Психолого-правовая оценка сознания

С принятием нового УК особую актуальность и вместе с тем сложность приобрели вопросы использования психологических критериев (разумеется, наряду с медицинскими) при определении ограниченной способности субъекта к произвольной регуляции им своего поведения, когда возникают сомнения относительно того, мог ли он «в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий», т. е. когда возникает правовая проблема, получившая название ограниченной или уменьшенной вменяемости.

В настоящее время разработаны психологические экспертные критерии оценки способности субъектов к осознанию ими своих действий и их произвольной саморегуляции в момент правонарушения путем исследования особенностей познавательной сферы (внимания, смыслового восприятия, мышления, мнестических возможностей), мотивационно-смысловых образований, эмоционально-волевой сферы и т. д.^[1] По мнению ученых, исследующих смежные проблемы в области судебной психологии и психиатрии, психологические критерии оценки сознания позволяют дифференцированно «определять степень ограничения возможности лица с психическими расстройствами к осознанию значения своих действий и их произвольной регуляции в зависимости от влияния ситуационных факторов, личностных особенностей, эмоционального состояния и особенностей формирования психики в онтогенезе»^[2].

Такие исследования обычно проводятся при проведении судебнопсихологических экспертиз с применением в этих целях разнообразных психологических методик: тестирования, анализа документов, направленной беседы с подэкспертными лицами и т. д.^[3] Описания многих из этих психодиагностических методик содержатся в различных справочниках, методических пособиях, в том числе в гл. 2 настоящего учебника.

Среди обследованных лиц с разными дефектами осознанности и произвольности их действий и поведения — качество личности, которое в уголовном праве обозначено как неспособность субъекта «в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий» (чЛ ст. 22 УК) — обращают на себя внимание три наиболее типичных варианта нарушений произвольной регуляции сознания и поведения у правонарушителей:

При первом варианте у таких лиц наиболее выраженными являются прежде всего нарушения эмоционально-волевой сферы по возбудимому типу. Лица данной группы отличаются агрессивно-насильственной направленностью своих действий в условиях фрустрирующих ситуаций, грубыми расстройствами механизмов социальной адаптации, повышенной конфликтностью при крайне низком уровне интеллектуального, волевого самоконтроля, эмоциональной устойчивости, прогностических способностей, утраты чувства вины и ответственности.

Во втором варианте у совершавших правонарушения в качестве доминирующей особенности у них отмечена: личностная дисгармония при активной демонстративности, зависимости от внешних оценок, потребности в самоутверждении. В структуре их личности в качестве ведущих свойств были выявлены: «своеобразие восприятия и мышления, ориентация на субъективные критерии, эгоцентричность с сосредоточенностью на собственных проблемах, склонность к фантазированию… пониженная реалистичность оценок, недостаточность разведения личностно и социально значимого, объективного и желаемого… трудности целостного критического осмысления ситуации правонарушения и ее возможных последствий, инфантильный характер мотивации»^[4].

В третьем варианте определяющим фактором поведения выступала сама конфликтная фрустрирующая ситуация, препятствующая таким лицам адекватно реагировать на нее, с «застреванием» на отрицательных переживаниях при невысоком уровне интеллектуально-волевого самоконтроля, с элементами самовзвинчивания, суженным смысловым восприятием ситуации, сниженной способностью ее осмысления.

Все эти и близкие к ним особенности обследованных лиц, по мнению ученых, определяют «недостаточность адекватного личностного функционирования…, инфантильный характер поведения и неустойчивость мотивации» правонарушителей, что нередко во всех трех вариантах является фактором, снижающим их способность «в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими» (ч. 1 ст. 22 УК)^[5].

В тех же случаях, когда имеет место болезненное расстройство психики, мы можем иметь дело с помрачением, сумеречным состоянием сознания (как это, например, бывает при патологическом аффекте), исключающим всякую способность субъекта осознавать фактический характер своих действий (бездействия) либо руководить ими в этом состоянии, что позволяет суду признавать его невменяемым с вытекающими из этого правовыми последствиями (ст. 21 УК).

• [1] См.: Кудрявцев И. А., Морозова М. В., Савина О. Ф. Использование психологическихпознаний при определении меры способности к произвольной саморегуляции (в рамкахприменения ст. 22 УК РФ) // Ограниченная вменяемость: моногр. / под ред. Т. Б. Дмитриевой, Б. В. Шостаковича, А. А. Ткаченко. 3-е изд. М., 2008. С. 158—165.
• [2] Там же. С. 158—165.
• [3] Подробнее см.: Ратинова Н. А. Психология насильственных преступлений и ихэкспертная оценка: метод, пособие. М., 2001. С. 38.
• [4] Кудрявцев И. А. Указ соч. С. 162.
• [5] Там же. С. 164.