Перспективы научно-технического прогресса России в условиях шестого уклада

Указанное серьезное отставание России от передовых в области развития НИОКР можно рассматривать как результат и наследия СССР, административно-командная система которого не давала развиваться в полной мере многим перспективным направлениям НИОКР, и трансформаций 1990;х гг., «добивших» эту область.

Из истории советской науки и техники

СССР в 1950—1960;е гг. был безусловным мировым лидером в трех областях — освоении космоса, ядерной отрасли и создании электронной вычислительной техники. Если советские достижения в первых двух сферах широко известны, то о работах в области вычислительной техники обществу известно немного. Между тем современный пятый уклад НТР связан с электроникой, компьютерной техникой и информатикой. А в СССР впервые послевоенные годы был задел в этих передовых областях. Действительно, в 1948 г. Госкомитетом СССР по изобретениям сотрудникам Энергетического института АН СССР И. С. Бруку и Б. И. Рамееву было выдано авторское свидетельство на изобретение под названием «Автоматическая цифровая вычислительная машина» и в 1950 г. начата ее разработка — модель М-1. В декабре 1951 г. запушена первая в СССР и континентальной Европе ЭВЦМ МЭСМ (малая электронная счетная машина), разработанная под руководством С. А. Лебедева, а в апреле сдана в эксплуатацию самая быстродействующая (8 тыс. операций в секунду) в Европе ЭВМ марки БЭСМ. При этом все работы велись на отечественной элементной базе и на оригинальных архитектурных принципах. Вершиной деятельности советских разработчиков стала созданная в 1960;е гг. БЭСМ-6 на германиевых транзисторах советского производства. Эти машины успешно применялись в течение почти 20 лет и даже были использованы в совместном с США космическом проекте «Союз — Аполлон» в 1975 г. Большую роль в технологическом развитии СССР в 1960;е — начале 1970;х гг. сыграли мощные отечественные ЭВМ «Минск», «Урал», «Киев», «Днепр».

В отличие от многих других направлений советской науки и техники цифровая вычислительная техника в то время создавалась практически без заимствований с Запада. Сергей Алексеевич Лебедев был ведущим конструктором в этой отрасли, сыграв в ее судьбе роль, сравнимую с ролью С. П. Королева в ракетостроении или И. В. Курчатова в создании атомной бомбы. Советские достижения во всех важнейших проектах военно-промышленного комплекса непосредственно связаны с использованием высокопроизводительных отечественных вычислительных машин и систем.

Вместе с тем производство электронной вычислительной техники не считалось приоритетным у советского руководства. Сохранился курьезный рассказ о встрече еще в 1945 г. С. А. Лебедева с курирующим науку членом ЦК, который, услышав рассказ о быстродействии машин, дал глубокомысленное заключение: «Что же, мы за один-два месяца перерешаем на ней все задачи — а потом на помойку?» — и отказал в поддержке проекта^[1].

В Советском Союзе был высокий уровень развития науки, особенно точных наук, связанных с задачами развития военно-промышленного комплекса. В этой области страна занимала лидирующие позиции, обеспеченные приоритетным финансированием и мобилизацией всех ресурсов на решении отдельных и конкретных задач. Однако ограниченность этих ресурсов не позволяла в той же мере стимулировать технологии, а также гражданское внедрение имеющихся НИОКР, наладить серийность выпуска качественных изделий. Цепочка проблем начиналась с невозможности произвести материалы соответствующего качества (металлы, пластмассы, керамику) и завершалась сложностями тестирования готовой аппаратуры из-за технического несовершенства контрольных приборов. Технологическое отставание наблюдалось во всех областях. Но наиболее драматичным оно оказалось в области компьютерной техники и информатики. Многие созданные в СССР ЭВМ превосходили западные аналоги по смелости идеи, по архитектуре, но отставали в техническом воплощении. Так, созданная в 1970 г. ЭВМ-10 превосходила построенную в те же годы американскую супер ЭВМ Cray-1 по числу машинных циклов на одну выполняемую операцию, однако уступала, но производительности из-за несовершенства элементной и конструктивно-технологической базы. Знаменитая советская БЭСМ-6 была сравнима по характеристикам со своими американскими конкурентами, но была менее надежна в эксплуатации опять же из-за низкого качества комплектующих. Кроме того, количество выпускаемой техники и соответственно степень обеспеченности ею народного хозяйства были низкие и не соответствовали вызовам НТР, разворачивавшейся на Западе. За 19 лет производства выпуск БЭСМ-6 составил только 355 машин, да и всех гражданских моделей советских ЭВМ под марками «Минск», «Урал», БЭСМ и других было выпущено 5500 шт., в то время как только одна американская IBM выпускала 10—15 тыс. компьютеров в год.

Роковую роль в развитии отечественного производства ЭВМ сыграло принятое в конце 1960;х гг. Правительством СССР решение о переориентации всей электронной отрасли на копирование американской машины IBM S/360. Все ведущие конструкторы и ученые сопротивлялись этому решению. В коллективном письме в Минрадиопром СССР они отмечали, что система IBM S/360, являясь разработкой 1963—1964 гг., уже в тот момент начала отставать от уровня требований, предъявляемых к математическим машинам. Архитектура ее имеет ряд недостатков, без устранения которых недопустима разработка ряда машин, предназначенных для использования в ближайшее десятилетие, гак как совокупность этих недостатков делает систему не соответствующей даже сегодняшним требованиям. Копирование зарубежной разработки исключает возможность использования собственного опыта, приведет к отказу от начала разработок, использующих новые принципы. Все это приведет к торможению развития вычислительной техники в стране^[2]. Однако руководство страны, мало компетентное в передовых технологиях, взяло путь на копирование западных достижений. Отечественные исследования были свернуты, действовавшие успешно более 20 лет научно-исследовательские институты электротехники и электроники перепрофилированы. Расчет у руководства СССР был на то, что, скопировав западные компьютеры, государство сэкономит на собственных разработках и на программном обеспечении. Однако, как и предсказывали специалисты, «доведение» чужого опыта и программ потребовало в конечном итоге больше ресурсов, чем это было бы необходимо для развития отечественного производства в совокупности с международным научно-техническим сотрудничеством, которое в то время предлагали европейцы. А созданная в 1973 г. на базе копирования IBM советская машина ЕС-1020 по своим характеристикам оказалась хуже даже запущенной за пять лет до этого ЭВМ «Минск-32». Один из ведущих научных сотрудников того времени Б. А. Бабаян писал: «Когда все (разработчики) были согнаны в одно место, творчество кончилось. Образно говоря, мозги стали сохнуть от совершенно нетворческой работы. Нужно было просто угадать, как были сделаны западные, в действительности устаревшие, вычислительные машины. Передовой уровень известен не был, передовыми разработками не занимались… Уворованные куски не подходили друг к другу, программы не работали… Это был сокрушительный провал». А вот что пишет другой электронщик Б. Н. Малиновский: «Если подумать об ущербе, который был нанесен отечественной вычислительной технике, стране, общеевропейским интересам, то он, конечно, несравненно выше в соотношении с полученными скромными (не по затратам труда и средств!) результатами»¹.

Советская электроника, занявшись копированием, не смогла не только обеспечить необходимого технического уровня, соответствующего запросам НТР, но и нужного для народного хозяйства количества вычислительной техники. По данным Госкомстата СССР на 1989 г., парк ЭВМ на базе процессоров общего назначения составлял всего 13 613 шт. По расчетам Б. И. Рамеева, 24,9% парка были ЭВМ технического уровня 1965 г. (ЕС- 1022), 12% — ЭВМ выпуска 1965—1979;х гг., 13,6% — ЭВМ технического уровня 1971 г. (ЕС-1033, ЕС-1055), 36% ЭВМ — технического уровня 1973;1978 гг. (ЕС-1035, ЕС-1036, ЕС-1045, ЕС-1046, ЕС-1060, ЕС-1061), 13,5% — другие ЭВМ технического уровня 1971 — 1980 гг. Другими словами, 50% парка состояло из ЭВМ, которые по техническому уровню отставали на 20—25 лет, 49% — более чем на 10—15 лет. В то же время за рубежом за 15 лет обобщенный технико-экономический показатель отношения «характеристика/стоимость» ЭВМ увеличился в 1000 раз, а надежность — более, чем в 15 раз. «Советизирование» системы IBM-360 стало первым шагом на пути сдачи позиций, завоеванных отечественным математическим машиностроением в первые десятилетия его развития. Естественным завершающим этапом стали в последние годы закупка в огромных размерах зарубежной вычислительной техники и оттеснение далеко на задний план собственных исследований и разработок и компьютерного машиностроения в целом^[3][4].

Аналогичную ситуацию можно увидеть, если обратиться к истории отечественного авиастроения, судостроения, станкостроения и других высокотехнологичных отраслей советской экономики.

Сами ученые отмечали, что в советской науке причудливым образом переплетались самоотверженный труд, высочайшие взлеты мысли и достижения, до сих пор не превзойденные западными разработчиками, с пошлым ведомственным интриганством и волюнтаризмом малограмотных руководителей, готовых «задвинуть» самый перспективный проект только потому, что он, как им казалось, подрывает основы их власти^[5].

Таким образом, административно-командная система советского образца стояла барьером на пути научно-технического развития страны, не давала развиться наиболее перспективным направлениям, раскрыться потенциалу и реализовать себя многим талантливым ученым. В результате современная Россия унаследовала огромный технологический разрыв с передовыми странами и по-прежнему актуальным остается вопрос о путях преодоления этого отставания.

В экспертном сообществе и в коридорах власти достаточно обсуждаемой является тема так называемого догоняющего развития. Эта модель предлагается слабо развитым странам для сокращения уровня отставания от лидеров. Надо сказать, что в истории России, а затем Советского Союза были примеры догоняющих рывков — достаточно вспомнить реформы Петра Первого или сталинскую индустриализацию. Предпринимались попытки «догнать и перегнать Америку» и при «зрелом» социализме в СССР. В других странах также делались попытки одним прыжком перескочить из отсталости в благополучие. Наиболее характерным примером является политика «Большого скачка» в Китае в 1950;е гг. Много сторонников догоняющего развития и в современной России, рассматриваемого как «обновление и развитие обрабатывающих отраслей на основе дублирования производства аналогичных товаров наиболее развитых стран мира на основе закупки патентов и лицензий, передовой техники и технологий, и построение на этой основе сначала сборочных производств, а затем полной технологии изготовления товаров на более ранних стадиях их производства»^[6].

Безусловно, указанный вариант имеет ряд преимуществ:

• — используются уже готовые и хорошо отработанные технологии, следовательно, инновационные риски минимальны. При этом наряду с технологиями можно получить и весь комплекс сопутствующих услуг — обслуживание, ремонт и обучение персонала;
• — сроки реализации инновационных проектов сокращаются;
• — развитие технологий в базовых секторах экономики может привести к появлению в ней новых высокотехнологичных секторов.

Однако существуют и риски при использовании этого варианта в российских условиях:

• — необходимость жестко конкурировать с производителями аналогичной продукции, использующими такую же либо более совершенную технологию, что обеспечивается только при кардинальном росте производительности труда в российской экономике;
• — наиболее эффективное развитие производства обеспечивается за счет привлечения прямых иностранных инвестиций, что требует серьезных усилий по улучшению инвестиционного климата. Вместе с тем значительное участие в экономическом развитии страны иностранного капитала и иностранных технологий повышает ее зависимость и усиливает внешние риски;
• — зависимость экономики от импорта техники и технологий тормозит развитие собственных разработок.

Очевидно, что «догоняющие» страны могут идти путями, уже проторенными лидерами, получить доступ к уже готовым решениям и опробованным технологиям, экономя средства на исследования и тратя приобретение за рубежом готового продукта — машин, оборудования, техдокументации, услуг и т. д. Этот путь, безусловно, способствует росту экономики принимающей страны, созданию новых производств, повышению производительности труда и эффективности производства, росту квалификации и образовательного уровня работников.

Для обоснования преимуществ догоняющего роста обычно приводят в качестве примера «азиатских тигров»¹, которые, заимствуя технологии, добились быстрой индустриализации и вышли в развитые страны.

Но надо сказать, что не все страны смогли добиться на этом пути успехов. Оказалось, что догоняющий рост требует определенных условий. Об этом писал один из ведущих теоретиков догоняющего развития Мозес Абрамович. Согласно его теории начать развитие страна может только тогда, когда уже имеется базовый элемент национального догоняющего потенциала — «потенциальные социальные возможности» — способность осваивать новые технологии, привлекать капитал и участвовать в глубинных рынках. Отсутствие таких предпосылок, по мнению другого американского ученого Александра Гершенкрона, должно восполнять государство^[7][8]. Эту мысль развивают авторы монографии «Российская социально-экономическая система», отмечая, что для стабильного инновационного процесса нужна инфраструктура — цепочка связей всех его элементов, начиная от науки, практических разработок в конструкторских бюро и на предприятиях и кончая созданием нового продукта с последующей его реализацией. При этом должна быть обеспечена тесная связь бизнеса, государства и науки^[9]. Такую инфраструктуру смогли обеспечить лишь небольшое число стран, в том числе в настоящее время Китай. Начав с копирования продукции часто «украденных» образцов, Китай постепенно налаживает производство на базе собственных НИОКР. Если же переход к собственным разработкам осуществить не удается, как это происходит у большинства стран и как эго было в СССР в области электроники, то страна так и остается на позиции потребителя чужих знаний и опыта, часто устаревших. Реальный прорыв в лидеры в современном мире с использованием догоняющего сценария очень проблематичен.

Для иллюстрации вышесказанного уместно привести «трагическую для „РОСНАНО“», по словам А. Чубайса, историю освоения поликремния. «Когда мы начинали строить поликремниевый завод в Иркутской области, в Китае практически отсутствовало аналогичное производство. На момент, когда мы свой завод построили, Китай ввел в работу производства, которые сопоставимы по мощности с объемом всего мирового рынка. Само собой, рынок катастрофически рухнул, а десятки крупнейших компаний обанкротились. И наш проект вместе с ними: начинали с 400 долл, за 1 кг поликремния, а закончили 16 долл.¹

Есть и более поздний пример, связанный с деятельностью АО «Роснано» по созданию совместно с китайской компанией около Новосибирска завода «Лиотех» по производству аккумуляторов. Объем выпуска должен был составить около 1 млн ед. в год, хотя предприятие формально открыли в 2011 г. Его два огромных цеха, административные и складские помещения до сих пор пустуют. А в холле завода стоит красивый макет с небоскребом. Китайцы вновь оказались впереди, и рынок полностью обеспечивается их продукцией. Завод встал, и началась процедура банкротства^[10][11].

Тут нам кажется уместным предложить забытый лозунг: «Обогнать, не догоняя». Такое предложение было высказано в письме по поводу реорганизации системы хозяйственного управления СССР, получившем название «Красная книга», которое написал советскому правительству в далекие 1950;е гг. ученый-кибернетик Анатолий Иванович Китов. Он предлагал «обогнать США в области разработки и использования ЭВМ, не догоняя их»^[12]. Сейчас эта фраза звучит как нельзя актуально. Наша страна не сумела добиться успехов в период пятого уклада НТР, базировавшегося на электронике и вычислительной технике. По оценкам, Россия освоила лишь 10—15% достижений в этих областях. Поэтому логично «забыть» про это отставание и сосредоточить все усилия и добиться успехов на шестом укладе, который связан с NBIC технологиями (нано-, био-, инфои когнито-), т. е. «обогнать лидеров, не догоняя». Своевременное подключение к этому процессу станет условием технологического прорыва и достижения международной конкурентоспособности нашей страны.

«В периоды смены парадигм, — пишет известная американская ученая К. Перес, — появляются возможности догнать и перегнать лидеров. Так, Бельгия, Франция и США подтянулись в период становления Второй волны, Германия и США вырвались вперед в период Третьей волны. Почти вся Европа, Япония и Советский Союз приблизились к лидерам с Четвертой волной. В Пятую волну — эпоху информаций и телекоммуникаций в научно-технический рост включились страны Азии»^[13]. Такие изменения в ориентирах связаны с дополнительными шансами для новичков. Обновление парадигмы открывает новые возможности для того, чтобы догонять и обгонять, в то время как передовики еще учатся^[14].

Мнение о «шансе для новичков» разделяет А. Акаев, который пишет: «Россия имеет немалые шансы создать новую индустрию на основе NBIC- технологий. К примеру, у истоков создания полупроводниковых наноструктур стоял выдающийся российский физик, лауреат Нобелевской премии Ж. Алферов. Курчатовский центр НБИКС-технологий в Москве осуществляет подлинную конвергенцию нано-, био-, инфро-, когнои социогуманитарных наук и технологий… Россия не сильно отстает от мировых нанодержав и при благоприятных условиях может достойно к ним присоединиться»¹.

России, если работать на опережение, данный тренд открывает возможность для занятия определенных ниш на мировом рынке наукоемкой продукции и диверсификации ее экспортной базы^[15][16].

Между тем, пока предпринимаемые руководством страны шаги по стимулированию инновационного сценария роста, по оценкам специалистов, носят большей частью ситуативный, бессистемный характер, не отвечающий вызовам перехода на шестой технологический уклад. «Курс на модернизацию, во многом имеет имитационный характер, специфика которого заключается в некритическом использовании и насильственном насаждении западных моделей организации образования и науки при полном игнорировании мнения специалистов. Имитация и формализм — очень частые модернизационные ошибки»^[17].

Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) в своем специальном исследовании по странам переходной экономики выделила несколько основных, по мнению ее экспертов, барьеров на пути и н новацион ного развит и я:

• — низкое участие бизнес-сообщества в формировании и реализации инновационной политики (в том числе в финансировании инновационных проектов);
• — слабое развитие частно-государственного партнерства, отстраненность предприятий малого и среднего бизнеса от участия в госпрограммах;
• — оторванность научных учреждений и вузов от производства;
• — недостаточная гармонизация национальных стандартов в сфере инноваций и интеллектуальной собственности с международными стандартами.

В этот список можно добавить такие характерные для российских реалий барьеры, как недостаточное развитие научной и технической инфраструктуры и кадровый голод. Всем известны истории выходца из России Сергея Брина и уроженца ЮАР Илона Маска, сделавших научную и бизнес-карьеру в США. Таких примеров тысячи. Талантливые люди везде и всегда ищут условия, в которых будут максимальные возможности для самореализации и творчества. К числу барьеров в отечественной сфере НИОКР можно отнести разросшуюся посредническую сеть, затрудняющую доведение перспективных наработок до коммерческого применения. По мнению М. А. Никитенкова, значимым препятствием на пути развития российского экспорта технологий выступает морально устаревшая система технических норм, громоздкая и медлительная система согласований и разрешений, высокая степень огосударствления НИОКР. Исследователь отмечает негативную разницу между затратами на инновации и коммерческим эффектом от их реализации¹.

Ключевая цель — развитие человеческого потенциала. Особое внимание нужно уделить повышению общей образованности, а также навыкам и компетенциям, необходимы для проявления технической и деловой изобретательности на мировой арене^[18][19].

И все же членство России в ВТО, активизация деятельности в рамках Евразийского экономического союза, проекты в области цифровизации экономики, участие в глобальных цепочках добавленной стоимости смогут улучшить ситуацию и способствовать модернизации отечественной экономики. Большая открытость российского рынка, адаптация отечественного законодательства к международным нормам и «лучшей» практике, большая интеграция в глобальную экономическую систему будут способствовать улучшению делового климата России, росту конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности сферы услуг и технологий. В этом же направлении будет действовать и принятие ряда мер, на которые давно указывает экспертное сообщество:

• — усовершенствование законодательства, контроль за исполнением принятых решений и программ;
• — снижение административных барьеров, затягивающих и удорожающих процедуру регистрации интеллектуальной собственности;
• — внедрение налогового стимулирования инновационной активности предприятий;
• — повышение финансирования всей сферы НИОКР.

Как отмечено в обзоре ВОИС, «успешная инновационная деятельность ведет к появлению своего рода замкнутого круга: по достижении определенного критического уровня инвестиции привлекают инвестиции, таланты привлекают таланты, а инновации порождают инновации»^[20].

• [1] Ревич Ю. ВМалиновский Б. Н. Информационные технологии в СССР: создатели советской вычислительной техники. СПб.: БХВ-Петербург, 2014. С. 8,9. URL: http://books.google.ru/books?id=beCeAwAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false
• [2] Ревич Ю. В., Малиновский Б. II. Указ. соч. С. 62, 131, 227.
• [3] Ревич Ю. В., Малиновский В. Н. Указ. соч. С. 64.
• [4] Там же. С. 140.
• [5] Там же. С. 3.
• [6] Цыпин И. С., Цыпина С. И. Стратегия развития экономики России до 2013 г. // Современные аспекты развития экономики России: проблемы и перспективы. Всероссийскаянаучно-практическая конференция. Апрель 2013. М.: Изд-во МГИУ. С. 21.
• [7] Обычно таким термином называют быстро растущие страны Азии — Республику Корея, Сингапур, Гонконг, Тайвань.
• [8] Цит. по: Евстегнеева Л. II., Евстегнеев Р. Н. Догоняющее развитие: современнаятрактовка. М.: Институт экономики РАН, 2012. С. 26. URL: http://www.incon.org. docs/yestigncevy.pdf
• [9] Российская социально-экономическая система: реалии и векторы развития. С. 60.
• [10] Чубайс А. Индустрия прорывов // БРИКС. Деловой журнал. 2014. Октябрь. С. 37.
• [11] URL: https://www.gazeta.ru/business/2017/02/20/10 534 757.shtm 1 #page2
• [12] Ревич Ю. В., Малиновский В. Н. Указ. соч. С. 214.
• [13] Перес К. Технологические революции и финансовый капитал. М.: Дело, 2011. С. 140.
• [14] Там же. С. 47.
• [15] Акаев А. У России немалые шансы создать новую индустрию // Мир перемен. Сиен, вып. 2014. № 1. С. 15.
• [16] Ленчук Е. Динамика мирового хозяйства будет напоминать «плато» // Мир перемен.Спец. вып. 2014. № 1. С. 47.
• [17] Гранин Ю. Меняем «бусы» на нефть // Свободная мысль. 2014. № 1. С. 190.
• [18] Цит. по Кузнецова Г. В. Современное положение России на мировом рынке инновационных технологий // Российский экономический вестник. 2017. № 2.
• [19] Коровкин В. В. Создатели будущего // БРИКС. Деловой журнал. Сколково. 2014.Октябрь. С. 53.
• [20] URL: http://www.wipo.int/pressroom/ni/articles/2013/article_0016.html