Эдвард Халлетт Карр (Edward Hallett Carr) (1892-1982)

Эдвард Халлетт Карр — признанный классик английской советологии, историк и дипломат. Родился в Лондоне. Окончил Кембриджский колледж. В 1916;1936 годах — на дипломатической службе. В системе британского министерства иностранных дел впервые столкнулся с историей и политикой СССР. С 1936 года — на преподавательской работе, профессор университета Уэльса в Эйберисвите (руководил кафедрой международных отношений) и Тринити-колледжа в Кембридже. Среди его первых научных работ — очерки о Марксе, Бакунине, Достоевском, Герцене. В 1940; 1946 годы — заместитель редактора газеты «Таймс».

Э. Карр как ученый известен своим исследованием «История Советской России» в 14 томах, содержащим всестороннюю оценку советской истории с 1917 по 1929 годы, а также трудами по теории международных отношений.

Первая мировая война со всей остротой поставила перед государствами, политическими лидерами и человечеством в целом вопрос, как избежать подобных бедствий. Этот вопрос стал одним из наиболее сильных побудительных стимулов к стремлению понять сущность международных отношений, выявить их специфику, присущие им тенденции и возможности прогнозирования их в будущем. Первоначально исследование этой сферы сосредоточивалось на исторических и в еще большей мере на институциональных и правовых аспектах ее развития и функционирования. На них возлагались особые надежды с точки зрения создания регулируемого и справедливого международного порядка. Именно этой цели была призвана отвечать первая кафедра международных отношений в университете Уэльса. Ее главной задачей было способствовать работе недавно созданной Лиги Наций.

В США изучение международных отношений также было направлено на изучение причин войн и мер, которые могли бы способствовать их предотвращению. Большинство исследователей, профессионально занимавшихся международными отношениями в американских университетах, имели юридическое образование и преподавали международное право. Так, в 1930 году 18 из 24 профессоров занимались правовыми вопросами и международными организациями.

Ситуацию, сложившуюся в тот период в изучении международных отношений, можно охарактеризовать, во-первых, полным господством либерально-идеалистического подхода и, во-вторых, фактическим отсутствием автономной международно-политической науки, которая специально занималась бы международными отношениями.

Среди работ, положивших начало переосмыслению ситуации, сложившейся в изучении международных отношений, следует в первую очередь назвать книгу Э. Карра «Двадцать лет кризиса: 1919;1939»^[1]. Ученый отмечает, что до 1914 года международные отношения были заботой тех, кто профессионально занят в этой области. Э. Карр пишет: «Но нигде: ни в университетах, ни в более широких интеллектуальных кругах — не было организовано изучение текущих международных дел. Война по-прежнему считалась главным образом занятием профессиональных военных, и непосредственным следствием этого было то, что международная политика оставалась уделом дипломатов»^[2].

Книга справедливо рассматривается как одна из первых попыток научного подхода к трактовке международной политики, основанного на реалистских традициях. Автор критикует здесь издержки либерального идеализма, осуждая его почти исключительно нормативный характер, подчеркивает решающую роль силы и соотношения сил и выдвигает мысль о том, что главная проблема теории и практики международной политики состоит в обеспечении мирной трансформации соотношения сил. В этом его позиции совпадают с позициями другого основателя международно-политической теории — Ганса Моргентау, работа которого «Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир», впервые опубликованная в 1948 году^[3], была впоследствии многократно переиздана. Книги Г. Моргентау и Э. Карра можно оценить как поворотный момент в становлении теории международных отношений, которая стала относительно самостоятельной дисциплиной в рамках политической науки.

После этого переосмысления международные отношения перестали рассматривать как некое анахроничное нарушение или отклонение от обычной логики общественного социального и политического порядка. Э. Карр показывает, что возникновение международно-политической науки стало ответом на потребность контроля за внешней политикой государств со стороны населения, заинтересованного в ее прозрачности, в знании истоков, целей и направлений любых конкретных действий правительств в области международных отношений. Речь идет не только о контроле со стороны представительных органов, но и о «требовании масс» сделать более доступным содержание этой «таинственной» области, о повышении уровня компетентности дипломатов и представительных органов и об организации изучения международных дел «непрофессионалами». Тем самым Э. Карр прямо связывает становление и развитие международно-политической науки с демократизацией общества. В свете этого положения мы можем лучше понять, почему было фактически закрыто от населения все, что касалось разработки международной политики советского государства, ее конкретных целей, используемых средств и принимаемых решений в данной сфере. Она оставалась таинственной для «непосвященных» вплоть до 1990;х годов, почему и сегодня в российских университетах ситуацию с изучением международных отношений следует признать неудовлетворительной.

Э. Карр — сторонник политического реализма. В соответствии с традициями реализма, идущими еще от Фукидида, он настаивает на приоритете властных взаимодействий в международных отношениях, на роли силового равновесия в обеспечении их стабильности. Он исходил из того, что всеобщие нравственные нормы неприложимы к международной политике, что международная мораль может быть только относительной: «Этика должна интерпретироваться в терминах политики, и поиск этической нормы вне политики обречен на неудачу». Наконец, он склонен считать государство основным действующим лицом международных отношений, не придает особого значения другим акторам, за исключением межправительственных организаций.

Работу Э. Карра «Двадцать лет кризиса: 1919;1939.

Введение

в изучение международных отношений" отличает явное стремление подняться над крайностями не только идеализма, но и реалистского подхода к международным отношениям. Учёный показывает несостоятельность противопоставления теории и практики, противоборства «интеллектуалов и бюрократов» (прагматиков), левых и правых в подходе к международным отношениям, стремится найти компромисс между ними и обосновать его возможность и необходимость в выработке и проведении эффективной и вместе с тем нравственной международной политики. Сложная природа этих вопросов означает, что нужно усилить внимание к ним, мобилизовать для их решения все интеллектуальные и политические ресурсы. Здесь нет простых решений, и очень часто соблазн именно подобного решения приводит к тяжелым и даже драматическим последствиям. Так, первоначальное стремление опереться только на силу при решении кризиса в отношениях между СССР и США, вызванного размещением советских ракет на Кубе, едва не привело мир в 1963 году к всеобщей ядерной катастрофе. Достижение компромисса помогло выправить ситуацию, оставшуюся, впрочем, на всем протяжении холодной войны ситуацией игры с нулевой суммой, классическим вариантом господства реалистского подхода к международной политике.

Вклад Э. Карра в международно-политическую науку не ограничивается участием в ее создании и становлении. Он обосновал тесную связь ее изучения с демократическим характером общества и пришёл к выводу о необходимости компромисса между реалистским и либеральным подходом. Поэтому его работа актуальна и в настоящее время.

Питер Йоахим Каценштейн (Peter Joachim Katzenstein).

(род. в 1945 году) Питер Каценштейн — американский специалист по международным отношениям, профессор Корнелльского университета в городе Итаке (штат Нью-Йорк). Родился в Гамбурге (Германия). Является членом Совета по международным отношениям^[4].

П. Каценштейн жил в Германии, переехал в Соединенные Штаты Америки, где получил степень бакалавра в 1967 году по специальности в области политологии, экономики, литературы. В следующем году получил степень магистра в Лондонской школе экономики и политических наук, а шесть лет спустя — степень доктора философии в Гарвардском университете (награжден в 1974 году премией Американской ассоциацией политических наук за лучшую диссертацию по международным отношениям). В 1987 оду избран членом Американской академии искусств и наук, в 2009 году — Американского философского общества. В 2008;2009 годах был президентом Американской ассоциации политических наук.

П. Каценштейн является последователем такой субдисциплины, как политическая социология международных отношений. Он исследует проблемы Азии (особенно японские) и Европы (особенно немецкие), а также роли и нормы в международных отношениях. Его научные интересы связаны с изучением культуры, религии, самобытности и регионализма в межгосударственной системе. Ученый известен как сторонник конструктивистского мышления.

Появление конструктивизма принято связывать с книгой Николаса Онуфа «Мир нашего создания: правила и правило в социальной теории и в теории международных отношений» (1989 год)^[5], в которой автор впервые использовал сам этот термин. Последнее десятилетие XX и начало XXI веков — годы бурного развития этого нового течения в международно-политической науке. Обращение к ранее слабоизученным сторонам международной жизни, новизна и оригинальность выдвигаемых положений, критика традиционных парадигм вместе со стремлением найти с ними определенные компромиссы — все это довольно быстро снискало конструктивизму растущее признание в научном сообществе.

Своеобразной вехой в этом отношении стал выход объемной книги под редакцией П. Каценштейна «Культура национальной безопасности»^[6]. Книга явилась несомненным прорывом в развитии конструктивистского знания и критике доминирующих в то время реалистских и либеральных теорий. Вместе с тем подход, организация и отчасти идеологические ориентации авторов этого коллективного труда сближали их с представителями доминирующих теорий международных отношений. Характерно, что представители критических подходов в международных отношениях не вошли в число авторов книги. За редкими исключениями, ее главы были выдержаны в методологической традиции позитивизма, в которой феномены идентичностей и культурных норм рассматриваются в качестве «независимых переменных», оказывающих причинное воздействие на политику государств в области национальной безопасности.

Идеологически некоторые авторы книги оказались близки к идеалам мягкой гегемонии США и Запада в мире. Об этом свидетельствует сам выбор тем участниками коллективного исследования: нераспространение оружия массового поражения, гуманитарная интервенция, расширение НАТО, либерализация незападных систем. Эти темы находятся в центре внимания США, стремящихся утвердить близкие своим идеалам нормы безопасности в мире. Распространение этих идеалов в новом качестве «культурных норм» и составляет политико-идеологическую задачу конвенционального конструктивизма.

Особого внимания заслуживает статья П. Каценштейна «Стены» между «этими людьми»? Сравнение взглядов на международную политику"^[7]. В ней ученый исследует взаимоотношения между разными цивилизациями. Он утверждает, что существует два основных взгляда на цивилизации. В соответстви с плюралистическим подходом цивилизации существуют в экумене. Эта экумена представляет собой глобальную систему знаний и практик, отличающуюся от конкурентной международной системы государств. Цивилизационный плюрализм возникает, когда люди перемещаются от одних гор и равнин, океанов и континентов к другим, а религиозные и литературные традиции конфликтуют между собой и друге другом.

Альтернативный взгляд на цивилизации предполагает, что они являются унитарными культурными программами, иерархически выстроенными вокруг доминирующего ядра ценностей, однозначно задающего поведенческие нормы. Данная точка зрения является европейским изобретением XVIII века. В XIX веке она создала единый стандарт для цивилизаций. Этот стандарт покоится на представлениях о расе, этнических привязанностях, религии и твердой убежденности в превосходстве европейской цивилизации над остальными. Сегодня у этой точки зрения множество консервативных сторонников, поддерживающих теорию С. Хантингтона о столкновении цивилизаций^[8].

П. Каценштейн рассматривает теории множественных цивилизаций, включенных в населенную человеком часть земли, а также мультитрадиционализм, что влияет на американскую внешнюю политику. Характеризуя внешнюю политику США, проводимую президентами Джорджем Бушем-младшим и Бараком Обамой, ученый использует метафору из стихотворения Роберта Фроста «Ремонт стены «.

По мнению П. Каценштейна, реалистские представления во многом покоятся на концепции международной анархии, чтобы показать, что для мира стен характерна конфликтность. Другие виды реалистской теории анализируют условия, при которых угрозы могут быть преуменьшены, больше внимания уделяя мирной конкуренции и взаимодействию. Для исследования американской внешней политики больше подходит мультитрадиционалистская теория, чем теория одной традиции. Но ни та, ни другая не выявили влияние расовых вопросов на американскую внешнюю политику. Это не позволяет проследить влияние американского Юга на взаимодействия США с миром, а также произошедшую подмену расовой риторики религиозной риторикой. Они, в свою очередь, значительно различаются. Но они связаны друг с другом прагматизмом и расчетливостью. Будучи единственной оригинальной американской философией, прагматизм охлаждает горячность идеологии. В сложном и быстро меняющемся мире расчетливость — это верная, но не единственная характеристика американской дипломатии.

П. Каценштейн в конце своей статьи заявляет: «Одна из наших наиболее важных задач как ученых, преподаем ли мы студентам, пишем ли книги, высказываемся ли как граждане или консультируем наше правительство, — это признание с использованием нашего аналитического метода плюрализма, множественности и противоречий, которые определяют как американскую, так международную политику. Если нам это не удастся, мы рискуем снова построить мир, наполненный стенами, которые отделяют нас от «этих людей»^[9].

Успешная политическая наука должна быть основана на контекстуальных и компаративистских исторических исследованиях, с помощью которых может быть выявлено скрытое знание. С этими условиями мы можем прийти к исторически обоснованным обобщениям, которые определяют материальные и идеологические структуры, а также взаимодействие между ними.

• [1] См.: Сагг E.H.The Twenty Years* Crisis, 1919;1939: An Introduction to the Study of International Relations. L.: Macmilan, 1946.
• [2] Цит. по: Карр Э. Двадцать лет кризиса: 1919;1939.

  Введение

  в изучениемеждународных отношений // Теория международных отношений: Хрестоматия /Сост., ред. и коммент. П. А. Цыганкова. М.: Гардарики. 2002, стр. 53−54.

• [3] См.: Morgenthau H.J. Politics among Nations. The Struggle for Peace. NewYork: Alfred A. Knopf, 1948.
• [4] Американская организация по международным связям, основаннаяв 1921 году. Главный офис — в Нью-Йорке, отделение — в Вашингтоне. Выпускает журнал «Foreign Affairs * (наиболее авторитетное издание по внешней политикеСША).
• [5] См.: Onuf N.G. The World of Our Making: Rules and Rule in Social Theory andInternational Relations. New York: Columbia University Press, 1989.
• [6] Cm.: The Culture of National Security: Norms and Identity in World Politics /Edited by Peter. J. Katzenstein. New York: Columbia University Press, 1996.
• [7] Cm.: Katzenstein P.J. «Walls» between «Those People»? Contrasting Perspectives on World Politics // Perspectives on Politics. 2010. Vol. 8, No 1, pp. 11−25.
• [8] См.: Каценштейн П. Дж. «Стены» между «этими людьми»? Сравнение взглядов на международную политику // Современная наука о международных отношениях за рубежом: Хрестоматия в трех томах // Под общ. ред. И. С. Иванова. М.: НПРСМД, 2015, Т. 1, стр. 998−999.
• [9] Цит. по: Каценштейн П. Дж. Указ, соч., стр. 1017.