Ионийские космогонии: учение о началах мира

Наследуя логику мифологии, которая была занята вопросом о происхождении богов (теогония; 0ео (космос), а уже только во вторую очередь богов. Таким образом, философы, в отличие от мифологов, искали источник возникновения мира уже не в богах, а в самой природе, находя в ней некое главенствующее начало или начальствующую власть (силу), «начальствующий» элемент — архэ (осрхП «от арх^бсо — предводительствовать, начальствовать)^[1] в виде вещественной сущности, выступающей как источник возникновения всего существующего. При этом каждый из них по-своему, выдвигая те или иные основания, избирал какой-нибудь материальный элемент в качестве первоначала.

Немногочисленные фрагменты высказываний ионийских мыслителей и позднейшие свидетельства об их взглядах показывают, что в своих представлениях о начале мира они совмещали генетический и субстанциальный аспекты первоначала, то есть начало было одновременно и источником, «генесисом» всего сущего, и также его вещественным основанием (субстратом, субстанцией — «хюпокейменон»; букв. - «подлежащее [под чем-либо]»). Например, Аристотель (см. о нем ниже) так писал в «Метафизике» (983Ь5 — 10)^[2]: «Большинство первых философов считало началом всего одни лишь материальные начала, и именно то, из чего состоят все вещи, из чего как первого они возникают и во что как последнее они, погибая, превращаются». С этой точки зрения мы и будем рассматривать представления о началах бытия ионийских философов. Но при этом отметим, что самые первые философы, милетские, были своего рода монистами (греч. p.6vo<; - один, единственный), так как каждый из них принимал лишь одно-единственное начало мира.

Итак, Фалес, согласно свидетельствам, полагал началом всего воду. При недостатке данных относительно взглядов Фалеса намек на генетический аспект его начала можно видеть в тех основаниях, которыми объясняли избрание воды в качестве первоначала. Учитывая мнение Аристотеля, известный исследователь раннегреческой философии А. В. Лебедев считает доминирующим положением раннегреческих философов представление о том, что производительная сила животного семени связана с его влажностью. Отсюда Фалес пришел к избранию воды в качестве начала^[3].

Что касается момента субстанциональности воды, то в этом отношении мы можем сказать о воде — субстанции как составе вещей, а также в прямом, даже строительном смысле подставке, поддерживающей землю, так как Фалес придерживался распространенных в древности представлений, что земля, как колода, плот или корабль, плавает на воде. Некоторые историки философии полагают, что подобное положение имеет не только философско-мировоззренческий, но и естественно-научный смысл. Во всяком случае, К. Поппер в своем известном докладе «Back to the Presocratics» заявлял, что положение Фалеса о земле, плавающей на воде, было научной интуицией (прозрением), ведущей к идее Вегенера о движении материков^[4].

Следующий из милетских философов, Анаксимандр, согласно источникам, полагал, что начало сущего есть нечто беспредельное (апейрон), или бесконечная природа. Генетическая сторона апейрона хорошо выражена и терминологически, и самой биоморфной моделью космогонии Анаксимандра. Согласно биоморфной модели, о нем говорится как о порождающем начале: «из него все рождается»; оно беспредельно для того, чтобы источник рождения никогда не иссякал. Известный советский историк Античности К. К. Зельин писал: «Мысль Анаксимандра была направлена нс на вопрос о сущности вещей, но об их возникновении»^[5][6].

Особенно же показательна в этом отношении космогоническая теория Анаксимандра, согласно которой возникновение мира происходит посредством выделения «детородного начала» (гони— мона — созревшего в чреве к рождению плода), способного производить теплое и холодное. Из этих появляющихся стихий теплого и холодного возникают элементы физического мира: землю окружает воздух, а воздух облегает огненная сфера — это солнечное кольцо, испускающее огонь через отверстие, подобное жерлу кузнечного меха (обратим внимание на эту техноморфную терминологию, которая еще будет нам встречаться).

В качестве вещественной субстанции «беспредельное» (апейрон) выступает как нечто неопределенное или абстрактное. По словам древнего автора Диогена Лаэртского, писавшего, как сейчас выражаются, интеллектуальные биографии мыслителей, Анаксимандр «нс определял его [беспредельное] ни как воздух, ни как воду, ни как что-либо иное» (II, 1)". Обычно апейрон в этом смысле понимают просто как вещество, материю в виде смеси теплого и холодного, сухого и влажного, части которой являются неразличимыми, неявленными. Такое толкование апейрона повсеместно распространено как у нас, так и за рубежом. Например, Р. Шерер пишет: «L'indetermine (Anaximandre) — одно из имен, обозначающих материю»^[7].

Впрочем, надо сказать и о том, что есть и иные мнения об апейроне Анаксимандра, согласно которым нелепо придавать ему значение материи вообще. Так, А. В. Лебедев пишет, что столь привычная для традиционной истории греческой философии последовательность, как «вода, апейрон, воздух», столь же абсурдна, как последовательность «дерево, вещество, камень» или «белое, цвет, зеленое». Он полагает, что Анаксимандр использовал слово а7шро$ для определения своего начала, а не в качестве обозначения самого начала, каковым у него было беспредельное время — небо, служившее мировым вместилищем^[8].

В целом о началах Фалеса и Анаксимандра можно сделать такой вывод: в их учениях весьма значителен момент биоморфного понимания начала как обладающего способностью (энергией) живого существа к порождению. Это определенным образом сближает их начала с богами, с мифологическими представлениями.

Третий из милетских философов, Анаксимен, объявил началом тел воздух. При этом он явно полемизировал со своими предшественниками, Фалесом и Анаксимандром, ибо считал, что воздух был раньше воды, и он — природа хотя и беспредельная, но конкретная. Воззрения Анаксимена на первоначало и в других отношениях очень значительно, существенно отличают его от предшественников. У него меньше представлены рудименты мифологических представлений и больше — элементы естественно-научных положений, а именно генетический аспект начала — начало как источник — значительно уступает субстанциональному, и оно рассматривается практически вне биоморфной модели космогонии.

Во-первых, о воздухе говорится как о «природе, лежащей в основе» (всего). К этому примыкает суждение о том, что воздух объемлет и поддерживает мир. И вот только при разъяснении этого постулата присутствует нечто от биоморфизма, точнее, антропоморфизма: воздух уподобляется человеческой душе и дыханию, которые скрепляют тело. Вследствие этого Анаксимен говорит о дыхании мира, существование которого также подкрепляется глотками вдыхаемого воздуха.

Во-вторых, воздух в качестве производящего начала уже начисто лишен черт рождающего живого существа и описывается как вещество, превращающееся в другие вещественные сущности в результате своего движения или внутреннего изменения, которые представляют собой что-то вроде физико-механических или термодинамических процессов, то сеть описывается по модели естественно-научного знания. В источниках это представлено так. Воздух всегда находится в движении, ибо, если бы он не двигался, то он также нс производил бы перемен. Сгущаясь и разрежаясь, он кажется различным и ощутимым вследствие своего движения, холода, тепла и влажности. Стягивающийся и сгущающийся воздух становится холодом, а тонкий и расслабленный — теплотой. В итоге из воздуха возникают земля, вода, огонь, а затем уже из них образуется все остальное сущее.

Милетскую линию космогонии, существо которой, как мы видим, состояло в поисках материальной основы мира, продолжил один из самых знаменитых ионийских философов — Гераклит из города Эфеса, что несколько севернее Милета (-520−460 гг. до и. э.). Сохранились фрагменты высказываний Гераклита (числом до 150) и значительное число свидетельств о нем.

В качестве первоначала он избрал такое природное явление как огонь, процесс горения. С одной стороны, огонь — субстанция: «огонь — единая природа, лежащая в основании всего» (12А5)^[9]. Когда Гераклит выражает понятие огня-субстанции, он сравнивает его с золотом (деньгами), которое обменивается на товары (№ 90)^[10], и выступает таким образом всеобщим эквивалентом стоимости товаров (это социоморфная аналогия физического субстрата вещей).

С другой стороны, огонь — источник существования всего. В данном случае Гераклит применяет уже биоморфное изображение огня — это «вечно живой огонь» (№ 30). Такой образ позволяет ему говорить о вечной подвижности и изменчивости огня, так как они свойственны всему живому. Однако на указании, что огонь «вечно живой», биоморфизм Гераклита, собственно, и кончается, потому что изменения огня, подобно изменениям воздуха у Анаксимена, описываются уже как явления чисто физические, а именно словами «угасание», «недостаток» огня, его «уплотнение»; и «вспыхивание», «избыток» огня, его «разрежение». Эти противоположно направленные превращения огня происходят циклически: «Из огня… возникает (все) существующее… и снова (все) разрешается в огонь» (12А5).

Мир и составляющие его элементы возникают в ходе уплотнения огня: огонь превращается в воздух, затем в воду (море), которая есть «семя мирообразования», и наконец в землю. Этот порядок изменения огня при возникновении мира в источниках называют «путем вниз». Сохранился еще такой вариант «пути вниз», в котором более определенно представлен дуализм огня и воды при возникновении мира — дуализм «пути вниз» и «пути вверх». Итак, огонь становится морем; море же наполовину земля, наполовину «престер» — смерч, вихрь, несущий воздух^[11]. Это можно понимать так: с одной стороны, в воде присутствует твердый компонент, выпадающий в осадок, — земля; с другой стороны, вода испаряется и становится паром — воздухом. Пути вниз и вверх представлены в этом случае следующим образом. «Путь вниз»: сгущаясь и уплотняясь, огонь делается водой; вода, отвердевая, обращается в землю. «Путь вверх»: земля рассыпается, и из нее появляется вода, а из воды — остальные вещи. Затем вода (море) и вместе с ней все остальное испаряется, поднимаясь вверх.

Все это показывает, что и у Гераклита, подобно милетцам, имеет место космический круговорот (цикл): сначала мир возникает при затухании огня, а затем исчезает в мировом пожаре (12В31). Круговорот огня выражает диалектический характер космологии Гераклита в виде перехода противоположных сущностей и явлений друг в друга в едином мировом процессе: теплое (огонь) становится холодным (водой). И такие переходы в свою противоположность повсеместны, охватывают все в мире: «Ведь это, изменившись, есть то, и обратно, то, изменившись, есть это» (12В90). Подобный ход мысли подводит Гераклита к тому, что противоположности не только переходят одна в другую, но и создают некое противоречивое единство. Таково единство дня и ночи, верха и низа, прямого и кривого и т. д. Противоположности составляют нечто одно: «день и ночь — одно», говорил Гераклит (№ 57).

Как мы видим, возникновение космоса из огня представлено в источниках в виде чисто физического естественного процесса сгущения огня, в котором последний предстает как природа (.

Кратко говоря, она заключается в следующем. По мнению А. В. Лебедева, огонь у Гераклита — это космическая энергия, космический мастер-металлург, который выплавляет космос из золотого песка^[12] (в связи с этим напомним, что мы уже ссылались на фрагмент № 90, в котором огонь в качестве субстанции сравнивается с золотом). В контексте этой концепции превращения огня выглядят так: море — это расплавленный металл; земля — застывший, отвердевший металл; воздух — подаваемый из кузнечного меха кислород, необходимый для разогрева металла и плавки. Помимо всего прочего, предложенное А. В. Лебедевым толкование привлекательно тем, что зримо показывает созидательную роль космического огня, чего, по-видимому, и добивался Гераклит, используя сравнение его действия с изготовлением золотого изделия в процессе плавки. При этом достигается и желательный для Гераклита эстетический эффект в изображении космоса: «прекраснейший космос» (№ 124) можно уподобить украшению из золота.

Сделанный обзор учений милетцев и Гераклита о началах мира позволяет заключить, что начала космоса, в отличие от, в общсм-то, неизменных богов мифа, если нс считать возможность их перевоплощения в людей или животных, как в случае Протея, содержат в себе определенную энергию, проявляющуюся в их непрестанной подвижности и изменчивости и передающую эти качества возникшим из них вещам. В связи с этим начала получают и временную характеристику, что уже было отмечено выше в виде отождествления апейрона с беспредельным временем. Кроме того, согласно некоторым свидетельствам, Анаксимен учил о «существовании вечного движения, в котором происходит возникновение небес» (2А11).

На этом мы завершаем изложение первой основной идеи ионийских философов — учения о возникновении мира из вещественных начал природы согласно двум моделям: биоморфной (мир появляется из обладающего жизненной энергией первоначала) и физикомеханической — становление и гибель космоса происходят в результате процессов сгущения и разрежения, протекающих в самом первоначале.

• [1] Слово арх?! — не из языка самих первых философов, а из языка передающих их мнения доксографов.
• [2] См.: Аристотель. Сочинения: в 4 т. М., 1975. Т. 1.
• [3] См.: Фалес // Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 713.
• [4] См.: Studies in Presocratic philosophy. Vol. 1. L" 1970.
• [5] Зельин К. К. О методах и перспективах исследования ранней греческойфилософии // Вести, древ, истории. 1972. № 1. С. 43.
• [6] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.
• [7] Schaerer R. L’homme antique et la structure du monde interier d’Homerea Socrate. Paris, 1958. P. 356.
• [8] Лебедев A. B. TO AFIEIPON: не Анаксимандр, а Платон и Аристотель //Вести, древ, истории. 1978. № 1. С. 44−45, 51−52.
• [9] Мы приводим фрагменты Гераклита, а далее и некоторых других философов по изданию: Маковельский А. О. Досократики: в 3 ч. Ч. 1. Казань, 1914.
• [10] Данная нумерация фрагментов Гераклита дается по изданию: Материалисты Древней Греции. М., 1955.
• [11] npy|axrjp — это, собственно, кузнечный мех; таким образом с помощью тех-номорфной терминологии описывается физическая субстанция — воздух.
• [12] См.: Лебедев А. В. УНГМА STM Ф YEQ М Е N О N / Новый фрагмент Гераклита // Вести, древ, истории. 1979. № 2. С. 3−22; 1980. № 1. С. 59−48.