Особенности психического развития старших подростков

Старший подростковый возраст, время которого условно отсчитывают с начала 14-го года жизни, считается одним из самых важных периодов развития личности. Неслучайно Жан-Жак Руссо дал ему наименование — «возраст второго рождения личности». В облике старшего подростка еще просматриваются детские черты, более свойственные младшему школьному возрасту, и вместе с тем более определенно выражены черты, наметившиеся в предподростковом и младшем подростковом возрасте.

В первую очередь эти особенности проявляются в сфере общения со сверстниками. Потребность иметь друзей-сверстников и интенсивно с ними общаться, явно проявившееся ранее, в старшем подростковом возрасте приобретает новое качество. Одну из самых существенных ролей в психосоциальном развитии старшего подростка играет его принадлежность к группе сверстников, в первую очередь его статус в ней. Оценка и мнение других членов группы для старшего подростка значительно важнее мнения собственного. Принадлежность к группе формирует у подростка ощущение защищенности и одновременно диктует ему жесткие требования. В специальных исследованиях неоднократно отмечалось не только отсутствие толерантности внутри подростковой группы и при установлении ее внешних контактов со средой, но откровенная агрессивность и жестокость по отношению к «другим». Это касается не только взрослых, но и подростков-нонконформистов, которые выбиваются из их среды. Такое жесткое деление всех на «своих» и «чужих» имеет для подростка большое значение и часто недооценивается, а потому не учитывается взрослыми.

Для того чтобы добиться признания со стороны сверстников, подростку необходимо соответствовать их требованиям. Требования эти обычно складываются стихийно и нередко существенно расходятся с общепринятыми нормами. В ситуации конфликта групповых и общепринятых норм выбор подростка, как правило, однозначен — он обычно выбирает нормы своей группы. Для характеристики подобной «товарищеской солидарности», «взаимопомощи» и «взаимовыручки» Д. Б. Эльконин и Т. В. Драгунова ввели понятие «принцип товарищества». Эти стихийно складывающиеся групповые нормы оказывают существенное влияние на мировоззрение подростка, его поведение и отношения с социумом, а их расхождения с нормами, принятыми в обществе, нередко доставляют массу проблем всем, и прежде всего людям, ответственным за воспитание подростков.

Степень включенности подростка в группу зависит от его индивидуальных особенностей и воспитания. Она может быть различной и колеблется от полного растворения в группе до весьма поверхностной, исключительно внешней идентификации с групповыми нормами. Во многих исследованиях отмечается, что для подростка выглядеть как все значительно важнее, чем думать и делать как все. В исследованиях Л. И. Божович было обнаружено, что влияние группы на подростка тем больше, чем неблагополучнее его взаимоотношения с родителями, чем более беден и узок круг его увлечений, чем более подросток неуверен в себе. Этим объясняется наибольшее влияние подростковых группировок на нодростков-деликвентов. В этом кроются корни склонностей ряда подростков к мелким правонарушениям, провинностям, проступкам, первоначально не носящим криминального характера. Исследования свидетельствуют о том, что факт чрезмерной автономности подростка от группы также нежелателен. Подростки, ориентированные в этом возрасте на семью и мир взрослых, в дальнейшем, в юношеском и взрослом возрасте имеют личностные проблемы. У них чаще возникают личностные проблемы и трудности в общении.

Одной из наиболее сложных воспитательных проблем подросткового возраста является проблема «отверженности». Некоторые подростки не только не принимаются группами сверстников, но становятся с их стороны объектами издевательств, насмешек и даже физической агрессии. Причины отверженности чрезвычайно разнообразны и всегда индивидуальны, поэтому и преодоление возникающих в результате их трудностей в каждом случае требует особых подходов. В связи с этим особого внимания воспитателей заслуживает проблема физической и моральной агрессии подростков по отношению к сверстникам. Стремление подростковых групп утвердить свою власть часто приобретает асоциальные формы. Нередко стремление усилить ощущение группового единения достигается путем открытого притеснения отверженных.

Невключенность подростка в ту или иную группу может иметь разные причины и, как показывают исследования, не всегда является следствием его отверженности. Нередко это результат низкой общительности подростка. Важным индикатором, свидетельствующим об отличии малообщительного подростка от отверженного, по данным ряда исследований, является наличие у него одного-двух близких друзей. По утверждению А. М. Прихожан дифференцировать эти явления можно также потому как подросток осознает и переживает свое положение среди сверстников. В случае отверженности имеют место негативные переживания при адекватном осознании своего положения и позитивные — при неадекватном (подросток осознает свое положение как благополучное). При низкой общительности все несколько иначе, адекватности осознания своего положения соответствуют позитивные переживания.

Следует отличать от отверженности «квазиодиночество». Ощущение подростком отверженности, одиночества часто бывает мнимым, корни его кроются в осознании и переживании своей непохожести на других. Это мысленное, часто мнимое переживание роли изгоя оценивается как значимое для развития «Я-концепции» подростка. «Квазиодиночество», как правило, ситуативно и вызывает у подростка амбивалентные чувства.

Само по себе осознание подростком собственной уникальности часто для него весьма привлекательно и вместе с тем оно вызывает тревогу. Понимая это, воспитателям следует различать свойственное подросткам острое переживание своей уникальности и почти театральные, демонстративные проявления «квазиодиночества». Эти демонстративные проявления «квазиодиночества» часто являются следствием острой неудовлетворенности подростка местом, занимаемым в группе сверстников. Для достижения цели изменения статуса в группе сверстников он обычно и начинает эксплуатировать квазиодиночество. Его стремление выделиться, не быть одним из многих и невозможность занять место лидера, заставляет демонстративно играть роль отверженного.

Стремление подростка к самоутверждению, так же как и стремление подростковой группы к доминированию, нередко может принимать опасные, социально неприемлемые формы. Ни для кого не секрет, что при попытках добиться лидирующего положения в группе, подростки далеко не всегда разборчивы в средствах. В этих случаях в ход могут идти и кулаки, и угрозы, и самые разнообразные моральные притеснения реальных и мнимых противников.

Средством самоутверждения подростка в глазах сверстников может служить особая, называемая «подростковой» ложь. В сущности, она безобидна, и обычно используется для приукрашивания собственной персоны, инфантильными, с заниженной самооценкой подростками. Придумывая рассказы о вымышленных выдающихся чертах и несуществующих доблестях своих близких, подросток стремится добиться особого внимания сверстников и повысить свой социальный статус. Не менее характерен для подростков и другой вид лжи, нередко называемый «патологической ложью».

Причиной подростковой лжи может служить и расхождение норм и ценностей подростковой группы с нормами и ценностями взрослых. С одной стороны, подросток старается вести себя так, как того требуют нормы группы сверстников, с другой — он, не желая огорчать взрослых, или боясь наказания, начинает их обманывать (П. Экман, 1991). Нередко это приводит к тому, что в попытках найти компромисс, подросток вынужден лгать и тем и другим. В этих случаях у взрослых возникает ощущение, что подросток врет постоянно, что и вынуждает их говорить о явлении «патологической» лжи.

Существенным фактором воспитания старшего подростка является «подростковая субкультура». Она охватывает широкий спектр явлений, куда кроме особых подростковых норм и ценностей, входят: стиль общения, особая одежда (либо какой-то специфический элемент одежды), интересы, взгляды, предпочтения. Осознание факта принадлежности к этой субкультуре для подростка чрезвычайно значимо. Именно приобщение к подростковой субкультуре ассоциируется у подростка с собственной взрослостью.

Снижение влияния семьи на личностное развитие подростков, вызванное конкуренцией со стороны сверстников, — явно наблюдаемый факт. Однако для старшего подростка семья продолжает оставаться важным фактором воспитания. По данным исследований М. Кле, подростки склонны принимать родительские ценности, нормы, взгляды в тех сферах, где эти ценности и нормы достаточно устойчивы, а также там, где они имеют долгосрочные последствия. Напротив, на стандарты, установленные сверстниками, подростки готовы ориентироваться в тех случаях, где речь идет об изменчивых моделях и нормах, непосредственно влияющих на повседневную жизнь.

В качестве одной из характерных особенностей поведения подростков многие исследователи отмечают гипертрофированную потребность в эмоциональном насыщении (Л. И. Божович, А. М. Прихожан, X. Ремшмидт и др.). Поиск этих новых, сильных ощущений часто сопряжен с риском. Так, например, жажда новых ощущений, соединяясь с характерной для подростков высокой поисковой активностью (В. В. Аршавский, В. С. Ротенберг и др.), приводит к первому знакомству с алкоголем и наркотиками. Одна из характерных черт подростков — бурное выражение эмоций (радость, гнев, удивление и т. п.), сдерживать которые подростки часто не в состоянии. При этом, как отмечала Л. И. Божович, у подростков значительно чаще, чем у взрослых, сильные эмоции блокируют разумные решения.