Аномальное проявление агрессивности и перспективы эволюции
Созданная семья демонстрирует исключительно нежные отношения внутри нее, нет иерархии, пища поедается сообща, в отличие, например, от волчьей стаи, где добычу первыми едят звери высшего ранга. Семья хорошо защищена от опасностей, так как знание опасности передается из поколения в поколение как вновь приобретенный опыт конкретного сообщества в определенных природных условиях. Куда девается… Читать ещё >
Аномальное проявление агрессивности и перспективы эволюции (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Все описанные варианты агрессивного поведения и формы его ритуализации относятся к типичным формам конфликтного поведения между отдельными представителями вида. Но К. Лоренц описывает также не часто встречающиеся враждебные столкновения между группами животных. Под группой он понимает совокупность существ, которые «объединяются реакциями, которые вызывают друг у друга се члены; однако, в отличие от безразличных сообществ, групповые объединяющие реакции тесно связаны с индивидуальностью членов группы»[1]. Есть стаи, в которых животные объединены анонимно, они не узнают друг друга, хотя обладают высоким уровнем развития и способны узнавать членов своего гнезда, к примеру как кваквы. Напротив, отношения в группе построены на сдерживании агрессии или переориентировании ее; используются разного рода ритуалы, в которых поддерживается потребность, так что они закрепляются многократным повторением, поддерживаются сложившимися инстинктами. Большинство видов, организованных в группы, достаточно терпимо относятся к аналогичным группам, если речь не идет о переделе территории.
Однако есть животные, чьи отношения в стае можно назвать идеалом дружеского отношения, но которые необыкновенно жестоки относительно другого сообщества. Эти группы животных представляют собой членов одной семьи, правда, семья эта очень большая и постоянно увеличивается. К таким животным относятся крысы, которые не терпят на одной территории другие семьи. Если среди одиноких крыс, объединенных для эксперимента, образовывалась пара, то она преследовала своих сородичей постоянно. «Даже в загоне площадью 64 квадратных метра такой паре было достаточно двух-трех недель, чтобы доконать всех остальных обитателей, т. е. 10−15 сильных взрослых крыс»[2].
Созданная семья демонстрирует исключительно нежные отношения внутри нее, нет иерархии, пища поедается сообща, в отличие, например, от волчьей стаи, где добычу первыми едят звери высшего ранга. Семья хорошо защищена от опасностей, так как знание опасности передается из поколения в поколение как вновь приобретенный опыт конкретного сообщества в определенных природных условиях. Куда девается агрессия? Во-первых, крысы жестоки к представителям другой семьи, которых распознают по запаху. В этот момент они могут даже проявлять агрессивность по отношению к представителям своей семьи, которые попали «под горячую руку». Во-вторых, максимум агрессии выплескивается в постоянной войне семей. «Штайнигер обнаружил на маленьком острове Нордероог в Северном море, что несколько крысиных семей поделили землю, оставив между собой полосы ничьей земли… шириной примерно 50 метров»[3], на которых идут постоянные сражения.
Логика развития вида такова, что воспроизводятся все более жестокие представители вида, и можно предположить, что на небольшой территории выживут наиболее кровожадные и их популяция будет доминировать. К. Лоренц подчеркивает, что применительно к крысам старые рассуждения дарвиновских времен совершенно не работают. Так как виду такого рода агрессия ни к чему, борьба между стаями не выполняет своей видосохраняющей функции, поэтому, как полагает К. Лоренц, перед нами, вероятнее всего, тупиковая ветвь эволюции или тот вид агрессии, который очевидно можно назвать злом.
Таким образом, мы имеем пример, когда природе не удалось позитивно направить агрессию, следовательно, нельзя в такой проблеме, как урегулирование конфликтов, рассчитывать на то, что сеть какой-то природный порядок, который придает смысл всем живым формам. Мы видим пример опять же тупиковой ветви эволюции и, следовательно, должны учитывать это, оценивая свои шансы на выживание.
К. Лоренц видит развитие разных этнических культур как внутривидовое разнообразие, цель которого создавать эволюционный ресурс вида, то есть у человека очень богатый генетический потенциал. Совершенно нормально, что культуры конкурируют друг с другом, таким образом они развиваются. Однако он не приемлет таких форм конкуренции, когда возникает военное противостояние, ведь это так же бессмысленно, как в вышеописанном случае с агрессией крыс. Человек должен понимать, что такую форму агрессии очень сложно регулировать в современных условиях, когда так сильно вооружены страны.
Казалось бы, работа К. Лоренца посвящена исключительно животным, однако это нс так; все, что приводит этолог, это естественно-научные аргументы, которые он считает очень важным и в исследовательской работе; он настоятельно подчеркивает, что, обращаясь к проблеме агрессивного поведения человека, он столь же научен. Принципиально для него показать собственное отличие от какой бы то ни было метафизики и идеализма в вопросах социальных перспектив человека. Агрессия, по его представлению, жизненный потенциал человека, который теперь представляет для него угрозу. Этолог предвидит, что его позиция будет подвергнута критике, как когдато оказалась осужденной идея 3. Фрейда о детской сексуальности.
Агрессия присуща каждому человеку, и это факт, который должен быть понят и принят всеми, кого интересует поведение человека. В этом случае, возможно, будет проще объяснить динамику конфликтов в семье, проблемы взаимоотношений детей и родителей. Враждебные формы выражения несогласия могут быть в этом случае объяснены невозможностью переориентировать агрессию, отсутствием условий для канализации агрессии.