Современное понимание проблемы
Многие эмигранты стали преподавателями поневоле: иной возможности заработать у большинства гуманитариев попросту не было. В своей работе преподаватели-эмигранты зачастую опирались на свой дореволюционный опыт. Широкой экспериментальной базы у методистов-эмигрантов не было, да и не могло быть.
В современном им состоянии советской школы они видели лишь разрушительные тенденции. Очевидная политическая позиция, понятные личные трагедии усугубляли катастрофическое видение школы. Эмигранты замечали не смелые программы ГУСа, а развал классно-урочной системы, не обновление программ, а позорное забвение великой русской литературы, не языковое новаторство, а плетение заклинаний из осколков веками складывавшегося языка.
Эмигрантам хотелось включить в свои программы ВСЕ. Они понимали, что возможности школьников-эмигрантов, как и более благополучных их сверстников, небезграничны, одергивали друг друга, отчаянно полемизировали, но не могли отказаться от того, что было для них сакральным знанием о национальной идентичности. Разделение огромного корпуса предлагавшихся текстов на обязательное и внеклассное чтение стало нормальным и естественным выходом.
В их взглядах преобладали охранительные и «сохранительные» тенденции. Отсюда — наивное и отчаянное требование включать в программу «оптимистические» произведения, лишь те, которые способны поднять национальное самосознание, чувство национальной гордости у подрастающего поколения эмигрантов. Любопытно, что неприятие сатиры было столь же категоричным, сколь и в метрополии: там, где речь идет о национальных чувствах, люди всегда становятся до комичности серьезными…
Мы приводим лишь три — из множества предлагавших — подхода к созданию программы по русской литературе. Ознакомьтесь с ними и сделайте их сравнительный анализ с точки зрения дидактических принципов посильности и доступности.
