Развитие эмоций и чувств

Эмоции и потребности. Взаимосвязь эмоций и потребностей отмечается практически всеми исследователями. В простейших случаях констатируется зависимость эмоций от удовлетворения или неудовлетворения потребностей, в первую очередь органических. В более сложных формах уже говорят не о зависимости эмоций от потребностей, а о взаимосвязи эмоций и потребностей. Так, С. Л. Рубинштейн отмечает, что взаимоотношение эмоций с потребностями может проявляться двояко — в соответствии с двойственностью самой потребности, которая, будучи испытываемой индивидом нуждой его в чем-то, ему противостоящем, означает одновременно и зависимость его от чего-то и стремление к нему^[1].

Эмоция в этом случае отражает и удовлетворение — неудовлетворение потребности, с одной стороны, и стремление, влечение к тому, что заключает в себе опредмеченную потребность, с другой.

Исходя из общего положения, высказанного выше, мы можем утверждать, что развитие эмоций и чувств отражает, с одной стороны, развитие потребностей индивида, а с другой — сами эмоции, выступая в роли стремлений и влечений, начинают выражать активную сторону потребности и ведут к развитию многообразия предметной реализации конкретной потребности.

Развитие самих потребностей и развитие многообразия предметной реализации конкретных потребностей ведут к развитию эмоций и чувств. Окружающий мир становится для субъекта чувственно значимым, восприятие такого мира субъектом сопровождается переживаниями. Человек с богатыми потребностями и с широкой оиредмеченностью этих потребностей живет богатой эмоциональной (чувственной) жизнью.

Таким образом, с одной стороны, потребности являются условием возникновения эмоций и чувств, с другой — сами эмоции и чувства могут выступать в роли потребностей и мотивов, определяющих поведение человека.

Развитие эмоций и чувств в семье. Первые эмоции ребенка связаны с удовлетворением его органических потребностей. Источником этих эмоций, в первую очередь, является мать, которая становится и объектом влечений ребенка. Ребенок бессознательно стремится к матери, с которой связаны все его положительные эмоции. Удовлетворение потребностей ребенка происходит в определенных условиях: прежде всего, это частота кормления, длительность кормления, положение при кормлении^[2]. С первых дней на основе удовлетворения первичных потребностей начинают формироваться отношения ребенка с матерью. Ребенок активен не только в потреблении пищи, но и стремится воздействовать на мать. Инструментом этого воздействия и отношений становится детский плач, который выражает конкретное желание, боль, горе, стремление привлечь внимание, конкретное требование, недовольство, неудобство, дискомфорт, каприз, неудовлетворение пространственным положением, желание свободы.

У каждого плача свой оттенок, своя интонация, модуляция, эмоциональная экспрессия, семантическая насыщенность. Плач — это язык ребенка.

Плач развивает мелкую моторику лица. На этой основе появляется улыбка. Формируется голосовой аппарат, ребенок учится смеяться. Как мы уже отмечали, от природы ребенок нарциссичен и эгоцентричен. Он ощущает себя в центре мира, от которого получает удовольствие.

Внешний мир не существует для новорожденного, новорожденный не имеет интереса к внешнему миру, и единственная реальность для него — это он сам: его тело, его физические ощущения тепла и холода, пищи и жажды, потребности в сне и физическом контакте.

Пройдут месяцы и годы, прежде чем интерес к себе начнет перемещаться на объекты внешнего мира, и в этом мире он найдет объект своей любви. Развитие индивида, по 3. Фрейду, можно рассматривать как развитие от абсолютного нарциссизма к объективному мышлению и объектной любви. При этом парциссистское ядро остается у каждого взрослого человека, и в норме оно ограничено социально признанным минимумом.

Постепенно ребенок вступает в отношения с другими членами семьи: отцом, дедушкой, бабушкой, братьями, сестрами. Как правило, эти отношения также связаны с удовлетворением потребностей ребенка, и близкие люди (круг семьи) приобретают для ребенка, положительное эмоциональное значение. Положительные эмоции ребенка опредмечиваются на конкретных членах семьи. Кто больше дает, тот эмоционально более близок, желанен. Положительные чувства вызывают тактильные раздражения, эмоциональное общение.

Однако младенцу доступны не только положительные эмоции. Внезапные звуки, перемещения тела вызывают страх, жесткое пеленание, ограничение свободы — неудовольствие (гнев). Это же чувство вызывает длительное неудовлетворение основных биологических потребностей.

Как мы видим, уже в младенческом возрасте закладываются ростки будущей агрессивности, гнева, ярости, комплекса эмоционально-сексуальных эмоций, чувства любви, страдания и сострадания.

С возрастом ребенок осознает, что любовь отца и окружающих надо заслужить, на этой основе развивается честолюбие.

На основе первичных сексуальных влечений к родителям противоположного пола формируется зависть и ростки ненависти, сочетаемые с любовью. На этой основе формируется чувство ревности, подкрепляемое своими успехами и неудачами.

Столкновение с интересами других детей может породить трусость, помощь от других порождает признательность и благодарность. На основе усвоения морали, в частности, религиозной, формируется благородство, снисхождение к недостаткам другого.

Таким образом, мы видим, что на основе биологических эмоций начинают формироваться сложные социальные чувства, прежде всего, нравственные.

Большое влияние на эмоциональное воспитание ребенка оказывает общий эмоциональный тон семейной жизни. Можно выделить семьи с эмоционально-депрессивным тоном, где царит атмосфера постоянно пониженного настроения, где от будущего не ожидают ничего хорошего, радостные события воспринимают через призму предстоящих бед и несчастий. Общее настроение отражается в поведении каждого конкретного члена семьи, дети в таких семьях воспитываются боязливыми, плаксивыми, капризными, вечно недовольными, малоразговорчивыми.

Противоположностью описанному типу являются семьи с эмоционально-положительным тоном семейной жизни. В этих семьях господствует атмосфера оптимистического настроения, стремления к увеселению, предприимчивости, радужных планов на будущее, приветливости, вседозволенности в поведении, изворотливости, легкого отношения к требованиям морали, стремления к риску, общению с другими, гостеприимству и т. д. Дети в подобных семьях растут жизнерадостными, активными, легкомысленными, общительными, склонными к обещаниям, легко берущимися за новые дела, но недостаточно упорными, недисциплинированными и г. д.

Огромное влияние на эмоциональное развитие ребенка оказывает эмоциональный стиль поведения родителей. Усвоенный от родителей на основе подражания стиль поведения родителей превращается в черту характера ребенка.

Половое созревание и эмоциональное развитие. Важнейшим фактором в отроческий период является половое созревание. В этот период снижается продуктивность основных психических функций, в яркой форме проявляются негативизм и критицизм по отношению к окружающим, особенно взрослым. Происходит оформление вторичных половых признаков, у девочек начинаются менструации, на некоторое время приостанавливается обычный рост различных органов тела. Но самые значительные перемены происходят в духовной жизни подростка. Новая сила — пол — выступает на первый план. Ярко и глубоко этот период описывает В. В. Зеньковский. У подростка рушится устоявшийся порядок мира, меняются сложившиеся вкусы и привычки, духовный мир подростка снова становится эгоцентричным, все вращается вокруг его личности. Вся жизнь подростка освящается мечтательностью.

Лишь в этот период, пишет В. В. Зеньковский, начинается настоящее самосознание, вкус и влечение к своему внутреннему миру, острое самоподчинение своих желаний и порывов^[3]. Внутренний мир, оказывающийся бесконечным и бездонным, иррациональным и непостижимым для самого же подростка, выдвигает различные «мечты» — чувства, желания, планы — совершенно не считаясь с тем, насколько они реализуемы. Острый и упорный иррационализм, нежелание считаться с реальностью, уверенность в праве жить своим миром придают всем замыслам и желаниям характер мечты, которая изолирует подростка от социального мира. Этот период имеет большой вкус к асоциальности — к уединению и одиночеству, непонятое™ и ненужности никому, вообще оторванности от всего и от всех.

Подросток переживает действие в себе мощной, темной, неясной силы, которая несет стремление к самопожертвованию и зачатки грубого, неприкрашенного эгоизма, несет свои императивы, которые подросток не может объяснить, но которым он не может не отдаться со сладостной и стыдливой страстностью. Отсюда конфликты с традиционной моралью и отрицание ее.

Важно подчеркнуть, что именно в этот период человек начинает в полной мере ощущать свой внутренний мир, его безграничность, иррациональность, эмоциональную активность и моральную конфликтность, свою противопоставленность социальному миру. И это имеет важнейшее значение для формирования его духовности.

В период полового созревания часто наблюдаются резкие сдвиги в настроении подростка: до того живые, веселые, общительные они начинают ощущать тяжелый внутренний разлад, появляются мысли о бесцельности существования, тоскливое настроение. Перестройки эти столь глубоки, что могут стать источником формирования психологической личности^[4].

Юношеский период — это период укрощенной любви, в отличие от любви отроческой. Юность — это период жизненного определения и самоопределения, пора завершения учебы и вступления в самостоятельную жизнь. Это время творческих планов, героических решений, время увлечений и вдохновения, энтузиазма и доверчивого отношения к миру и людям.

Юность характеризуется сложившимся характером, моральной чистотой, определенным мировоззрением, в большинстве случаев школьным, не прошедшим через столкновение с эмпирической действительностью. Духовная жизнь в этот период во многом идеализирована. Данные черты во многом определяют развитие эмоций и чувств юности. Как правило, этот период характеризуется развитием моральных чувств, стремлением делать добро, жертвенностью, эмпатией, острой эмоциональной реакцией на несправедливость, подлость, трусость.

Через любовь, которая в этот период, как правило, находит свой объект, юноша познает красоту тела и красоту души. Любовь насыщена эмоциями, она одухотворяет человека. Любовь — это самая интимная точка соединения природы и разума^[5]. Любовь толкает человека на свершения и подвиги. Эмоционально-чувственный комплекс, связанный с любовью к конкретному человеку, сопровождает нас всю жизнь, задавая определенный эмоционально-чувственный тон всей жизни человека.

Освоение значений и смыслов. Важнейшим фактором формирования эмоций и чувств человека является проникновение в сферу смыслов. В игре, общении, предметной деятельности человек узнает смысл и значение предметов внешнего мира, ценность человеческого общения, значение и смысл межличностных отношений.

Познание смысла, предназначения, ценности предметов и явлений мира и себя в этом мире начинается в детстве и продолжается всю жизнь. При этом смысл предметов может меняться, и в зависимости от этого восприятие предметов сопровождается различными чувствами. В свою очередь, значением и смыслом наделяются сами эмоции и чувства.

Одновременно с раскрытием сферы значений и смыслов, их эмоционального осмысления начинает формироваться моральное мироощущение, моральные чувства. Человек начинает понимать, что такое добро и что такое зло. В нем пробуждается вкус к добру и злу. Развитие морального сознания приводит к пониманию наказания за дурной поступок и поощрения за хороший, чувства ответственности за поступок, формирует чувство стыда, которое, в свою очередь, влияет на все нравственное поведение. Интересным в этом плане представляется отрывок из повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат». Рассказывая историю своей жизни, Хаджи-Мурат признается, что в юности в одной из схваток он испугался и убежал. С тех пор, говорит Хаджи-Мурат, я всегда вспоминал этот стыд, и когда вспоминал, уже ничего не боялся. Стыд оказывался сильнее страха. Подобного рода сложные отношения характерны для нравственных чувств человека, им принадлежит огромная роль в формировании нравственных качеств личности.

Разрушение эгоцентрической позиции. Как уже отмечалось, ребенок от природы эгоцентричен. Это мировосприятие обостряется в период подросткового полового созревания. Однако в процессе жизни эта позиция постепенно разрушается. Так, на смену безусловной материнской любви, любви только потому, что ты есть, приходят другие отношения. Уже в отношении с отцом ребенок сталкивается с ситуацией, когда любовь можно и должно заслужить. Для этого надо что-то сделать или совершить поступок. Постепенно в общении с другими детьми и взрослыми ребенок осознает общий характер данного положения. Он начинает понимать, что мир не только для него, что сам он должен делать добро для других, что он только часть мира, при том, может быть, не самая главная. Разрушение эгоцентрической позиции сопровождается целой гаммой негативных чувств: разочарованием, тоской по прежним временам, чувством неуверенности, страха, агрессивности по отношению к окружающим. И от родителей, и от педагогов требуются большой такт и педагогическое мастерство, чтобы перевести ребенка к другому мироощущению. Самое главное, при этом необходимо обеспечить ребенку успех в различных сферах жизнедеятельности, на этой основе вселить уверенность в свои силы, в то, что он очень многое может сделать не хуже, а может быть и лучше, чем другие.

Подобная ситуация складывается и в период полового созревания. Но здесь формируется комплекс чувств, в основе которых лежит убеждение, что подросток недостаточно красив, недостаточно привлекателен, что его (ее) никто не полюбит. Не упрощая ситуации, необходимо и здесь добиться осознания подростком того, что любят не только за красоту тела, но и за красоту души, за жизненный успех. Необходимо добиться сублимации эротических побуждений в активную деятельность по совершенствованию самого себя, на развитие своих способностей и на этой основе на успехи в учебе, спорте, танцах, трудовой деятельности и т. д.

Обычаи и эмоции. Как было показано, чувства человека определяются не только потребностями, но и всей системой отношений человека, системой его ценностных ориентаций, среди которых важную роль играют традиции, обычаи, предания, выступающие как проявление исторической памяти этноса.

Истоки традиций и обычаев восходят к мифологическому мышлению. Интересные данные по этому вопросу приводит М. Элиаде.

Так как миф рассказывает о деяниях сверхъестественных существ и о проявлении их могущества, он становится моделью для подражания при любом, сколько-нибудь значительном проявлении человеческой активности. Когда миссионер и этнограф Штрелов спрашивал представителей австралийского племени арунта, почему они совершают тот или иной ритуал, ему отвечали однозначно: «Потому что так нам повелели наши предки». Члены племени кай (Новая Гвинея) отказывались как-либо менять свой образ жизни и особенности своей трудовой деятельности и, объясняя это, говорили: «Так поступали немусы (мифические предки), и мы делаем так же». Когда у певца племени навахо поинтересовались о причине возникновения одной из деталей обряда, он ответил: «Потому что наши Святые Предки поступили так в первый раз». Мы находим точно такое же оправдание в молитве, которая сопровождает тибетский древний ритуал: «Как нам было завещано от начала сотворения мира, так мы и должны совершать жертвоприношения (…) Как наши предки поступали во времена прошедшие, так и мы должны поступать сегодня». Такое же оправдание приводится и индусскими теологами. «Мы должны делать так, как боги делали во времена „начала всех начал“». «Так поступали Боги, так теперь поступают люди»^[6].

Обычай и традиция формируются на ранних этапах развития социального сообщества. Обычай так же императивен, как и инстинкт. Он содержит в себе и способ поведения, и источники активности, и нравственную норму в скрытой (имплицитной) форме. Обычай изначально социален. Он несет в себе нравственную основу, но она не отрефлексирована.

Поступая согласно обычаю, человек поступает нравственно, следовательно, человечно. По силе воздействия обычай сравним с инстинктом. Обычай онтологичеп. Это акт, совершенствующийся в людях. Обычай — прежде всего действие, способ поведения, являющийся, с одной стороны, обязательным для отдельных членов группы, а с другой — привычным для его членов. В обычае передается действие. Обычай тесно связан с преданием как образом жизни. Предание — сама жизнь, воплощенная в поступках этнических героев.

Человек, будучи членом закрытой группы, совершая какое-либо действие согласно обычаю, поступает человечно. Сделав обычай привычным для себя, он приобретает качество человечности. Сила обычая в формировании человечности заключается в том, что человек усваивает не нравственную норму, а способ действия, который нравственен по отношению к членам закрытого сообщества. В обычае человек живет. Научить обычаю — значит научить жить. Без обычая нравственность не входит интимно в сущность человеческого бытия. В обычае сокрыта одна из сторон тайны человечности.

Нравственность обычая конкретна и причастна к своему объекту. Действующий в обычае поступает в соответствии с моралью закрытой группы. Через обычай человек идентифицирует себя со своим народом, вводится в свой род, так как обычай — дух народа, его дела.

В основании обычая лежат поступки реальных людей в наиболее важных для рода жизненных ситуациях. Именно духовность этих поступков составляет человечность обычаев. Такие поступки являются не только нравственной основой обычаев, но и содержанием преданий, в которых рассказывается о важнейших событиях в жизни народа и подвигах отдельных героев. Существуя в форме устного рассказа, предание передается из поколения в поколение. В народном предании образы постепенно идеализируются и обобщаются. Со временем предания могут отражаться в народных эпосах, в том числе и в литературной форме. На образах преданий (Микулы Селяниновича, Ильи Муромца, князя Владимира и др.) воспитывается молодое поколение, впитывая нравственные черты героев в процессе переживания событий, отраженных в предании. Именно присутствие в предании реального поступка конкретных людей наделяет его нравственной силой и чувствами, заставляет вслушиваться в него и размышлять. Предание — это опыт общения с предками, это усвоение каждым человеком духовного наследия предков. Предание — это Святослав с его благородным «Иду на Вы», это мужественный и отважный Евпатий Коловраг, это Сергий Радонежский, воплощающий духовность Руси. Постичь предание — значит постичь душу народа, и наоборот, чтобы постичь душу народа, надо постичь его предания. В преданиях раскрывается смысл истории в поступках людей. Онтологическая суть предания — воплощение в конкретном человеке то, что для рода (народа) было совершено героями. Дух предков наследуется в человечности новых поколений. Свою духовность мы получаем от предков, она заключена в обычаях и предании (сегодня мы уходим и от того, и от другого). Герои преданий не завещают нам мораль, они оставляют нам поступки. И в этом — непреходящая ценность преданий для формирования человечности. Человечность — это не слова, а поступки, которые мы интерпретируем в категориях морали.

Поступая в соответствии с традицией и преданиями, человек испытывает глубокое эмоциональное удовлетворение, чувство гордости. Предания интимно входят в совесть человека. А совесть определяет нравственную оценку всем поступкам человека, сопровождая ее соответствующими эмоциями и чувствами.

Предания сами по себе эмоционально насыщены. Усваивая предания, человек присваивает и огромную массу чувств, чувств патриотических, соединяющих личность с родом, со своим народом.

• [1] Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. С. 460.
• [2] См.: Шадриков В. Д.

  Введение

  в психологию: мотивация поведения.

• [3] Зеньковский В. В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М. :Изд-во Свято-Троицкого братства, 1993. С. 118—119.
• [4] Ганнушкин П. Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика. М., 1933.
• [5] Фихте И. Г. Основоположения естественного права // Философские науки. 1972. № 5.С. 121.
• [6] Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Инвест-ППП, 1995. С. 17.