Вопросы композиции. 
Методика преподавания литературы : учебная хрестоматия

Ученый-словесник издавна интересовался законами построения художественного целого, чувствовал эти законы, ими руководствовался в своем анализе. Классическим примером может быть гомеровский вопрос. Анализ композиции «Илиады» утвердил положение, что гомеровский эпос — совокупность отдельных песен, объединенных впоследствии, и не всегда успешно. Вольф в конце XVIII в. доказывал, что «Илиада» составлена из нескольких коротких поэм, и обосновал это положение несовершенством плана, который, благодаря всяческим вставкам, допускает перерывы в рассказе и замедление действия.

Статья проф. Мищенко в словаре Брокгауза к слову «Гомер» упорно твердит о композиции и ею в значительной мере направляется. В ней читаем следующее: «Неоспоримы заслуги немецкой критики, увлекающей за собою французских и английских философов, в выяснении композиции гомеровских поэм, взаимного отношения между частями каждой из них, в выделении стихов и более значительных мест, ослабляющих или нарушающих силу и единство впечатления, напрасно задерживающих развитие основной темы и т. п.».

В одной из статей на занимающие нас темы формального анализа сказано: «В 1896 г. в своих „Этюдах о творчестве Тургенева“ Д. Н. Овсянико-Куликовский, рассматривая приемы изображения Лизы в „Дворянском Гнезде“, нечаянно и осторожно обронил слово о композиции этого образа»^[1].

Не задаваясь целью найти первого изобретателя этого термина, скажем, что в письмах А. П. Чехова, между прочим в письме 1891 г., этот термин встречается; имеется он и в цитированной уже статье Мищенко по гомеровскому вопросу, относящейся к 1893 г., и в труде Александра Веселовского о Боккаччо (того же года).

Очевидно, не Овсянико-Куликовский ввел этот термин, тем более что в его статье само это выражение вставлено в кавычки и имеет явно переносный смысл: «Заключительные строки главы сильным и отчетливым аккордом завершают эту своего рода „композицию“». Наоборот, в устах Чехова этот термин звучит так же, как употребляем его мы: «Композиция его (рассказа) немножко сложна, я путался и часто рвал то, что писал». Чехов не ставит кавычек, он понимает термин так же, как и пр. Мищенко, трактующий о гомеровском вопросе и включающий в него поэтический план, развитие действия, единство героя, единство стиля.

Отказываясь ответить, кто и когда ввел этот термин «композиция», думаю только, что он перенесен в область литературы из области музыкальной, — как он и дан в тексте Овсянико-Куликовского.

Задачам архитектоники, цельного и выдержанного построения служат и сюжет, и соединение сюжетов, и соотношение сюжетных и психологических параллелей, и то, что мы называем человеческим соседством, и, наконец, язык — все это организует, строит и слаживает. Естественно, что в нашем анализе упущено многое — хотя бы специфические средства стихотворной композиции: размеры, рифма, строфа, которые тоже строят, будучи тоже элементами композиции. Не задаваясь целью уяснить весь вопрос целиком, остановимся на постановке вопроса.

В каком смысле следует употреблять этот термин? Что следует разуметь под композицией?

Я бы ответила так: разумнее всего анализировать любую проблему формы (язык, сюжет, строфу) с композиционной точки зрения. В сущности, так это и делается. Райнов говорит «о композиционной роли Райского», Эйхенбаум говорит об отсутствии у Стерна и Тепфера «фабулы, как композиционного стержня». «Первоначальными факторами композиции в стихотворении мы считаем ритм и синтаксис», — утверждает Жирмунский.

Пусть некоторые исследователи выключают вопросы языка из вопросов композиции, но, в сущности говоря, любую из проблем формальных можно рассматривать и с композиционной, и с иной точки зрения. Тот же язык «Полтавы» может занять меня с исторической точки зрения, в отношении его к лексикону эпохи — или к словарю самого Пушкина. Сюжет занимал очень многих, как проблема историко-культурная; он рассматривался часто, как ценность международного поэтического обмена, — все это стоит вне вопросов композиции. Но раз в любой из этих тем в языке или в сюжете делается ударение на том, как этот материал организует целое, мы вступаем на точку зрения архитектоники, рассматриваем композиционную роль той или другой составной части этого целого.

Пожалуй, труднее и запутаннее другой вопрос: где эти части? На него мы старались посильно ответить настоящей статьей, включив в анализ сюжеты, комплексы сюжетов, героя и группы героев, тему, язык. Многого здесь нет, но приходится ограничиться сказанным.

Рыбникова М. А. По вопросам композиции. — М.: Т-во «В. В. Думнов, наел. бр. Салаевых», 1924. — С. 82—111.

• [1] Проф. Белецкий о разработке научной поэтики. В книге Мюллера Фрейенфельса"Поэтика" (Харьков, 1923).