Межгосударственное сотрудничество и правовая помощь по уголовным делам о военных преступлениях, находящимся в производстве национальных органов уголовной юстиции

Значимость обеспечения неотвратимости уголовного преследования и наказания лиц, совершивших военные преступления, в сочетании с отмеченными выше факторами, ограничивающими возможности национального правоприменителя по осуществлению универсальной уголовной юрисдикции, предопределяет особую роль межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам.

Анализ специальной литературы, посвященной различным аспектам международной правовой помощи (в том числе по делам о военных преступлениях)^[1], а также международных и внутригосударственных нормативных правовых источников, регулирующих отношения по поводу ее оказания, складывающейся и динамично развивающейся межгосударственной практики позволяет, во-первых, постановочно определиться с используемым в данном издании понятийно-категориальным аппаратом и, во-вторых, указать на специфику межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам о военных преступлениях.

Прежде всего, очевидно, что межгосударственная правовая помощь по уголовным делам (включая исследуемую их категорию) органично включена в межгосударственное сотрудничество по борьбе с преступностью. Об этом свидетельствует общая направленность указанных видов деятельности, а также особое место в ее осуществлении международноправовых регуляторов, определяющих (наряду с уголовным и уголовнопроцессуальным законодательством сотрудничающих государств) предметную сферу, условия и порядок такого рода взаимодействия¹.

Имеются в виду, прежде всего, многосторонние и двусторонние международные договоры по вопросам межгосударственного сотрудничества и правовой помощи, а также играющий важную роль принцип взаимности. Как отмечают исследователи, принцип взаимности правовой помощи является ситуационным воплощением другого принципа международного сотрудничества между государствами — «равный над равным не имеет юрисдикции», поэтому даже при наличии соответствующего международного соглашения о правовой помощи без согласия запрашиваемого государства запрашивающее государство не может осуществить определенные действия (например, принудительный привод свидетеля для дачи показаний)^[2][3][4].

При этом межгосударственная правовая помощь по уголовным делам представляет собой более узкое (по своему содержанию и формам осуществления), по сравнению с межгосударственным правовым сотрудничеством, понятие.

Очевидно, она не включает в себя сотрудничество в части криминализации деяний, установлении норм об основаниях, условиях и мерах уголовной ответственности за их совершение. Как отмечают Р. А. Каламкарян и Ю. И. Мигачев, формами международного сотрудничества в борьбе с преступностью, в частности, являются координация действий по борьбе с преступностью, заключение договоров о борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера, правовая помощь по уголовным делам, совместные действия по пресечению преступных действий и привлечению виновных к ответственности¹. Кроме того, правовая помощь осуществляется, главным образом, в параметрах запросов (именуемых также в различных международных договорах, актах национального уголовно-процессуального законодательства «поручениями», «просьбами»), направляемых и исполняемых компетентными органами уголовной юстиции сотрудничающих государств. В свою очередь, сотрудничество охватывает оперативно-розыскные действия, а также процессуальные действия, которые осуществляются без запроса, в связи с обнаружением лиц или признаков преступления, затрагивающих интересы другого государства^[5][6]. Вместе с тем правовая помощь по уголовным делам может включать в себя и оперативно-розыскные мероприятия^[7].

Как представляется автору, вполне допустимо^[8], во-первых, вести речь о том, что межгосударственное сотрудничество по уголовным делам создает основу для правовой помощи и включает в себя последнюю, и, во-вторых, рассматривать сущность межгосударственной правовой помощи через призму межгосударственного сотрудничества, а именно, как исполнение органами уголовной юстиции (в широком их понимании, охватывающем судебные и иные правоприменительные органы государства) одного государства по запросу органов уголовной юстиции другого государства поручений о производстве на своей территории процессуальных действий (а в ряде случаев также и оперативно-розыскных мероприятий) по уголовному делу, расследуемому или рассматриваемому в компетентном органе запрашивающего государства¹. Важно подчеркнуть, что при оказании межгосударственной правовой помощи (в том числе по уголовным делам о военных преступлениях) уголовное дело возбуждается, расследуется и разбирается по существу в одном государстве — в том, которому требуется помощь; окончательное решение выносится от имени того же государства^[9][10]. В связи с этим, с одной стороны, результаты международной правовой помощи не имеют самостоятельного значения вне связи с уголовным делом^[11]; с другой — при оказании правовой помощи имеет место частичная передача компетенции (выражается в допущении государством возможности собирания доказательств по собственному уголовному делу иностранными компетентными органами, а также в признании доказательств, полученных на основании зарубежного уголовно-процессуального законодательства, допустимыми и удовлетворяющими требованиям национального законодательства запрашивающего государства^[12]). В специальной литературе, не без оснований, разграничивается международная правовая помощь (в смысле производства отдельных процессуальных действий), с одной стороны, и передача уголовного судопроизводства — с другой^[13].

Как отмечают исследователи, передача судопроизводства по уголовным делам представляет собой уступку полномочий по привлечению к уголовной ответственности другому государству; при данном виде сотрудничества государство, компетентное осуществлять преследование за преступление, временно отказывается от судопроизводства по делу и передает свои полномочия другому государству, которое может реализовать их только на основании просьбы об осуществлении производства по делу. По этому направлению межгосударственного сотрудничества был принят специальный международный договор регионального уровня (Европейская конвенция о передаче судопроизводства по уголовным делам 1972 г.; Россия участвует; текст Конвенции опубликован: Бюллетень международных договоров. 2013. № 7. С. 17—43).

Далее, исходя из существа, предметного содержания, форм рассматриваемого взаимного содействия государств (в лице компетентных органов уголовной юстиции) можно выделить, по крайней мере, два основных вида правовой помощи по уголовным делам (включая исследуемую их разновидность):

— помощь относительно выдачи правонарушителей (основной и обладающий существенной спецификой, детально регламентированный на международном и внутригосударственном уровне вид правовой помощи, межгосударственного сотрудничества).

В отечественной науке международного права предлагаются различные дефиниции выдачи (экстрадиции). Как представляется, вполне обоснованно, принимая во внимание нормативные установления и существующую межгосударственную практику, рассматривать ее как процедуру, согласно которой государство, под чьей юрисдикцией преследуется лицо, запрашивает и получает это лицо из страны, где оно скрывалось, с целью последующего привлечения к уголовной ответственности или обеспечения исполнения приговора¹.

Выдачу необходимо отграничивать от передачи. Передача лиц (в том числе совершивших военные преступления) может иметь место в случаях: 1) передачи лица, совершившего военное преступление, государством под юрисдикцию международного органа уголовной юстиции в рамках сотрудничества государств с такого рода органами; 2) направления государством осужденного для отбывания наказания в виде лишения свободы в государство гражданства указанного лица; 3) применения специальной процедуры в рамках Европейского ордера на арест^[14][15]. В специальной литературе обращается внимание на то, что выдача (экстрадиция) является самым первым направлением межгосударственного сотрудничества в области уголовного процесса и одновременно единственной формой международно-правового сотрудничества по уголовным делам, при которой от запрашиваемой стороны не требуется совершения самостоятельных следственных действий, оказывающих влияние на ход предварительного расследования и судебного разбирательства^[16].

Кроме того, в литературе по международному уголовному праву указано на отсутствие единого понимания правовой природы экстрадиции, различия подходов государств, коллизии между двусторонними договорами о выдаче и Пактов о правах человека¹.

В свою очередь, в доктрине выделяются подвиды выдачи обвиняемого с учетом различных критериев. Так, принимая во внимание известные принципы действия уголовного закона в пространстве, возможна выдача: 1) по месту совершения преступления; 2) в отечественное государство; 3) потерпевшему государству; 4) иному государству, обладающему полномочиями на осуществление универсальной юрисдикции^[17][18]. Исходя из непосредственной цели выдачи различают выдачу лица: 1) для привлечения к уголовной ответственности; 2) для приведения приговора в исполнение; 3) на время^[19];

— помощь в осуществлении судебных поручений в целях получения свидетельских показаний или передачи вещественных доказательств, материалов или иных документов, касающихся расследования и судебного рассмотрения уголовных дел (правовая помощь в ее узком понимании^[20]).

Следует иметь в виду возможность других классификаций видов правовой помощи, включающих выделение в отдельный вид передачу осужденных к лишению свободы лиц для отбывания наказания, а также указать на ряд новых форм международного сотрудничества по уголовным делам^[21].

Как обоснованно считают отечественные специалисты в области МУП, в международной практике сложились определенные принципиально значимые правила исполнения запроса в рамках межгосударственной правовой помощи по уголовным делам, которые в определенной части применимы и к рассматриваемой сфере сотрудничества.

Среди этих правил: 1) исполнение запроса, как общее правило, согласно процедуре запрошенного государства (изъятия могут предусматриваться международным договором и законом запрашиваемого государства и допускаются на практике при условии, что это не противоречит публичному порядку последнего); двойная подсудность (правило двойной криминальности деяния); следственное поручение не может быть исполнено, если оно касается дела, которое уже слушалось (принцип non bis in idem); принимаемые меры и доказательства или документы, передаваемые во исполнение международного следственного поручения, могут использоваться только в связи со слушаниями, относительно которых поручение было выдано; отказ в исполнении следственного поручения, если оно связано с политическим правонарушением; отказ в исполнении следственного поручения в случае возникновения угрозы безопасности и суверенитету запрашиваемого государства¹.

Следует также обратить внимание на то, что подходы государств, придерживающихся континентальных правовых традиций, с одной стороны, и стран системы общего права — с другой, существенно различаются в вопросах регламентации правовой помощи и, прежде всего, экстрадиции по уголовным делам. Так, приверженность соблюдению вышеуказанных принципов характерна для европейских и латиноамериканских стран (данный подход находит концептуальное отражение в российском законодательстве и правоприменительной практике российских органов уголовной юстиции, о чем еще будет сказано). Для подхода стран общей системы права характерно непризнание непреложности указанных принципов, его главная задача — обеспечить неотвратимость наказания даже путем «либерального» толкования договоров и законов. При этом в отличие от стран «континентального права» в странах общей системы права выдача считается возможной лишь при наличии договора; при определенных условиях допускается выдача и собственных граждан (данное положение проникает в правовые системы отдельных стран, придерживающихся континентальных правовых традиций); суд решает каждое дело о выдаче с учетом конкретных обстоятельств, имея перед собой цель обеспечения наказания преступника (здесь выделяется практика США: суды США придерживаются позиции, согласно которой незаконная доставка обвиняемого на американскую территорию не лишает суд права подвергнуть такое лицо уголовному преследованию; в этом вопросе позиция Великобритании, к примеру, отличается от позиции США). Примечательно, что и само понятие экстрадиции (выдачи) в США было первоначально сформулировано в решении Верховного суда США по делу Terbiden v. Ames (1902 г.). В некоторых странах (среди них Австрия, Германия, Швеция) приняты специальные законы о выдаче (заметим, что в России в свое время был принят Российский закон 1911 г. «О выдаче преступников по требованиям иностранных государств», инкорпорированный в Свод законов Российской империи в виде отдельной главы Устава уголовного судопроизводства), но в большинстве своем соответствующие нормы содержатся в конституционном, уголовном, уголовнопроцессуальном праве^[22][23].

Вместе с тем следует учитывать, что, во-первых, военные преступления не относятся к категории политических правонарушений, и в связи с этим характерные для дел о политических правонарушениях положения, допускающие отказ в исполнении запроса об экстрадиции, в этом случае не действуют.

Заметим, что Россия последовательно занимает данную позицию, примером чему могут служить оговорки при ратификации Российской Федерацией Европейской конвенции о выдаче 1957 г. (текст Конвенции с изменениями от 17 марта 1978 г. опубликован в Бюллетене международных договоров. 2000. № 9). В частности, было заявлено, что во всех случаях при решении вопроса о выдаче Российская Федерация не будет рассматривать в качестве «политических преступлений» или «преступлений, связанных с политическими преступлениями», наряду с преступлениями, указанными в ст. 1 Дополнительного протокола 1975 г. к Европейской конвенции о выдаче 1957 г. (преступление геноцида, определенное одноименной Конвенцией от 9 декабря 1948 г.; нарушения, указанные в ст. 50 Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1949 г., ст. 51 Женевской конвенции об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море 1949 г., ст. 130 Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 г. и ст. 147 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны 1949 г.; любые сравнимые нарушения законов и обычаев войны, еще не предусмотренные вышеупомянутыми положениями Женевских конвенций), также преступления, предусмотренные в ст. 85 Дополнительного протокола I 1977 г. к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, и в ст. 1 и 4 Дополнительного протокола I11977 г. к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера¹. Это, в свою очередь, имеет принципиально важное значение с учетом правового статуса Конвенции — во взаимоотношениях государств-участников она заменяет положения любых двусторонних договоров, регулирующих выдачу^[24][25][26].

Во-вторых, как уже неоднократно отмечалось, на военные преступления (вид преступлений против мира и безопасности человечества) не распространяются сроки давности уголовного преследования и наказания¹.

Правовые основы межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам о военных преступлениях включают в себя целый комплекс норм, имеющих международно-правовую и национально-правовую системную принадлежность. С учетом характера содержащихся в указанных нормах предписаний, а также правового статуса их источника, они могут быть сведены в три основные группы.

Первая из них (по сути базовая и системообразующая) включает упоминаемые ранее положения Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительного протокола I к ним 1977 г.^[27][28], согласно которым:

• — государства-участники обязуются разыскивать лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений, и независимо от их гражданства предавать их своему суду либо выдавать другому государству-участнику для осуществления последним юрисдикции (если последнее имеет доказательства, дающие основания для обвинений указанных лиц)^[29];
• — государства-участники обязаны оказывать друг другу максимальное содействие в связи с уголовным преследованием, возбуждаемым по делам о военных преступлениях^[30];
• — государства-участники сотрудничают в вопросе выдачи по делам о военных преступлениях (без ущерба для прав и обязанностей, установленных Женевскими конвенциями о защите жертв войны 1949 г. и п. 1 ст. 85 Дополнительного протокола I к ним 1977 г., «когда обстоятельства это позволяют», и надлежащим образом учитывая просьбу государства, на территории которого предположительно было совершено военное преступление)^[31].

При этом нужно отметить, что в Дополнительном протоколе I, хотя и в общей форме, но поднимаются практически значимые вопросы:

• — роль национального законодательства, в частности, законодательства запрашиваемой стороны в регламентации процессуальных и иных действий в связи с просьбой о выдаче^[32];
• — связь и соотношение положений Дополнительного протокола I в части межгосударственного сотрудничества и правовой помощи с положениями специального договора (двуили многостороннего), полностью или частично посвященного этим вопросам: именно последний должен определять оказание взаимной помощи в вопросах уголовного преследования по делам данной категории преступлений¹;
• — универсализация рассматриваемого сотрудничества в формате ООН, принятие в этих целях индивидуальных и совместных мер государствами-участниками^[32][34].

Следует указать на ряд документов, разработанных в ООН и непосредственно касающихся рассматриваемого вопроса, среди них, упоминаемые ранее: Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 января 1968 г.; Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества, от 3 декабря 1973 г.; проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

Следующая (вторая в рассматриваемом комплексе) группа международно-правовых норм включает в себя специальные положения двусторонних и многосторонних международных договоров об экстрадиции (выдаче) или оказании правовой помощи. Характеризуя данную группу регуляторов рассматриваемых отношений, следует обратить внимание на отсутствие международного договора (двустороннего или многостороннего) специально посвященного оказанию правовой помощи по уголовным делам о военных преступлениях, находящимся в производстве национальных органов уголовной юстиции. В связи с этим следует учитывать многообразие международных договоров, особенности их предметного содержания, состав участников, правовой статус их норм^[35]. Так, к международным договорам РФ, содержащим положения о выдаче и оказании правовой помощи, которые могут быть применимы в межгосударственном сотрудничестве по уголовным делам о военных преступлениях, относятся:

• 1) двусторонние международные договоры РФ, которые, в свою очередь, исходя из их предмета (содержания) могут относиться:
  • — к специальным договорам о выдаче^[36];
  • — договорам, где регламентируются вопросы выдачи и оказания правовой помощи по уголовным делам¹;
  • — договорам о правовой помощи по уголовным делам, не содержащим положений об экстрадиции^[37][38][39];
  • — договорам, специально заключенным по вопросу о передаче осужденных для отбывания наказания^[40].

Кроме того, следует указать на договоры, регламентирующие вопросы пребывания воинских формирований РФ на территории иностранных государств, которые также обычно содержат положения о правовой помощи^[41]. Необходимо также иметь в виду, что по рассматриваемым вопросам продолжают действовать международные договоры, по которым Россия является правопреемником СССР; примером может служить Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Греческой Республикой о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (подписан в г. Афины 21 мая 1981 г.) (Ведомости Верховного Совета СССР. 1982. № 45.Ст.839);

2) многосторонние международные договоры РФ, которые могут быть классифицированы не только по предмету (содержанию), но и с учетом интеграционного объединения, в рамках которого соответствующий договор был разработан.

Следует согласиться с суждением И. Ю. Белого, согласно которому, многосторонние международные договоры, заключенные между государствами (и международными организациями) под эгидой ООН для борьбы с отдельными видами международных преступлений, составляют концептуальную международно-правовую базу сотрудничества также и в сфере борьбы с военными преступлениями и экстрадиции лиц, совершивших военные преступления^[42].

Высоко отмечая вклад ООН в развитие межгосударственного сотрудничества в сфере борьбы с военными преступлениями, также следует выделить региональный и субрегиональный уровни и указать на международные договоры:

• а) в рамках Совета Европы:
  • — Европейская конвенция о выдаче 1957 г.¹;
  • — Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г.^[43][44];
• б) в рамках СНГ:
  • — Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (далее — Минская конвенция СНГ)^[45];
  • — Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 2002 г. (далее — Кишиневская конвенция СНГ)^[46].

В контексте исследуемой темы тезисно обозначим ряд моментов, касающихся правового статуса норм указанных международных договоров, а также имеющихся в них преимуществ и недостатков^[47].

Во-первых, указанные Европейские конвенции во взаимоотношениях участников заменяют положения любых двусторонних договоров, регулирующих выдачу и оказание взаимной правовой помощи по уголовным делам^[48]. Основные положения соотношения норм указанных Европейских конвенций с Конвенциями СНГ по вопросам правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства могут быть сведены к следующему:

— Европейская конвенция о выдаче 1957 г. и Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г. не затрагивают положений Минской конвенции СНГ, последняя, в свою очередь, не затрагивает других международных договоров участвующих в ней государств.

Такое понимание соотношения правовых норм указанных Конвенций следует из смысла ст. 82 Минской конвенции СНГ, а также из положений п. 2 ст. 26 Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г. В Европейской конвенции о выдаче такого рода положение отсутствует. Более того, в соответствии с ее п. 2 ст. 28 двусторонние и многосторонние соглашения государств-участников могут лишь дополнять ее положения или облегчать применение содержащихся в ней принципов. Однако нужно учитывать то, что, во-первых, Минская конвенция СНГ была заключена ранее, чем ее участники стали вступать в Совет Европы и присоединяться к указанным Европейским конвенциям; во-вторых, не все государства СНГ участвуют в указанных Европейских конвенциях; в-третьих, принять во внимание положение п. 3 ст. 28, согласно которому, в случаях, когда между двумя или более Договаривающимися Сторонами выдача осуществляется на основе единообразных норм, Стороны свободны регулировать свои взаимные отношения касательно выдачи исключительно в соответствии с такой системой, независимо от положений настоящей Конвенции;

— положения Кишиневской конвенции СНГ в отношениях между государствами-участниками, одновременно участвующими в указанных Европейских конвенциях (одной из них, либо в других конвенциях Совета Европы в сфере борьбы с преступностью), применимы в части, дополняющей указанные конвенции Совета Европы или содействующие применению изложенных в них принципов¹; применимы полностью между государствами — участниками Кишиневской конвенции СНГ в ситуациях, когда государство, участвующее в ней, не участвует в указанных конвенциях Совета Европы^[49][50]; не затрагивают международно-правовых обязательств государств-участников, основанных на других международных договорах^[51].

Вместе с тем все указанные многосторонние Конвенции не затрагивают специальных положений двусторонних международных договоров, заключенных и действующих в вопросах экстрадиции и оказания правовой помощи по уголовным делам, между участвующими в них государствами с третьими странами.

При этом, однако, нужно учитывать, международно-правовые обязательства государства, вытекающие из его участия в Совете Европы.

В свою очередь, положения двусторонних международных договоров, заключенных за рамками указанных институционально-правовых обязательств (иными словами, с государствами, не являющимися членами Совета Европы и участниками соответствующих Европейских конвенций), могут существенно различаться в вопросах объема правовой помощи по уголовным делам, обязательств в части розыска обвиняемых и осужденных, срока содержания лица под стражей до получения требования о его экстрадиции¹.

Во-вторых, Европейская конвенция о выдаче 1957 г. не содержит прямого упоминания об обязательствах государств-участников осуществлять розыск обвиняемых и осужденных (в том числе по уголовным делам рассматриваемой категории) до получения запрашиваемой Стороной ходатайства о выдаче, а также и после получения требования о выдаче. В этом плане, как представляется, соответствующие положения Конвенций СНГ, регулирующие вопросы проведения розыска до получения требования об экстрадиции^[52][53], а также содержащие обязательства для запрашиваемого государства после получения данного требования немедленно принимать меры к розыску и заключению под стражу обвиняемого (подсудимого)^[54], в большей степени учитывают принцип неотвратимости уголовной ответственности за военные преступления.

Вместе с тем Европейская конвенция о выдаче 1957 г. не исключает возможности осуществления запрашиваемой Стороной розыска до получения требования о выдаче указанной категории лиц; данный вывод следует из анализа ее ст. 16 «Временное задержание».

В-третьих, в литературе^[55], не без оснований, указывают на ряд преимуществ Кишиневской конвенции СНГ по сравнению с Минской конвенцией СНГ, связанных с конкретизацией порядка сношений при оказании правовой помощи по уголовным делам; расширением объема (форм и видов) такого рода правовой помощи^[56]; конвенционально предусмотренной возможностью создания совместных следственно-оперативных групп^[57]; установлением практически значимого (в том числе применительно к уголовной ответственности за военные преступления) положения, согласно которому, при решении вопроса определения уголовно наказуемого деяния, влекущего выдачу, не имеют значения различия в описании отдельных признаков преступления и в используемой терминологии¹.

Кишиневская конвенция СНГ исходит из того, что Договаривающиеся Стороны определяют перечень своих центральных, территориальных и других органов, уполномоченных на осуществление непосредственных сношений, о чем уведомляется депозитарий Конвенции (п. 1 ст. 5). Для сравнения, Минская конвенция СНГ определяет, что правовую помощь по уголовным делам оказывают учреждения юстиции договаривающихся Сторон через свои центральные органы (ст. 5), к которым относятся: суды, прокуратура и иные учреждения, к компетенции которых отнесены уголовные дела (п. 2 ст. 1).

Вместе с тем следует иметь в виду, что именно Минская конвенция СНГ действует в отношениях с государствами, которые не ратифицировали Кишиневскую конвенцию СНГ, причем на данный момент Кишиневская конвенция СНГ не вступила в силу для Российской Федерации, Республики Молдовы, Республики Украины^[58][59]. Как указывают отечественные правоведы, у нашей страны имеются серьезные замечания, касающиеся недооценки в Кишиневской конвенции СНГ принципа государственного суверенитета^[60].

Значимость международного договора^[61] в вопросах оказания правовой помощи и экстрадиции отражена не только в актах национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства^[62], но и в соответствующих разъяснениях высших судебных инстанций.

Так, ряд специальных разъяснений в этой части содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 июня 2012 г. № 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания» (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 8). Практический интерес представляет также приложение к указанному Постановлению, содержащее перечень официально опубликованных международных договоров РФ, предусматривающих возможность выдачи лица для уголовного преследования, исполнения приговора, а также передачи лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого такое лицо является. Вопросу применения норм международного права национальными органами уголовной юстиции по делам о военных будет уделено внимание ниже.

Как обоснованно отмечают исследователи, международными договорами закрепляется, во-первых, принципиальная возможность, а в некоторых случаях и обязанность государств по оказанию правовой помощи другим государствами-участникам и, во-вторых, определяются ее основания и формы¹.

Следует также указать на межправительственные и межведомственные соглашения, определяющие в развитие принятых на межгосударственном уровне договорных положений, конкретные направления, формы и задачи сотрудничества компетентных органов в проведении розыскных мероприятий, обмена информацией в рамках взаимной правовой помощи^[63][64].

В специальной литературе отмечаются проблемные вопросы конвенционного регулирования отношений, связанных с оказанием взаимной правовой помощи по уголовным делам, в том числе рассматриваемой категории; в связи с этим предлагаются меры по унификации подходов стран СНГ в отдельных направлениях международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, в том числе с использованием позитивного в институционно-правовом плане упорядоченного межгосударственного опыта взаимодействия^[65]. Как полагает автор, использование данного опыта в части межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам (включая дела о военных преступления) видится наиболее перспективным в рамках Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь принимая во внимание высокий уровень интеграции данного межгосударственного объединения¹.

В комплексе правовых норм, регулирующих отношения по поводу межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам о военных преступлениях, важное место отводится национальному уголовному и уголовно-процессуальному законодательству^[66][67]. Эта, третья в рассматриваемом комплексе группа норм, носит конкретизирующий и в конечном итоге обеспечивающий характер, принимая во внимание, во-первых, факт отнесения выдачи только к компетенции государства, на территории которого находится требуемое лицо, и, во-вторых, регламентацию отношений по уголовным делам, находящимся в производстве национального правоприменителя, в первую очередь нормами национального уголовного (в части преступности и наказуемости деяния, материально-правовых оснований выдачи лица в связи с совершением преступления) и уголовно-процессуального (в части порядка расследования и рассмотрения уголовного дела, оказания правовой помощи по уголовным делам, определения круга компетентных в связи с этим органов, закрепления их полномочий и режима взаимодействия с органами других государств) права^[68].

Вместе с тем в специальной литературе указано на то, что значительная часть действующих норм УПК РФ фактически представляет собой имплементацию положений международных договоров РФ, причем в случае расхождения правил, установленных ратифицированным международным договором РФ, с предписаниями УПК РФ, первые обладают приоритетом^[69].

Как уже отмечалось, подходы государств в правовой регламентации отношений по оказанию правовой помощи и в вопросах экстрадиции различаются. Что касается основных положений действующего российского законодательства в этой части, применимых к вопросам межгосударственного сотрудничества по делам о военных преступлениях и установленных, прежде всего, УПК РФ, то тезисно их суть может быть сведена к следующему^[70]:

Первое. В случае необходимости производства отдельных процессуальных действий (в числе которых допрос, осмотр, выемка, обыск) в иностранном государстве, национальный орган уголовной юстиции, в производстве которого находится уголовное дело о военном преступлении, направляет запрос о правовой помощи. При этом:

• — наряду с установленными УПК РФ требованиями к порядку направления¹, содержанию и форме запроса^[71][72], переводу на официальный язык государства, в которое запрос направляется^[73], закон оговаривает соответствие направления запроса международному договору РФ или иному международно-правовому регулятору^[74];
• — в том случае, если запрос в иностранном государстве исполнен, получены доказательства по уголовному делу^[75], то при условии их заверения и передачи в установленном порядке, они пользуются такой же юридической силой, как доказательства, полученные в ходе уголовнопроцессуального доказывания на территории РФ^[76].

Второе. Компетентный национальный орган уголовной юстиции выполняет переданный органом уголовной юстиции иностранного государства в установленном порядке запрос о производстве отдельных процессуальных действий. При этом:

• — в соответствии с общепризнанной практикой запрос исполняется национальным органом уголовной юстиции в порядке, предусмотренном национальным уголовно-процессуальным законодательством^[77], однако по просьбе учреждения, от которого исходит поручение о правовой помощи, и при условии, что это не противоречит законодательству и международным обязательствам России, возможно применение процессуального законодательства запрашивающего иностранного государства^[78];
• — при исполнении запроса допускается присутствие представителей иностранного государства, если это предусмотрено международным договором РФ или письменным обязательством о взаимодействии на основе принципа взаимности¹;
• — запрос возвращается без исполнения, если он противоречит законодательству РФ либо если его исполнение может нанести ущерб суверенитету или безопасности РФ; в этом случае полученные от органа иностранного государства документы возвращаются с указанием соответствующих причин^[79][80].

На практике приведенная схема оказания взаимной правовой помощи осложняется рядом проблем, связанных с длительностью сроков, обусловленных многоступенчатостью процедуры пересылки и получения документов различными инстанциями^[81], а также с недостатками самих поручений и материалов уголовных дел^[82]. При этом следует иметь в виду, что попытки повысить оперативность в сфере оказания правовой помощи предпринимаются.

В частности, речь идет о предусмотренной отдельными международными договорами РФ возможности, в случаях, не терпящих отлагательства, направлять запросы непосредственно органами уголовной юстиции (в том числе судами) договаривающихся стран напрямую.

В свою очередь, повышение качества работы органов уголовной юстиции, вовлеченных в процесс межгосударственного сотрудничества (в том числе по уголовным делам о военных преступлениях), предполагает целый комплекс мер; среди них, как представляется автору, важное место должно отводиться подготовке сотрудников судебных и правоохранительных органов в части знания международных стандартов взаимодействия государств, конституционных принципов, границ допустимого действия национального законодательства и условий ограничения его действия при международном сотрудничестве, а также знания соответствующих положений международных договоров РФ и навыков их использования в практической деятельности^[83].

Третье. Выдача лиц по уголовным делам о военных преступлениях может производиться как по запросу Российской Федерации для осуществления уголовного преследования или исполнения приговора на территории РФ, так и по запросу иностранного государства.

При этом, во-первых, законодательно установлены особенности содержания и порядка направления запроса о выдаче, лица, находящегося на территории иностранного государства, для уголовного преследования или исполнения приговора, а также и порядка исполнения запросов от компетентных органов иностранных государств о выдаче для указанных целей лица¹, находящегося на территории РФ, проявляющие себя:

— в ограничении круга международно-правовых регуляторов непосредственно экстрадиции.

В их числе не упоминаются международные соглашения, что, по всей видимости, связано с особым характером экстрадиции, прежде всего, с точки зрения прав и свобод привлекаемого к уголовной ответственности лица. См.: ст. 460,462 УПК РФ. Что касается принципа взаимности, то он может служить основой для направления и исполнения запросов о выдаче при соблюдении установленных законом условий (ч. 2 ст. 460,.

ч. 1, 2 ст. 462 УПК РФ);

— в ограничении круга субъектов, компетентных принимать решения о направлении такого рода запросов в соответствующие органы иностранных государств и о выдаче лица иностранному государству (Генеральная прокуратура РФ — по направлению запроса^[84][85]; Генеральный прокурор РФ или его заместитель — по решению о выдаче^[86]).

Также Генеральный прокурор РФ или его заместитель разрешает коллизию о выдаче при наличии нескольких запросов от различных иностранных государств в отношении одного лица (см. ч. 7 ст. 461 УПК РФ). Наряду с УПК РФ в этой части, действуют и специальные подзаконные ведомственные нормативные правовые акты^[87].

Следует обратить внимание на то, что в ряде стран решение об экстрадиции является исключительной прерогативой компетентных органов исполнительной власти, в то время как в отдельных странах (Италия, Норвегия, Швеция и др.) положительное решение о выдаче, носящее рекомендательный характер, принимается судом (окончательное урегулирование вопроса остается за органами исполнительной власти). Вместе с тем принятое судом решение о запрете экстрадиции носит безусловный характер и обязательно для исполнения^[88];

• — в требовании двойной криминальности деяния, влекущего выдачу¹;
• — в требованиях к направляемому в иностранное государство запросу.

Так, в самом запросе, помимо других сведений, должны быть изложены данные о личности лица, в отношении которого направляется запрос (позволяющие идентифицировать личность), а также фактические обстоятельства и правовая квалификация деяния с приведением текста закона, предусматривающего ответственность за это деяние и обязательным указанием санкций (если дело касается исполнения приговора — соответствующие данные о приговоре, вступившем в законную силу); к запросу о выдаче для уголовного преследования должна быть приложена заверенная копия постановления судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 4, 5 ст. 460 УПК РФ).

Во-вторых, с учетом международных обязательств России законодательно установлены определенные гарантии прав личности в связи с экстрадицией, а именно:

• — порядок и сроки обжалования решения о выдаче, а также процедура судебной проверки его законности и обоснованности^[89][90];
• — пределы уголовной ответственности лица, выданного Российской Федерации (запрет его привлечения к уголовной ответственности, осуждения, передачи третьему государству за преступление, не указанное в запросе о выдаче^[91]).

При этом законодатель оговаривает, во-первых, возможность таких действий при наличии согласия государства, выдавшего данное лицо; во-вторых, случаи, когда такого согласия не требуется; в-третьих, не распространение такого рода ограничений для правоприменителя в случае совершения преступления лицом после его выдачи;

— отказ в выдаче по ряду оснований (применительно к военным преступлениям — это, прежде всего, не выдача собственных граждан; non bis in idem^[92]).

Кроме того, исходя из смысла соответствующих положений уголовного и уголовно-процессуального закона возможен отказ в выдаче по таким уголовным делам, если: деяние совершено на территории России или против интересов Российской Федерации (ст. 11, 12 УК РФ, п. 2 ч. 2 ст. 464 УПК РФ); в отношении лица уже осуществляется уголовное преследование за то же деяние (п. 3 ч. 2 ст. 464 УПК РФ). Следует также учитывать предусмотренные международными договорами РФ ограничения выдачи лиц по соображениям гуманности, которые, в свою очередь, могут с долей условности быть выделены в две группы: а) выдача в страну, где преступление, в связи с которым запрашивается выдача, наказывается смертной казнью; в этом случае запрашивающая сторона должна предоставить достаточные гарантии о том, что смертный приговор не будет приведен в исполнение; б) если имеются серьезные основания полагать, что в запрашиваемом государстве выданное лицо может быть подвергнуто пыткам, либо бесчеловечному либо унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию¹.

Четвертое. Отказ в выдаче не должен препятствовать уголовному преследованию лица, совершившего военное преступление. Как представляется, единственным исключением применительно к ситуации с уголовным преследованием и наказанием лица, совершившего военное преступление, осуществляемых в рамках национальной уголовной юрисдикции государств, является принцип non bis in idem (ч. 2 ст. 6 УК РФ; п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК РФ). В целом же основополагающее правило заключается в том, что любые ограничения в предоставлении правовой помощи по уголовным делам применяются таким образом, чтобы ответственность за совершенные в любой стране преступления была неизбежной^[93][94]. В связи с этим особенно важную роль играют положения ст. 458, 459 УПК РФ, регламентирующие вопросы передачи уголовного судопроизводства для осуществления уголовного преследования компетентным органом уголовной юстиции.

Данные положения должны применяться совместно с нормами международного договора, в котором участвуют сотрудничающие государства; применительно к России речь идет об упомянутой выше Европейской конвенции о передаче судопроизводства по уголовным делам 1972 г.^[95]

При этом:

• — такого рода передача может иметь место в случаях, когда производство процессуальных действий с участием подозреваемого (обвиняемого) в месте совершения преступления оказывается невозможным;
• — как и в случае с экстрадицией, именно Генеральная прокуратура РФ решает вопросы направления материалов уголовного дела в компетентные органы иностранного государства для осуществления уголовного преследования, либо исполнения запросов об осуществлении уголовного преследования, или о возбуждении уголовного дела на территории РФ;
• — в том случае, если принято положительное решение по запросу, поступившему от компетентного органа иностранного государства, предварительное расследование и судебное разбирательство производятся в порядке, установленном УПК РФ;
• — в случае, если гражданином Российской Федерации совершено преступление на территории иностранного государства, и он возвратился в Россию до возбуждения в отношении его уголовного преследования по месту совершения преступления, уголовное дело (при наличии оснований, предусмотренных ст. 12 УК РФ) может быть возбуждено и расследовано по материалам, представленным компетентным органом иностранного государства в Генеральную прокуратуру РФ, в соответствии с УПК РФ.

Выводы автора относительно основных положений межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам о военных преступлениях, находящимся в производстве национальных органов уголовной юстиции, состоят в следующем.

• 1. Межгосударственная правовая помощь по уголовным делам о военных преступлениях выступает неотъемлемой составной частью межгосударственного сотрудничества в борьбе с ними (а также и с преступностью в целом), непосредственно состоит в исполнении органами уголовной юстиции одного государства по запросу органов уголовной юстиции другого государства поручений о производстве на своей территории процессуальных действий (а в ряде случаев также и оперативно-розыскных мероприятий) по уголовному делу, расследуемому или рассматриваемому в компетентном органе запрашивающего государства, и включает в себя (исходя из существа, предметного содержания, форм рассматриваемого взаимного содействия государств в лице компетентных органов уголовной юстиции) два основных вида:
  • — помощь относительно выдачи правонарушителей (основной и обладающий существенной спецификой, детально регламентированный на международном и внутригосударственном уровне вид правовой помощи, межгосударственного сотрудничества);
  • — помощь в осуществлении судебных поручений в целях получения свидетельских показаний или передачи вещественных доказательств, материалов или иных документов, касающихся расследования и судебного рассмотрения уголовных дел (правовая помощь в ее узком понимании).
• 2. Сложившиеся в международной практике основные правила исполнения запроса в рамках межгосударственной правовой помощи по уголовным делам применимы к сфере сотрудничества в борьбе с военными преступлениями (в частности, в вопросах выдачи), с учетом двух принципиально важных изъятий, связанных с тем что, во-первых, военные преступления не относятся к категории политических правонарушений, и характерные для дел о политических правонарушениях положения, допускающие отказ в исполнении запроса об экстрадиции, в этом случае не действуют, и, во-вторых, на военные преступления (вид преступлений против мира и безопасности человечества) не распространяются сроки давности уголовного преследования и наказания. Применительно к делам о военных преступлениях, находящихся в производстве национальных органов уголовной юстиции, единственным исключением из уголовного преследования и наказания является принцип non bis in idem (ч. 2 ст. 6 УК РФ, п. 4 ч. 1 ст. 464 УПК РФ). Иные возможные основания для отказа в выдаче (включая не выдачу собственных граждан) не должны препятствовать уголовному преследованию лица, совершившего военное преступление; в случае, если требуемое лицо находится на территории иностранного государства, неотвратимость уголовного преследования может быть обеспечена посредством передачи уголовного судопроизводства для осуществления уголовного преследования компетентным органом уголовной юстиции.
• 3. Правовые основы межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам о военных преступлениях включают в себя целый комплекс норм, имеющих международно-правовую и национально-правовую системную принадлежность. Характер содержащихся в указанных нормах предписаний, а также правового статуса их источника позволяет свести рассматриваемый комплекс в три основные группы:

A. Базовая и системообразующая группа: включает положения Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г. (соответственно ст. 49 I, ст. 50 II, ст. 129 III, ст. 146 IV) и Дополнительного протокола I к ним 1977 г. (ст. 85, 88, 89), согласно которым государства-участники несут международно-правовые обязательства по розыску лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений, и (независимо от их гражданства) по осуществлению в отношении их уголовного преследования в соответствии с формулой aut dedere aut judicare; осуществлением в этой части сотрудничества и максимального содействия.

Б. Группа международно-правовых норм, включающая специальные положения двусторонних и многосторонних международных договоров об экстрадиции (выдаче) или оказании правовой помощи по уголовным делам, применимые к сфере межгосударственного сотрудничества в борьбе с военными преступлениями.

B. Положения национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства о правовой помощи и выдаче по уголовным делам (применимые в отношении военных преступлений), которые носят конкретизирующий и в конечном итоге обеспечивающий характер, при этом (применительно к действиям компетентных органов РФ) применяются с учетом приоритета правил, установленных ратифицированным международным договором РФ, а также, принимая во внимание статус норм соответствующего международного договора с участием Российской Федерации и основанные на этом международно-правовые обязательства РФ.

В ходе правовой помощи по уголовным делам о военных преступлениях имеет место согласованное применение правовых норм международных договоров и национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства, при этом в отсутствие специально посвященного этим аспектам международного договора универсального характера данный процесс усложняется.

4. В ходе унификации правовых основ регионального и субрегионального (в рамках СНГ, Союзного государства) межгосударственного сотрудничества в связи с оказанием правовой помощи и выдачей по уголовным делам (включая дела о военных преступлениях) следует учитывать позитивный в институционно-правовом плане упорядоченный опыт межгосударственного взаимодействия.

• [1] См., напр.: Белый И. Ю. Международное уголовное судопроизводство. С. 250—350; Бирюков П. Н. Международное уголовно-процессуальное право и правовая системаРоссийской Федерации: теоретические проблемы: дис. … д-ра юрид. наук. Воронеж, 2001; Богатырев А. Г. Сотрудничество государств по борьбе с преступностью. М., 1990;Бойцов А. И. Выдача преступников. СПб., 2004; Брагин А. В. Международно-правовоерегулирование международного розыска с целью экстрадиции // Информационныйбюллетень ГВП. М., 2004. № 2 (165); Волеводз А. Г. Некоторые аспекты планированиярасследования при международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства // Уголовное судопроизводство. 2016. № 3. С. 26—33; Его же. Правовое регулирование новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовном процесса; Валеев Р. М. Выдача преступников в современном международном праве. Казань, 1976; Васильев Ю. Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) в современноммеждународном праве. М., 2003; Волженкина В. М. Выдача в российском уголовномпроцессе. М., 2002; Ее же. Оказание правовой помощи по уголовным делам в сферемеждународного сотрудничества. СПб., 1999; Галенская Л. Н. Правовые проблемысотрудничества государств в борьбе с преступностью. Л., 1978; Гриненко А. В. Практикамеждународного сотрудничества Российской Федерации в сфере уголовного судопроизводства // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. № 2.С. 3—4; Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко [Электронный ресурс]. М., 2016 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (гл. 35); Лазутин Л. А. Правовая помощьпо уголовным делам как комплексное формирование в международном уголовноми уголовно-процессуальном праве: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Казань, 2008;Лукашу к И. И., Наумов А. В. Выдача обвиняемых и осужденных в международном уголовном праве: учеб.-практ. пособие. М., 1998; Лятифов Р. Г. Международные правовыестандарты, регламентирующие выдачу лица, находящегося на территории РоссийскойФедерации // Международное уголовное право и международная юстиция. 2016. № 5.С. 6—9; Мельникова Э. Б. Международное сотрудничество в сфере уголовной юстиции.М., 2003; МезяевА. Б. Международные договоры об экстрадиции и проблема смертнойказни // Государство и право. 2003. № 3. С. 79—87; Милинчук В. В. Институт правовойпомощи по уголовным делам. Действующая практика и перспективы развития. М., 2001;Панов В. П. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными О
• [2] О преступлениями. М., 1993; Попаденко Е. Выдача лиц в международном уголовномправе // Уголовное право. 2013. № 1. С. 60—65; Сафаров И. Л. Экстрадиция в международном уголовном праве; Ткачевский Ю. М., Сафаров Н. А. Национальное законодательство об экстрадиции (сравнительный анализ) // Вестник Московского университета. 2003. № 5. Серия 11. Право; Смирнов П. А. Понятие и содержание международногосотрудничества в сфере уголовного судопроизводства как одно из направлений международной борьбы с преступностью // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011. № 1; Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества / под ред. В. М. Савицкого. М., 1994; Уголовное преследование лица, не выданногов соответствии с требованиями запрашивающей стороны: науч.-метод, пособие /под ред. С. П. Щербы. М., 2008; Фадеев П. В. Международная правовая помощь и юридическая помощь как разновидности правовой помощи в уголовном судопроизводстве //Российский следователь. 2016. № 8. С. 41—44; Феоктистова Е. Е. Уголовное преследование в рамках международного сотрудничества по уголовным делам // Международноеуголовное право и международная юстиция. 2011. № 2; Цепелев В. Ф. Международноесотрудничество в борьбе с преступностью. М., 2001; и др.
• [3] См. об этом: Бастрыкин А. И. Взаимодействие советского уголовно-процессуального и международного права. Л., 1986. С. 25; Лазутин Л. А. Правовая помощь по уголовным делам как комплексное формирование в международном уголовном и уголовнопроцессуальном праве. С. 22; Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовноеправо. С. 202; Строганова А. К. Экстрадиция в уголовном процессе Российской Федерации. М., 2005. С. 5—9; и др.
• [4] См.: Лупу А. А. Международное уголовное право: учеб, пособие. М., 2012. С. 201.
• [5] См.: Каламкарян Р. А., Мигачев Ю. И. Международное право. С. 417. Такжепо вопросу о выделении основных направлений международно-правового сотрудничества по уголовным делам см., напр.: Уголовное преследование лица, не выданного в соответствии с требованиями запрашивающей стороны. С. 17; Феоктистова Е. Е. Международное сотрудничество органов предварительного расследования по уголовным делам: процессуально-правовые и криминалистические аспекты: дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 9, 49.
• [6] См.: Бирюков П. Н. Международное уголовно-процессуальное право и правоваясистема Российской Федерации. С. 129.
• [7] См. об этом: Волеводз А. Г. Некоторые аспекты планирования расследованияпри международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства. С. 26—33;Милинчук В. В. Взаимная правовая помощь по уголовным делам: общие условия оказания и формы (действующая практика и перспективы развития): дис. … канд. юрид.наук. М., 2001. С. 25; Смирнов М. И. Понятие и современное состояние института взаимной правовой помощи по уголовным делам // Правоведение. 2004. № 5. С. 164; Феоктистова Е. Е. Международное сотрудничество органов предварительного расследованияпо уголовным делам: процессуально-правовые и криминалистические аспекты: монография [Электронный ресурс]. М., 2010 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
• [8] Опираясь на доктринальный позитив разработок, касающихся установления правовых основ и практики осуществления межгосударственного сотрудничества и правовой помощи по уголовным делам (в том числе о военных преступлениях).
• [9] См.: Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко [Электронный ресурс]. М., 2016 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (гл. 35, автор — М. А. Михеенкова).
• [10] См.: Уголовное преследование лица, не выданного в соответствии с требованиямизапрашивающей стороны. С. 20.
• [11] См.: Феоктистова Е. Е. Международное сотрудничество органов предварительного расследования по уголовным делам: процессуально-правовые и криминалистические аспекты. М., 2010.
• [12] См.: Милинчук В. В. Взаимная правовая помощь по уголовным делам: общие условия оказания и формы (действующая практика и перспективы развития). С. 20.
• [13] См.: Уголовное преследование лица, не выданного в соответствии с требованиямизапрашивающей стороны. С. 20—21. См. также: Научно-практический комментарийк Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) [Электронный ресурс] / О. Н. Ведерникова [и др.]; отв. ред. В. М. Лебедев; рук. авт. кол. В. А. Давыдов. М., 2014 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
• [14] См.: Волженкина В. М. Выдача в российском уголовном процессе. С. 183.
• [15] См. об этом: Сафаров Н. А. Экстрадиция в международном уголовном праве. С. 18,325.
• [16] См.: Уголовное преследование лица, не выданного в соответствии с требованиямизапрашивающей стороны. С. 18, 24.
• [17] См., напр.: Международное уголовное право: учеб, пособие / под общей ред.В. Н. Кудрявцева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. С. 237—238.
• [18] См.: Бойцов Л. И. Выдача преступников. С. 289
• [19] См.: Каламкарян Р. А., Мигачев Ю. И. Международное право. С. 437
• [20] См.: Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. С. 202.
• [21] См. об этом: Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко [Электронныйресурс]. М., 2016 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (гл. 35, автор — М. А. Михеен-кова); Лазутин Л. А. Место правовой помощи по уголовным делам в системе международного права // Современное право. 2016. № 6. С. 116—120.
• [22] См.: Международное уголовное право: учебник для вузов / А. В. Наумов, А. Г. Кибальник, В. Н. Орлов, П. В. Волосюк. М., 2013. С. 324.
• [23] См. подробнее об этом: Лукашук И. И., Наумов А. В. Выдача обвиняемых и осужденных в международном уголовном праве. С. 33—36; Их же. Международное уголовное право. С. 213—217; Белый И. Ю. Международное уголовное судопроизводство.С. 250—253; Бернам У. Указ. соч. С. 1100—1101; Додонов В. Н. Сравнительное уголовноеправо. Общая часть. М., 2009. С. 133; Ткачевский Ю. М., Сафаров Н. А. Указ, соч.; О
• [24] О Марченко А. В. Проблемы развития и становления института выдачи (экстрадиции)в России: историко-правовой аспект // Российская юстиция. 2010. № 6. С. 52—54;Выскуб В. С. Содружество Независимых Государств: правовые реформы // Международное публичное и частное право. 2012. № 2. С. 2—5; и др.
• [25] См.: Федеральный закон от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительногопротокола к ней» // СЗ РФ. 1999. № 43. Ст. 5129.
• [26] См.: Лукашук И. И., Наумов А. В. Выдача обвиняемых и осужденных в международном уголовном праве. С. 37.
• [27] См.: Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениями преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. // Сборник действующихдоговоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XXVI. М., 1973. С. 118— 21. По состоянию на 4 августа 2016 г. в Конвенцииучаствует 55 государств. См.: сайт ООН // URL.: http://www.un.org.
• [28] См.: приложение № 2 пособия.
• [29] См.: ст. 49 (I), 50 (И), 129 (III), 146 (IV) Женевских конвенций о защите жертввойны 1949 г.; п. 1, 5 ст. 85 Дополнительного протокола I к ним 1977 г.
• [30] См.: п. 1 ст. 88 Дополнительного протокола 11 977 г.
• [31] См.: п. 2 ст. 88 Дополнительного протокола 11 977 г.
• [32] См.: п. 3 ст. 88 Дополнительного протокола 1 1977 г.
• [33] См.: п. 3 ст. 88 Дополнительного протокола 1 1977 г.
• [34] См.: ст. 89 Дополнительного протокола 1 1977 г.
• [35] Различные классификации международных договоров по вопросам выдачии оказания правовой помощи представлены в специальной литературе. См. об этомподробнее, напр.: Лятифов Р. Г. Указ, соч.; Мазнева Н. Н. Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства Российской Федерации в стадии предварительного следствия: дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 105; Францифоров Ю. В., Несмачная Н. В. Нормативная база международного сотрудничества по выдаче лицадля осуществления уголовного преследования или исполнения приговора // Пробелыв российском законодательстве. М., 2014. С. 218; и др.
• [36] Договор между Российской Федерацией и Федеративной Республикой Бразилиейо выдаче (подписан в г. Москве 14 января 2002 г.) // Бюллетень международных договоров. 2007. № 3. С. 64—71; Договор между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о выдаче (подписан в г. Москве 26 июня 1995 г.) // Бюллетень международных договоров. 1999. № 6. С. 39—46; Договор между Российской Федерацией Ф
• [37] О и Республикой Индией о выдаче (подписан в г. Дели 21 декабря 1998 г.) // Бюллетеньмеждународных договоров. 2000. № 10. С. 36—42; и др.
• [38] См., напр.: Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (подписан в г. Варшаве 16 сентября 1996 г.) // Бюллетень международных договоров. 2002. № 5. С. 56—86.
• [39] См., напр.: Договор между Российской Федерацией и Канадой о взаимной правовой помощи по уголовным делам (подписан в г. Москве 20 октября 1997 г.) // Бюллетень международных договоров. 2001. № 5. С. 64—72.
• [40] См., напр.: Договор между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о передаче осужденных для отбывания наказания (подписан в г. Москве 26 мая1994 г.) // Бюллетень международных договоров. 2008. № 1. С. 41—45.
• [41] Примером может служить Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Армения по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с нахождением Российской военной базы на территории Республики Армения (заключено в г. Москве 29 августа 1997 г.) // Бюллетень международных договоров.2005. № 3. С. 59—63.
• [42] См.: Белый И. Ю. Международное уголовное судопроизводство. С. 283.
• [43] Бюллетень международных договоров. 2000. № 9. С. 3—11, 19—28. Россия подписала и ратифицировала Конвенцию с оговорками и заявлениями. См.: Федеральныйзакон от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ // СЗ РФ. 1999. № 43. Ст. 5132.
• [44] Бюллетень международных договоров. 2000. № 9. С. 51—59. Россия подписалаи ратифицировала Конвенцию с оговорками и заявлениями. См.: Федеральный законот 25 октября 1999 г. № 193-ФЗ // СЗ РФ. 1999. № 43. Ст. 5132.
• [45] Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (заключена в г. Минске 22 января 1993 г.; вступилав силу 19 мая 1994 г., для Российской Федерации — 10 декабря 1994 г.) // Бюллетеньмеждународных договоров. № 2. 1995.
• [46] Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 2002 г. (заключена в г. Кишиневе 7 октября 2002 г.; вступилав силу 27 апреля 2004 г.; в соответствии со ст. 120 указанной Конвенции она заменяетв отношениях между государствами-участниками Минскую конвенцию СНГ о правовой помощи 1993 г.; в отношениях с государством — участником Минской конвенции, для которого Кишиневская конвенция СНГ не вступила в силу, продолжает применятьсяМинская конвенция; Россия подписала, но не ратифицировала Кишиневскую конвенцию СНГ о правовой помощи 2002 г.) // Содружество. Информационный вестникСовета глав государств и Совета глав правительств СНГ. № 2(41). С. 82—130.
• [47] Более подробно по этим аспектам см., напр.: Белый И. Ю. Производство по деламо военных преступлениях в органах международного уголовного правосудия (проблемыстановления и перспективы развития); Лукашук И. И., Наумов А. В. Выдача обвиняемыхи осужденных в международном уголовном праве. С. 37—45; 49—51; и др.
• [48] См.: п. 1 ст. 28 Европейской конвенции о выдаче 1957 г.; п. 1 ст. 26 Европейскойконвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г.
• [49] См.: п. 1 ст. 118 Кишиневской конвенции СНГ о правовой помощи 2002 г.
• [50] См.: п. 2 ст. 118 Кишиневской конвенции СНГ о правовой помощи 2002 г.
• [51] См.: п. 3 ст. 118 Кишиневской конвенции СНГ о правовой помощи 2002 г.
• [52] См. подробнее об этом, напр.: Белый И. Ю. Международное уголовное судопроизводство. С. 287—289.
• [53] См.: ст. 61.1 Минской конвенции СНГ и ст. 69 Кишиневской конвенции СНГ.
• [54] См.: ст. 60 Минской конвенции СНГ и ст. 68 Кишиневской конвенции СНГ.
• [55] См.: Белый И. Ю. Международное уголовное судопроизводство. С. 344—347.
• [56] См.: ст. 6 Кишиневской конвенции СНГ.
• [57] См.: ст. 60, 63 Кишиневской конвенции СНГ.
• [58] См.: п. 4 ст. 66 Кишиневской конвенции СНГ.
• [59] См. подробнее об этом: Смирнов П. А. О проблемах допроса в качестве обвиняемого (подозреваемого) при осуществлении правовой помощи на территории государств — участников СНГ // Международное уголовное право и международная юстиция. 2014. № 5. С. 6—9.
• [60] Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко [Электронный ресурс]. М., 2016 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (гл. 35, автор — М. Л. Михеенкова).
• [61] И в целом международно-правовых регуляторов, к числу которых, как уже отмечалось, относится принцип взаимности.
• [62] В частности, применительно к России — ст. 13 УК РФ, гл. 54, 55 УПК РФ.
• [63] См.: Рабцевич О. И. Органы международные уголовной юстиции. С. 437.
• [64] См., напр.: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии о сотрудничестве в области борьбы с преступностью (заключено в г. Москве 6 октября 1997 г.) //Бюллетень международных договоров. 1998. № 2. С. 55—58; Соглашение о сотрудничестве между Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Королевства Швеция (заключено в г. Москве 9 марта 2010 г.) [Электронныйресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». Специфика статуса межведомственных соглашений в сфере оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам отражена в публикациях отечественных авторов.См., напр.: Игнатенко Г. В. Дискуссионные вопросы реализации взаимной правовойпомощи по уголовным делам // Вестник Академии Генеральной прокуратуры РФ. 2009.№ 5. С. 13—15; Уголовное преследование лица, не выданного в соответствии с требованиями запрашивающей стороны. С. 12.
• [65] См. об этом и о новых направлениях межгосударственного сотрудничествав борьбе с преступностью: Белый И. Ю. Международное уголовное судопроизводство.С. 293—304, 344; Бирюков М. М. Некоторые аспекты европейского ордера на арест //Московский журнал международного права. 2009. № 1. С. 249; Мещерякова О. М. Европейский ордер на арест и взаимное признание судебных решений по уголовным деламгосударствами членами ЕС // Юридический мир. 2013. № 6; Сафаров Н. А. Европейскийордер на арест в механизме правового регулирования по уголовным делам стран — членов Европейского союза // Правоведение. 2007. № 1; и др.
• [66] См.: Договор между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 8 декабря1999 г. «О создании Союзного государства» // Бюллетень международных договоров. № 3.2000.
• [67] Особую роль здесь также играют конституционные положения (применительнок России — ст. 61, 63 Конституции РФ). См. подробнее об этом, напр.: Конституция Российской Федерации. Научно-практический комментарий (постатейный) [Электронныйресурс] / М. П. Авдеенкова [и др.]; под ред. Ю. А. Дмитриева. М., 2007 // Доступ из СПС"КонсультантПлюс".
• [68] См. об этом: Волженкина В. М. Выдача в российском уголовном процессе.С. 16—17; Рабцевич О. И. Органы международной уголовной юстиции. С. 437.
• [69] См.: Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко [Электронный ресурс]. М., 2016 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (гл. 35). Здесь мы не останавливаемсяна вопросе толкования и совместного применения норм международного и национального права, поскольку ему будет уделено внимание отдельно.
• [70] См. подробнее об этом, напр.: Белый И. Ю. Производство по делам о военных преступлениях в органах международного уголовного правосудия (проблемы становленияи перспективы развития).
• [71] См.: ч. 3 ст. 453 УПК РФ.
• [72] См.: ст. 454 УПК РФ.
• [73] См.: ч. 4 ст. 453 УПК РФ.
• [74] Имеются в виду международные соглашения, а также принцип взаимности (соответствующим образом подтвержденный), на основе которого может осуществлятьсямежгосударственная правовая помощь и, в том числе направляться запрос о производстве отдельных процессуальных действий. — См.: ч. 1, 2 ст. 453 УПК РФ.
• [75] Или же доказательства направляются в Российскую Федерацию в приложениик поручению об осуществлении уголовного преследования, в соответствии с международным договором РФ, международным соглашением или на основе принципа взаимности.
• [76] См.: ст. 455 УПК РФ. Однако, как уже отмечалось, на практике возникает немалопроблем, связанных с различиями национальных правовых систем в вопросах уголовнопроцессуального доказывания; соответственно предлагаются правовые пути их разрешения. См. подробнее об этом: Цветков Ю. А. Принцип равенства юридической силыдоказательств в международно-правовом сотрудничестве по уголовным делам // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. № 2. С. 7—10.
• [77] И кроме того, как прямо указано в ст. 457 УПК РФ, в соответствии с международными договорами РФ международными соглашениями или на основе принципа взаимности.
• [78] См.: ч. 2 ст. 457 УПК РФ.
• [79] См.: ч. 3 ст. 457 УПК РФ.
• [80] См.: ч. 4 ст. 457 УПК РФ.
• [81] См. об этом: Волеводз, А Г. Некоторые аспекты планирования расследованияпри международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства. С. 26—33;Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко [Электронный ресурс]. М., 2016 //Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (гл. 35).
• [82] См.: Уголовное преследование лица, не выданного в соответствии с требованиямизапрашивающей стороны. С. 58.
• [83] Значимость этого отмечается в специальной литературе. См., напр.: Мельникова Э. Б. Указ. соч. С. 4, 5; Феоктистова Е. Е. Международное сотрудничество органовпредварительного расследования по уголовным делам: процессуально-правовые и криминалистические вопросы. М., 2007. С. 39.
• [84] Иностранного гражданина или лица без гражданства.
• [85] См.: ч. 3 ст. 460 УПК РФ.
• [86] См.: ч. 4 ст. 462 УПК РФ.
• [87] См., напр.: указание Генпрокуратуры РФ от 18 октября 2008 г. № 212/35"О порядке работы органов прокуратуры Российской Федерации по вопросам выдачилиц для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора и передачи лиц, совершивших общественно опасные деяния, для проведения принудительноголечения" (в ред. от 22 апреля 2011 г.) // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
• [88] См.: Рабцевич О. И. Органы международной уголовной юстиции. С. 438—439.
• [89] См.: ч. 1 ст. 462 УПК РФ.
• [90] См.: ст. 463 УПК РФ.
• [91] См.: ст. 461 УПК РФ.
• [92] См.: ч. 1 ст. 13, ч. 2 ст. 6 УК РФ; п. 1, 5 ч. 1 ст. 464 УПК РФ.
• [93] См. об этом: Мезяев А. Б. Международные договоры об экстрадиции и проблемасмертной казни. Следует также учитывать разъяснения по указанным вопросам, данные Верховным Судом РФ (см. п. 11, 12 постановления Пленума Верховного Суда РФот 14 июня 2012 г. № 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания» (в ред. 3 марта 2015 г.) // Бюллетень ВерховногоСуда РФ. 2012. № 8).
• [94] См.: Милинчук В. В. Институт правовой помощи по уголовным делам. Действующая практика и перспективы развития. С. 265—266.
• [95] По данному вопросу см. подробнее: Уголовное преследование лица, не выданногов соответствии с требованиями запрашивающей стороны: науч.-метод, пособие.