Примеры «законов истории»

Идея существования особых законов, которым подчиняется историческое развитие, начала складываться только в Новое время. Номологическое, опирающееся на универсальный закон объяснение исторических событий противопоставлялось характерному для религиозных концепций телеологическому их объяснению.

Однако замысел открыть законы истории и тем самым поставить науку историю в один ряд с другими науками, устанавливающими определенные закономерности, приводил и, надо думать, всегда будет приводить в лучшем случае лишь к расплывчатым банальностям.

В качестве примера можно сослаться на «социальные законы развития» В. Вундта, составляющие, по его мнению, особый отдел «исторических законов развития» .

" Согласно закону социальных равнодействующих, — говорит Вундт, — каждое данное состояние в общем всегда сводится к одновременно имеющимся слагаемым, которые соединяются в нем для единого совместного действия". Трудно сказать, что означает данный закон и какое вообще отношение он имеет к истории.

Не лучше обстоит дело и с «законом социальных контрастов». Этому закону, говорит Вундт, «подчиняются все те процессы социальной жизни, при которых определенные явления повышаются благодаря своей противоположности с другими предшествующими или одновременными явлениями». Данный закон Вундт относит не только к истории, но и к литературе и искусству и говорит о нем, что «в особенности благоприятно господству контраста политическое положение дел благодаря смене подъема страхом и надеждой; здесь, вместе с тем, контраст обычно не поддается какому-либо предварительному подсчету не только из-за единичного характера исторических событий, но из-за повышенного действия чувств, чего никогда не следует упускать из виду» .

Возможно, за этими расплывчатыми утверждениями и стоит какое-то верное психологическое наблюдение, однако непонятно, как приложить его к истории и что оно способно дать для исторического объяснения.

Стремление во что бы то ни стало открыть законы истории приводило иногда к тому, что явно ошибочные концепции излагались в форме отдельных тезисов, а последние выдавались за исторические законы.

Так обстояло, в частности, дело с «законами мировой истории» К. Брейзига. Он сформулировал более 20 таких законов, говоривших о том, что историческое развитие идет последовательно от семьи к роду, затем к государству, затем к народности и т. д. Девятнадцатый закон, например, гласит, что «с переходом от королевской к императорской власти должно вновь возрасти искусство внешней и завоевательной политики». Один из законов «высшего порядка», приводимый Брейзигом, говорит, что «если иметь в виду сперва область государственно-хозяйственного развития, то можно установить, что первобытная эпоха есть период преимущественно общественных наклонностей, древность — господство личного начала, что Средневековье вновь носит на себе отпечаток первобытной эпохи, а Новое время — древности, и что Новое время принесло с собой повторный возврат к общественному мышлению, непосредственно за ним идет сильный подъем индивидуализма». Это общие и весьма туманные рассуждения, по никакой не закон истории — ни высшего, ни низшего порядка.

Те, кто говорят о законах истории, упускают из виду одну любопытную деталь. История как наука существует примерно столько же столетий, что и физика. Если спросить у человека, не занимающегося специально физикой, какие физические законы ему известны, он перечислит, по меньшей мере, два десятка таких законов, начиная с классической механики Ньютона и кончая современными физическими теориями. Те же, кто посвящает многие страницы рассуждениям о важности «законов истории», как правило, не приводят ни одного примера такого рода законов.

Примеры встречаются только в тех случаях, когда явно или, что бывает чаще, неявно принимается некоторая общая концепция развития общества. Примеры оказываются всего лишь афористичными формулировками основных ее положений.

Если, скажем, согласиться с той трактовкой человеческой истории, которая предлагалась когда-то К. Марксом, можно без труда перечислить неограниченное множество «исторических законов». «Вся человеческая история, за исключением первобытного общества и коммунистического общества, представляет собой борьбу классов», «При коммунизме отсутствуют частная собственность, социальные классы и разделение труда», «Социалистическая революция произойдет почти одновременно во всех развитых капиталистических странах», «При коммунизме богатства польются полным потоком» и т. п.

Однако вне рамок марксистского понимания истории все эти утверждения являются или неясными, или просто ложными. Так называемые «пролетарские революции» происходили не в развитых капиталистических странах, а в отсталых, по преимуществу крестьянских странах. Идея коммунизма как своего рода «рая на земле» была несомненной и притом вредной утопией. Непонятно, как современная экономика может успешно функционировать без разделения труда и т. д.

Стоит отказаться от марксистского понимания истории, и, прежде всего, — от идеи экономического детерминизма, как исчезают все подобного рода «законы» .

Те, кто настаивает на существовании «законов истории», или путают понятие научного закона с понятием социальной тенденции, или ориентируются на некоторую, весьма туманно представляемую идею постепенного развития общества. Из смутных соображений об истории извлекаются столь же неясные следствия, которые обычно и называются громким именем «исторических законов» .