Критика европоцентристского мифа о науке
Поэтому не приходится удивляться широко распространенному в европейском науковедении мнению об отсутствии в странах Древнего Востока института науки. Такой знаток китайской культуры, как Дж. Нидам, разделял подобное мнение, вместе с тем отмечая, что традиционный Китай славился своей технической мыслью и рецептурным знанием. Нидам уверял, будто у китайцев, в отличие от европейцев, никогда не было… Читать ещё >
Критика европоцентристского мифа о науке (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Если сказанное верно и существует преемственность между сменяющими друг друга культурами, то можно сделать вывод, что наука как нечто исключительное и уникальное возникла вовсе не в Европе. Пифагор, Сократ, Платон, Аристотель много заимствовали из сокровенной науки и тайных доктрин Вавилона, Египта и Иудеи, хотя и не слишком распространялись о первоистоке своих познаний. Многие историки науки замечали и обсуждали только то, что лежит на поверхности. Вероятно, феномен относительной открытости европейской науки широкой публике дал им основание провозгласить тезис о чисто европейском происхождении института науки. Закрытый же характер науки древневосточного типа не позволял отчетливо видеть связь между номотетическим мышлением ученых-жрецов и техническими новациями; формулы законов природы монахи шифровали, «запечатывали» в гексаграммы, притчи, иносказания.
Поэтому не приходится удивляться широко распространенному в европейском науковедении мнению об отсутствии в странах Древнего Востока института науки. Такой знаток китайской культуры, как Дж. Нидам, разделял подобное мнение, вместе с тем отмечая, что традиционный Китай славился своей технической мыслью и рецептурным знанием. Нидам уверял, будто у китайцев, в отличие от европейцев, никогда не было привычки к абстрактнологическому мышлению, столь необходимой для выработки научного метода. Даже китайская математика была чисто расчетной, прикладной дисциплиной и не имела универсально-теоретического характера[1]. Ну, а как быть с утонченной китайской философией, с диалектикой ян и инь? Разве даосизм не является примером абстрактного мышления высокого уровня?
Рано или поздно тайное становится явным. Частично расшифрованы научные трактаты восточных мудрецов. Науку уже трудно рассматривать вне всякой культуры. Европоцентристский миф о науке постепенно опровергается. И все же пока остается немало сторонников этого мифа, считающих себя «трезвыми аналитиками» и обвиняющих в мифотворчестве как раз критиков европоцентризма: «…нам необходимо избавиться от мифа о науках древности, так как те способы мышления, которым иногда приписывают научный характер, относились совсем к другим познавательным традициям и значительно отличались от научной традиции. Их линейное развитие могло вести к чему угодно, но не к современной науке»[2].
Как правило, европоцентристы убеждены, что научное знание как таковое зарождается в период XV—XVII вв. благодаря развитию промышленности, культуры бюргерского города и складыванию капиталистических отношений. Бесспорно, характер науки зависит от специфики хозяйственных идеалов соответствующей культуры. Но вряд ли институт всякой науки следует выводить и объяснять исключительно из особенностей христианской культуры, т. е. только из одной из множества культур, причем далеко не самой древней.
Потребность в систематическом изучении и концептуальном описании мира, как уже сказано, обусловлена родовыми способностями человека, реализуемыми в специфических культурных формах. В древних восточных культурах наука была настолько тесно связана с религиозной методологией, что не испытывала особой надобности становиться отдельным светским занятием и конфликтовать с религиозными учениями. Что же касается европейской культуры нашей эры, то возможность отделения науки в форме светского института от религиозного фундамента культуры была заложена в самих принципах теизма, в христианском вероучении.
Почему та наука, которую обычно приводят в пример, развилась прежде всего в западной цивилизации? В XIII в. арабская наука лидировала в астрономии, оптике и медицине, но позже темпы ее развития резко замедлились из-за жесткого контроля власти духовенства над высшим образованием. В мусульманских учебных заведениях запретили изучать Аристотеля и греческое наследие, научные исследования разрешалось проводить только в отдельных библиотеках и астрономических обсерваториях. В Китае государственная власть строго следила за тем, чтобы содержание высшего образования не выходило за рамки изучения трудов классиков, а китайские мудрецы редко затрагивали гему науки.