Мораль и нравственность в Средние века

Мораль Средних веков, по мнению большинства исследователей, традиционна, корпоративна, сакрализована и весьма противоречива.

В этот период в Европе впервые утверждается идея духовного равенства всех людей, равенства перед Богом. Бог оказывается высшей ценностью жизни во всех отношениях и в нравственности тоже. Средневековый человек обретает смысл жизни, который состоит в служении Богу. В христианстве человек рассматривается как творение Божие, ему подобное, но земное, телесное, смертное, ибо это существо отклонилось от божьего пути, отпало от Бога, впало в грех, и потому оно — несовершенно. И суть нравственных усилий верующего должна состоять в преодолении своего несовершенства, возвращении к подлинной Божьей сущности, в спасении своей души. Спастись эта душа может тоже благодаря божественному вмешательству. Приход Христа в мир дал возможность спасения. Христос дал и пример отношения к земной жизни, образец поведения, которому надо следовать. И прежде всего Христос призывал людей возлюбить Господа всем сердцем, всею душою и всем разумением, а также — возлюбить ближнего своего, как самого себя: «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Евангелие от Матфея. 22:40). Причем обе эти заповеди взаимосвязаны, так как любовь к ближнему и есть важнейшее проявление любви к Богу. Другие заповеди, такие как «не убий», «не лги», «не укради» и т. д. — все укладываются в первые две, как бы конкретизируют их. Таким образом, все поведение человека начинает рассматриваться в отношении к Богу, к Божьим установлениям, к Священному Писанию, в котором они даны.

В обычной жизни были и есть ложь, обман, воровство, сластолюбие, себялюбие, убийство, но все это, по христианским меркам, оценивается как действия, ведущие в ад, как грехи, которые отвращают человека от Бога. Всего этого надо избегать, а если что-то из этого произошло, то надо стыдиться, раскаиваться. Хотя убийства совершались и во имя Бога (карающего грозного судии), и воспринимались порой как проявление Божьей кары. Все человеческие действия оценивались в зависимости от понимания их отношения к Богу. В конце концов, считали, что только Бог знает, кому быть грешником, а кому праведником. Чрезмерное религиозное рвение осуждалось, как граничащее с гордыней. Более того, говорили: «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — спасен не будешь». Исходное несовершенство человека как бы должно было проявляться. Духовное равенство всех перед Богом не означало одинаковости пути к нему, не отменяло различий между людьми — житейских, социальных, сословных, имущественных. Наоборот, в средневековой морали доминировало поддерживаемое Церковью представление о том, что разделение людей по слоям, сословиям, имущественному и социальному положению установлено Богом, что власть (земная!) проистекает от Бога, богатство дается Богом, который, правда, может его и отнять.

Средневековая мораль, несмотря на то, что в основе ее были одни и те же христианские заповеди, нормы, ценности, явно «слоилась». Нормы нравственности, нормы поведения устанавливались как корпоративные (сословные, цеховые и т. д.), и уже внутри корпорации выявляли свою традиционность. Мораль крестьянства, духовенства, рыцарства, горожан в Средние века существенно разнилась. Так, например, норма «не убий» для крестьян и для рыцарей имела разный смысл.

Но что было общим, так это само стремление иметь и удерживать внутренние для социальной группы нравственные традиционные нормы поведения. Это стремление видимо выражало тенденцию к устойчивости жизни. Поэтому и крестьяне, и ремесленники, и торговцы, и рыцари, и духовенство — все ценили жизнь без особых новшеств. Жить надо было, как Бог учил, как жили отцы и деды. Однако у горожан позднего Средневековья и у рыцарства (аристократии) появилось и нечто очевидно новое в нравственности, что тоже, правда, стремились закрепить в кодексах и ритуальных формах поведения. Ярко проявилось это в возникновении небывалых до того форм половых отношений, половой любви.