Зарождение и формирование зарубежной концепции национальной безопасности

Впервые термин «национальная безопасность» был использован в 1904 г. в послании Президента США Т. Рузвельта конгрессу, в котором был обоснован захват зоны Панамского канала интересами национальной безопасности, и употреблен в качестве синонима «обороны». В 26 июля 1947 г. был принят Закон США «О национальной безопасности», на основании которого создан Совет национальной безопасности США, имевший совещательную функцию — координацию внутренней, внешней и военной политики, относящейся к национальной безопасности.

Закон США «О национальной безопасности» определил национальную безопасность как интеграцию вопросов внутренней, внешней и военной политики в интересах взвешенного подхода к проблемам использования США различных средств — военных и невоенных — в своей внешней политике. После 1947 г. значение этого термина постоянно менялось и каждый раз в зависимости от реалий действительности (политической, экономической, социальной обстановки) наполнялось новым содержанием.

Последующая разработка понятия «национальная безопасность» связана с именем основоположника школы политического реализма Г. Моргентау, рассматривающего национальную безопасность через призму большой политики. Он вышел за пределы отождествления ее с безопасностью военной и включил в содержание национальной безопасности все жизненно важные интересы государства и основанную на них политику.

В понимании американских политологов национальная безопасность — это способность страны сохранять целостность, суверенность, политические, экономические, социальные и другие основы общества и выступать в качестве самостоятельного субъекта системы международных отношений. Следует отметить, что в американской терминологии военная сила является важнейшим компонентом безопасности, так как существование военной опасности рассматривается в качестве основной угрозы интересам государства.

Проблемы национальной безопасности на Западе изучаются в контексте так называемых стратегических исследований. Понятие «стратегия» определяется западными теоретиками как «планирование, координация и концентрированное использование разнообразных средств и ресурсов, имеющихся у союза, государства, политической группы или командующего, с целью достижения преимущества над противником». Отражая в определенной мере реальное содержание внешнеполитической деятельности Запада в 1950—1960;е гг., они рассматривали ее как синоним деятельности государства в военной области. В 1970;е гг. в политической литературе наметился отход от такого понимания, и стала внедряться терминология, характеризующая деятельность стран Запада в области национальной безопасности как военно-политическую. Стратегия национальной безопасности трактовалась как «военно-политическая стратегия».

Существуют различные точки зрения американских ученых, предлагающих понятия национальной безопасности. К первой группе исследователей можно отнести У. Липпмана, Дж. Коллинза, В. Тейлора, определяющих национальную безопасность через интересы и цели. У. Липпман писал: «Государство находится в состоянии безопасности, когда ему не приходится приносить в жертву свои законные интересы с целью избежать войны и когда оно в состоянии при необходимости защитить эти интересы путем войны»^[1]. Дж. Коллинз предлагал определить национальную безопасность как «искусство и науку об использовании государственной мощи в любых условиях для достижения желаемой степени и формы контроля над противостоящей стороной посредством угроз, силы, непрямого давления, дипломатии, хитрости и любых других средств и тем самым обеспечения интересов и целей национальной безопасности»^[2].

Вторая группа американских ученых определяла национальную безопасность через государственную мощь и цели. Министр обороны США Г. Браун в 1983 г. писал, что национальная безопасность — это «способность сохранить физическую целостность и территорию, поддерживать экономические отношения с другими странами мира, на различных уровнях защищать от внешнего воздействия свои характер, институты и систему управления, контролировать свои границы»^[3].

Третья группа американских ученых предлагала определить национальную безопасность через понятия «угрозы» и «ценности». Так, А. Уолферс в 1962 г. отмечал, что «безопасность в объективном смысле определяется отсутствием угроз приобретенным ценностям, в субъективном смысле — отсутствием боязни, что эти ценности подвергнутся нападению»^[4].

В основном изучением проблем национальной безопасности занимались исследовательские центры в США. Колин Грей писал, что «Соединенные Штаты — это не только одна культура, а в сфере исследований, играющих такую важную роль для будущего человечества, как стратегические исследования, имеющие корни в столь узкой и специфической группе предпосылок, недооценка других культур может только обеднить действительную способность приспособления реального разнообразия стратегических стилей, существующих в мире»^[5].

Отсюда вытекал вывод о необходимости расширения понятия безопасности, изучения разнообразия культур, исторических факторов, систем политических и других ценностей.

Большинство современных американских исследователей понимают, что рассмотрение обеспечения национальной безопасности только в военном смысле неверно. Исследование национальной безопасности не может ограничиваться только изучением военной политики, поскольку безопасность является обязательным условием сохранения ценностей личности, общества и государства. Поэтому в конце 1980;х гг. американскими учеными (Б. Рассет, Р. Руммель, Е. Мэй и другими) стали проводиться исследования по изучению внутренних факторов, влияющих на формирование оборонной политики. Они считали, что национальная безопасность должна рассматриваться в качестве единства двух компонентов — внутреннего и внешнего, которые иногда дополняют, но чаще конфликтуют друг с другом.

Как отмечает В. И. Петровский, проблема обеспечения безопасности уже рассматривается не с военной позиции, а благодаря усилиям западных политологов в это понятие стало вкладываться более широкое содержание, суть которого сводится к способности государства защитить национальные ценности и интересы в конкретных внешних и внутренних условиях. Однако в целом до сих пор в американском подходе доминирующим является внешний уклон, опирающийся на внешнюю политику и военную силу.

• [1] Lippman W. US Foreign Polisy: Shield of the Republic. Boston, 1943. P. 5.
• [2] Collins J. M. Grand Strategy: Principles and Practices. 1973. Definitions of Grand orNational Security Strategy and Statecraft. National War College. Washington, DC, 1993.P. 1—4.
• [3] Brown H. Thinking about National Security: Defense and Foreign Policy in a DangerousWorld. Colorado, 1983.
• [4] WolfersA. Discord and Collaboration: Essays on International Politics. Baltimore: JohnsHopkins University Press, 1962. P. 150.
• [5] Gray C. S. Comparative Strategic Culture // Parameters. Winter, 1984.