Роль литературы в обновляющемся обществе

Литература

со времен Гоголя выполняла в России роль школы светской нравственности, приобщая общество более к политическим и социальным вопросам, нежели к литературоведческим. Литературоцентризм интеллектуальной жизни в середине XIX в. проявил себя как механизм формирования всей русской культуры этого времени. Художественная литература сыграла роль главного воспитателя общественно активного поколения «шестидесятников* прошлого века.

Диапазон реализма в литературе середины XIX в. Через литературу в Россию входил момент сознательной оппозиции существующему строю и традиционному порядку вещей. Люди мысли сначала отвергают несвободу в авторитарном государстве на уровне нравственного неприятия, а затем приходят к сознательному протесту. Революционной пафос новой русской литературы заключался в ее направленности на действие, в ее идее личности, сумевшей вытравить из своей души рабское начало. Такой? литературой действия* стала классическая русская литература реалистического направления. В истории культуры реализм — один из самых трудных для определения терминов. Реализм как специфический тип культуры не может быть определен как художественный стиль, поскольку он не имеет ясно выраженного художественного языка, подобно классицизму или барокко.

Ведь сила эстетического воздействия не зависит от степени внешнего сходства, правдоподобия. Художественный язык реализма ближе всего к понятию «натурализм*, но не исчерпывается им. Вторая сторона реализма— это прагматический тип мировоззрения, который предполагает стремление к реальному познанию жизни. Мировоззренческое стремление к реальности образов искусства и определяет выбор натуралистического художественного языка. Критический взгляд на объективную реальность поколения 60-х г. подразумевал картину мира сквозь призму определенной общественной идеи. Эта зависимость от определенной идеи, которая вносится извне, сделала возможным появление варианта не только критического, но и «идеологического» реализма в русской культуре этого времени.

«Натуральная школа» первоначально возникла в литературе. Впервые этот термин употребил критик Ф. В. Булгарин в 1846 г. по отношению к деятельности Н. А. Некрасова. Затем термин подхватил В. Г. Белинский и распространил его на творчество Гоголя, Гончарова, Достоевского, Григоровича. Знаменитый критик использовал термин «реализм» для обозначения «новой школы», которая, по его мнению, состояла в стремлении к натуральности, естественности изображения «жизни без прикрась.

Поле реалистической литературы после Гоголя расширялось непрерывно, делая новые открытия и завоевания. Русская литература стала мировым достижением человечества.

И по художественному уровню, и по общественному воздействию, и по обилию славных имен этот период русской литературы не имеет себе равных. Объединенные общей идеей общественной значимости литературного творчества каждый из писателей этого периода имеет ярко выраженную индивидуальность. Несколько имен составили принципиально новые характеристики русского литературного реализма: И. С. Тургенев, Ф. И. Тютчев, Н. А. Некрасов.

И.С. Тургенева можно отнести к основателям русского реализма. С него, «самого французского из русских писателей*, начинается блистательный путь русского романа. Неторопливо-любовное описание природы, подробностей быта, обедов, балов, охоты, с лирическими отступлениями и литературными портретами героев — все это стало характерными особенностями романов XIX в.

Особенно богаты трогательными описаниями природы и крестьян, которые живут с ней в полном согласии и гармонии, «Записки охотника», вышедшие в конце 40-х гг. В условиях радикализации общества «Записки охотника» воспринимались как выражение «общественного мнения». Вереница идеальных образов вызывала внутреннее негодование читателя на условия крепостной зависимости, которая ломала судьбы и жизни людей. Цензор, пропустивший рукопись, был уволен, а автор выслан на два года в собственное имение.

Но для активного поколения 60-х гг. И. С. Тургенев казался недостаточно радикальным. Его упрекали в том, что он не создал ни одного положительного и общественно активного русского характера. Даже в романе «Накануне» единственный деятельный герой — болгарин. Тургенев попытался соответствовать общественным запросам созданием образа Базарова в романе «Отцы и дети», который пришелся уже на эпоху 60-х гг. Молодежь приняла это произведение восторженно.

В романе изображен нравственный поединок между слабыми духом идеалистами 40-х гг. и пришедшим молодым и активным поколением «позитивно» мыслящих «шестидесятников» — «нигилистов». Базаров — представитель этого молодого поколения — воинствующий материалист, отрицающий религию и все нравственные и эстетические ценности. Он верит только в «лягушек», то есть в результаты собственного непосредственного опыта. По преимуществу активная личность, он «экономит» свою жизненную энергию за счет того, что избегает стыда, жалости — всех человеческих чувств, которые ему кажутся унижающими и отвлекающими его от «главного». Встреча с чувством настоящей любви заставляет его вдвойне страдать еще и от сознания собственной «слабости».

Важный вклад Тургенева в развитие русской культуры — это открытие «живописности» литературного слова. Его проза обладает колдовским свойством создавать зримые картины жизни. Вот его описание светского щеголя, одетого «на английский манер»: «…цветной кончик белого батистового платка торчал маленьким треугольником из плоского бокового кармана пестренькой жакетки; на довольно широкой ленточке болталась одноглазая лорнетка; бледно-матовый тон шведских перчаток соответствовал бледно-серому колеру клетчатых панталон» (роман «Новь»).

И.С. Тургенев создал роман как основную форму словесного творчества «классического периода» русской литературы. Жанр романа придавал литературе от Гоголя до Толстого необыкновенную серьезность во всем: темах, характерах, языке. «Романическая» манера художественного творчества становится почти всеобщей в культуре середины XIX в., необыкновенно основательной в своем «изображении жизни». В 60−80 гг. И. С. Тургенев был некоронованным королем русской литературы.

Некрасовская «муза мести и печали» внесла особую пронзительную ноту в защиту «маленького человека» от унижения обстоятельствами жизни. Его поэзию называли непоэтичной, суровой, но современники ставили Некрасова выше Пушкина и Лермонтова. Степень его воздействия на умы людей 60−70 гг. была действительно выше, поскольку литература в это время уже завоевала место учителя и судьи жизни — от нее ждали многого.

Имя Некрасова в истории русской литературы и общественной мысли нередко является символом нового духа 60−70-х годов, что иногда заслоняет особенности его личного культурного вклада. Белинский сказал про Некрасова: «Какой талант у этого человека и какой топор его талант*. Воинственность и радикализм его поэзии часто преувеличивается, поскольку он воплощал наибольший радикализм общественного чувствования тех лет.

Между тем, философ В. В. Розанов говорил о «благодушии «некрасовской музы, которая была сродни философскому взгляду на мир крестьянина или мастерового человека. Ни хныканья, ни беспросветности, ни уныния нет в его поэзии. Здоровое гореванье, возмущение сильного человека, стойкость в беде — все то, что отличало русский характер в самых крайних обстоятельствах, — были присущи основному настроению в стихотворном творчестве Некрасова.

У людей-mo для щей — с солониною чан,

А у нас-то во щах — таракан, таракан!

Как бы нам так зажить, чтобы свет удивить:

Чтобы деньги в мошне, чтобы рожь на гумне.

В этом и подобном стихотворениях Некрасова такая бездна живописи, подлинного народного чувства, психологии. Так называемая «гражданская» поэзия Некрасова часто написана тем же простым языком городского жителя, мастерового, рассыльного, крестьянина, разночинца. Конкретность, натурализм поэзии Некрасова — от его оптимизма. «Блажен незлобивый поэт*у — писал он. Открытое, простое сердце — и такая же открытая, простая поэзия, без обиняков, лабиринтов, «второго смысла», понятная и любимая современниками Некрасова.

Строй его души и его поэзии очень близок земле, обыкновенным чувствам. Он как все, только талантливее. А уникальные его пророческие «вечные» фразы подчас кажутся лишь удачно сказанным народным словом: «Терпеньем изумляющий народ*у ч… чей стон раздается над великою русской рекой!*. И весь великий конфликт его эпохи сказался в одной строфе: Порвалась цепь великая,

Порвалась — расскочилася:

Одним концом по барину,

Другим по мужику!..

В конце 60-х — 70-х гг. Некрасова читали решительно все. Его строки впервые сказали то, о чем думал каждый и почти теми же простыми словами. Он говорил образами, повседневными понятиями, именно так, как говорит толпа, улица. Его.

«грубая муза*, «дух эпохи* и позитивистское стремление к доступным истинам и ясным выводам сошлись в бесхитростном стремлении сказать простую и точную правду. Демократическая тенденция в культуре «шестидесятников* нашла в Некрасове своего певца.

Особенно волновала поэта судьба русских женщин — от простых крестьянок до дворянок-декабристок. В его поэзии впервые в русской литературе появилась специфическая «женская тема* как попытка человеческого понимания и сочувствия непростой судьбе. Никогда еще русский читатель не видел такой страшной в своей обыкновенности картины.

Вчерашний день в часу шестом,

Зашел я на Сенную;

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую.

Ни звука из ее груди,

Лишь бич свистал, играя…

И Музе я сказал: «Гляди!

Сестра твоя родная!"

Суровая муза Некрасова не позволила образованным людям России, размышляющим о глобальных вопросах и счастье всего человечества, забыть чудовищный факт, что телесные наказания в России были окончательно отменены только в 1863 г. На похоронах Н. А. Некрасова впереди процессии шли две крестьянки в полушубках и несли венок с надписью «От русских женщин*.

Ф.И. Тютчев обозначил еще одну грань литературности русской культуры в 60−70-е гг. Автор хрестоматийной строчки «Люблю грозу в начале мая* был одним из загадочных мыслителей и поэтов России. Всю жизнь он служил чиновником, дружил с А. Х. Бенкендорфом, стремился к политической деятельности, но по-настоящему прославился как необыкновенно тонкий лирический поэт. Все бумаги, кроме стихов, писал исключительно по-французски. Усилиями Ф. И. Тютчева философичной стала не только русская литературная проза, но и самая лирическая поэзия:

Блажен, кто посетил сей мир В его минуты роковые.

Его призвали всеблагие Как собеседника на пир.

Развитие литературного реализма в 60−70 гг. шло по «гоголевскому* направлению. Разработка темы «маленького человека*, литературная деятельность как общественное служение позволили литературе занять лидирующее место во всей культуре эпохи «великих реформ». Зависимость творчества от общественных идей, которые особенно активизировались в эпоху реформаторства, сказались на типах литературного реализма. От «критического» и «обличительного» к «идеологическомуреализму* (термин В.В. Набокова).

Русская литература включила в себя не только собственно искусство слова, но философскую и историческую мысль, стала «совестью нации», сформулировала варианты национальной идеи, то есть фактически стала самодостаточной моделью русской культуры.

Самый яркий пример такого синтеза — творчество «властителя дум» поколения 60-х гг. прошлого века Н. Г. Чернышевского, который вполне осознанно считал себя вправе писать романы при полном игнорировании их художественности. Чуть ли не на первых страницах своего романа «Что делать?» он благодушно предупреждает читателя: «У меня нет ни тени художественного таланта. Я даже и языком-то владею плохо. Но это все-таки ничего… Истина — хорошая вещь… таланта у меня нет… все достоинства повести даны ей только истинностью*. И его уверенность была обоснованной: читатель 60-х гг. точно так же был убежден, что художественность и талант необязательны, если речь идет о. важной общественной идее. Оглушительный успех романа, написанного Н. Г. Чернышевским в Петропавловской крепости, был лучшим тому свидетельством.

В 60−70 гг. на основе литературоцентризма русской культуры литература в России обрела такой общественный авторитет и идейно-психологическое воздействие на умы, как нигде и никогда в мире. Не только философская мысль, но вся русская культура на несколько десятилетий оказалась в литературнокритической одежде.

Литература

не только заместила философию, образование, нравственность, но стала диктовать правила архитектуре, живописи, музыке, требовать от них такой же «общественной пользы».