Новый успех востока

Лондонское известие о взрыве национально-освободительного движения в Тибете и о разгроме англофильской клики заслуживает величайшего внимания. Пользуясь географической близостью Тибета к Индии, англичане проводили в нем политику постепенного внедрения, пользуясь при этом экономическими связями, втягивавшими отдельныеХэлементы из социальной верхушки Тибета в англоиндийские торговые и вообще капиталистические интересы, и, с другой стороны, создавали при английской помощи нечто вроде преторианской военной силы, которая держала бы тибетское правительство в повиновении Англии. Политика терроризации тибетского правительства зашла уже очень далеко, и при помощи двойного нажима — денежными интересами и физической силой жандармерии и вооруженных англичанами военных частей — Тибет начинал превращаться в нечто, напоминающее английский протекторат. Молодой, энергичный военный министр, связанный и с англо-индийским торговым капиталом, Царан-Галан играл роль фактического диктатора Тибета, и сам далай-лама, так же как все тибетское правительство, принужден был считаться с его сильным положением и подчиняться намечаемой им политической линии. Наиболее одиозной фигурой являлся его ставленник, игравший роль неофициального представителя Англии, майор Бадмар Зандра, глава основной опоры англофильской клики, так называемой жандармерии. Его попытки бежать в Индию и его убийство являются наиболее яркой иллюстрацией происшедшего разгрома англофильской клики.

Этот успех национального освободительного движения надо признать чрезвычайно серьезным. Географические условия Тибета дают возможность Англии посылать в эту страну лишь отдельные небольшие военные экспедиции, но не допускают возможности длительной военной оккупации всей страны. Политика постепенного внедрения экономического влияния и создания военного кулака около центрального правительства для влияния на последнее была поэтому единственным открытым Англии путем для приобретения господствующего положения в Тибете. Крах английской политики постепенного внедрения является поэтому весьма решительной победой национально-освободительного движения.

В азиатской политике Англии Тибет всегда играл весьма важную роль, и им, между прочим, особо интересовался лорд Керзон. Последний был одним из главных сторонников теории так называемой активной обороны Индии. В силу этой формулы безопасность Индии может быть гарантирована только в том случае, если линия ее обороны выносится за горные хребты, обрамляющие Индию, то есть в Афганистан и Тибет; таким образом, эти две страны являются аванпостами английской власти и должны находиться в ее фактическом подчинении. Этими принципами уже давно руководствовалась Англия в своей индийской политике, и если Афганистан достиг полной независимости в момент восшествия на престол нынешнего эмира, то последние события в Тибете означают, что за его примером последовал и Тибет. Последний имеет для азиатской политики Англии еще особое значение как ключ к Центральной Азии.

Тибет есть прежде всего внешний гласис для обороны английской власти в Индии, и в этом отношении чрезвычайно характерны слова ездившего в Лхассу британского представителя сэра Чарльза Белля в его книге о Тибете: «Тибет нам нужен как буфер для Индии с северной стороны. Но имеются буфера и буфера, и некоторые из них приносят весьма малую пользу. Но Тибет в этом отношении является идеалом. С громадной бесплодной территорией северных равнин, управляемых лхасским правительством, с Центральным и Южным Тибетом, находящимися под тою же властью, и с гималайскими пограничными государствами, руководимыми англо-индийским правительством или находящимися с ним в тесном союзе, Тибет составляет барьер, равный всему или превосходящий все, что где-либо знает мир». Но Тибет есть нечто большее, чем буфер: Тибет есть непосредственная связь со всею внутренней Азией и со всем монгольским миром. Тибет предоставляет доминирующее положение над древней основной дорогою народов, идущей от Китая к нашей Семиреченской области и разделяющей северные и южные пустыни. Таким образом, основные внутренние артерии, проходящие через Азию, могут оказаться под влиянием того, кто господствует в Т ибете.

Англия еще в 1876 г. в подписанной в Чифу конвенции с Китаем приобрела право послать торговую экспедицию в Тибет. Последний воспротивился проникновению этой экспедиции, и Англия осуществила экспедицию военной силой посредством первого военного похода на Тибет в 1888 г. Торговые договоры с Китаем в 1890 и в 1893 гг. положили начало открытию тибетской границы для англо-индийского торгового капитала. В начале этого столетия тибетское правительство вступило в непосредственный контакт с царским правительством, в результате чего Англия отправила в Лхассу военную экспедицию Юнгхусбанда в 1904 г. Тибет был затем одним из объектов англо-русского соглашения 1907 г., положившего начало тройственному согласию или Антанте. В силу соглашения 1907 г. Персия делилась между Англией и царской Россией на сферы влияния; Афганистан признавался принадлежащим к английской сфере влияния, а Тибет признавался на словах закрытым как для английского, так и для русского влияния, но этот последний принцип тут же нарушался подтверждением приобретенных ранее Англией в Тибете торговых прав и льгот. В определенных городах и на определенных путях британские агенты могли наблюдать за правильным ходом британской торговли.

Китайская революция 1911 г. повела к серьезным волнениям в Тибете, которыми пыталась воспользоваться Англия для дальнейшего утверждения в Тибете своего влияния. Начиная с 1913 г. почти непрерывно происходили переговоры между Китаем, Великобританией и Тибетом об отношении последнего к первым двум державам, причем английская дипломатия пыталась, отрывая Тибет от Китая, создать тем самым для себя возможность господства в Тибете. Еще с большей энергией английское правительство стало проводить эту политику начиная с 1919 г., когда начались столкновения между Тибетом и Сычуанской провинцией Китая. Под давлением Англии тибетское правительство закрыло караванные торговые пути из Китая и запретило въезд в Тибет китайцам, в результате чего тибетский рынок попал в полную зависимость от англо-индийской экономики. Политика экономического внедрения в Тибет стала, таким образом, на прочную базу.

В 1920 г. Англия отправила в Тибет сэра Чарльза Белля, который добился передачи в руки англичан инструктирования и контроля над вновь сформированными военными частями. Тогда же были получены телеграфная и лесная концессии. Начинает разрабатываться план соединения Лхассы с Индией железной дорогой через Гималаи. Путем подкупов и путем вовлечения в англо-индийские торговые интересы создается среди правящих верхов Лхассы англофильская группа. За этим последовало образование так называемой жандармерии. Проводником этой политики сделался свергнутый ныне Царан-Галан. Сэр Чарльз Белль кончает свою книгу о Тибете заявлением: «Мы не можем теперь вернуться к нашей прежней политике невмешательства в тибетские дела. Тибет обратился бы к какой-нибудь другой державе, и если бы таковой не оказалось, он подпал бы опять под китайское влияние, которое было бы достаточно сильным, чтобы создать враждебные тенденции против нас на индийской границе».

За весь последний период внутреннюю жизнь Тибета определяли следующие моменты: политическая изоляция от Китая и усиленное развитие английского влияния; вовлечение Тибета в мировой товарообмен при разрыве старых экономических связей с Китаем и при развитии экономических связей с Индией; создание англизированной офицерской военщины, старающейся и в экономическом отношении использовать свое положение преторианцев; централизация государственного управления в руках нового чиновничества, находящегося под сильным влиянием англизированных элементов.

Этот процесс натолкнулся, однако, на сопротивление широких масс населения, причем сильное тибетское монашество ополчилось против новых господ страны, игравших роль предателей. За последние несколько лет в Тибете чрезвычайно быстро нарастали антиаиглийские настроения в народных массах и создавались элементы для серьезного конфликта между ламством и англизированной военщиной. Эти явления становились все больше и больше основными факторами внутренней жизни Тибета. При этом англичане были бессильны прекратить поток пилигримов, идущих в Лхассу из буддийских стран, и они, таким образом, не могли положить конец живой связи между Лхассой и буддийскими народностями, так или иначе связанными с СССР. Тибетские деятели говорили неоднократно северным буддийским паломникам о том, что эти северные страны к ним гораздо ближе, чем постепенно захватывающая у них власть и стремящаяся к господству Англия. Эти' настроения не могли не привести рано или поздно к взрыву. Судя по лондонским известиям, этот взрыв теперь произошел. Нельзя не признать, что тем самым совершен еще значительный шаг вперед по пути освободительного движения народов Востока.

«Известия» № 182(2515), 12 августа 1925 г.