Развитие образования и общественной мысли

Философ Чаадаев Петр Яковлевич (1794—1856) — автор «Философических писем» (1829—1830). Письмо первое сначала переписывали и распространяли просвещенные читатели, однако, когда оно было опубликовано в журнале Н. И. Надеждина «Телескоп» в 1836 г., в Северную столицу поступил донос, разразился грандиозный скандал, журнал был закрыт, цензор, он же ректор Московского университета, — уволен. Чаадаев по приказу Николая I был объявлен «сумасшедшим» и посажен под домашний арест. Сбылось пророчество А. С. Грибоедова, сделавшего в комедии «Горе от ума» Чаадаев прототипом Чацкого. Автор письма не обнаружил ничего светлого ни в прошедшем, ни в настоящем, ни в будущем России. Впоследствии он значительно смягчил многие из своих мрачных «приговоров». Чаадаев остался хоть и крупной, но одинокой фигурой в истории развития русской общественной мысли.

Чаадаев едва ли не впервые поставил основные вопросы отечественной истории и русской жизни, и главную историософскую проблему самоидентификации: «Кто мы?», вызвавшую амбитендентные ответы русской общественной мысли: славянофилов и западников.

Славянофилы — направление русской общественной мысли XIX в., утверждавшее особый путь развития России. В стан славянофилов входили: А. С. Хомяков, И. В. и П. В. Киреевские, К. С. и И. С. Аксаковы, Ю. Ф. Самарин, А. И. Кошелев, князь Черкасский и другие. По И. В. Киреевскому, на Русь просвещение проникло из первоисточника, из самого центра просвещения — Царьграда, Сирии и Святой Горы: оно влияло на «все понятия нравственные, общежительные и юридические», на «все классы и ступени общества». Сторонники консервативного жизнечувствия, славянофилы проповедовали возвращение в допетровскую Русь во времена «тишайшего царя», к своей почве. В «петербургский период» образованные слои общества оторвались от народа, и пришла пора интеллигенции возвратиться «к народу». Соединение с родной почвой могло произойти в рамках особо устроенной системы образования. В полемике с западниками А. С. Хомяков вырабатывает стройную идеологию славянофильства, ибо не существует единой общечеловеческой цивилизации и единого пути развития всех народов. Принципиальное различие между Западом и Россией коренится в вере, это основа ее жизнечувствия. Славянофилы настаивали на сохранении русской национальной самобытности, в которой лежит православный «народный дух» и крестьянская община — «м1ръ». «Русский дух утвердил навсегда мирскую общину, лучшую форму общежительное™ в тесных пределах; русский дух понял святость семьи и поставил ее как чистейшую незыблемую основу всего общественного здания; он выработал в народе все его нравственные силы, веру в святую истину, терпение, несокрушимое и полное смирение», — писал Хомяков^[1].

К западникам причислены либеральные мыслители: П. Я. Чаадаев, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и более радикальные.

B. Г. Белинский, А. И. Герцен и Н. II. Огарев. Идейный лидер московских западников — Т. Н. Грановский — профессор всеобщей истории в Московском университете, великолепный оратор, прекрасный педагог, прославившийся знаменитыми лекциями. Богатый аллюзиями, его курс по европейской медиевистике производил на аудиторию неотразимое глубокое впечатление. Грановский читал публичные лекции, посвященные средневековой истории, на которые собиралась просвещенная молодежь, умевшая правильно истолковать аллюзии лектора. Историк, правовед и публицист К. Д. Кавелин в работе «Мысли и заметки о русской истории» в 1866 г. писал, что становление «начала личности» в процессе образования должно привести к подлинному сближению России с Западом. Либералы верили в единство России и Европы и утверждали, что задача России в том, чтобы изжить азиатчину крепостного права и самодержавия и, примкнув к Западу, открыть для себя путь свободы и прогресса. В 1840-е гг. появились основы демократической аксиологии образования.

Виссарион Григорьевич Белинский (1811 — 1848) — литературный критик, публицист, демократ, возглавлял западническое течение общественной мысли. Прозванный «неистовым Виссарионом», Белинский превратился в подлинного «властителя дум» молодого поколения 1830—1840 гг. Он проповедовал самопожертвование «для блага ближнего, родины, для пользы человечества». «Для меня теперь человеческая личность выше истории, выше человечества. Судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судеб всего мира! Задача общества есть обеспечение прав личности, задача литературы — служение общественным интересам», — писал критик в письме к В. П. Боткину (1840)^[2]. В письме к Н. В. Гоголю он отмечал: «…Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она их слышала!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их исполнение. А вместо этого она представляет собой ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, не имея на это и того оправдания, каким лукаво пользуются американские плантаторы, утверждая, что негр — не человек; где люди сами себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Васьками, Стешками, Палашками. Страны, где, наконец, нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение, по возможности, строго выполнения хотя бы тех законов, которые уже есть»^[3]. Лишь за чтение этого письма членов кружка петрашевцев приговорили к смертной казни. Р. В. Иванов-Разумник называл Виссариона Григорьевича Белинского «отцом русской интеллигенции». В. Г. Белинский утверждал решающие возможности воспитания: «Создает человека природа, но развивает и образует его общество». Отрицая теорию «официальной народности» и сословности образования, Белинский выступал против элитарного воспитания.

Александр Иванович Герцен (1812—1870) — писатель, публицист, вступил в творческое общение с П. Я. Чаадаевым, В. Г. Белинским, Т. Н. Грановским и участвовал в диспутах со славянофилами (1842—1847). Он сам так определил сущность своей деятельности: «господствующая ось, около которой шла наша жизнь, — это наше отношение к русскому народу, вера в него, любовь к нему, желание деятельно участвовать в его судьбах»^[4]. Называя николаевский режим «тридцатилетним гонением на школы и университеты», Герцен обличал министерство, возглавляемое С. С. Уваровым, тормозившее развитие системы народного просвещения, ибо здесь готовые «мысли, суждения… прививаются, как оспа», учащимся уготовано лишь покорно копировать «дозволенные образцы»^[5]. Писатель сурово порицал телесные наказания в казенной школе: «за нарушение дисциплины она малолетних наказывала так, как не наказывают в других странах закоренелых преступников». Главной задачей воспитания он считал воспитание свободной личности, способной противостоять деспотизму и преобразовать страну на основе социальной справедливости. Отвергая казенную педагогику, Герцен призывал уважать человека ребенка, не подавлять, а развивать его личность. Герцен в Лондоне основал совместно с Н. П. Огаревым Вольную русскую типографию. В газете «Колокол» он напечатал свое обращение к студентам: «…куда же вам деться, юноши, от которых заперли науку? — В народ! К народу!». Особое место в его литературном наследии представляют мемуары «Былое и Думы», написанные в 1852—1868 гг. — блистательный исторический источник.

Николай Иванович Лобачевский (1792—1856) — выдающийся математик, деятель образования. Избран ректором университета в 1827 г., его шесть раз переизбирали, за это время были построены обсерватория, физический кабинет и химическая лаборатория, анатомический театр, клиника и библиотека. Лобачевский — создатель принципиально новой геометрии, пересмотревший положения Евклида. Лобачевский создал предпосылку к построению новых геометрических систем, указав на возможность принципиально нового логического мышления.

Князь Владимир Федорович Одоевский (1803—1869) — писатель и педагог, назначен правителем дел Комитета главного попечительства для учреждения детских приютов в 1838 г. Одоевский — автор знаменитых произведений детской литературы «Городок в табакерке» и «Мороз Иванович». Он сочинил и издал в 1844 г. серию книг «Грамотки дедушки Иринея» — первый практический цикл для детского чтения дошкольников в России, а также «Азбуку для употребления в детских приютах» в 1839 г., «Опыт о педагогических способах при первоначальном образовании детей» в 1845 г. Вместе с А. П. Заблоцким-Десятовским издал книги «Сельского чтения». Одоевский разработал «Проект об устройстве школ», в котором ратовал за общеобразовательную школу для крестьянских детей и предлагал применять сократический метод обучения. Одоевский — автор «Положения о детских приютах» 1839 г. и «Наказа лицам, непосредственно заведывающим детскими приютами». «Чем больше людей в школах, тем меньше в тюрьмах», — заявлял Одоевский. В 1846 г. Одоевский основал и возглавил благотворительное Общество посещения бедных в Петербурге, в его ведении находились три женские рукодельни, «детский ночлег» и школа, квартиры для престарелых женщин, семейные квартиры для неимущих, лечебница для приходящих, дешевый магазин предметов потребления. Около 15 тыс. бедных семейств получали реальную помощь от Общества, его ежегодный доход постепенно возрос до 60 тыс. Одоевский и его Общество организовали помощь десяткам тысяч малоимущим, учреждая «детские ночлеги», училища, лечебницы, дешевые и бесплатные квартиры, дома рукоделия и пр. В 1850 г. на средства, собранные Обществом посещения бедных, учреждена Максимилиановская лечебница. Он полагал, что просвещение формирует достоинство человека, полупросвещение — лишь национализм, т. е. отрицание общечеловеческих прав. Князь Одоевский предлагал считать в России новый год с 19 февраля, даты освобождения крестьян от крепостной зависимости, и праздновать его как «великий первый день свободного труда».

Педагог дошкольного воспитания Егор Осипович Гугель (1804—1841) служил инспектором классов в Сиротском доме в Гатчине, где его стараниями проявились ростки дошкольной педагогики. В 1832 г. он вместе с П. Гурьевым создали первую в России «школу для малолетних детей» для десяти мальчиков четырех-шести лет не для обучения, а для придания «правильного направления в развитии детских способностей». Школа вошла в состав Гатчинского сиротского института в 1837 г. В ней обучались около 120 детей с четырех до 10 лет. В Гатчинском сиротском институте воспитывались 650 мальчиков-сирот. Дети здесь носили одинаковую военизированную форму: китель с погончиками, на пуговицах был изображен пеликан как аллегория благотворительности. Е. О. Гугель замечал, что учителя и воспитатели действуют ощупью, забывая о главной задаче, великой и ответственной, — воспитывать человека^[6]. В 1833—1834 гг. Е. О. Гугель, Л. Г. Ободовский и П. С. Гурьев стали издавать первый в России «Педагогический журнал», где освещались важнейшие проблемы первоначального воспитания и обучения, особое внимание уделяли дошкольным воспитательным учреждениям. Ценное педагогическое наследие Е. О. Гугсля — бумаги и собрание книг по классической европейской педагогике — обнаружил К. Д. Ушинский, что повлияло на его выбор педагогического поприща^[7].

Николай Александровым Добролюбов (1836—1861) — казеннокоштный студент Главного педагогического института опубликовал ироничный разбор одного из отчетов этого института в «Современнике» в 1856 г. Главную задачу Н. А. Добролюбов видел в воспитании активной личности, способной воплотить в жизнь «высшие человеческие убеждения». Следует уважать «человеческую природу в дитяти», предоставляя ему «свободное нормальное развитие», — содержится в его программной с точки зрения педагогики статье «О значении авторитета в воспитании»^[8]. Отрицая авторитарную систему подавления личности, Добролюбов утверждал новую аксиологию — «смелость и самостоятельность ума» ребенка. В статье «Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами» критик писал, что унижение достоинства человека низводит воспитание до «муштры»^[9].

• [1] Хомяков А. С. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Московский философский фонд; Медиум, 1994. С. 517.
• [2] Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. Т. 1—13. М.: АН СССР, 1953—1959. Т. 11. C. 556.
• [3] Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. Т. 10. С. 212—220.
• [4] Герцен А. И. Былое и думы. М.: Гослитиздат, 1965. С. 276.
• [5] Герцен А. И. К старому товарищу // Герцен А. И. Собрание сочинений в восьми томах.М.: Правда, 1975. Т. 8. С. 333.
• [6] Детский сад. Дебют в России. Книга о том, каким образом и на каких основах былосоздано российское дошкольное воспитание. Из работ основателей русского детского садаи впечатлений современников о делах Е. Гугеля, В. Одоевского, Софьи Люгебиль. СПб. :Образовательные проекты; М.: Л ИНКА-ПРЕСС, 2011. С. 5—74.
• [7] Детский сад до детского сада. Егор Гугель. СПб.: Агентство образовательного сотрудничества, 2004.
• [8] Добролюбов И. А. О значении авторитета в воспитании. Мысли по поводу «вопросовжизни» г. Пирогова // Добролюбов Н. А. Педагогические сочинения. М., 1949. С. 136—147.
• [9] Добролюбов II. А. Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами. Собрание сочинений: в 3 т. М.: Художественная литература, 1950. С. 6—31.