Основные проблемы политической антропологии

Политическая антропология изучает множество самых различных проблем, относящихся к системам политической власти и механизмам ее осуществления в различных обществах. В их числе следует назвать:

рассмотрение процесса формирования и изменения политических систем, изучение особенностей доиндустриальных обществ и зарождения государственности. Вопрос о государстве является одним из основополагающих для политической антропологии, ученые изучают вопросы происхождения государства и его первобытные проявления, влияние внутренних и внешних факторов на этот процесс;

• — исследование проблем родства и власти, обнаружение сложных связей, существующих между этими системами;
• — изучение проблем взаимосвязи между социальной стратификацией и властью. Антропологи обращают внимание на вопрос о том, как политическая власть организует законное господство и подчинение и создает свойственную ей иерархию. Задачей антропологии является исследование особых форм, которые принимает власть, и неравенства, на которые она опирается в рамках «экзотических обществ»^[1];
• — исследование проблем взаимосвязи религии и власти. Антрополога интересуют в этом взаимодействии конкретные формы, которые оно принимает в различных обществах, как в архаичных, так и в современных.

Применительно к современному российскому обществу актуальными признаются проблемы политической этничности и этнических элит, лидерства и соперничества, проблемы насилия, экстремизма и сепаратизма. Одной из главных тем стала сфера взаимодействия государственной политики и отдельных групп, ведущих против нее борьбу в различных формах. Известный российский историк и антрополог, директор Института этнологии и антропологии РАН им. Н. Н. Миклухо-Маклая В. А. Тишков отмечает: «Мы обращаем внимание на роль индивидуальных акторов социального пространства, на частные стратегии людей, на процесс принятия решений на политической арене, на политические импровизации и выбор проектных сценариев»^[2].

Говоря о проблемах, изучаемых политической антропологией, необходимо признать, что важное место среди них, как и в социальной и культурной антропологии, занимает культура. При этом культура рассматривается во взаимосвязи с политикой; особое внимание уделяется тому, как культура влияет па различные политические явления и процессы: политическое сознание и политическое поведение, на политику в целом. Ряд важных положений, разработанных представителями социальной и культурной антропологии, используются в политической антропологии для объяснения процессов зарождения власти и властных отношений.

Сохраняется актуальность проблемы влияния сохранившихся элементов традиционной культуры на политическое сознание и поведение лидеров и простых людей. Ученые изучают особенности модернизации в неевропейских обществах, проблемы национализма и этнической напряженности, взяточничества и коррупции, кумовства и местничества, разделения власти и ее сакрализации.

В многонациональных республиках России можно проследить влияние местных кланов и родоплеменных групп. Этот феномен в отечественной этнографической литературе называется местничеством, улусизмом или кумовством и часто рассматривается как пережиток родоплеменного или патриархально-феодального строя. В Калмыкии, например, подавляющая часть населения идентифицирует себя с той или иной племенной группой. Борьба за власть ведется между тремя племенными группировками: тортугской, дербентской и бузавской^[3].

В Чечне усиливают свое влияние в политической жизни общества тейпы, представляющие собой традиционную социальную структуру, основанную на кровнородственных связях. Общее число тейпов в республике — более 150. Преданность своему тейпу считается высшей ценностью в чеченском менталитете. В. А. Тишков отмечает, что значение тейпов как традиционных социальных институтов в чеченском обществе, стало повышаться с конца 1980;х гг. Важную роль в этом процессе сыграла чеченская элита, которая использовала идеи возрождения тейпов в политической борьбе. «Но уже с самого начала, — подчеркивает В. А. Тишков, — доминирующим мотивом было намерение использовать тейповую солидарность в обеспечении доступа к разгосударствлению собственности и представительства во власти»^[4]. После войны внимание чеченцев к тейповой социальной структуре не ослабевает, некоторые тейповые союзы начинают конструировать себя как отдельные этносы, т. е. народы.

Борьба различных кланов продолжает оказывать влияние на российскую политику в целом. Здесь имеется большое поле для исследовательской деятельности политических антропологов.

• [1] Баяапдье Ж. Политическая антропология: пер. с фр. М.: Научный мир, 2001. С. 81.
• [2] Тишков В. А. Политическая антропология. (Российские исследования в гуманитарныхнауках. Т. 14). Leviston: TheEdwinMellenPress, 2000. С. 10.
• [3] Крадин Н. Н. Политическая антропология. С. 218.
• [4] Тишков В. А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны). М.:Наука, 2001. С. 167.