьих, это возникновение в обществе состояния несоответствия, разрыва, конфликта между официально провозглашаемыми символами успеха, процветания, неограниченных возможностей, якобы доступных всему населению, и невозможность для большинства членов общества законными средствами завладеть этими символами.

Накопление аномии в российском обществе — глубинная причина резкого роста всех форм отклоняющегося поведения, скачка смертности в трудоспособном возрасте, роста психических и социально обусловленных заболеваний. В этом — объяснение распространенности проявления обеих противоположных форм сознания аномической личности: с одной стороны, чувства беспомощности, изоляции, пустоты, отсутствие моральной цели; с другой — вседозволенность, потеря ответственности, ориентация на сиюминутные выгоды, эгоцентризм и политический экстремизм.

Общество, глубоко втянутое в «безнормность», само воспроизводит саморазрушительное поведение, воспроизводит те его формы, которые способствуют росту социального отчуждения, крайними выражениями которого являются девиантное и делинквентное поведение.

Таким образом, аномия в России представляет собой несовпадение взаимных ожиданий как отдельных социальных субъектов (студентов и института образования, выпускников вузов и рынка труда, призывников и армии, бизнеса и налоговой системы и т. д.), так и общества и государства в целом, существование их в различных системах социальных координат. Специфику российской аномии составляет комплекс таких явлений, как: объективные расхождения, диссонанс между ценностно-нормативными представлениями, коренящимися в общественном сознании и их реальными воплощениями в качестве социальных институтов, прав, свобод и т. д.; псевдофункциональность и мимикрия общественных институтов и организаций; модификация девиантного поведения в одну из форм социальной адаптации. В целом, правомерен вывод об институциализации аномии в российском обществе.

2.3 Социальная мобильность и миграция

социальный стратификационный дезинтеграционный

Согласно определению П. Сорокина, «под социальной мобильностью понимается любой переход индивида, или социального объекта, или ценности, созданной или модифицированной благодаря деятельности, от одной социальной позиции к другой». Сорокин П. А. Человек, цивилизация, общество. — М., 1992. — С. 242. Кардинальные социально-экономические преобразования 90-х годов спровоцировали значительные качественные изменения социальной структуры российского общества и придали стимул интенсивной социальной мобильности. Если сдвиги в социальной структуре можно рассматривать как наиболее значимый критерий оценки общественных трансформаций, то социальная мобильность — конкретная форма реализации этих структурных сдвигов.

В рамках либеральной модели трансформации, реализуемой с начала 90-х, доминировало представление о том, что структурные изменения в экономике обеспечат расширение «пространства наверху» за счет расширения сегментов рынка труда, обеспечивающих достаточно высокие статусные позиции (прежде всего, рост численности менеджеров, управленцев). Таким образом, будет обеспечен канал восходящей социальной мобильности, примиряющей общество с неизбежными социальными и материальными потерями, сопутствующими шоковой терапии. Однако, уже вскоре стало очевидно, что первоначальные посылки были неоправданно оптимистичны.

Знания и навыки, трудовые мотивации и модели коммуникаций пришлось обновлять и формировать вновь. Образование и профессиональный статус, полученные в дореформенный период, для значительной части населения, занятого в секторах экономики, подвергшихся экономическому спаду, уже не гарантировали сохранение сложившегося уровня жизни. Низкий уровень оплаты труда в бюджетной сфере стимулировал мобильность, связанную не только с переменой места работы, но и профессии, сферы и характера занятости.

Эффективные адаптационные практики часто предполагали осуществление деятельности, связанной с быстрой материальной отдачей, но потерей статуса («челноки», торговля), что породило проблему «статусной несовместимости» — рассогласования продвижения по шкалам материального и общественного положения. Обращает на себя внимание и то, что перемещения из бывшего среднего слоя имеют ярко выраженный негативный характер.

Дезинтеграционные процессы последнего десятилетия кардинально изменили политическую и социальную ситуацию на постсоветском пространстве, и миллионы людей стали вынужденными мигрантами. Миграция вносит коррективы в жизнь местных социумов, влияет на проводимую суверенными государствами политику, а главное — изменяет личностные характеристики тех, кто вынужден перемещаться на другие территории в поисках спокойной жизни и лучшего будущего.

Адаптироваться в новой среде нелегко, и у миграции есть серьезные минусы. Крупные города превратились в отстойники, особенно Москва. Именно здесь скапливаются массы вынужденных мигрантов, беженцев, нелегалов-иностранцев и лиц без гражданства, представителей частного бизнеса, теневой экономики, бомжей, преступников. Все это усиливает криминогенную ситуацию, снижает общую культуру города и т. д. Заметные социальные отличия от местного населения — в менталитете, религии, обычаях и традициях, а также психологические особенности играют существенную роль в приспособлении приезжих к новым условиям.

Заключение

Суть происходящего в настоящее время на социальном пространстве российского общества состоит в изменении соотношения групп и слоев, их иерархии и ролевых функций, а также в углублении социального неравенства между ними. Формирующаяся новая социальная стратификационная модель общества становится не просто объективной реальностью, что в перспективе может способствовать смягчению социального неравенства на рациональных началах интеграции, либо же дезинтеграции на конфликтной основе.

Одним из самых негативных последствий радикальных реформ 90-х годов является образование значительного по своим размерам слоя социально обездоленного населения. Профессиональные нищие снова, как и в дореволюционные времена, стали составлять ядро нынешнего контингента нищих. Проведя довольно обширное изучение современного положения дел в России, ученые пришли к выводу, что социальная структура российского общества приобретает черты буржуазного общества раннего капитализма, для которого характерна аморфность классовой структуры, интенсивный процесс люмпенизации трудящихся, криминализация общественных отношений. В формировании социальной структуры общества все большее значение приобретают субъективные статусные, идеолого-политические, социально-психологические, социально-духовные признаки. Особую значимость в условиях нарушения динамического равновесия общества обретают асоциальные группы населения. Социальная дезинтеграция способствует развитию социальных конфликтов.

Для достижения социального консенсуса, при котором только и возможно преодоление экономического и политического кризиса, необходима интеграция совместных усилий всех социальных слоев. Согласие, социальное партнерство как универсальный способ стабилизации всей системы, снятия напряженности и разрешения конфликтов в современной России, в условиях утверждения рыночных отношений, становится объективной необходимостью и потребностью.

1. Ильин, И.А. О справедливости / И. А. Ильин // Народное образование. — 1993. № 1. — С.91.

2. Оганесян, А. К. Равенство и справедливость (Концепции Д. Роулса и Д. Белла) /А.К.Оганесян // Этическая мысль: Науч.-публицист. чтения. — М., 1990. — С.214−229.

3. Россия в цифрах. 2003 г. Статистический сборник./ Отв. ред. Н. И. Нечаев. — М.: Госкомстат, 2003. -398с.

4. Сорокин, П. А. Человек, цивилизация, общество / П. А. Сорокин. — М.: Политиздат, 1992. — 275с.

5. Социальное положение и уровень жизни населения России. Статистический сборник / Под ред. М. С. Соколовой. — М.: Статистка России, 2002. — 525с.

6. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Отв.ред. З. Т. Голенкова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: РАН. Ин-т социологии, 1998. — 480 с.: