Общество в истории

Мини-глоссарий.

Философия истории — философская дисциплина, изучающая закономерности исторического процесса и исторического познания.

Источники общественного развития глубинные причины эволюции общества, определяющие характер исторического процесса.

Движущие силы общественного развития факторы общественных изменений, обусловливающие форму проявления и конкретное направление исторического процесса.

Роль личности в истории — проблема, состоящая в анализе пределов возможностей отдельной личности оказать влияние на развитие общества.

Основные модели общественного развития. Общество неявляется системой, которая существует статично. Оно находится в постоянном, хотя и не всегда видимом развитии, в котором критическая масса явлений вызывает изменения социальных процессов, а порой и самого общества в целом. Поэтому философ, изучающий общество, должен учитывать его динамику, исследовать социальные реалии в их изменениях. Раздел социальной философии, что выявляет общие закономерности исторического процесса и его духовнонравственный смысл, а также устанавливает возможности и границы исторического познания и исторической науки, называется философией истории. Он представляет относительно самостоятельную область философского знания со своими традициями, нерешенными проблемами и специфическими противоречиями. Здесь ведутся споры о том, действуют ли в истории объективные законы, циклична она или линейна, что является источником исторического движения, существует ли в истории цель, можно ли говорить о смысле истории, какое будущее ожидает народы и все человечество? Таким образом, философия истории занимается изучением предельно общих вопросов исторического бытия людей.

Мыслители издавна задумывались над причинами, целями и смыслом истории своего государства, народа, общества, человечества в целом. Пониманию этого препятствовало сознание уникальности, неповторимости каждого выдающегося человека или запоминающегося события. Однако уже в глубокой древности появляются первые попытки придать истории народов телеологический характер, указать главное направление, в котором они движутся в будущее. Так, Гесиод (VIII—VII вв. до н.э.) в поэме «Труды и дни» поведал о «золотом веке» в далеком прошлом и «железном веке» в настоящем, выступив тем самым как один из первых сторонников учения об историческом регрессе. Эта же версия, только применительно не к поколениям, а к царствам, была позднее изложена в Ветхом завете (Книга пророка Даниила). Воззрение, что прошлое лучше настоящего, нашло распространение у древних египтян, вавилонян, китайцев и пользовалось популярностью у европейских народов в средние века.

С ним конкурировала идея циклического изменения, которая была перенесена на общество из учений о космических циклах и получила развитие у древних индийцев, греческих стоиков, Полибия, в «Екклесиасте». Данная идея заключается в понимании исторических событий как повторяющихся, если не в конкретных проявлениях, то в своей смысловой основе. Как говорится в «Екклесиасте»: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». Регрессивные и циклические представления об истории преобладали в древности, но уже в античности встречаются первые проблески иного понимания развития общества. Так, философы Демокрит и Тиг Лукреций Кар отмечали в своих трудах, что люди переходят от звериного состояния к цивилизованному, что можно считать предугадыванием учения об историческом прогрессе.

Первую универсальную перспективу для человечества предложило христианство, провозгласившее равенство всех людей перед богом и, стало быть, утвердившее общность судеб всех народов. Августин в V в. сформулировал религиозно-философскую концепцию всемирной истории, поделив ее на 6 периодов: от изгнания Адама и Евы из рая — до Страшного суда и воссоединения всех праведников с Богом. Так христианство не только создало свою эсхатологию (от др.-греч. «знание о конечном»), но и указало своим адептам смысл истории, который эта религия находит в подготовке человечества ко второму пришествию Христа. (В раннем средневековье, кроме христиан, эсхатологические представления были присущи только древним германцам, в мифологии которых важную роль играло пророчество о неизбежной «гибели богов».) Однако христианская эсхатология отрицала всякую ценность мирской истории народов, поэтому не смогла перейти от историософии (думы об истории) к философии истории, сведя содержание исторического процесса к истории церкви в этом греховном мире. Тем не менее, она доминировала в Европе более тысячи лет.

С новым взглядом на историю выступил Дж. Вико (XVIIXVIII вв.), предложивший свою версию развития народов. По его мнению, каждый из них проходит цикл из трех эпох — божественной, героической и человеческой, в течение которых теократия уступает место аристократии, а последняя — представительной монархии и парламентской республике. Каждый цикл, по Вико, заканчивается общим кризисом и распадом данного общества, а переход от одной эпохи к другой происходит путем социальных переворотов. В XVIII в. стала популярной просветительская философия истории (Вольтер, III.Л. Монтескье), которая видела цель человеческой истории в прогрессе во всех областях жизни. С критикой просветительской идеи прогресса выступил Ж. Ж. Руссо, который обратил внимание на то, что совершенствование в одних областях оборачивается деградацией в других (например, по его мнению, развитие наук и искусств лишь развращает нравы, поскольку обесценивает добродетели и стимулирует пороки).

Идея Вико о триаде исторических стадий, наложенная на учение об историческом прогрессе, оказала сильное влияние на модели исторического развития Г. В. Гегеля, О. Конта и К. Маркса. Каждый из этих мыслителей также выделял три стадии развития общества в его движении от низшего состояния к высшему. У Гегеля это были 3 всемирноисторические эпохи, отличавшиеся по сознанию свободы: восточных народов, античных народов и германских народов. У Конга были выделены 3 интеллектуальные стадии человечества: геологическая, метафизическая и научная. Наконец, у Маркса всемирная история, помимо деления на 5 формаций, также включала в себя 3 стадии: бесклассовую первобытную, классово-антагонистическую и бесклассовую коммунистическую. Исторический материализм явился последней философскоисторической теорией, которой была присуща общая линейнотелеологическая модель исторического процесса, проникнутая европоцентристской установкой. К тому же он стал одним из последних учений, исходивших из представлений о единстве мировой истории.

С начала XX в. в философии истории доминирует цивилизационный подход, который, в отличие от формационной теории, утверждает многовариантность и разнонаправленность исторического процесса в локальных цивилизациях. Одни из них могут развиваться линейно (прогрессивно или регрессивно), другие — циклически, третьи — по спирали, четвертые — как бы «пульсировать», перемежая краткие вспышки социальной активности с долгим и беспробудным застоем. Хотя эти взгляды имеют немало сторонников и критиков, сама теория локальных цивилизаций уже не является «последним словом» в философии истории.

На ее дополнение и преодоление претендуют представители мир-системного анализа (Ф. Бродель, А. Гундер Франк, И. Валлерстайн). Так, Бродель писал о связывающей все общества «мирэкономике», у которой имеется свой центр со «сверхгородом» (для каждой эпохи своим). Согласно Гундер Франку, в ходе эволюции мир-системы сс центр, до его перемещения в XIX в. сначала в Европу, а затем в Северную Америку, многие века находился в Китае, куда он скоро вернется вновь. Иной взгляд на историю у постмодернистов. Например, Ж. Делез и Ф. Гвагтари утверждают, что не существует истории как чего-то интегрального, единого, унифицированного, непрерывного. История уступает место становлению, самодостаточному, нс требующему обращения к чему-то другому, кроме самого себя. В такой истории прошлое и будущее немного значат, главное — становление настоящего. Прошлое — это всегда прошлое настоящего, как и будущее — будущее настоящего. История теряет свою непрерывность, свои временные горизонты, превращаясь в вечное мгновение настоящего. Реально все происходит только в настоящем, по отношению к настоящему.

Во второй половине XX в., в связи с заметно возросшим динамизмом общественной жизни и осознанием непредсказуемости последствий быстрых социальных изменений, стала проявляться ограниченность господствующей долгое время парадигмы (от др.-греч. «модель», «образец») линейно-поступательного развития общества. В это время в социальные дисциплины и социальную философию начали вес более проникать методы такого нового хмсждисциплинарного направления науки, как синергетика. Социальные исследователи, следующие данному подходу, фокусируют внимание на таких характеристиках социальной динамики, как нелинейность и вариативность развития, несводимость многообразия общественных связей к общему знаменателю, альтернативность социальных изменений, относительность общественных структур, автономность их по отношению к целому. Несмотря на достижения синергетики в естествознании, все же следует осторожно относиться к прямому перенесению ее методов в область социальных наук.

Источники и движущие силы общественного развития. Прежде всего, нужно определить исходные понятия. Под «источниками» здесь понимаются глубинные причины социального развития, определяющие характер исторического процесса. «Движущие силы» можно представить как такие причины общественной эволюции, которые обусловливают форму проявления и конкретное направление этого развития. Таким образом, источники общественного развития можно сравнить с мотором, а движущие силы — с приводными ремнями. Источники воздействуют на движущие силы, а тс в свою очередь определяют исторические события.

Поскольку движущие силы истории находятся ближе к самим событиям, мыслители должны были открыть их раньше, чем источники, скрытые в глубине исторического процесса. Исследуя непосредственные причины человеческих деяний, мудрецы Востока и Запада еще в древности пришли к заключению, что таковыми следует считать страсти и мысли людей. Но что порождает эти страсти и мысли? Очевидно, основные желания людей, которые выражаются в их наиболее сильных стремлениях: к власти, богатству, славе, удовольствиям, комфорту. Нс случайно буддисты и киники видели верный способ освобождения от этого мира в избавлении от желаний.

«Отец истории» Геродот полагал, что люди побуждаются к действиям существующими обычаями и нравами, которые придают их желаниям определенное направление. Он также одним из первых обратил внимание на важность стремления человека к свободе, однако считал, что данное стремление присуще нс всем людям, а лишь отдельным народам (грекам и скифам — да, персам и египтянам нет). Основной же движущей силой истории Геродот считал непостижимую для смертных необходимость — рок, судьбу. Другой выдающийся античный историк Фукидид утверждал, что люди, конечно, побуждаются стремлением к процветанию, свободе и справедливости, но обратной стороной такого побуждения является стремление к могуществу, присущее как отдельной личности, так и целым государствам. Таков, по его мнению, «всеобщий ход вещей». Античные историки и философы усматривали основные причины исторических событий в воле богов, судьбе, характере народа (доблесть предков, нравы, законы), а также в особенностях характера выдающихся деятелей, не идя дальше этого в поиске источников и движущих сил общественного развития.

Религиозная философия, господствовавшая в средние века, возводила основные причины развития общества к замыслу Богатворца, а главной движущей силой в истории считала его волю (Августин, Фома Аквинский, М. Лютер, Ж. Кальвин). Значительный вклад в преодоление религиозно-мистической трактовки исторического процесса внесли мыслители эпохи Возрождения, особенно Н. Макиавелли. В своем труде «Государь» он утверждал, что история, может быть, и творится по божественному плану, но совершается людьми, находящимися под влиянием своих эгоистических страстей. Макиавелли, по сути, первым ввел в научный обиход понятие интереса, выделяя в качестве основных стремлений человека жажду власти и наживы. Важной движущей силой социального развития он считал также государство, которое во имя достижения общественно значимых целей способно даже обуздывать эгоистическую природу людей.

Спустя полтора века Т. Гоббс развил идею Макиавелли об интересе, провозгласив «естественным законом» стремление людей к самосохранению. В своих взглядах на историю философы Нового времени представляли в качестве ее движущих сил чувства, страсти людей или их мысли, идеи. Французские просветители (Вольтер, Ж.Ж. Руссо) и материалисты (К.А. Гельвеций, ГГ Гольбах) утверждали, что «мнение правит миром». Но в тот же век Просвещения Б. Франклин указал на важное значение трудовой деятельности («Труд создал человека», «Человек — это животное, делающее орудия»), а Ш. Л. Монтескье и И. Г. Гердер пришли к выводу, что история общества есть продолжение истории природы, отмстив влияние на социальную жизнь естественной среды обитания человека.

В начале XIX в. религиозное объяснение причин исторического процесса уже не могло удовлетворить передовые умы Европы. Так, В. фон Гумбольдт заявил, что «понятие движущего мировыми событиями провидения, …будучи положено в основание объяснения, …прерывает всякое дальнейшее исследование». В философии истории в этот период преобладало объсктивно-идсалистическос понимание развития общества, которое достигло вершины в философии Г. В. Гегеля. Источником всемирной истории, согласно Гегелю, является абсолютная идея, предающаяся самопознанию. Движущими силами истории он считал формы самосознания, сменяющие друг друга. Люди со всеми своими идеями и страстями представлялись Гегелю актерами всемирно-исторической драмы, не более чем материалом для реализации исторической необходимости, выражающей саморазвитие абсолютной идеи. Меньшей известностью пользовались идеи О. Конта, заслугой которого стало то, что он, вслед за А. де Сен-Симоном, отмечал в качестве главных движущих сил общества его интеллектуальную эволюцию, а с начала XIX в. — развитие научного познания.

Важный вклад в объяснении глубинных и непосредственных причин общественного развития принадлежит марксизму. Источник развития общества К. Маркс видел в материальном производстве, замечая, что одно общество отличается от другого не столько тем, что оно производит, сколько тем, как оно производит. С необходимостью удовлетворять возрастающие человеческие потребности он связывал как общественное разделение труда, так и диалектику производитсльных сил и производственных отношений, которые играют роль основных причин социального развития. Главной движущей силой в классово-антагонистическом обществе марксисты считают классовую борьбу, которая, по их мнению, порождает все реформы и революции. В отличие от Гегеля, Маркс утверждал, что люди являются не только актерами, но и творцами истории, изменяя ее в своих интересах.

В западной философии конца XIX—XX вв. было предложено немало вариантов того, что следует считать источниками и движущими силами истории: от «воли к власти» и ressentiment («злопамятность, озлобление») Ф. Ницше до «закона случайностей» М. Фуко и симулякра (символ, лишенный объекта) Ж. Бодрийяра. В современной философии истории главными причинами развития общества чаще всего называются модернизация (С. Блэк), культурная диффузия (Ф. Ратцель, Л. Фробениус), цикличность подъема и падения цен (Ф. Бродель, Ж. Мевре), эксплуатация странами «мирового центра» стран «мировой периферии» (И. Валлерсгайн), столкновение цивилизаций (С. Хантингтон). Согласно постмодернистам, провозгласившим «смерть человека» и «исчезновение социального», современное общество с его телевизионными и компьютерными технологиями превратило реальность в мир фикций, в котором болезнь собачки кинозвезды может восприниматься более значимым событием, чем массовый голод или гражданская война в странах «третьего мира».

Роль личности в истории. Данная проблема издавна привлекала к себе внимание многих мыслителей. Может ли одна личность изменить ход общественного процесса? Каковы пределы возможностей для человека в истории? Что делает личность великой? Как следует оценивать деятельность выдающихся людей? Эти вопросы ставят перед собой историки, политологи, социальные психологи и представители других общественных наук. Специфика подхода социального философа к решению проблемы личности в истории состоит в том, что он исследует, при каких социокультурных условиях и благодаря каким субъективно-личностным качествам человек может оказать значительное влияние на существование и развитие общества.

Прежде всего следует указать объективные, то есть существующие в реальности и не зависящие от человека условия, которые как стимулируют, так и ограничивают его воздействие на исторический процесс. К ним можно отнести исторический тип общества, социальное положение человека, общественные потребности, место и время действия, выпадающий человеку шанс проявить себя, оценку его дсятельности другими людьми. Каждый из этих факторов оказывает влияние на пробуждение у личности стремлений, составление планов и реализацию их в реальности, что в итоге или позволит ей достичь поставленных целей, или не предоставит ей хотя бы возможность проявить себя. К. Маркс утверждал, что общество ставит перед собой лишь такие задачи, для решения которых уже сложились предпосылки. Точно так же можно сказать, что личность может выполнить лишь ту миссию, которая найдет понимание и поддержку в обществе.

Но наличие объективных общественных условий для появления и реализации замыслов человека создает лишь благоприятные возможности. Потенциальное бытие намерений должно перейти в актуальное бытие достижений, что невозможно без обладания личностью теми качествами, которые требуются для осуществления задуманного. Среди таких качеств можно выделить разумность, целеустремленность, талантливость, трудолюбие, предприимчивость, уверенность в себе, способность вдохновлять и руководить людьми (там, где успех требует совместных действий) и другие. Личность, страдающая от дефицита этих качеств, либо не возьмется за дело, либо не доведет его до конца, либо удовлетворится минимальным результатом. Только человек, знающий, чего он хочет, сильно желающий этого и готовый выполнить задуманное, невзирая на все препятствия, может совершить и завершить дело своей жизни.

Именно это отличает выдающихся личностей, которые способны добиваться победы там, где другие склонны признать свое поражение. Причем, они нс только могут использовать подходящие обстоятельства, но и умеют обратить в свою пользу неблагоприятную ситуацию или переломить неудачно складывающееся развитие событий. Тогда они выходят на первые роли из низов общества (Козьма Минин), формируют новые потребности (Стив Джобс), находят для себя место и время действия (Юлий Цезарь), используют свой шанс (Наполеон Бонапарт), дают гениальные ответы на сомнения в их таланте (Джордж Байрон). При этом следует отмстить готовность указанных личностей ради успеха своего дела идти до конца, рискуя своим добрым именем, здоровьем, свободой или жизнью, т. е. предметом забот обычного человека. Такая самоотверженность, нередко доходящая до самопожертвования, связана с тем, что выдающаяся личность, как правило, воспринимает свою деятельность как собственную миссию, которую никто кроме нес совершить нс может.

Что же является объективным критерием оценки подобных людей, с помощью которого можно отличить выдающуюся личность от обычной, а великого человека — от выдающегося? В исторической литературе нередко можно встретить оценку деятельности знаменитых людей, данную с идеологических или морализаторских позиций. В первом случае выдающихся личностей деляг на «прогрессивных» и «реакционных», во втором — на «моральных» и «аморальных». Не оспаривая правомерности такого подхода с ценностной и практической точки зрения (вожди народов во все времена были вынуждены, так или иначе, считаться с общественным мнением, и действовать так, как им позволяло активное или пассивное большинство), нужно заметить, что на его основе можно лишь установить положительное или отрицательное значение чужого величия. Само же величие роли конкретной личности признается социальной философией с учетом двух факторов: 1) масштаб деятельности данной личности в истории; 2) богатство новаций, что она принесла, по сравнению с деятельностью своих предшественников. При таком понимании становится ясно, что Александр Македонский превзошел своего отца Филиппа не столько тем, что успешнее использовал усовершенствованную им фалангу, сколько тем, что сын поставил и реализовал такие цели, о которых его отец даже не мечтал.

Чем более значительно воздействие личности на исторический процесс, тем более выдающимся станет се значение для этого общества, а через него и влияние данной личности на историю человечества в целом. Но, действуя в конкретной исторической ситуации, выдающийся человек велик не тем, что может остановить или произвольно изменить ход истории, как утверждают волюнтаристы, а тем, что в его деятельности более чем в деятельности других, находят выражение назревшие потребности общества. «Великий человек, — писал Г. В. Плеханов, — является именно начинателем, потому что он видит дальше других и хочет сильнее других». При этом важную роль играют личные качества такого человека (ум, воля, характер), его убеждение в значении своей миссии, харизматическая способность вести за собою людей. «Ничто великое в истории, — замечал Гегель, — не делается без страсти». Выдающийся человек не может остановить развитие общества, перенести его в будущее или направить течение «реки истории» вспять, но его деятельность накладывает личностный отпечаток на исторические события, и потомки называют связанные с ним период или эпоху его именем.

Насколько обоснованно выглядит с этой точки зрения теория элит, представители которой (Н. Макиавелли, Г. Моска, В. Парето, Ж. Сорсль и др.) утверждают, что народ в целом нс может управлять государством и творить историю, поэтому данные функции берет на себя элита общества? Эти же мысли высказывали философы Платон и Ф. Ницше, а также историки Т. Карлейль и А.Дж. Тойнби, согласно которым историческими деятелями могут быть лишь представители высшего слоя общества («философы-правители», «высшие люди», «герои», «творческое меньшинство»). Общими признаками такого подхода являются идеализация «правящей элиты», которая в силу своей высокой интеллектуальной и культурной одаренности якобы только и может думать о благе государства и общества, и недоверие к способности народа играть разумную и конструктивную роль в истории. Характерно, что для всех сторонников этой теории характерно критическое, а то и откровенно враждебное отношение к демократии. С точки зрения их последователей, в так называемых демократических государствах тоже управляет нс весь народ, а несколько элит, которые ведут борьбу за власть. Но, следуя духу времени, некоторые из них все же признают, что народ может управлять этими элитами, используя всеобщее избирательное право.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ.

• 1. Каковы основные модели исторического развития?
• 2. Что нового вносят в осмысление исторического процесса мирсистсмный анализ и синергетика?
• 3. В чем состоит различие между источниками и движущими силами развития общества?
• 4. Какие объективные и субъективные факторы должны соединиться, чтобы личность могла сыграть великую роль в истории?
• 5. Как понимается соотношение между выдающимися личностями и народными массами в теории элит?