Социальный аудит и гуманитарная экспертиза как многовекторный диалог

Российские компании пока пугаются самих слов «социальный аудит»: считают, что отчитываться нужно тогда, когда представители органов власти придут со своей системой оценки. Но такая позиция недальновидна: КСО и социальный аудит могут стать главным критерием формирования общественного мнения о бизнесе, об отношениях бизнеса и власти. В нефинансовых отчетах компании обычно предлагается обзор воздействия бизнеса на экологию и социальную сферу за конкретный период.

Соцотчет — это инструмент информирования акционеров, работников, партнеров, клиентов и всего общества о КСО. Именно в этой связи можно говорить о «социальном аудите» бизнеса^[1]. Обычно под ним понимают нефинансовые отчеты по устойчивому развитию, согласно международным стандартам GRI и АА1000. Такие отчеты не просто отражают внутренние и внешние социальные программы бизнеса, но и служат поддержкой устойчивому существованию компании в долгосрочной перспективе.

Развитие соцотчегности в России соответствует общественным ожиданиям и дает шанс для позитивных изменений в отношениях между населением, бизнесом и государством. Опыта же в данной области у российского бизнеса мало. Поэтому доведение этой информации до заинтересованных сторон, ее адекватное восприятие — важная задача.

Согласно международным рекомендациям отчет должен быть основан на диалоге со стейкхолдерами. Ни один стандарт не может рассчитывать на признание в мировом масштабе, если он не опирается на принцип включенности стейкхолдеров в процесс нефинансовой отчетности. Собственно аудит при этом распадается в соцотчете на две части:

• • развернутый диалог с общественными группами влияния о проблемах, затрагивающих их интересы;
• • проверка (верификация) данных, приведенных в отчете.

Таким образом, компания должна выяснить, каковы ожидания заинтересованных сторон, и действовать в соответствии с ними. В результате такие отчеты становятся для компаний инструментом корпоративного управления, улучшения менеджмента и репутации, минимизации бизнес-рисков, предвидения новых тенденций, а значит, способствуют повышению эффективности бизнеса в целом. Кроме того, отчеты в области устойчивого развития помогают компаниям проводить внутреннюю инвентаризацию собственной социальной ответственности и выявлять пробелы в работе.

Диалоговый подход стандартов, А А 1000 и GRI помогает построить отношения со стейкхолдерами и позволяет специалистам выявить потенциальные риски и проблемы. Кроме того, в порядок приводятся внутренние процессы компании — от сбора информации до моделирования социальной политики и ее приоритетных направлений.

Социальный аудит нужен как инструмент развития компании. Поэтому первый, кто заинтересован в соцотчетности — это сама компания. Соцотчетность является инструментом менеджмента и позволяет улучшить внутренние управленческие процессы. Руководитель департамента социальной политики РСПП Ф. Прокопов не советует рассматривать соцогчет как PR-акцию и рассчитывать, что он повысит объем продаж. Первый отчет компания должна сделать для себя. Только поняв, на каких принципах строится и развивается бизнес, и приняв решение, что у компании есть что сообщить обществу, можно переходить к публичному отчету. Сверстав публичный отчет, компания сама решит, как его публиковать: в виде странички годового отчета или в виде самостоятельного документа, на диске или в Интернете.

Многие российские компании являются собственностью одного или нескольких лиц, даже если формально они имеют статус акционерного общества. Однако соцотчетность важна и для них, так как это вопрос корпоративной репутации, а также личной репутации владельцев.

Соцотчетность особенно актуальна для компаний, которые готовятся к размещению своих акций на биржах для привлечения капитала. В этом случае все просто. Показывая свой соцотчет, представители бизнеса предоставляют тем самым инвесторам некую социальную гарантию: социальная стабильность будущих прибылей — дополнительная мотивация для инвесторов. И поэтому соцотчет — это реальный способ повышения капитализации компании.

Для инвесторов отчеты — ценный источник информации, например, о коммерческих рисках, связанных с такими аспектами бизнеса, которые не отражаются в финансовой отчетности. И хотя пока нет доказательств того, что ответственное поведение в социальной и экологической сферах привлекает акционеров компаний, безответственное поведение их явно отталкивает. Так, легкомысленное отношение компании «Exxon Mobil Corporation» к аварии нефтяного танкера «Exxon Valdez», приведшей к утечке сотен тысяч баррелей сырой нефти, загрязнившей воды и побережье Аляски, вызвало падение покупательского спроса.

Региональным и местным органам власти социальный аудит позволяет вывести из тени «социальную экономику», интегрировать бизнес в решение социальных проблем региона. Кроме того, во всем мире индексы социальной ответственности серьезно влияют на инвестиционную привлекательность региона и уровень жизни населения.

Форма отчета и способ распространения зависят от целевой аудитории. Необходимо поинтересоваться ее мнением и не думать об отчетах только как о способе улучшения своего имиджа. Это в первую очередь документы, содержащие расчеты, мотивировку и обоснования социальной деятельности и связанных с ней экономических эффектов. Для компании важно не заявить о своей социальной ответственности «явочным порядком», а, постоянно совершенствуясь, демонстрировать ее из года в год.

Социальный аудит — многовекторная социальная коммуникация. Это отчетливо видно на примере компании «БАТ Россия», которая уже выпустила три соцотчета в соответствии с международными стандартами, А А 1000. Соответствие данному стандарту подтверждено независимым аудитором «Бюро Веритас Русь».

Реализация программы соцотчетности компании «БАТ Россия» началась с формирования комитета, в который вошли руководители этой компании, представители органов власти, медицинских, научных организаций, НКО. К диалогу приглашались все заинтересованные стороны, в том числе придерживающиеся «неудобных» для табачной компании точек зрения. Критерии отбора тех, кто участвовал в диалоге, были разнообразными, в том числе учитывалась и степень влияния, и заинтересованность в инициативах компании. Однако главное, что нужно было сделать участникам, это гарантировать, что их рекомендации действительно выражают общественное мнение.

Подготовке отчета предшествовали два этапа общественного диалога. Каждый этап — почти годичный цикл контактов, в которых участвовало около 70 организаций.

На первом этапе компания отчитывалась о выполнении предыдущих обязательств, но прежде всего, выступала в роли слушателя. При этом участники диалога предлагали новые темы для обсуждения. В результате выявлялись те аспекты деятельности компании, которые волновали общество, а, следовательно, те направления, на которых компании нужно было сосредоточить свое внимание.

Второй этап был посвящен выработке путей совместного решения выявленных проблем. Компания информировала о взятых на себя, в ответ на ожидания общественности, добровольных обязательствах и совместно с участниками диалога устанавливала индикаторы, но которым могла бы оцениваться успешность выполнения этих обязательств.

Фактически, это расширенный вариант коллективного договора, только не с трудовым коллективом и профсоюзом, а с представителями общественности, с социальной средой бизнеса.

В 2005 г. свой первый соцотчет по итогам 2004 г. опубликовало ОАО «Русский алюминий», адресовав его партнерам и клиентам, российскому и международному бизнес-сообществу, общественным организациям, органам власти, СМИ, персоналу компании. Отчет был переведен на английский язык. Работа продолжалась несколько месяцев. Была создана рабочая группа из специалистов в области управления персоналом, экологии, промышленной безопасности, благотворительности. Затраты на составление отчета, но словам менеджера по социальным программам «Русала» С. Ивченко, были незначительными.

Но затраты компаний на изготовление отчетов по стандартам АА 1000 или GRI — только верхушка айсберга, не более 5—10% бюджета. Большие средства идут па оплату консультантов и аудиторов, верифицирующих отчет, на организацию обсуждения со стейкхолдерами, обучение персонала, участвующего в подготовке отчета. Времени, сил и средств требует и сам сбор информации, особенно при широкой географии бизнеса.

Отчет компании «РУСАЛ» строился по принципам «Глобального договора ООН» («United Nations Global Compact»), к которому «РУСАЛ» присоединился в 2002 г.

Выбор стандарта отчета определяется рядом факторов. Так, стандарт, А А 1000 более всего применим в тех случаях, когда важной составляющей подготовки отчета является коммуникация с заинтересованными сторонами. Рекомендации стандарта GRI предлагают обширный список индикаторов, которые отбирает сама компания. Очень часто при подготовке отчета используют оба стандарта.

Выбор «РУСАЛом» отчета по принципам «UN Global Compact» был вызван отчасти тем, что, подписав договор, компания добровольно принимала на себя обязательства регулярно информировать общественность о приверженности соблюдению его принципов. Однако около 15% содержания отчета соответствовала стандарту GRI.

Стоит обратить внимание и на ОАО «СУАЛ» — одну из немногих компаний, не вступавших в конфликты, связанные с землепользованием, а это для компании, имеющей дело с технологиями, влияющими на окружающую среду, да еще с сетью предприятий, разбросанных по разным регионам, значительное достижение.

Построение развернутого диалога с социальной средой при подготовке соцотчета — процесс трудоемкий. Подобные отчеты значительно отличаются друг от друга по своему стилю и содержанию. Сложно оценить также связь между выпуском отчета и изменениями в компании. Результаты очевидны в том случае, когда исходный уровень очень низок или имеются серьезные проблемы. Если же компания работает стабильно, выявить динамику сложнее: приходится доказывать, что без приверженности принципам КСО общая картина могла бы быть значительно хуже.

За последние годы качество соцотчетов улучшилось. Увеличился и их объем. Так, отчет «British American Tobacco» («ВАТ») занимает около 200 страниц. При этом многие фирмы тратят время и силы на то, чтобы представить информацию, ценность которой сомнительна. Например, в 2005 г. компания «Convenience Food Systems» («CFS») обязалась поддерживать выброс СО на уровне менее 0,7 кг на одного клиента. Такая статистическая корреляция бессмысленна.

Другие компании заставляют усомниться в достоверности своих отчетов, когда говорят одно, а делают другое. Так, в отчете компании «ВАТ» сказано: «Мы убеждены в том, что значимая информация о нашей продукции должна быть по-прежнему доступной». Тем не менее доступ к 6—7 млн страниц маркетинговых документов, которые по судебному решению, принятому в штате Миннесота, должны были быть преданы гласности, до сих пор затруднен^[2]. Некоторых инвесторов интересует, как географически распределяются уплаченные компанией налоги. Однако разглашение такой информации может вызвать недовольство со стороны общественности в связи с возможной недоплатой налогов. Поэтому «ВАТ» вместо ответа на этот вопрос ограничивается замечанием о том, что налоговая информация компании «по каждой стране не приводится». Зато компания с радостью сообщает, сколько кубометров воды расходуется на производство одного миллиона сигарет (если вам интересно — 7,84).

Нуждаются в уточнении и развитии методические инструменты социального аудита. Рекомендации стандарта GRI, используемые при подготовке отчетности в области устойчивого развития, разработаны в 2002 г. С тех пор отчеты по этому стандарту опубликовали более 700 компаний мира. Сегодня стандарт признан инвестиционным сообществом и органами власти разных стран. Все это время сотрудники «Глобальной инициативы по отчетности» («Global Reporting Intiative», GRI) анализировали отклики экспертов и представителей бизнеса на версию 2002 г., в которых содержались пожелания о том, чтобы отчеты, созданные с применением стандарта GRI, стали более сопоставимыми и пригодными для аудита, а индикаторы были более понятными и однозначными.

В настоящее время работает третья версия стандарта GRI: «Руководство по отчетности в области устойчивого развития» (G3), в обсуждении которой принимали участие и российские эксперты^[3]. В G3 акцент смещен с абсолютных цифровых показателей на относительные, позволяющие судить о динамике изменений в корпоративной стратегии, политике и управлении. Помимо списка основных индикаторов, G3 содержит технические протоколы, а в будущем будет содержать и отраслевые предложения, которые помогут пользователям стандарта измерять результативность своей деятельности. Необходимо, чтобы в отчете была показана стратегическая линия компании и результаты выполнения ею взятых на себя обязательств. Кроме того, новая версия в большей степени совместима с другими стандартами в области экологической и социальной ответственности, качества продукции и т. д.

Неоднозначна и роль экспертов, оказывающих бизнесу консалтинговые услуги по КСО. Рынок таких услуг за рубежом хорошо развит. Иногда обязанности экспертов выполняют аудиторские фирмы. Так, верификационный отчет «British Petroleum» был подготовлен компанией «Ernst&Young», которая также проводит финансовый аудит этой компании. Поэтому некоторые эксперты все резче высказываются, но поводу публикуемых отчетов.

Разумеется, компании имеют право выбирать, какой информацией делиться. Если кому-то не нравится прозрачный социальный аудит, то ему следует ориентироваться на услуги «черного пиара». Правда, надо отдавать себе отчет в том, что при всей безнравственности используемых методов это, можно сказать, самая «романтичная» модель социальных бизнес-коммуникаций. Ее ресурсы невелики: в ближайшем будущем она может принести успех, но в стратегическом плане манипулятор всегда проигрывает. В любом случае, если инвесторы признают важность нефинансовой информации в общей оценке рисков компании, сведений, которые компания хочет сообщить о себе, может оказаться недостаточно.

В России соцотчет назвать адекватным отражением уровня КСО можно только с определенной натяжкой. Существуют и серьезные трудности.

• 1. Недостаток экспертов в сфере КСО. Без хорошей экспертной поддержки в регионах «шествие за развитие ответственности компаний перед обществом» может превратиться в околоиолитическую или PR-кампанию.
• 2. Соцотчеты требуют существенных затрат.
• 3. Соцотчет представляет собой достаточно однообразную, скучную работу. Поэтому компании, рассматривающие его как средство PR, могут испытать разочарование после его публикации и нежелание заниматься в дальнейшем его составлением.

Вызывают опасения также попытки разработать обязательные регулирующие документы. С их введением может начаться разделение компаний на «ответственные» и «безответственные», а это, в свою очередь, может загубить работу по вовлечению компаний в КСО. Ни власть, ни IIКО не имеют права выносить вердикт по КСО. Для выявления и наказания «виновных» есть прокуратура и суды. Профсоюзы, в случае необходимости, могут объявить забастовку, потребители — бойкотировать товары и услуги безответственных производителей.

В Российской Федерации соцотчеты ориентированы, преимущественно, на две группы читателей: инвесторов и аудиторов. Так, годовая отчетность, которую теперь ЦБ требует от всех банков каждый квартал, содержит, по замечанию практика КСО в банковском деле В. Долбежкина («ПромСервисБанк»), «не то, что хотим, а то, что от нас требуют, и требует от нас не общество, а узкая профессиональная группа: ЦБ, группа инвесторов по металлургии». При этом КСО превращается в средство по изъятию денежных средств у бизнеса. Такой отчет не является социальным, не характеризует КСО, так как описывает благотворительность, связанную с расходом средств без прямой завязки на прибыль.

До сих пор наличие на предприятии «социалки» негативно влияет на внешние инвестиционные решения и оценивается как балласт. Пока национальные общественные ожидания не связывают бизнес и его социальную ответственность в единое целое, можно только гадать о реальной рыночной стоимости КСО.

С другой стороны, соцотчеты формируют традицию и, как следствие, общественные ожидания, т. е. создают социально ответственный рынок. Процесс составления соцотчетности способствует общественному доверию, формированию единого представления о деятельности компании, ее роли в общественном развитии, положительно влияет на деловую репутацию. Появление в 2004 г. соцотчетов компаний, работающих в России, — реальная попытка общественного диалога на тему КСО, шаг к сбалансированным отношениям между бизнесом, властью и гражданским обществом. Здесь заканчивается обособленное существование бизнеса, единственная цель которого — рост прибыли. С подготовкой соцотчета компания переходит на более высокую ступень развития.

• [1] Впервые этот термин использовал в 1940;е гг. профессор Стэнфордской школы бизнеса («Stanford Business School») Т. Крепе для обозначения способов подтверждения (верификации) деятельности компаний, говорящих о своей социальной ответственности. Уже в 1960;е гг. британский экономист Д. Гойдер утверждал, что социальный аудит может статьэффективным инструментом для менеджмента и в то же время позволитобщественности (стейкхолдерам) влиять на политику компании.
• [2] Сейчас с этими документами можно ознакомиться только, но предварительной записи в хранилище, расположенном в городе Гилфорд, в 30милях к югу от Лондона. Многолетние усилия Лондонской школы гигиеныи тропических заболеваний, Калифорнийского университета и КлиникиМайо (США) привели к созданию независимого сайта (www.bat.library.ucsf.edu), на котором размещено около миллиона страниц этих документов.
• [3] В 2006 г. в крупнейших экономических центрах мира прошла серияконсультаций. Одной из площадок для дискуссии стала Москва, гдев марте 2006 г. свыше 60 российских бизнесменов и экспертов смогли принять участие в обсуждении новой версии стандарта.