Экономическая нагрузка на общество в связи с энергообеспечением

Как было показано выше, удовлетворение потребностей в энергоресурсах и энергии обходится сейчас и будет обходиться впредь человечеству все дороже, но, невзирая на это, спрос на энсргорссурсы и энергию продолжает возрастать.

Социально-экономические последствия роста цены энергоресурсов

Глобальной проблемой правительств всех стран становится обеспечение энергетической безопасности без чрезмерного экономического давления на население. От цен на энергоресурсы все больше зависит политическая стабильность в глобальном масштабе. И как бы энергодобывающис страны ни старались за счет увеличения поставок, а потребляющие страны — за счет энергосбережения и диверсификации энергобаланса остановить рост стоимости энергоресурсов (прежде всего нефти и газа), без общей стабилизации ситуации в мире все их усилия могут оказаться тщетными.

Освоение НВИЭ и альтернативных способов производства электрической и тепловой энергии в сочетании с энергосбережением будут играть все большую роль в попытках ослабить «удавку» зависимости энергобезопасности от истощаемых источников энергии. Однако их реализация требует огромных средств и большого времени.

Реализация потенциала энергосбережения, особенно большого в России, сопряжена с существенными затратами и не ограничивается простыми мероприятиями типа «уходя, гасите свет», хотя они тоже обязательны (см. 14.3). Согласно ЭС-2030 20% потенциала энергосбережения можно реализовать при затратах до 15 долл/т у. т., что сопоставимо с ценой топлива. Самые дорогие мероприятия обойдутся в сумму более 60 долл/т у. т. (15% потенциала энергосбережения). Основная часть мероприятий потребует затрат от 15 до 60 долл/т у. т. Снижение энергоемкости — довольно длительный процесс. Если сегодня повысить тарифы с целью снижения энергоемкости, то первые существенные результаты, как утверждают специалисты Института энергетических исследований, можно получить нс раньше, чем через 6−7 лет.

Даже в России — энергоизбыточной стране — потребители испытывают мощное негативное влияние быстрого роста цен на энергоресурсы и энергию, табл. 16.1.

Таблица 16.1.

Прогнозируемый рост регулируемых тарифов на электрическую и тепловую энергию

Это влияние распространяется и на население, и на бюджетную сферу, и па бизнес. По мнению руководителей многих регионов, потенциал роста тарифов на энергоносители для населения исчерпан.

Во время посещения в марте 2011 г. Саяно-Шушенской ГЭС В. В. Путин отметил, что уже сегодня цены на электроэнергию, прежде всего для среднего и малого бизнеса, превышают вес возможные пределы, и привёл примеры: а) в январе 2011 г. предприятия, получающие от поставщиков энергию на низком уровне напряжения, платили за 1 кВт-ч 6,5 рубля (около 15 евроцентов). Даже в Италии, которая является самой проблемной с точки зрения обеспеченности энергетическими ресурсами страной Западной Европы (рис. 2), эта цена составляет 11,0−11,5 евроцента; б) цена электроэнергии в Калуге — городе, расположенном в зоне умеренного климата, — с января 2010 г. по январь 2011 г. увеличилась на 50%).

Конечная стоимость электроэнергии складывается из трёх составляющих: 1) цены оптового рынка; 2) тарифов федеральной и региональной сетевых компаний; 3) сбытовых надбавок. И все они растут неоправданно высокими темпами (особенно для промышленности). Продолжается рост тарифов на электроэнергию, тепло и энсргоресурсы с темпом, намного превышающим темпы инфляции. Скачок цен на электроэнергию в 1,5 раза, произошедший в начале 2011 г., существенно превышает установленный правительством «потолок» — 1,15. Правительство разрешило повышать тарифы на электроэнергию выше инфляции, но не выше этого предела. По данным Института естественных монополий, в 2011 г. стоимость 1 кВт ч электроэнергии для предприятий реального сектора экономики составила 2,8−5,2 руб. в первой ценовой зоне и 1,8−3,0 руб. во второй ценовой зоне, что в 1,5−4,5 раза выше, чем в странах ЕС и США (исключением стал 2012 г. — год президентских выборов. В первой половине года тарифы на электроэнергию были «заморожены», а по итогам года для населения тарифы возросли с 1,51 до 1,61 руб/кВт-ч).

Быстрый рост цен на энергорссурсы и энергию лишает нашу экономику главного (и едва ли не единственного) конкурентного преимущества на мировых рынках. Ожидаемая реакция промышленных предприятий на слишком высокие темпы роста цены энергоносителей неприемлема в обоих вариантах: 1) уход с рынка (закрытие или уход бизнеса за рубеж); 2) повышение цены на товары и услуги. Некоторое послабление оптовым потребителям электроэнергии сделано в ноябре 2011 г., когда был отменён принцип «потребляй или плати», введённый в ходе реформы электроэнергетики.

Высокие темпы роста цены на электроэнергию и моторное топливо порождают недовольство и законные вопросы у жителей России энергоизбыточной страны относительно их причин. Причин много и они разноплановые, но их можно объединить в два блока (в значительной мере условно): 1) технологический (рассмотрен в предыдущих разделах учебного пособия) и 2) нормативно-правовой, куда в первую очередь входит государственное и рыночное воздействие на тарифы на энергоресурсы и энергию.

Регулирование тарифов на электрическую и тепловую энергию является одним из важнейших элементов воздействия государства на отношения, складывающиеся в этой сфере. Оно призвано преследовать следующие цели:

• • антимонопольную защиту потребителей от необоснованного повышения цен;
• • устойчивое обеспечение финансовыми ресурсами предприятий ТЭК для покрытия их затрат;
• • стимулирование повышения эффективности энергопотребления и энергосбережения;
• • финансовую поддержку отдельных категорий потребителей и социальную поддержку населения.

Цена газа, потребляемого внутри страны, непосредственно влияет на коммунальные услуги, поскольку более 75% коммунальных платежей — это расходы на энергоносители и ремонт инженерных сетей.

В вопросе о необходимости и целесообразности реформирования ЖКХ в российском обществе имеется практически полное согласие, т. к. граждане ждут от него улучшения обслуживания, повышения безопасности проживания, защиты их прав как потребителей услуг, расширения их спектра, усиления роли жильцов в управлении. Вызывает жаркие дискуссии вопрос о тарифах. Большинство потребителей соглашаются с необходимостью повышения тарифов в темпе немного ниже инфляции, но категорически против быстрого роста тарифов на услуги ЖКХ и перехода на их 100%-ю оплату.

В действительности темпы роста стоимости услуг ЖКХ существенно опережают инфляцию, табл. 16.2. Однако поставщики энергоносителей систематически обосновывают перед правительством необходимость повышения тарифов с ещё большей скоростью.

Таблица 16.2.

Динамика роста стоимости услуг ЖКХ в наименее благополучных регионах (январь 2007 г. -январь 2011 г.)

Источники: Росстат, Финэкспертиза

Рост тарифов — это не только источник социального напряжения, но и главная опасность роста инфляции. Рост тарифов только на электроэнергию может повысить инфляцию на 0,4−0,6%. Население относительно спокойно воспринимает повышение цен на электроэнергию, т. к. плата за нсс составляет приемлемую долю в семейном бюджете.

Другое дело — рост тарифов на услуги ЖКХ. Они не только велики, но абсолютному значению, но и растут темпами почти в 2 раза выше, чем на электроэнергию. В среднем за первую половину прошедшего десятилетия (с 2000 по 2006 гг.) стоимость услуг ЖКХ выросла в 4,6 раза, в то время как цены на электроэнергию увеличились в 2,3 раза. Лидеры роста — горячее водоснабжение, отопление и оплата жилья, вывоз мусора.

Ожидаемая реакция населения на реформы ЖКХ и рост тарифов (по данным социологических исследований) такова — если затраты на энергоресурсы у потребителя, в первую очередь в ЖКХ, составят 6−8% бюджета, то платежная дисциплина будет достигать 90−95%. При затратах на энсргоресурсы в 10−15% платежная дисциплина резко упадёт. Крупные потребители в этом случае будут искать выход в обращении к децентрализованным источникам энергии [7], а население ответит неплатежами.

Несмотря на неоднократно объявляемые правительством намерения осуществить реформу ЖКХ и значительные инвестиции государства, заметных позитивных изменений практически пет. С большой неохотой идут в эту сферу инвесторы, на рынке услуг отсутствует полноценная конкурентная среда, без чего, по сути, невозможны коренные позитивные изменения. В ЖКХ аккумулирована третья часть всех капитальных вложений СССР, но в современной России они остаются замороженными (нсоборотоспособными). Ежегодно страна тратит на ЖКХ почти столько же средств, сколько она получает от продажи энергетического сырья.

Опыт Запада показывает, что предприятия ЖКХ успешно работают на концессионных условиях, по договорам и инвестиционным соглашениям, на условиях операционного управления. Задача государства, местных властей состоит в том, чтобы доказать инвесторам, что ЖКХ — это рыночная структура. Пока на федеральном уровне инвесторов в ЖКХ — единицы. На уровне городов имеются многочисленные, но маломощные инвесторы. Зато продолжают процветать «откаты», которые, по данным ВЦИОМ, в теплоэнергетике составляют 30−40% от стоимости работ и в конечном итоге ложатся на рядовых потребителей.

Другим источником социально-экономической напряженности в российском обществе является стремительный рост цен на моторное топливо, который загоняет в угол и население, и всю российскую экономику. От этого страдают все отрасли: 50−60% стоимости авиабилета составляет стоимость топлива, все дороже становятся продукты питания, товары и услуги, т. к. в стоимости каждого из них увеличивается транспортная составляющая, стоимость горючего для сельхозтехники и т. д.

На этом фоне обвинение России со стороны западных стран в чуть ли не тотальном государственном контроле звучат очень странно. Более уместно говорить о недостаточном (или неэффективном) государственном контроле за тарифами и не достаточно развитом внутреннем рынке энергоносителей и энергии.

Для энергообеспечения устойчивого развития страны правительству приходится балансировать между защитой интересов ТЭК с одной стороны и интересов конечных потребителей его товаров и услуг с другой (население, отрасли экономики). Недофинансирование ТЭК грозит его стагнацией и ударом по всей экономике страны, а повышение внутренних цен на энергоносители и, как следствие, стоимости услуг ЖКХ и цены моторного топлива представляет собой серьезную потенциальную угрозу в виде роста социального протеста.

Это балансирование подразумевает изменение соотношения рыночных и государственных механизмов влияния на стоимость энергоресурсов и энергии. Эта задача осложняется тяжелым наследием 90-х гг.: лакомый кусок народного хозяйства СССР — нефтегазовый комплекс стал сферой суперкрупного бизнеса. Нефтяная отрасль стала контролироваться 9-ю вертикально-интегрированными компаниями: государственным ОАО НК «Роснефть», контролируемыми региональными администрациями ОАО «Башнефть» и ОАО «Татнефть», экс-совстскими структурами ОАО «НК „ЛУКойл“» и ОАО «Сургутнефтегаз», а также новыми финансово-промышленными группами ОАО «Сибнефть», ОАО «ТНК-ВР» (в 2013 г. превратилось в акционера НК «Роснефть»), ОАО НК «Славнефть» и ОАО «НК „ЮКОС“» (расформирована по криминальным основаниям в 2007 г.). На долю этих гигантов приходится более 90% добычи, 85% переработки и 80% экспорта углеводородного сырья. В газовом секторе концентрация ещё выше — до 90% добычи и транспортировки контролирует ОАО «Газпром».