Начало исследований в области психологии пола и появление собственно гендерных теорий

причем не только психолого-педагогических, но и социологических, антропологических, которые нашли свое последующее отражение в психологии и педагогике (1940—1980;е гг.). На этом этапе выделяются идеи Т. Парсонса (теория структурно-функционального анализа и концепция разделения инструментальных и экспрессивных функций в семье), исследования М. Хорнер (феномен боязни успеха), Э. Маккоби (обзоры половых различий и собственные эксперименты), С. Бем (концепции андрогинии и гендерной схемы), II. Ходоров (работа о материнстве) и К. Гиллиган (идея о ценности нравственных суждений женщин, отличных от взглядов мужчин). Приведем примеры наиболее знаковых работ.

Непосредственное развитие гендерной теории связано с работами ряда антропологов, изучавших неевропейские народы, выделяя различия в понимании социальных ролей мужчины и женщины, их статусов, ценностных ориентаций и пр. Именно антропологи впервые зафиксировали культурные различия между полами и указали на их вариативность. Исследования М. Мид, опубликовавшей в 1930—1940 гг. работы «Взросление на Самоа» (1928), «Пол и темперамент в трех первобытных обществах» (1935), «Мужчины и женщины» (1945), стали базовыми кросс-культурными исследованиями, на которые опирались сторонники понимания пола как социальнокультурного явления^[1].

Впервые четкое определение понятия «гендер» появилось в работе психолога Р. Унгер «О редефиниции понятий пол и гендер» (1979), в которой она предложила использовать слово «секс» {sex) только тогда, когда говорят о специальных биологических аспектах человека. Использовать термин «гендер» {gender) предлагалось в тех случаях, когда обсуждаются социальные, культурные и психологические аспекты, т. е. черты, нормы, стереотипы, роли, считающиеся типичными и желаемыми для тех, кого общество определяет как женщин или мужчин.

Тема материнства стала в феминизме и гендерных исследованиях одной из центральных. Автор бестселлера «Рожденная Женщиной» (1977) А. Рич прямо утверждает, что «регуляция женской репродуктивной способности в каждой тоталитарной системе и в каждой социалистической революции, юридический и технический контроль мужчин над контрацептивами, абортами, акушерством, гинекологией, внематочными репродуктивными экспериментами, как и негативный или по крайней мере подозрительный статус женщин, которые не стали матерями — все это есть сущность патриархальной системы»^[2].

Работа Э. Маккоби и К. Жаклин «Психология половых различий», впервые вышедшая в 1974 г., является одной из наиболее цитируемой во всем мире публикацией по гендерной психологии. С одной стороны, обзор фиксирует множество различий между мужчинами и женщинами, с другой — ставит вопросы о статистической достоверности этих различий, констатируя, что лишь несколько различий могут считаться доказанными — в агрессии, пространственной ориентировке, математических и лингвистических способностях. Более того, впервые доказывался факт изменения этих различий за несколько десятилетий изучения в связи с изменениями социализации. Данную позицию Э. Маккоби подтверждала и в более поздних публикация: «В XX в. мы увидели неординарные изменения в половых ролях и в отношениях между полами… Поведением детей управляет не только то, чему они были непосредственно научены, но и выводы, сделанные через наблюдения окружающей культуры. Определенные культурные взгляды на гендер воплощены в мифах, играх, историях и в повседневной жизни. Они „витают в воздухе“, и дети их могут получить из множества источников»^[3].

В 1960;е гг. активизировались отечественные исследования в области половых различий. Ведущая роль в этих исследованиях принадлежала лениградско-петербургской школе психологов под руководством Б. Г. Ананьева^[4], заложившего теоретические основы дифференциальной психологии: он выделил психологические различия женщин и мужчин как основания исследования, рассмотрел половой диморфизм в качестве общего принципа фило-, онтои социогенеза.

Широко известна работа И. С. Кона «Психология ранней юности» (1989), где целая глава посвящена особенностям взаимоотношений юношей и девушек, а также монография «Ребенок и общество» (1988), в которой представлен обзор и анализ зарубежной литературы по проблеме половых различий^[5]. Нужно отметить, что в работах профессора Кона пол никогда не трактовался как исключительно биологический феномен.

Исследования данного периода в целом междисциплинарны. Социолог Э. Гидденс обнаружил, что женщины инициируют изменения, имеющие общее значение для общества. Его исследование касается в первую очередь возможностей интимных отношений и отношений сексуального и эмоционального равенства, которые производят эффект взрыва в сравнении с более ранними формами гендерной власти. Традиционное общество бессмысленно описывать в терминах оппозиции публичной и частной сфер. Это разделение возникает только в процессе вхождения обществ в модерн и носит выраженную гендерную окраску^[6]. Областью радикальной реорганизации межличностных связей стала возникающая интимность, которую Гидденс и называет важнейшим социальным новообразованием^[7]. Эта реорганизация аналогична процессу демократизации публичной сферы. Трансформация интимности оказывает преобразующее воздействие на современные социальные институты в целом.

При всей разнице теоретических позиций представителей данного периода их объединяет убеждение в том, что различия (существование которых не отрицается) в поведении, психике, ролях, статусах, мировосприятии мужчин и женщин трактуются неоднозначно, иерархично, дискриминационно и для мужчин, и для женщин, и такая интерпретация — результат распространенных в каждом обществе стереотипных представлений о «мужском» и «женском», которые и задают траекторию для социализации человека того или иного пола и построения общества в целом.

Критическая и феминистская педагогика (А. Жиро, П. Макларен, М. Грин, Дж. Козола, М. Эппл, П. Фрейре, Б. Хукс, Г. П. Щедровицкий, В. В. Давыдов, И. Д. Фрумин и др.) в этот период обратили внимание на двойственность потенциала школьного образования в сфере социализации и развития детей. В трудах ученых подчеркивается, что если легитимные ценности и нормы и ценности обыденного сознания отличаются друг от друга, то в образовании усиливается значение «скрытого обучающего плана» (hidden curriculum). Образование рассматривается как ведущий институт гендерной социализации, несмотря на ликвидацию в большинстве стран ограничений на образование женщин, признается, что его содержание и организация андроцентричны и дискриминационны, а результаты образования для мужчин и женщин не равнозначны.

• 4. Бурное развитие собственно гендерных исследований в психологии и педагогике, интеграция в содержание общего и высшего образования (с 1990;х гг. по настоящее время). К признакам расцвета гендерных исследований относятся:
  • • значительное число отечественных и зарубежных эмпирических исследований;
  • • теоретическое осмысление эмпирических фактов, начало кросскультурных и сопоставительных исследований во всем мире;
  • • адаптирование известных методов и методик для изучения гендерной проблематики и создание специфических гендерных диагностических методик;
  • • интеграция гендерного подхода в образование различного уровня (дошкольное, школьное, вузовское).

Наиболее последовательно позиция социального конструктивизма проявилась в теории гендерной схемы С. Бем, которая подвергла рефлексии и критике сам принцип приписывания полу любой человеческой характеристики^[8]. Теория гендерной схемы сосредоточена на вопросах восприятия и познания, т. е. проблематизируется сам процесс получения знаний об окружающем мире и о мужчинах и женщинах в нем. Нетривиально поставленный вопрос Бем о том, как мы узнаем, что какое-то качество и поведение является женским, а какое-то — мужским, привел к выводу о том, что познавательная система человека сформирована опосредованно через поляризацию мужского и женского, их иерархию и интерпретацию подобного положения при помощи биологизации этого процесса — т. е. объяснением того, что принятые стереотипы естественны. Теория линз объясняет, что нет никаких мест и профессий, которые бы имели естественные и неизменные половые индикаторы. Для преодоления линз гендера Бем разработала педагогическую систему гендерно-несхематизированного ребенка с помощью введения альтернативных сексизму схем.

Исследования в области гендерной психологии и педагогики в нашей стране также развиваются, однако не так динамично, как за рубежом. Среди достижений данного этапа необходимо отметить:

• — разработку нового раздела гендерной психологии — психологии гендерных отношений (И. С. Клёцина);
• — изучение гендерных особенностей одаренных детей и отношения к ним родителей в зависимости от пола (Л. В. Попова);
• — реализацию проекта гендерного подхода в дошкольном образовании (Л. В. Штылёва);
• — концептуализацию феномена «скрытого учебного плана» (Е. Р. Ярская-Смирнова);
• — появление мужских исследований как одного из направлений реализации гендерного подхода (И. С. Кон, С. А. Ушакин);
• — исследование проблем формирования сексуальности, транси гомосексуальности (И. С. Кон, Е. Н. Иоффе);
• — изучение гендерных стереотипов в изучении социальных, психологических, педагогических явлений (И. С. Клёцина, О. И. Ключко, Т. Б. Рябова, О. В. Рябов);
• — исследования гендерных аспетов самоактуализации личности в профессии, гендерной идентичности (Л. Н. Ожегова), гендерного самосознания (А. А. Чекалина).

Для данного этапа характерны попытки методологической рефлексии и практического применения разработок в обучении и воспитании детей. Идея гендерного равенства иолов в образовании, основанная на принципах равного доступа, обращения и результатов образования независимо от пола, а также национальной или этнической принадлежности учащегося, является частью государственной политики в большинстве развитых стран (Канада, страны Северной и Западной Европы и др.).

• [1] См.: Мид М. Культура и мир детства. М., 1988.
• [2] См.: Rich Л. Of Woman Born: Motherhood as Experience and Institution. N. Y., 1977.
• [3] См.: Maccoby Е., Jacklin С. N. The Psychology of Sex Differences. Stanford, 1974;Maccoby E. The Two Sexes: growin up apart, coming together. Cambridge: Harvard UniversityPress, 1998. P. 118−152.
• [4] См.: Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. СПб., 2001. С. 138—161.
• [5] См.: Кон И. С. Ребенок и общество: Историко-этнографическая перспектива. М., 1988.
• [6] См.: Giddens A. Modernity and Self-Identity. Self and Society in the Late Modern Age. Stanford, 1991.
• [7] Giddens A. The Transformation of Intimacy. Stanford, 1992. P. 171.
• [8] См.: Бем С. Л. Линзы гендера. Трансформация взглядов на проблему неравенстваполов. М., 2004.