Институциональный аспект политического планирования и прогнозирования

Политическое планирование и прогнозирование — наукоёмкая деятельность* по определению целей и задач внутренней и внешней политики, построению среднеи долгосрочных, а также дальнесрочных стратегий с предварительной разработкой механизма их построения и осуществления, определения четкого правового статуса соответствующих документов, в частности, политических доктрин — «лоций», без которых невозможно проложить собственный курс. Очевидно, не все страны имеют или сохраняют опыт такой деятельности в полном объёме, поскольку для её осуществления необходим, как минимум, неповреждённый суверенитет, что является раритетом в условиях глобализации и так называемой турбополитики, когда никто не в состоянии отделить зерна политической реальности от плёвел — информационных событий, производимых под заказ. Политическое планирование и прогнозирование отличается от многообразных имитаций этой деятельности гем, что включает в себя выявление и мониторинг тенденций, трендов и закономерностей в режиме текущего времени с учётом накопленного опыта, наличных ресурсов и ожидаемых рисков, определение «точек роста» и «болевых точек», альтернатив и ожидаемых отдаленных последствий.

О наукосмкости политики см.: Расторгуев В.И. Наукоемкая политика и культура природосбсрсжсиия // Вестник Российской академии естественных наук. 2005. Т. 5. № 2. Его же. Наукоемкая политика // Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского кошресса. М., 2005. Т. 5. Наукоемкая политика: экологическое измерение // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. М., 2006. № 2, 3.

При этом определение целей развития не должно сводиться к произвольному целеполаганию, как это часто практикуется, а должно предполагать телеологический контекст — осмысление «функциональных целей» той или иной сферы жизнедеятельности, отрасли или политики в целом, которые иногда вообще не связаны с групповыми или личными целями политиков. Среди таких «функциональных», т. е. неизменных, нсконъюнктурных, мстаисторических целей, «оправдывающих» государственную политику, да и существование самих государств, особое место занимают, как уже говорилось, природосбережение, в том числе и сбережение стратегических природных ресурсов жизнедеятельности грядущих поколений, и народосбережение. Под народосбережением имеется в виду не только сбережение численности населения, но и сохранение отдельных народов как «исторических личностей».

В политическом планировании, составной частью которого на всех стадиях является стратегическое прогнозирование, наряду с политическими деятелями участвуют специализированные аналитические структуры, а также армия «профильных» специалистов, обеспечивающих функционирование политических институтов. Особую роль в политической жизни играют центры политического планирования — «мозговые центры» или «фабрики мысли», существующие либо автономно, либо при органах исполнительной и законодательной власти, либо при неправительственных и международных организациях. Примером служат аналитические центры политического планирования во многих странах мира, в том числе соответствующие подразделения в Администрации Президента Российской Федерации и Министерстве иностранных дел Российской Федерации. Ответ на вопрос о том, включает ли их деятельность разработку реальных политических планов, научно обоснованных и востребованных прогнозов, зависит от особенностей политической системы и сложившегося режима, расстановки сил и конъюнктуры, геополитического контекста и множества других факторов.

Деятельность ряда центров, включённых в процесс политического планирования (как открытых, так и закрытых) частично или полностью сконцентрирована на геополитической проблематике. Образцом такого «мозгового центра», соединяющего властные структуры с академической наукой, остаётся отдел политического планирования Государственного департамента США, в аппарат которого входили и входят известные ученые-политологи. Политическое планирование и стратегическое прогнозирование, существующие в связке, сближающие науку и политику, можно рассматривать как разновидность социальной инженерии, под которой К. Поппер понимал деятельность по проектированию, реконструкции и управлению социальными институтами, противопоставляя инженерию постепенных, пошаговых преобразований утопической социальной инженерии (прежде всего, марксизму).

Различные политические системы и режимы по-разному «осваивают» и «усваивают» возможности политического планирования, делая его открытым или закрытым для рефлексии и внешней аналитики, так как многое зависит не от политической воли руководства, баланса сил или выбранной стратегии, а от особенностей правовой системы и сложившихся национальных политических институтов. Само поле планирования и прогнозирования, его пространственновременные характеристики, набор функций и эффективность предопределяются обычаями, жизненным укладом и качеством институтов, в частности, спецификой конституционного устройства той или иной страны. Институты как бы берут на себя многие функции планирования, переводя их на режим «автопилота», что существенно ограничивает возможности «ручного управления», в том числе и возможность управления рисками. В ряде случаев это сводит на нет усилия гражданского общества и политических элит повлиять на будущее, избежать катастрофических последствий инерционного движения.

Не секрет, к примеру, что Конституция Российской Федерации, как отмечают многие правоведы с момента её принятия, не предусматривает механизмов государственно-правового долгосрочного планирования и регулирования социально-экономического развития страны. По этой причине оно отдаётся «на откуп» частноправового регулирования и групповых интересов, теневых и криминальных структур в надежде на то, что рыночные законы со временем оздоровят политику и экономику, отделят «социальное дно» (организованную преступность) от политической элиты. Такие «надежды» не только не совместимы с политическим планированием и прогнозированием, но и представляют собой технологию легитимации коррумпированных режимов. Интересный и поучительный сопоставительный анализ конституций Российской Федерации и Французской Республики, которые демонстрируют диаметрально противоположные подходы к политическому планированию и прогнозированию, содержится в учебном пособии под редакцией Д. А. Ковачёва.*.