Актуальные направления развития интернет-права

Если опираться на гипотезу об интернет-праве как о межотраслевом институте, то системные проблемы интернет-права как комплексного правового института допустимо также рассматривать в контексте субинститутов интернет-права. С такой точки зрения допустимо сказать, например, что в интернет-нраве как правовом институте есть субинститут идентификации пользователей или субинститут ответственности информационных посредников. Данное наблюдение не является принципиальным для подхода к интернет-праву как к области знаний, но может сформировать дополнительный контекст, способствующий пониманию в учебных целях. _ Отдельные системные правовые проблемы отношений в сети Интернет уже получили развитие в законодательстве и практике, что свидетельствует об их актуальности. Более того, история развития интернет-права в России в целом как таковая насчитывает уже много лет, и в определенном смысле можно сказать, что ее можно отсчитывать с момента появления Интернета в России.

Вместе с тем подходы меняются, становятся более системными и целенаправленными, приобретают более конкретные формы и специальный характер. С учетом данного контекста на сегодняшний день в Российской Федерации в наибольшей степени развиваются как минимум следующие направления законодательного регулирования и практики (перечислены только некоторые из них, но отражающие при этом общую тенденцию):

• 1) ограничение распространения информации в сети Интернет (контекст — проблема ответственности информационных посредников). В 2012 и 2013 гг.^[1] в Законе об информации появился ряд специальных норм, регулирующих непосредственно отношения в сети Интернет, включая создание Единого реестра запрещенной информации и введение процедуры досудебного ограничения информации в Интернете (ст. 15.1 и 15.3). В этом контексте можно также отметить Закон о защите детей. Хотя практика по данному Закону формируется крайне медленно, многие российские и зарубежные заинтересованные интернет-компании уже начинают обращать пристальное внимание на проблемы, связанные с соблюдением его норм в Интернете, например проблему определения возрастного рейтинга для социальных медиа, построенных на пользовательском контенте;
• 2) защита авторских прав в сети Интернет (контекст — проблема ответственности информационных посредников). В 2013 г. в Закон об информации и процессуальное законодательство введены нормы, определяющие порядок ограничения доступа к информации, распространяемой с нарушением авторских и (или) смежных прав (первоначально — только в отношении фильмов, но сейчас — в отношении любых объектов авторского права, кроме фотографических произведений) (ст. 15.2). В 2014 г. дополнительно появилась возможность «пожизненной» блокировки ресурсов и установлена общая процедура реализации права на внесудебную защиту своих авторских прав (ст. 15.6 и 15.7). В 2013 г. ГК РФ дополнен ст. 1253.1 «Особенности ответственности информационного посредника». Появились и иные специальные нормы;
• 3) регулирование деятельности социальных медиа (контекст — проблема ответственности информационных посредников, проблема определения юрисдикции, проблема идентификации пользователей). В 2014 г. в Закон об информации введены нормы, регулирующие обязанности организатора распространения информации в сети Интернет — лица, осуществляющего деятельность по обеспечению функционирования коммуникационных интернет-сервисов (ст. 10.1) и нормы, регулирующие особенности распространения блогером^[2] общедоступной информации (ст. 10.2). Отдельно следует отметить, что проблема определения юрисдикции в данном случае проявляется в том смысле, что пока не ясно, насколько указанные нормы могут применяться к иностранным субъектам, а идентификации пользователей — в связи с необходимостью идентифицировать блогеров;
• 4) контроль за персональными данными (контекст — проблема идентификации пользователя, проблема ответственности информационных посредников). С 2014 г. в законотворческой деятельности и практике усиливается внимание к регулированию оборота персональных данных, в том числе в сети Интернет. Появляется требование о «локализации» персональных данных российских пользователей в российских базах данных (ч. 5 ст. 18 Закона о персональных данных). Начинает активно обсуждаться проблема определения персональных данных с учетом значительного объема информации о пользователях, используемой интернет-сервисами и обрабатываемой в Интернете. В этом контексте многие интернет-компании задаются вопросом, является ли набор пользовательских данных, который они обрабатывают, персональными данными, или нет. Вопрос имеет особую актуальность, поскольку пользовательские данные, представляющие собой персональные данные, предполагают наличие дополнительных и серьезных обязательств по обеспечению безопасности персональных данных и соблюдению требований об их обработке;
• 5) развитие правовых подходов к определению места совершении действий (контекст — проблема определения юрисдикции). В 2013 г. изменяется п. 1 ст. 1212 ГК РФ о праве, подлежащем применению к договору с участием потребителя. Согласно новой редакции потребитель не может быть лишен гарантий, предоставляемых императивными нормами страны его места жительства, если профессиональная сторона любыми способами направляет свою деятельность на территорию этой страны (это подразумевает в том числе и Интернет). Вслед за этой формулировкой Минкомсвязи России формулирует неофициальные разъяснения, в которых заявляет, что российское законодательство может действовать в отношении иностранных интернет-сайтов, «направленных на территорию Российской Федерации» (по признаку доменного имени, использования русского языка, предоставления возможности расчетов в рублях и т. п.). Российские суды начинают принимать иски к зарубежным компаниям, взаимодействующим с пользователями только посредством интернет-сайта из-за рубежа, на основании Закона о защите прав потребителей;
• 6) обработка личной информации в интернет-сервисах (контекст — проблема ответственности за автоматизированные действия). В российских судах начинают рассматриваться дела о нарушении прав субъектов персональных данных с использованием сети Интернет в тех случаях, когда третье лицо получало «доступ» к таким данным только в формате автоматической обработки, без доступа реальных физических лиц к такой информации непосредственно;

• [1] Здесь и далее приводятся даты подписания соответствующего законопроекта Президентом РФ.
• [2] Российское законодательство использует сокращенную транслитерацию, включающуюодну букву «г», в отличие от исходного английского слова «blogger».