Преступления с двумя формами вины: понятие, признаки и значение

Родоначальником концепции о двух формах вины принято считать П. Й. А. Фейербаха (XIX в.), который обратил внимание не только на желаемые преступные последствия в результате совершения общественно опасного деяния, но и на другие нежелательные последствия, которые образуются в результате совершения того же деяния вопреки воле виновного. Для подобного рода случаев он использовал термин culpa dolo determinate (неосторожность, определяемая умыслом). В. Д. Снасович отмечал, что этот термин вышел из употребления, потому что в данной связи не одна culpa, окрашенная умыслом, и не один dolus, но смесь того и другого, для обозначения которой уместно выражение culpa dolo admixta^[1][2].

0 стечении в одном преступлении злонамеренности с неосторожностью (если к предвиденному противозаконному последствию присоединяется другое последствие, которое лицо хотя и не предвидело, но могло и должно было предвидеть) писал А. Ф. Бернер, также критикуя Фейербаха за то, что тот неосторожность, преобладающую при непредвиденном последствии, называл culpa dolo determinate, и отмечая, что данное выражение почти исчезло из законодательства, науки и практики¹. Варианты смешанной виновности рассматривал и Н. С. Таганцев^[3][4].

В советский и постсоветский период развития отечественного уголовного права одни авторы выделяли составы с двумя формами вины как разновидность сложных составов преступлений^[5]; другие писали о смешанной (двойной, сложной) форме вины^[6]; третьи — и о двойной (смешанной, сложной) форме вины в преступлении, и о двух формах вины в одном преступлении как об одном уголовно-правовом явлении^[7].

Ответственность за преступления, совершенные с двумя формами вины, была предусмотрена ст. 22 УК Республики Казахстан, ст. 19 УК Молдовы, ст. 30 УК Республики Таджикистан. В ст. 25 УК Республики Беларусь, ст. 23 УК Республики Узбекистан сочетание умысла и неосторожности при совершении преступления именовано сложной виной.

В современном российском уголовном законодательстве две формы вины в одном преступлении выражают различное психическое отношение виновного лица к совершению общественно опасного деяния и (или) наступившим в результате общественно опасным последствиям.

Статья 27 УК РФ изначально содержала и по настоящее время содержит положения об ответственности за преступление, совершенное с двумя формами вины. Между тем высказывались предложения именовать подобные деяния преступлениями с двойной формой вины. Дискуссия о языковых средствах выражения понятия о соединении двух форм вины в одном преступлении получила развитие до принятия УК РФ. При этом серьезные аргументы против выражения «преступление, совершенное с двумя формами вины», на суд юридической общественности не представлялись. Действующее уголовное законодательство (см. ст. 24 УК РФ) не предусматривает какую-либо третью форму вины, именуемую «двойной».

Можно выделить следующие признаки преступления с двумя формами вины (см. ст. 27 УК РФ):

S вина сочетает виды различных форм (например, прямой умысел и небрежность), но не виды внутри одной формы;

S виновное лицо проявляет собственное умышленное и неосторожное отношение к различным признакам, формирующим объективную сторону одного состава преступления;

S неосторожность виновного лица может быть выражена в отношении более сурового обстоятельства, в том числе квалифицирующего;

S в целом совершенное преступление считается умышленным.

Можно выделить три варианта возникновения двух форм вины в одном преступлении.

• 1. Умысел направлен к менее тяжкому материальному последствию преступного деяния, а неосторожность — к более тяжкому материальному последствию того же деяния (см. ч. 4 ст. 111, ч. 2 ст. 167 и др. УК РФ).
• 2. Умысел выражен к осуществлению преступного деяния [наступлению нематериального общественно опасного последствия], предусмотренного основным составом преступления, а неосторожность — к наступившему в результате этого деяния материальному общественно опасному последствию, которое предусмотрено квалифицированным (особо квалифицированным) составом преступления (см. ч. 3 ст. 123, ч. 3 ст. 131 и пр. УК РФ).
• 3. Умысел проявлен к одному из альтернативных материальных последствий преступного деяния, предусмотренного основным составом преступления, а неосторожность — к другому из альтернативных материальных последствий того же деяния (см. ст. 246, 257 и т. д. УК РФ).

Преступления с двумя формами вины могут иметь лишь материальные, притом сложные (как правило, разнообъектные) составы. Эти преступления следует отличать от преступлений со смешанной виной [хотя и две формы вины в одном преступлении, и смешанная вина в преступлении являются разновидностями сложной вины]. В первом случае речь идет как об умышленном, так и о неосторожном отношении к преступному деянию / последствию (см., например, ч. 4 ст. 111 УК РФ). Во втором случае — об умышленном отношении к правонарушению (например, административному), в результате которого по неосторожности наступают преступные последствия (см., в частности, ст. 264 УК РФ).

Некоторые авторы отмечали, что преступления с двумя формами вины совершаются только путем действия, за исключением деяния, предусмотренного ст. 215² УК РФ¹. Вряд ли с этим утверждением можно согласиться, даже с учетом единственного исключения. Думается, что в действительности преступное бездействие, выразившееся в преступлении, сопровождаемом двумя формами вины, возможно и при нарушении, невыполнении каких-либо правил, требований (см. ст. 215, 248, 250 и т. д. УК РФ), и в иных случаях, например, при длительном лишении виновным потерпевшего пищи, питья или тепла, что привело к заболеванию последнего и наступлению его смерти (см. ч. 4 ст. 111 УК РФ).

В юридической литературе излагались суждения и о том, что «общественная опасность преступления, совершенного с двумя формами вины, больше вместе взятых соответствующих умышленного и неосторожного деяний»; что «наступление неосторожных последствий умышленного преступления свидетельствует о повышенной опасности субъекта преступления»². Однако очевидно, что характер и степень общественной опасности даже одного преступного деяния порой имеют разные векторы. Более того, думается, что наступление общественно опасных последствий по неосторожности свидетельствует не о повышенной, а, напротив, о пониженной общественной опасности виновного лица, поскольку отсутствует осознание этим лицом необходимости причинения более тяжкого вреда, отсутствует умысел на причинение вреда нескольким основным нравоохраняе-^[8][9]

мым объектам. Одновременно можно вести речь о повышенной общественной опасности совершенного деяния.

Значение двух форм вины в одном преступлении состоит в том, что они:

• —" свидетельствуют о повышенной общественной опасности совершенного деяния;
• —> помогают точно определить основной, дополнительный и факультативный объекты преступного посягательства.

• [1] См.: Неклюдов Н. А. Уголовное право. Общая часть. С. 55.
• [2] См.: Спасовичь В. Д. Учебникъ уголовнаго права. С. 160—161.
• [3] См.: Бернер А. Ф. Учебникъ уголовнаго нрава: части Общая и Особенная. Т. I: Часть Общая.С. 470−471.
• [4] См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право: в 2 т. Тула: Автограф, 2001. Т. 1. С. 490—494.
• [5] См.: Курс уголовного права. Общая часть: в 2 т.: учебник для вузов / под ред. II. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. М.: Зерцало, 1999. Т. 1: Учение о преступлении. С. 332 336 (И. М. Тяжкова) ;Трайнин Л. Н. Общее учение о составе преступления. М.: Юрид. лит., 1957. С. 112—114.
• [6] См.: Дагель П. С., Котов Д. П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж: В ГУ, 1974. С. 158 и след.; Куриное Б. А. Научные основы квалификации преступлений. М. :МГУ, 1984. С. 112; Уголовное право России. Часть Общая: учебник для вузов / отв. ред. Л. Л. Кругликов. М.: БЕК, 2000. С. 234 (Ю. А. Красиков).
• [7] См.: Курс российского уголовного права. Общая часть / под ред. В. II. Кудрявцева, А. В. Наумова. М.: Снарк, 2001. С. 305—307 (В. В. Лунеев); Уголовное право. Общая часть: учебник / под общ.ред. В. И. Радченко. М.: ЗАО Юстицинформ, 2004. С. 207—210 (И. Б. Колчевский).
• [8] См.: Викеев И. И., Латыпова Э. /О. Ответственность за преступления, совершенные с двумяформами вины. Казань: Познание, 2009. С. 82—83, 197.
• [9] См.: Там же. С. 192.