Год. 
Внешняя политика

О ВЫСТУПЛЕНИИ английского премьер-министра БОЛДУИНА ПО ПОВОДУ ТК НАЗЫВАЕМОГО «ПИСЬМА КОМИНТЕРНА»

Интервью представителям советской печати

22 марта 1928 г.

Из сообщения английского официального радио и агентства Рейтер от 19 марта с. г. я узнал о выступлении английского премьера г-на Болдуина в палате общин с обоснованием отклонения британским правительством требования рабочей партии о назначении расследования по делу о «письме Коминтерна». При этом г-н Болдуин сделал ряд сообщений о мнимых заявлениях и мнимых решениях Советского правительства по этому делу. Заявляю категорически, что в этих сообщениях г-на Болдуина нет ни слова правды. Они представляют собой от начала до конца простые измышления, совершенно лишенные всякого дей* ствительного основания, притом носящие определенно кле ветнический характер и глубоко оскорбительные для чле* нов нашего правительства. Но при этом сам г-н Болдуин ухитрился обнаружить лживость своих заявлений. В его выступлении имеется, между прочим, следующее, бросающееся в глаза несоответствие между его утверждениями и общеизвестными фактами. В передаче английского официального радио г-н Болдуин говорит, что спустя приблизительно месяц после появления так называемого «письма Коминтерна» я будто бы сообщил своим коллегам, что оригинал письма уничтожен, и Советское правительство может спокойно настаивать на производстве расследования. Если мы обратимся к документам по этому делу, мы увидим, что нота г-на Грегори, приложением к которой было так называемое «письмо Коминтерна», была представлена полпреду СССР в Лондоне 24 октября 1924 г. и что сейчас же по получении из Лондона подробного содержания ноты г-на Грегори и приложения к ней наше правительство телеграфировало полпреду в Лондон, что оно настойчиво и категорически предлагает передать установление того факта, что так называемое «письмо Коминтерна» от 15 сентября является подделкой беспристрастному третейскому суду. Это предложение было передано полпредом СССР з Лондоне министерству иностранных дел в ноте от 27 октября 1924 г. Где же месячный срок? Г-н Болдуин выдумал месячный срок, после которого якобы Советское правительство решилось предложить расследование дела третейским судом, в то время как в действительности это предложение нашего правительства последовало немедленно по получении нами известия о представлении фальшивки нашему полпреду.

Нота полпреда СССР от 27 октября не была принята британским правительством на том основании, что в ней заключалось требование наказания виновных чиновников, причастных к фабрикации этой фальшивки. В письме от 1 ноября полпред СССР в Лондоне подчеркнул справедливость этого требования ввиду громадного морального вреда, причиненного нотой г-на Грегори от 24 октября.

28 ноября 1924 г. полпред от имени нашего правительства в адресованной г-ну Чемберлену ноте выразил крайнее удивление по поводу того, что британское правительство, отвергнув предложение о проверке инкриминируемого документа беспристрастным третейским судом, заявляет голословно, на основании никому неизвестных сведений о подлинности документа. Полпред при этом заявил, что подобные недоказанные заявления Советское правительство принимать не считает возможным и что «Советское правительство со своей стороны вынуждено настаивать как на единственном способе беспристрастного разрешения вопроса на своем предложении об арбитраже, изложенном в ноте от 27 октября». Вслед затем, когда в палате общин британский министр внутренних дел заявил, что доказательства подлинности так называемого «письма Коминтерна» не могут быть представлены из боязни за безопасность лица, доставившего Британскому правительству этот документ, полпред СССР в Лондоне по поручению нашего правительства нотою от 21 декабря на имя г-на Чемберлена заявил, что Советское правительство готово гарантировать беспрепятственный выезд из СССР вышеупомянутому лицу.

Г. В. Чичерин на советско-германских переговорах. Берлин, 1928 г.

Однако г-н Чемберлен нашел возможным ответить на это лишь голым заявлением, что не имеет ничего добавить к своей предшествующей ноте. В настоящий момент британская рабочая партия предложила британскому кабинету со своей стороны назначить расследование по делу о так называемом «письме Коминтерна». Британский кабинет отверг ее предложение, потому что расследование, несомненно, доказало бы подложность этого документа.

Произвести это расследование было бы тем важнее, что за истекшие 3^]/2 года получились крайне ценные указания на действительное происхождение этой фальшивки. Но, разумеется, английское правительство тем более боится расследования, чем сильнее доказательства подложности «письма». Во время процесса в советском суде изготовителя фальшивок Дружеловского из показаний последнего, зафиксированных в стенограмме суда, выяснилось, что он имеет сведения о том, как было изготовлено в Берлине так называемое «письмо Коминтерна». Его показания проливают чрезвычайно яркий свет на это дело. Дружеловский в Берлине выполнял поручения польского капитана Па’цюрковского, связанного, по его словам, и с другими разведками. В своих показаниях Дружеловский сообщил подробный фактический материал об изготовлении «письма Коминтерна» русскими эмигрантами Жемчужниковым, Бельгардтом и Гуманским, работавшими как у Панюрковского, так и в английской разведке, причем Жемчужников передал Дружеловскому, что проект «письма Коминтерна» составлялся на его квартире Бельгардтом и Гуманским. По имеющимся сведениям, изготовленное в Берлине «письмо Коминтерна» было передано одновременно несколькими путями в Лондон. Чрезвычайно точные и подробные показания Дружеловского решительно опровергают лживую версию английского правительства о подлинности так называемого «письма Коминтерна».

Позднее, в январе этого года, во время процесса Шрека перед Лейпцигским верховным судом, известный пацифист Мертенс показал под присягой, что проживавший в Женеве английский публицист сообщил ему, что так называемое «письмо Коминтерна» было сфабриковано польским агентом Пацюрковским, работавшим в тесном сотрудничестве с обвиняемым Шреком. Если бы было произведено расследование этого дела, то могли бы быть представлены и другие доказательства того, что именно в указанном месте возникла фальшивка, именуемая «письмом Коминтерна». Но британский кабинет от этого расследования упорно уклоняется. Между тем даже в солидной английской газете «Манчестер гардиан» в номере от 23 мая 1927 г. с некоторыми оговорками, но, однако, с достаточной прозрачностью было указано, что эта фальшивка подобно другим подложным документам была составлена в Берлине, причем газета прибавила: «Имеется основание думать, что это письмо происходило из польского источника в Берлине». Этому действительному происхождению фальшивки г-н Болдуин противополагает версию об ее получении «джентльменом из Ситч» г-ном Имтерном от «джентльмена, близко стоящего к коммунистам». .

Британское правительство приперто к стене и сознательно уклоняется от раскрытия тяжелой для него истины. Оно оперирует методами, применявшимися в старое время в религиозных судах иезуитами, которые были всегда готовы выдвигать против тех, кого они хотели погубить, самые ужасные обвинения, но без всяких доказательств.

Иезуиты требовали, чтобы им на слово верили. Но если исходная точка есть обязательство верить всякому утверждению без доказательств, если считается возможным кого угодно и как угодно произвольно очернить, то возможность хороших отношений с подобными иезуитами заранее устраняется.

«Известия# № 69(3303), 22 марта 1928 г.