Источники средств в венчурных фондах: зарубежный опыт и отечественная практика

Фонды создаются (обычно на ограниченный срок, например, на 10 лет) и впоследствии управляются управляющими компаниями. Период владения акциями (долями) проинвестированных фирм обычно составляет несколько лет, в течение которых реализуются проекты и повышается их капитализация. После этого фонды должны «рассчитаться» со своими первичными инвесторами, предоставившими средства (а поскольку срок ожидания оказывается достаточно долгим, то венчурный капитал получил еще одно название — «терпеливый»). Среди таких инвесторов можно выделить институциональных, индивидуальных и прочих (государство, международные и национальные кредитно-финансовые организации, промышленные фирмы).

К институциональным относятся инвестиционные (фонды фондов), пенсионные фонды, страховые компании. Все они работают с так называемыми длинными деньгами, что делает их вхождение в венчурные фонды, цикл участия которых в финансируемых проектах растягивается на длительный срок, вполне логичным. Вместе с тем заинтересованность пенсионных и страховых фондов во вложении (пусть и не прямом) части своих резервов и накоплений в венчурные инвестиции, сопряженные с повышенным риском невозврата денег, носит неоднозначный характер. Это связано с тем, что важнейший принцип — обеспечение сохранности размещенных средств и ликвидности сформированных инвестиционных портфелей, казалось бы, приходит в противоречие со стремлением к повышенной ожидаемой доходности, которая может и не состояться.

Данные соображения обусловили то, что даже на родине венчурного капитала, в США, этим фондам не сразу разрешили проникнуть на этот рынок. Прошло более двух десятилетий с момента создания первых венчурных фондов, прежде чем Конгресс в 1979 г. принял закон, позволявший инвестировать в них средства пенсионных фондов. Объяснение таково: с одной стороны, практика показала, что венчурные фонды благодаря грамотной диверсификации заметно снижают риск потери денег, а с другой — пенсионным фондам разрешено размещать в них лишь сравнительно небольшие размеры средств, так что даже негативные результаты инвестирования не смогут серьезно повлиять на общую доходность пенсионных накоплений (аналогичная ситуация и со страховыми компаниями). Ситуация с венчурными вложениями рассмотренных инвесторов в ряде стран мира характеризуется следующими цифрами: в США около 7% средств пенсионных фондов и страховых компаний помещаются в фонды венчурных и прямых инвестиций; доля пенсионных фондов в общем объеме инвестиций в венчурные фонды в Гонконге и Сингапуре — 4%, в Китае — 7%, в целом по Азии средние показатели — 3%; в Израиле доля инвестиций пенсионных фондов в венчурный капитал превышает 2%, а в Великобритании — целых 49%.

Анализ российской действительности сразу показывает, что у нас названные выше традиционные источники венчурных фондов могут считаться таковыми лишь с очень большой натяжкой. Относительно отечественных негосударственных пенсионных фондов отметим, что долгое время действовало правило (которое делало для них невозможными венчурные инвестиции), согласно которому размещение пенсионных резервов в инвестиционные проекты фирм допускалось только в случае их реализации путем эмиссии ценных бумаг в соответствии с требованиями законодательства. И лишь после принятия очередных поправок^[1][2] к перечню требований по формированию состава и структуры пенсионных резервов в них появился пункт, по которому пенсионные фонды могут включать инвестиционные паи закрытых паевых инвестиционных фондов (а многие венчурные фонды в России созданы именно в такой форме) со следующим ограничением: доля этих паев, не допущенных к торгам российскими организаторами торговли на рынке ценных бумаг, а также доля паев, предназначенных для квалифицированных инвесторов, может составлять не более 5% резерва покрытия пенсионных обязательств фонда.

Для страховых компаний вложение средств в венчурные фонды пока исключено. Их страховые резервы могут размещаться только в ценные бумаги фирм, имеющих рейтинг не ниже категории, соответствующей уровню удовлетворительной кредитоспособности (финансовой надежности) одного из аккредитованных Министерством финансов РФ рейтинговых агентств, или включенных в котировальный список «А» или «Б» хотя бы одной фондовой биржи. А покупка инвестиционных паев возможна, только если это паи открытых и интервальных фондов^[3] (венчурные же, как отмечалось выше, относятся к закрытым).

Таким образом, важнейшие субъекты институционального инвестирования в нашей стране пока не могут играть значимую роль в формировании финансовых ресурсов для венчурных фондов. Да и сам размер средств, которыми они располагают, не сопоставим с тем, которые имеются у аналогичных структур за рубежом. Так, министр финансов РФ А. Г. Силуанов на финансовом форуме газеты «Ведомости» в 2012 г. заявил: «Объем внутренних длинных денег в России не такой большой, как в других странах. Объем пенсионных фондов, страховых фондов и паевых инвестиционных фондов (ПИФ) в США составляет 200% ВВП, в среднем по миру — 120% ВВП, а в России — 8% ВВП»^[4]. Тем не менее представляется, что на современном этапе нормативного регулирования было бы целесообразно допустить размещение средств российских страховых компаний (естественно, в небольшом в процентном отношении размере) в создаваемые венчурные фонды (как это уже сделано применительно к негосударственным пенсионным фондам).

Что касается индивидуальных инвесторов, то численность граждан, которые не только обладают более-менее приличным состоянием, но и имели бы желание вложить часть средств в сторонние венчурные фонды, очевидно, крайне незначительна, чтобы можно было всерьез говорить о потенциальной значимости данного сегмента инвесторов в фонды. К тому же нельзя забывать и о специальных требованиях, установленных для физических, а также юридических лиц для признания их квалифицированными инвесторами — только они и могут выступать пайщиками закрытых ПИФ особо рисковых (венчурных) инвестиций. Скорее, для богатых частных лиц (удачливых бизнесменов, в том числе в прошлом, готовых вложить средства в перспективную технологию, топ-менеджеров крупных компаний — опять же, скорее, в прошлом) может представлять интерес создание собственных, подконтрольных им фондов, либо они могут выступать в качестве так называемых бизнес-ангелов, напрямую вкладывая средства в проекты преимущественно на посевной и стартовой стадиях и делясь опытом ведения бизнеса. В США количество активных бизнес-ангелов оценивается в 234 тыс. человек, в Европе Сеть европейских бизнес-ангелов (European Business Angel Network, EBAN) полагает, что ежегодно 50—75 тыс. бизнес-ангелов осуществляют инвестиции в предприятия на начальной стадии развития, причем эта сумма сопоставима с общим объемом инвестиций в такие предприятия, осуществляемых венчурными фондами^[5]. В России число бизнесангелов пока сравнительно невелико, хотя постепенно их деятельность становится заметнее, чему способствуют и их объединения: Национальное содружество бизнес-ангелов России (СБАР), Санкт-Петербургская организация бизнес-ангелов (СОБА) и др. С целью объединения средств нескольких бизнес-ангелов и совместной поддержки ими проектов может применяться механизм синдицирования, в том числе при посредстве этих объединений. Ниже приведены некоторые высказывания специалистов о ситуации с бизнес-ангелами в России.

Панельная дискуссия «Бизнес-ангелы для России: то, что доктор прописал?» прошла в рамках Московского международного форума инновационного развития «Открытые инновации». В. Асадов, президент и генеральный директор Группы компаний «НейрОК», обозначил рамки, в которых действует большинство бизнес-ангелов — это «финансирование проекта с интересной идеей и стоящей за ней командой в пределах от $ 10—20 тыс. до $ 500 тыс. При этом большинство софтверных IT-проектов требуют финансирования от бизнес-ангела в пределах $ 50 тыс. Для проектов от $ 50 тыс. до $ 150 тыс. необходимо привлечение известных бизнес-ангелов, которые готовы рискнуть такой суммой, а для более крупных проектов потребуется привлечение группы бизнес-ангелов, готовых совместно профинансировать интересный проект и разделить риски».

А. Галицкий, основатель и управляющий партнер Almaz Capital Partners, в свою очередь, обратил внимание на опыт проекта WikiMart, основатели которого нашли пять якорных бизнес-ангелов, вложивших первые деньги, благодаря которым удалось собрать большую группу инвесторов. «По его мнению, установка на получение крупного финансирования от одного ангела, характерная для сегодняшнего состояния рынка в России, является неверной»: ангелами могут быть лишь богатые люди, которые «не только готовы спокойно потерять свои деньги, но и проявляют интерес к тому, в кого и во что они инвестируют»¹.

Сравнительно новой тенденцией последних лет в мире, уже проявившей себя и в России, стало появление корпоративного венчурного финансирования. Крупным фирмам нет смысла вкладываться в сторонние фонды, не имея там влияния, поэтому они могут создавать собственные, и по этому пути пошли многие известные высокотехнологичные фирмы. Эти фонды становятся еще одним источником финансирования научных исследований и разработок и создания инноваций, не отменяя вместе с тем и традиционную поддержку внутрифирменной науки — через специальные подразделения исследователей, работающие на постоянной основе. Ниже приведены мнения специалистов о полезности создания фирмами собственных венчурных фондов.

В преддверии Московского международного форума инновационного развития «Открытые инновации» состоялась совместная встреча Клуба директоров по науке и инновациям (R&Dclub) и Венчурного клуба, в которой приняли участие представители ведущих российских и международных промышленных холдингов, 1Т-компаний и венчурных фондов. Как было отмечено в ходе дискуссии, «многие мировые высокотехнологичные гиганты начали создавать свои венчурные фонды, став важным источником финансирования новых разработок наряду с уже существовавшими подразделениями R&D. По словам партнера IBM Venture Capital Group Деборы Мейджит, ее фонд является партнером в более 5000 стартапов» и «стал мостиком между инновационными предпринимателями и компанией IBM. Благодаря взаимодействию с высокотехнологичными стартапами, компания стала лучше понимать, что происходит в отрасли, куда движется рынок и в каком направлении вести разработки. … Формирование отдельного венчурного фонда на базе материнской компании с всемирно известным брендом, как отметил директор по стратегии и развитию Phillips Research Джон Белл, позволяет венчурным проектам, с одной стороны, пользоваться финансами, опытом, связями и именем материнской структуры, с другой стороны, оставаться независимыми, имея отдельный бюджет, свои каналы выхода на рынок и показатели эффективности. Инвестиции в венчурные фонды хороши, когда компания хочет выйти на принципиально новые рынки и привлечь к сотрудничеству инновационных предпринимателей»^[6][7].

Приведем несколько примеров фирм (как иностранных, так и отечественных), образовавших такие фонды:

• 1) BMW Group создала в Нью-Йорке фонд с начальным капиталом в $ 100 млн для венчурных инвестиций в молодые фирмы, занимающиеся разработкой различных энергоемких и мобильных технологий;
• 2) фонд посевного финансирования Microsoft создан в 2010 г. для поддержки стартапов в отрасли информационных технологий. Фонд предоставляет гранты (безвозмездные субсидии) компаниям и индивидуальным разработчикам;
• 3) «ИНТЕР РАО» организовал фонд «Энергия без границ»;
• 4) «Газпром» создал корпоративный венчурный фонд «Газпром Венчур»;
• 5) Сбербанк России основал Венчурный фонд технологий (SRT Venture Capital) объемом $ 100 млн;
• 6) свои фонды появились у «Пробизнесбанка», «Ростелекома», «Русгидро» и др.

Корпоративные венчурные фонды могут поддерживать как свои внутренние и внешние венчуры, так и сторонние инновационные стартапы. Целями поддержки последних могут быть: получение доступа к чужим новым идеям и нематериальным активам, а также их носителям — одаренной молодежи, ожидание в перспективе высоких доходов и др.

Под внутренними венчурами понимается ситуация, когда промышленные фирмы образуют автономные внутрифирменные подразделения для реализации какого-либо новшества, предложенного одним из сотрудников фирмы. Если кратко, то суть заключается в следующем: работнику, обладающему потенциально ценной научно-технической идеей, которая может и не вписываться в основное направление деятельности фирмы, дается свобода в распоряжении различными ресурсами (финансовыми, материальными, людскими), необходимыми для создания коммерчески ценного нового продукта (технологии). При успешной деятельности внутренний венчур впоследствии превращается в одну из производственных структур материнской компании, а его продукция реализуется по сложившимся каналам сбыта, либо на его базе создается новая фирма. Подобную практику применяют многие известные зарубежные фирмы: Xerox, General Electric, DuPont, Kodak, Motorola, Intel и др. Но есть и отечественные примеры (хотя и несколько иного плана): так, компания «Объединенные машиностроительные заводы», развивая корпоративное предпринимательство, создала инкубатор — акселератор идей «Фабрика инноваций для поиска и управления талантами». В результате инженеры, чьи идеи не были включены в план НИОКР, могут работать над ними на этой фабрике, реализуя свои инновационные проекты^[8].

Внешние венчуры — это новые малые фирмы, отпочковывающиеся от крупных (головных) компаний для самостоятельной разработки какоголибо новшества с целью коммерциализации имеющегося научно-технического задела. Исходная ситуация несколько напоминает предыдущую, но здесь новый бизнес сразу выводится на отдельный баланс (создается еще одно юридическое лицо). Такой процесс получил название spin-off, а фирмы еще называют «отпрысками». При этом акционеры материнской компании могут получить акции новой фирмы пропорционально числу принадлежащих им акций. Среди возможных причин появления внешнего венчура можно назвать следующие:

• — продукт или технология, которые он призван разрабатывать, не относятся к сфере приоритетных интересов материнской фирмы или выступают побочным итогом ее бизнес-процессов, в том числе предназначены для гражданского использования результатов военных или космических исследований;
• — имеется потребность в привлечении для доработки и производства новшества дополнительного финансирования, которое не может самостоятельно обеспечить материнская фирма и которое может быть получено в виде банковского кредита под ее поручительство или путем продажи миноритарного пакета акций новой фирмы либо как-то иначе.

Внешние венчуры могут создаваться не только одной фирмой, но и несколькими — па паевых началах. Это может быть формой отраслевой кооперации на так называемой доконкурентной стадии — в виде создания целевой исследовательской организации на время решения конкретной научно-технической проблемы. Понятно, что после того, как оно будет найдено, бывшие участники соглашения возобновят конкурентную борьбу, направленную на то, чтобы эффективнее использовать потенциал новшества. Приведем пример: конкурирующие между собой концерны General Motors (CM) и Ford осенью 2012 г. приступили к совместной разработке новых автоматических коробок передач, вывод которых на рынок ожидался не ранее 2015 г. GM взялся за создание девяти ступенчатых трансмиссий для переднеприводных моделей, а «Форд» — за проектирование коробки с десятью ступенями, которые впоследствии будут использоваться в пикапах, спорткарах, вседорожниках и заднеприводных моделях обоих концернов¹. Другой пример (о нем рассказал Директор Co-Innovation Lab Moscow SAP Research И. Пак): в последнее время нередким явлением стало совместное участие в венчурных проектах компаний — рыночных конкурентов. Так, коспонсорами глобальной инновационной лаборатории SAP, получившей название COIL, стали компании Cisco, Intel, VMware, NetApp. Это позволило сократить их затраты и повысить эффективность инвестиций в инновации^[9][10].

Еще одним весьма значимым — особенно для нашей страны — источником средств для венчурных фондов стало государство. Чтобы показать, какие цели оно при этом преследовало, рассмотрим, как в последние десять лет у нас развивалась венчурная инфраструктура.

• [1] Направления работы ОАО «РВК» па 2014—2016 годы // РВК: [сайт]. М., 2013. С. 31. URL: https://www.rusventure.ru/ru/company/legal_basis/directions_RVC_2014_2016.pdf (дата обращения: 16.11.2015).
• [2] Постановление Правительства РФ от 28.08.2009 № 702.
• [3] Согласно порядку размещения страховщиками средств страховых резервов, утвержденному Приказом Министерства финансов РФ от 02.07.2012 № 100н.
• [4] Цит. по: Высказывания А. Г. Силуанова на Финансовом форуме газеты «Ведомости». URL: http://minfin.ru/ru/search/?q₄=%D0%BE%D0%Bl%Dl%8A%D0%B5%D0%BC+%D0%B4%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D1%85+%D0%B4%D0%B5%D0%BD% D0%B5%D0%B3&source_id₄=6##ixzz3xrfIIEWf8 (дата обращения: 09.12.2015).
• [5] Подробнее см.: Финансирование инновационного развития: сравнительный обзоропыта стран ЕЭК ООН в области финансирования предприятий на ранних этапах развития. Пыо-Йорк, Женева, 2007. С. 7 // ООП: [сайт]. URL: http://www.un.org/ru/publications/pdfs/innovative_development_funding_rus.pdf (дата обращения: 16.11.2015).
• [6] Информация из пресс-релиза РВК «RVC SmartFuture: Панельная дискуссия бизнес-ангелов завершилась потенциальной сделкой» от 01.11.2012. URL: http://www.rusventure.ru/ru/press-service/news/detail.php?ID=l 1570 (дата обращения: 24.07.2014).
• [7] Информация из пресс-релиза РВК «Венчурные фонды — важный инструмент развития инноваций» от 01.11.2012. URL: http://www.rusventure.ru/ru/press-service/news/detail.php?ID=l 1569 (дата обращения: 24.07.2014).
• [8] Подробнее см.: Рост через инновации. Российский и международный опыт. ОтчетPWC. 2013. С. 23. URL: http://www.pwc.ru/innovationsurvey (дата обращения: 24.07.2014).
• [9] [Заметка без названия] // За рулем. 2012. Mb 11. С. 14.
• [10] Венчурные фонды — важный инструмент развития инноваций: пресс-релиз //РВК: [сайт]. 2012. 1 ноября. URL: http://www.rusventure.ru/ru/press-service/news/detail.php?ID=11 569 (дата обращения: 24.07.2014).