Проект реформы графа Игнатьева

Павел Николаевич Игнатьев (1870—1945). Окончил Киевский университет в 1892 г., служил на государственных должностях, министр народного просвещения в 1915—1916 гг. После разрушительной политики министров Л. А. Кассо и А. II. Шварца получил в прессе прозвание «министр общественного доверия». Проект реформы Игнатьева предполагал признание права школы и семьи совместно решать задачи воспитания и образования. Обнаружив в работе средней школы «перегруженность программ, неправильное распределение предметов», министр отметил «формальное отношение школы к запросам жизни», что способствовало «разобщению школы с обществом». Цель реформирования системы народного просвещения — необходимость того, чтобы «профессиональное образование проникло во все слои населения в целях экономического освобождения России». Потребности российского общества и интересы национальной экономики настойчиво требовали создания адекватной современным условиям школьной системы. Отчетливо осознавая созревшие потребности промышленного и аграрного развития страны, Игнатьев и его последователи в 1915 г. начали проектировать реформу образования, нацеленную на парадигму модернизации. Проект Игнатьева был разработан на основе новейших в те времена теории Дж. Дыои и учитывал положительный опыт среднего образования США и Франции. Заявив в качестве главной задачи школы формирование национального самосознания и патриотизма, трансформировали содержание обучения, сделав акцент на русской словесности, истории и географии России. Предполагалось создать единую семилетшою школу или гимназию. Аналогично введенной в российскую высшую школу предметной системы 1906 г., проект реформы предполагал новый методологический подход к содержанию обучения. После четвертого класса учащиеся должны были разделяться на направления: 1) классическое гуманитарное, посвященное углубленному изучению древних языков; 2) новое гуманитарное предполагало изучение словесности, русского и иностранных языков, истории и др.; 3) реальное строилось на изучении естественных наук и математики. Планировали на основе принципа преемственности разработать учебные программы школы. Учащимся других национальностей предоставлялись возможности освоения культурного наследия своих народов, в том числе и в средней школе. Предполагалось введение всеобщего обязательного начального образования, расширение профессионального и специального образования, сокращение преподавания древних языков в гимназиях, расширение технического и агрономического образования. Проектировалась трансформация аксиологии образования: на новой концептуальной основе формировать социокультурный идеал русского интеллигента — всесторонне развитого, высокообразованного, критически мыслящего человека, верного традициям своей Родины, способного к принятию самостоятельных решений, готового к практической деятельности на благо народа. Принципы построения содержания школьного обучения должны были способствовать всестороннему развитию учащихся. Проект реформ правительство отклонило в условиях Мировой войны осуществить свой замысел Игнатьев не смог. Новая аксиология изменяла цель обучения: если в XIX в. школа рассматривалась лишь как подготовительная ступень к поступлению в университет, после реформы она должна приобрести общеобразовательный статус. Практическая направленность обучения становилась важной задачей функционирования средней школы, выпускники которой мыслились активными участниками социально-экономической сферы деятельности^[1]. Памятуя, что основное правило науки о воспитании требует гармоничного развития всех способностей человека, как душевных, так и телесных, предполагалось изменить содержание обучения: изъять давно устаревшие учебные дисциплины и внедрить новые программы естественнонаучного и технического цикла, основы точных наук и предмета «ручной труд». Разработчики проекта реформы наряду с религиозным и рациональным отмечали необходимость физического, трудового и эстетического аспектов обучения школьников. Планировалось создание автономной, т. е. самоуправляемой школы. Законодательной властью в гимназиях наделялись педагогические советы, которые обладали нравом разрабатывать планы и программы. Трансформировалась и методика — планировалось применять активные методы обучения: опыты, практические и лабораторные занятия, экскурсии и т. д. Летом 1916 г. министр П. Н. Игнатьев снова внес в Думу проект о введении всеобщего обучения. Однако и этот проект не получил законодательного оформления. Проекты реформ были отвергнуты правительством, отнюдь не благоприятная ситуация во внутренней и внешней политике не позволили осуществить намеченное. П. Н. Игнатьев был вынужден уйти в отставку. Многочисленные наработки реформаторов нашли свое воплощение при создании русских школ в зарубежье.

Какие мотивы заставляли предпринимателей в конце XIX — начале XX в. становиться меценатами? По каким причинам они сумели развить широкую благотворительную деятельность и поддержать развитие русской культуры, здравоохранения и образования? Находившиеся под мощным влиянием идей земского движения, они ощущали невозможность быть богатыми в нищей стране. Главное другое: они располагали неистребимым стремлением идти вперед, дальше и дальше от «принудительного невежества», как А. Л. Шанявский определял министерскую политику в области образования. Эти благотворители были убеждены в том, что только просвещением можно вырвать страну из тьмы невежества и вековой отсталости. Издательство Солдатенкова, Александровское коммерческое училище, Практическая Академия коммерческих наук, Коммерческий институт, Педагогический институт им. П. Г. Шелапутина и Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского, приют братьев Бахрушиных — вот далеко не самый полный список характерных примеров благотворительности. Российская интеллигенция попыталась вырвать Отечество из векового невежества, чтобы предотвратить кровавый переворот отчаявшегося неграмотного народа. Однако люди начала XX в. оказались не способны остановить неизбежное — Мировую войну и неминуемо последовавшую за ней революцию. В одном они, несомненно, оказались правы: свободное образование — единственный цивилизованный заслон от братоубийства, но никто не оказался способным остановить «грядущего хама». Пройденный ими путь, в действительности, — единственный цивилизованный способ противодействия варварству «революционной целесообразности».

• [1] Князев Е. Л. Генезис высшего педагогического образования в России XVIII — началоXX в. С. 134−137.